Млечный путь

Эри сидит на подоконнике в кухне своей квартиры и курит. За окном ночь. Через открытую форточку слышны звуки проезжающих мимо машин и шум ночного города, в соседней комнате по телевизору идут новости одного из японских каналов. Город никогда не спит. Город все видит и все слышит, но надежно хранит секреты каждого, кто попадает в его сети. Эри любит большие города. Мегаполис с его яркими вывесками, многолюдными улицами и вечным смогом вселяет чувство странной защищенности. Словно бы ты не один в этом бесконечно движущемся муравейнике. Относительную тишину вдруг разрывает телефонный звонок. Эри морщится, встаёт и идёт к кухонному столу. Берет телефон и смотрит на экран. — Алло. Алло, Эри? — Я слушаю тебя, Мизуки. Говори. Что-то случилось? С отцом? — Нет, — Мизуки явно смущена. — Извини, что так поздно звоню, Эри. Я видела, что ты онлайн в WeChat. — Все в порядке, — Эри вздыхает, невольно жалея, что вообще туда зашла. — Так что все-таки случилось? — Ты точно уверенна, что не хочешь прилететь в Японию на день рождения отца? — Абсолютно, — Эри возвращается обратно на подоконник и рассеяно смотрит вниз. — Я ведь говорила тебе. Ещё, кажется, две недели назад. — Да, — Мизуки вздыхает. — Но мне показалось, что тогда ты была слегка… ну, на взводе. Скажи, ты продолжаешь посещать врача? — Нет. — Почему? Мне кажется… — Ты знаешь о моем отношении к психотерапии, — замечает Эри, и в ее голосе слышен очевидный намёк. — Я знаю, что Акеми тебе не нравится, — осторожно замечает Мизуки. Эри изгибает бровь, словно собеседница может ее видеть. — Но это еще не повод ненавидить всех психологов вместе взятых. Она и твой отец просто понравились друг другу. Как мужчина и женщина, пойми, это нормально. — Да? — Эри фыркает. — Интересно, почему именно она, а не ты, например? Может быть потому, что ты не пыталась влезть к нему в штаны? Честно, Ми, лучше бы это была ты. Тебя я по крайней мере уважаю. И по-своему люблю. А там не то что любить, даже уважать нечего. — Перестань, — просит Мизуки. В ее голосе – печаль. Эри знает, что помощница отца уже много лет испытывает к нему нечто гораздо большее, нежели простое уважение подчиненного к начальнику. И она не лукавит, говоря, что лучше бы на месте Акеми была она. Скромная, спокойная Мизуки нравится ей куда больше слащавой до тошноты Акеми. Только вот проблема в том, что пока Мизуки сомневалась и набиралась мужества, Акеми уже брала своё. И так было всегда. — Я не приеду, — тихо говорит Эри. — Не приеду. Не хочу. Мне тяжело рядом с ним… рядом с ними. — Я понимаю, — Мизуки вздыхает. — Но и ты постарайся понять. Ичиро… он… мне кажется, он скучает по тебе, Эри. — Почему ты так думаешь? — У него на столе стоит твоя фотография. — А мамы и Аими? — Нет. Эри кладёт трубку. Ей тяжело говорить, тяжело думать. Ей тяжело даже дышать. Она представляет стол отца в его кабинете, его ноутбук, аккуратной стопкой сложенные бумаги и две фотографии в рамках. Ее и Акеми. *** «Спишь»? Сообщение приходит в тот момент, когда Эри как раз забирается под одеяло. Ей не спится, но завтра нужно вставать на работу. Она берет в руки телефон и ложится. «Почти. А что, ты уже соскучился»? Это Юнги. Они виделись сегодня днём, ходили на выставку осветительных электронных компонентов. Да, именно так. Эри до последнего не знала, куда они направляются: сперва на метро, потом пешком, потом снова на метро, пока, наконец, не оказались в районе Каннамгу, перед выставочном центром. — И что, это сюда мы добирались столько времени? — спросила тогда Эри. — Я была здесь сто раз. Тут ещё океанариум есть, ты, случайно, не туда меня ведёшь? Но Юнги вёл ее совсем не в океанариум. А на выставку электронных осветительных компонентов. «Тебе понравилась выставка»? — пишет он. Эри фыркает. Ещё и издевается. «Тебе повезло, что мы не пара». «Почему»? «Потому что после такого свидания ты бы гарантированно остался без девушки». Эри улыбается. Это забавно. Их странная дружба — сплошное недоразумение, игра, негласные правила которой выбиты у каждого из них на подкорке. Она никогда не спрашивает у него, почему он всегда в маске, он не требует объяснять, из-за чего она боится открытых окон и верхних этажей. Она делает вид, что не замечает, как в местах большого скопления людей он всякий раз говорит очень тихо и по минимуму, озираясь и будто бы боясь быть застигнутым врасплох. А он притворяется, что верит в ее ложь про горничную даже тогда, когда она забывает после работы снять бейдж, на котором значится «Эри Асаи. Юрист». Ложь во благо. Потому что каждому из них так проще. А почему и из-за чего — уже не так важно. «Брось. Вообще-то, я хотел позвать тебя на ещё одну выставку». Эри усмехается. «И что же там будет на этот раз? Робототехника? Или опять осветительные приборы, м»? «Неужели тебе это и правда было не интересно? Понять, как выставляют свет профессиональные фотографы во время съёмок каких-нибудь знаменитостей, например». «Нам с тобой это все равно не светит», — Эри зевает и вслед этому сообщению отправляет ещё одно. «Джаз нынче не в почёте. Поэтому популярность — не твоя стезя, увы. Смирись». Он шлёт ей грустный смайл. Эри отвечает эмодзи с нагло высунутым языком и откидывается на подушку. *** Ноутбук загорается так ярко, что от неожиданности у Юнги начинают слезиться глаза. Он прикрывает их рукой, морщится, делает меньше яркость. Тишину нарушает лишь негромкий гул кондиционера. Он садится поудобнее за стол, открывает адресную строку и набирает всего два слова: Эри Асаи. Первым результатом оказывается ссылка на аккаунт в фейсбуке. Он пуст: ни фото, ни какой-либо информации, только в графе «родной город» стоит Хиросима. Да уж, активной пользовательница соцсетей Эри явно не назовёшь. Впрочем, чего и следовало ожидать. Они знакомы уже около месяца, за все это время он не разу не видел, чтобы Эри фотографировала что-то или делала селфи на память. Это было удивительным. Все девушки, которых он знал ранее, имели привычку постоянно снимать что-то на телефон. Он листает дальше. В глаза бросается заголовок статьи: «Назначение Ичиро Асаи на должность мэра Хиросимы». Он автоматически открывает страницу, пока не совсем понимая, каким образом это может быть связано с Эри. «Сегодня в административном центре префектуры прошли очередные выборы на должность мэра. Впервые, как известно, должность мэра в городе Хиросима была введена в тысяча восемьсот восемьдесят девятом году тогда ее занял Мики Акира. В Хиросиме, как и практически во всей стране, принято

избрание

путём прямого голосования жителей города, которые имеют на это право в соответствии с законом, а срок его полномочий составляет четыре года. На этот раз большинство голосов жителей было отдано кандидатуре Ичиро Асаи — прежнего заместителя мэра, а ныне его преемника. — Я рад быть полезным людям, — поделился с журналистами Асаи-сама. — Я родился и вырос в Хиросиме, также, как и все члены моей семьи. Я всецело предан этому городу и его жителям. На фото слева направо: Ичиро Асаи с женой Мари и дочерьми Эри и Аими». Внутренне Юнги был готов к чему-то подобному, но его брови все равно изумленно изгибаются, когда на фото рядом с мэром Хиросимы он видит Эри. Вернее, худенькую девочку-подростка с робкой улыбкой на по-детски округлом лице. Она держит за руку младшую сестру, совсем ещё малышку, за плечи их обеих обнимает мать. Мари Асаи очень похожа на дочь, такую, какой она стала сейчас. И в глазах та же опустошающая, выжигающая нутро тоска. Теперь он уже не может остановиться. Он одну за одной открывает вкладки, пробегая глазами заголовки статей. «Дочь мэра Хиросимы заняла первое место в недавно прошедшем в Токио соревновании по фехтованию». «Ичиро Асаи откровенно о семье: думаю, моя старшая дочь когда-нибудь займёт мое место». Фотографий Эри было много, как не странно. На одной она с отцом на фоне храма Мэйдзи. Держит его за руку и улыбается. На другой гуляет с сестрой по Синдзюку-Гёэн, волосы обеих распущены и даже на фото видно, как они переливаются на солнце. Он машинально двигает курсор по экрану, пока вдруг взгляд не выхватывает очередной заголовок, заставивший его сердце на секунду замереть. «С высоты Токийской башни. Жена мэра Хиросимы покончила с собой, скинувшись с Токийской башни вместе с дочерью».