Сыпется песок

      Пока шёл от реки до Мирабель, он, в основном, уже обсох и приобрёл такой же слой песка, что был и до этого, разве что кудри стали аккуратнее. Торговец сел рядом и стал обувать сандалии. Девушка просто наблюдала за ним, тот словил её взгляд и спросил: — Так что ты ищешь за горами? — Дядю, он ушёл очень давно, — Мирабель отвела взгляд, встала и отряхивала юбки. — И зачем он Вам нужен? Он, наверно, уже живёт своей жизнью где-то на другом конце страны, — Торговец взбивал короткие кудри, чтобы те просохли быстрее, от этого его окружило облако мелкого песка. — Он нужен моей семье. Я думаю, он не ушёл бы далеко, по моим предположениям, он привязан к Энканто, и, наверно, даже навещал его.       Мужчина резко выдохнул и быстро ушагал в сторону импровизированного лагеря. Девушка пожала плечами пустоте и пошла за ним. Она увидела, что Торговец уже собирает вещи, увлеченный своими мыслями, запряг лошадь и хотел было сесть в телегу, но вспомнил о Мирабель. На мужчине уже было накинуто пончо, он выглядел мрачно в нём, ещё немного и он накинет и капюшон, снова замкнется.       Девушка не до конца понимала ситуацию. Просто подошла и схватила тело поперёк в объятия, чтобы тот перестал суетиться. Пончо было нагрето солнцем, присыпано песком и запахом неопределимой травы. — Наверно, я сказала что-то не то, — она так же быстро его отпустила, — но не стоит нарушать планы, там никого не будет, сами сказали.       Торговец, ошарашенный тактильностью, смотрел в пустоту. Потом оживился и сказал: — Кто-то точно должен был остаться, — мужчина сел в телегу и схватил поводья. — Твои слова меня не тронули, просто напомнили многое.       Мирабель села рядом, и они потрясли дальше. Лошадь была молода и бодра, ей давали достаточно еды и питья, из-за вычесываний лоснилась шерсть, но между ней и Торговцем связи она не заметила. Скорее всего, за ней ухаживали другие, или был другой хозяин, но, стоило отдать должное мужчине, он этого не проявлял.       Они ехали параллельно реке, и в итоге выехали к поселению, на деле оказавшемуся тремя домами посреди поля. Торговец остановил телегу между ними и спрыгнул, обратив всё свое внимание на ящики и оставив Мирабель свободу выбора. Двое из трех домов оказались пусты, в третьем трудилась на кухне женщина с ребёнком, видимо, чтобы обеспечить едой трудящихся. Она не совсем тепло приняла путницу, даже не задумывалась над вопросом девушки. Но когда услышала, как давно это было, отправила в «край», очень старую хатку дальше других домов.       На этот раз заходить было боязно, окна были пыльным, ставни висели на последнем слове, порог почти полностью утонул в земле. Было страшно касаться подгнившей чёрной двери, но Мирабель собралась, улыбнулась и совершила один стук, от которого дверь сама открылась. — Здравствуйте? — спросила девушка темноту. — Кто это? — досталось из правого дальнего угла.       Слышался откуда-то снизу, будто хозяин дома лежал всё это время на полу, очень хриплый голос. — Меня зовут Мирабель, я ищу своего дядю, он мог проходить здесь десят лет назад или недавно, может, помните? — тараторила громко девушка. — Помните? — переспросил голос.       Тут он закряхтел и, видимо, поднялся с ложа, по грязном деревянному шаркали босые ступни. Это оказался мужчина неопределенных лет, волосы сбились в огромный колтун, а борода свисала до груди, кустистые брови с проседью. Спина сгорблена и из-под порванной одежды можно было увидеть ребра и шрамы. Почти чёрные глаза на неё даже не смотрели, только ноздри гневно двигались.       Таким мог бы быть дядя Бруно. Брошенный, озлобленный. Это же не он?       Мирабель вглядывалась в черты лица, силясь найти сходство, но всё закрывала борода и грязь, да и лицо было искажено голодом. — Зачем вы меня трогаете? — хотел крикнуть мужчина, голос его тут же осип. — Что вы здесь делаете, кто вы?       Он её не слушал. — Пожалуйста, я ищу своего дядю, — от страха и отвращения к горлу подкатывали слёзы, — его зовут Бруно. — Мне ничего не надо, иди отсюда! — попытался рыкнуть особо громко, но зашёлся в кашле.       Девушка выбежала за дверь и захлопнула её, скатилась со ступени и бросилась в «город», где ещё ждал её Торговец. Мирабель душили слёзы. Её родную кровь так же бросили без помощи, не вспоминали все эти годы.       Где он сейчас? Там? В похожем доме? И в бреду видит страшные видения, которые его преследовали с детства? Такой же, как на изображениях, с длинными чёрными волосами, с заросшим лицом, худой до невозможного и с тёмными синяками больше самих глаз.       Девушка бросилась на грудь Торговцу, хватаясь за его пончо. Она пыталась отдышаться, всхлипывала, что-то пыталась говорить, но каждый раз её атаковывали страшные мысли. Её пару раз погладили по спине, а в итоге просто насильно посадили в телегу и повезли прочь.       Мирабель смотрела в сторону, гипнотизируя себя бесконечными полями, всхлипывала. — Что там было? — через полчаса спросил Торговец. — Не знаю, — теперь ситуация казалась проще, — спятивший мужчина. Не знаю кто, может, и мой дядя. — Я бы не был в этом так уверен.       Мирабель повернулась к попутчику, но тот был спрятан под капюшоном. — Объясните. — Он там живёт явно дольше тебе нужного, я знаю. — И откуда? — заподозрила девушка что-то, мужчине ничего не стоит просто для её успокоения такое сказать. — Говорю же, дороги знакомые. Да и успел поспрашивать вернувшихся селян. — Я буду искать дальше, — девушка сложила руки на груди после язвительного «хм». — Он мой родственник и нуждается в помощи. — Ты была готова повесить ярлык «дядя» на первого попавшегося нуждающегося, — голос его сохранял язвительность.       Они снова ехали молча. Мирабель вообще не привыкла молчать. Дети требовали ответов на все вопросы, от «Почему трава зелёная» до «Какой у тебя дар?». Последний наверно самый неприятный, потому что единственный, на который Мирабель не могла дать ясный ответ. Все в семье Мадригаль особенные, даже она. Ей все дарили улыбки, ее радостно приветствовали, угощали, не было того, с кем бы она не была дружна в Энканто. Кроме её семьи.       Она не была достаточно хороша, и семья за это обходилась с ней жестоко. Или ей так казалось.       Вечерело. — Может, сделаем остановку? Ты, Торговец, наверно, устал. — Здесь поблизости могут быть звери, и никто с ними пока не научился разговаривать.       Мирабель смущённо замолчала. — Тогда, может, рядом есть ещё одно поселение? — Может, — отделался кратким мужчина.       Он был совсем немногословным. Хотя, неудивительно, болтливыми людьми были или в возрасте юноши, или в преклонном, а ни к тому ни к тому типу Торговец не относился. На сколько Мирабель могла вспомнить его лицо, в те редкие моменты, когда оно не было скрыто, вердикт «около сорока» был слишком грубым. Лицо чистое, свежее, может, 32? Он имел хороший сон и ел хорошую еду, она тогда обняла его и почувствовала мышцы, а не кости. Образ жизни явно вёл не сидячий. Какие дела могли завести его в Энканто, как раз тогда, когда рухнул естественный барьер? Знать не дано.       Вдруг внизу на земле что-то хрустнуло, телега наклонилась, и Мирабель наверно упала бы, если б её не придержал Торговец. Он отцепил лошадь от практически лежащей на боку телеге и спрыгнул на землю сам, придерживая девушку. Он посмотрел на колесо, освещая то светом очередного факела. — Поломалось колесо, — в голосе было больше облегчения, чем страха или гнева.       Мирабель оглянулась на лес, схлопнувшийся вокруг них. — Как же так, нам придётся ночевать в лесу? — Да, — мужчина передал факел девушке, а сам начал стаскивать из телеги ковры и ящики. — У меня есть запасное, но заменить я его смогу только при свете дня.       Торговец ушёл в лес с коврами и нашёл недалеко от места крушения полянку. Там же он сделал такой же лагерь, как тогда. Поджег от факела костёр и скрылся снова, судя по звукам, привязывал лошадь