Несмотря ни на что

      Гермиона проснулась первой и, комфортно расположившись на плече мальчика, задумчиво смотрела в окно. За окном простирался знакомый с детства пейзаж, бегали дети, ходили люди, все также стояли дома и проезжали машины. Люди жили своей жизнью и не думали о каком-то параллельно живущем магическом мире. Она успела вырасти, в наивности своей подпустить к себе ненужных людей, выбрать не того, кто любил ее, как оказалось, больше себя самого, достичь высот в мире, который ей, по большому счету, был совершенно не нужен. Сейчас, глядя на прошлое с высоты своего опыта, девочка понимала, что мир гораздо больше, чем то, чем представлена Магическая Британия. Так есть ли смысл снова ввязываться в войну, которая нужна только одному старику с непонятными планами? Не проще ли просто уйти, так сказать, «умерла так умерла»? Гарри пошевелился, отвлекая Гермиону от ее мыслей.       — О чем задумалась, душа моя? — тихо спросил мальчик.       — О жизни… — проговорила девочка. — О том, что не хочу войну, Малфой-манор и Битву за Хогвартс. Хочу университет и нормальную жизнь, в которой не будет чистокровных и грязнокровок.       — Хорошо, что мы думаем одинаково, — поцеловал ее Гарри. — У меня появилась семья… Мерлин, семья! Мама и папа… Как ты думаешь, они разрешат…       — Они будут рады, если ты их так назовешь, — улыбнулась Гермиона. — У тебя действительно есть семья, Гарри.       — Я не хочу, чтобы они страдали, чтобы волновались, чтобы… — прошептал мальчик. — Хочу, чтобы они улыбались… И чтобы ты была счастлива.       — Давай уедем отсюда? — жалобно попросила девочка. — Я так устала от них всех…       — Давай, — согласился Гарри. — А куда? Французский ты в меня вбила, немецкий я выучил на спор, а по-русски умею только ругаться, хотя Виктор говорил, что мне этого хватит.       — Ну не так уж я в тебя его и вбивала, — рассмеялась Гермиона.       — Грозная Герми с длинной линейкой… Знаешь, как страшно было? — снова поцеловал ее мальчик.       — Не сокращай… лучше Миона, хорошо? — предложила девочка.       — Хорошо, — улыбнулся Гарри.       — А что там у тебя с Крюкохватом было? — заинтересовалась Гермиона.       — Помнишь, в начале нулевых дети погибли? — посмурнел мальчик.       — Это когда лодку взорвали с первогодками? — нахмурилась девочка.       — Ну да… Я тогда хотел… — вздохнул Гарри. — Ну мы же их не защитили, у меня тогда почти сил не осталось…       — Ты хотел… На призрачный вокзал? — внезапно поняла Гермиона.       — Да, Миона, так тяжело было, просто до слез, — утер слезу мальчик. — Вот он меня потащил в бар, Крюкохват в смысле. Там и рассказал…       — А что рассказал?       — Что для гоблинов дети превыше всего, — вздохнул Гарри. — И что большинство волшебников смердят, и если еще и я сдохну, то вообще не на кого смотреть будет. Ну и уговорил он меня.       — Бедный ты мой Главный Аврор, — потянулась к его губам девочка.       Едва восстановив дыхание, дети решили вставать, одеваться и топать завтракать. Они не заметили нежданных свидетелей своего разговора. А родители тихо-тихо спустились вниз. Миссис Грейнджер плакала, утирая слезы, а мистер Грейнджер просто прокручивал услышанное в голове, поражаясь той усталости и боли, что звучала в голосе дочери. А уж парень до сих пор грыз себя за то, в чем не был виноват. Человек не может быть везде… Сейчас юный пацан предстал перед бывшим военным медиком таким же офицером, пережившим так много, что просто устал. Возможно, если они останутся, дети опять будут вовлечены в игры взрослых и то, что они называют «войной», чего допускать не стоило. Значит… Решение принято.       Внимательно наблюдавшая за мужем сквозь слезы миссис Грейнджер увидела, как изменилось выражение его лица. Значит, муж принял какое-то решение. Она улыбнулась и вытерла глаза, на душе стало чуть полегче. Женщина очень тяжело приняла то, что услышала. У ее дочери и этого мальчика, ставшего им сыном, должно быть детство. Детство, а не ужасы! Не битвы, не войны, а школа, детские игры и подростковые метания! Поэтому…

***

      Министр Фадж думал о Чемпионате Мира по квиддичу. Точнее, о его финале, проводившемся на территории Магической Британии. Вызвав Главного Аврора, Министр в резкой форме объяснил ему, что с ним будет в случае любых нарушений порядка на Чемпионате. В тексте объяснения присутствовали яркие сравнения и метафоры, волшебные существа и способы их репродукции, садовый инвентарь и средства ручной уборки помещений.       Впечатлившийся Главный Аврор вызвал своих замов и красочно описал им, что с ними будет, если на Чемпионате хоть кто-то чихнет не в ту сторону. Эти описания могли бы значительно разнообразить «Камасутру», если бы Главный Аврор знал о ее существовании, но патриархальное воспитание старых семей не позволяло приобщаться к мировой культуре, из-за чего мужчине приходилось надеяться только на собственную фантазию. Его эротические фантазии так впечатлили авроров, что они начали готовиться к Чемпионату за месяц, причем начали с убежищ, где будут прятаться в случае чего. Главный Аврор решил, что в случае чего живым не дастся.       Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор вспомнил о Чемпионате внезапно. Так как Хогвартс немедленно выкидывал его теперь, стоило только открыть бутылку медовухи, то желание напиться и развлечься превалировало над всеми остальными, включая дрессировку Избранного. Именно поэтому Альбус решил тряхнуть стариной, напиться и набить после Чемпионата кому-нибудь что-нибудь для того, чтобы развеяться и отогнать мысли о Томе.       Том Марволо Риддл при жизни, а теперь просто Волдеморт на Чемпионат не рвался. Учитывая акцию, которую задумывали его рабы, он небезосновательно считал, что его могут и затоптать. Быть затоптанным Волдеморту не хотелось, поэтому он намеревался восстать из мертвых как раз тогда, когда все будут заняты. Впрочем, в какой-то момент в голову Волдеморта пришла мысль, и он эту мысль думал. Одна-единственная мысль заняла все ресурсы маленького тела, отчего Барти Крауч-младший вздохнул с облегчением и потер отбитые Дамблдором места.       Магическая Британия готовилась к радостному событию. Событие обещало быть по-разному радостным, но уважаемые маги и неуважаемые магглокровки об этом еще не знали. Зато знала небольшая группа аристократов, решившая устроить карнавал с фейерверком.

***

      За завтраком мистер Грейнджер наблюдал за немного напряженными детьми. Он понимал их даже лучше, чем те сами понимали, что происходит. Все-таки умереть и проснуться в хосписе в детских телах — это не проходит просто так. Они кушали в молчании, только под конец завтрака у Гермионы резко задрожали руки. К ней сразу кинулся Гарри.       — Что случилось? — спросил он, обнимая девочку, и понял, что она уже трясется вся.       — Х-х-холодно, — пролепетала Гермиона. — Очень.       — Сын, в сторону, — резко скомандовал мистер Грейнджер, одним движением доставая стетоскоп.       Задрав блузку девочки, он начал внимательно выслушивать что-то одно ему понятное, после чего усмехнулся и обернулся к супруге, что-то показав пальцами, та кивнула.       — Пароксизм тахикардии, сейчас поможем, — спокойно сказал мистер Грейнджер, вливая в дочь протянутый женой маленький стаканчик с чем-то белесым, после чего поднял девочку на руки и переложил на диван. — Перенервничал ребенок.       — С ней все в порядке будет? — в глазах Гарри поселилась паника.       — Минут пятнадцать и успокоится, — улыбнулась миссис Грейнджер. — Это бывает, ничего страшного.       Гарри сел рядом с лежащей Гермионой и обнял ее, будто желая согреть. Девочке становилось легче очень быстро, но она все еще была слегка зажатой. Мальчик гладил Гермиону и что-то шептал ей, отчего девочка начала улыбаться. Прошло еще несколько минут, и девочка полностью расслабилась.       — Так, — сказал мистер Грейнджер. — Переезжаем в ближайшее время. С работы мы уволимся прямо сегодня, надо только определиться со страной и вакансиями.       — Ура, — прошептала Гермиона, а Гарри кивнул.       — Так что приходите в себя и готовьтесь к переезду, собирайтесь, думайте, что вам надо…       — Да мне собраться… — вздохнул мальчик.       — Да, тебя выкинули в чем был, — улыбнулась девочка, обнимая Гарри. — Мы это решим.       — Муж, документы, — проговорила миссис Грейнджер.       — Не беспокойся, дорогая, решим и с документами.       Гарри взял Гермиону на руки и пошел вверх по лестнице, девочка шевелилась еще достаточно вяло, поэтому не отбивалась, а напротив, обняла мальчика за шею. Поднявшись наверх, Гарри осторожно опустил Гермиону в кровать, усевшись рядом.       — Ну и напугала ты меня, — проговорил он.       — Сама чуть не… — ответила ему девочка. — Наверное, действительно перенервничала.       — Что нужно делать, если перенервничаешь? — спросил Гарри и сам же ответил: — Правильно, баиньки.       — Ну что ты со мной, как с маленькой! — возмутилась Гермиона. — Впрочем, знаешь, кажется, мне это нравится.       Когда мистер Грейнджер поднялся проведать дочь, дети уже крепко спали в обнимку. Покачав головой, мужчина укрыл обоих пледом и тихо спустился вниз.