То, чего впринципе не могло быть..

Это был необычный день. Родители Ромы уехали в баню, как он сказал, и причём надолго, что, конечно же, было неожиданно для меня. Поэтому я пришёл к нему домой часа на три. Рома мыл посуду, а я сидел и пил чай за столом. Тот вздохнул, положив последнюю тарелку в шкаф. Он обернулся на меня. — Что будешь есть? — с вальяжным видом кареглазый опёрся рукой о раковину. Я призадумался, и сказал что-то насчёт омлета. Парень подошёл к холодильнику, доставая молоко и яйца, он положил их на стол и подошёл ко мне сзади, притягивая к себе за шею. Он нависал надо мной. — Сейчас шею сломаю. Я усмехнулся. — Нет, ты этого не сделаешь. — уверенно произнёс я, пока тот прикосался языком к моим губам. — Рома, жрать. — Да блять. Ладно. Убрав с меня руки, он взял все ингредиенты, начиная их смешивать. Я встал рядом с ним, наблюдая за процессом, что никогда не видел, с Ромой. «Мням-мням. Как вкусно!» — сказал бы я, но я этого не сказал. Да, я просто ел в блаженстве. Он сидел и наблюдал за мной, пока я мычу от удовольствия втихую. Доев, я лишь смущённо сказал «спасибо», отдавая Роме посуду. Старший повёл бровью, ожидая продолжения, но увидел его только по моему лицу. Мы сидели на кровати и целовались. Я снова оказался лежачим, а Рома снова был сверху, блокируя пути выхода. Он полез в мои штаны, доводя этим самым до паники. Я ухватился обеими руками за его кисть, пытаясь остановить его. — Что? — Рома отпрянул от моих губ. — Да блин, за тем. — я нервно старался убрать его руку с ширинки своих штанов, но это было так тяжело, что я даже запыхался. — Зачем? — Да давай, чё ты. Ничего плохого не произойдёт. — Рома. Повисла немая пауза. Его рука всё ещё неподвижно лежала под моими штанами, также на ней лежали и мои руки. Я тяжело вздохнул. — Ты же всё равно продолжишь, так? — Так. — Ладно. Пятифан облокотился на локоть, ложась сильно рядом со мной. Второй рукой он уже залез под трусы. Как же неловко стало в этот момент. Его голова снова была надо мной, прислоняясь к моему рту, пока пальцы его опустились до моей промежности, потирая её, чуть ли не входя. Я напрягся. — Расслабься. Расслабься, а то больно будет, дурак. Возьми мою руку. — брюнет протянул мне свободную, беря одну мою, он сплёл наши пальцы друг с другом, и мне стало как-то легче дышать. Его палец туго вошёл в меня, начиная медленно двигаться. Я забито промычал. — Да ладно тебе, можешь и стонать. Никто не услышит. Смутившись, я повернул голову в сторону, смотря на постель. Рома ещё больше растянул улыбку, усмехаясь. — Что смешного? — Ты, весь красный, отвернулся от меня. Я повернулся к Роме лицом. Тот снова зажал меня губами и языком. Думаю, у меня больше не будет сил говорить, что было дальше. Рома меня добровольно изнасиловал в моём поддатом состоянии. Его чёртова подготовка моей задницы вывела меня из рассудка и боли. Я был зол. Слабо зол. Но у меня не было сил, и я просто пошёл домой, не без сопровождения Ромы конечно же.