***
На столе лежало большое количество скомканных листов, в дальнем углу агрессивно перечеркнутых. Над столом был небольшой тёмного цвета шкафчик; Позов заглянул в него и достал небольшие чертежи, явно ещё черновики. Он недовольно смотрел на них в своей руке, что могло сказать Антону: друг не доволен проделанной работой. Шаст взял с рук Димы, который о чём-то задумался, в свои их грандиозный план, который ещё не грандиозный. Позов обрисовал всю карту школы. Если приглядеться можно было легко заметить неточности. Сильно заметные или нет до поры до времени, хрен знает. Судить рано. Дело шло, это главное. Сам гараж был просторный и соединён с другим, поменьше. Второй был скрытым местом Шаста, но для общего дела ребята решили, что чем больше места, тем лучше. Только убраться они не учли, и вокруг был полный бардак, с учётом новых валяющихся бумажек. Что-то найти теперь считалось крайне сложным делом; Ира впервые оказавшись в их тайном месте, пребывала в сильном шоке и хотела поубивать парней за их опрометчивость. Поэтому завтра будет генеральная уборка. — Как думаешь, — начал Дима, пока Антон делал расчёты, уйдя в свои мысли, — Шаст, — видимо, не хотя, чтобы его отвлекали по пустякам шатен не реагировал на друга. — Как думаешь, мы успеем? — Да, — чуть громче, чем хотелось бы. Шастун не хотел показывать друзьям свою нервозность. Они очень сильно рискуют. Одна ошибка — Антон потянет на дно не только себя, но и остальных. В их команде Антон считался кем-то вроде командира; он не имел права их подвести. Прошло несколько часов их стараний, получилось продвинуться с «неплохо, но хуёво» на «нормально, но хуёвость присутствует». — Где Серёжа? — подал голос Антон. Несколько часов молчанки дали бы понять незнакомцам, что парень после бодуна, но никак не после многочасовой работы по плану здания. — Ты же послал его к твоему знакомому, Макару, кажется, — И правда. Мысленно Антон добавил: «Нихуя себе знакомый, вроде несколько лет общаемся впятером. Какой же Дима ревнивец.» Каждый день — день сурка. Так и с ума сойти можно, если не уже. День сурка…***
— Ребята, садитесь, — учитель бегло оглядел класс и нахмурил свои тёмные брови. — Так, начнём с переклички, Андрохина, — Шастуна только нет, как я понимаю, — с грустью под конец говорит Арсений. — Тогда начнём с лёгкого. Максимов, к доске. — Ох, спаси и сохрани, — еле вставая из-за парты говорит тот самый блондин.***
Если бегло осмотреть комнату Антона, можно предположить, что шатен только что переехал и живëт один. Правда из этого только то, что теперь он сам по себе. Неделю назад родители парня решили отдать эту квартиру ему, а сами жить в другой. Богатая семейка имела несколько квартир для удобства в работе отца. Помогать родки всё также будут, но отдалённо. Закладывается мысль, что они что-то задумали. Антон пока не знает, что именно. Но надеется, что это ненадолго. Комнатка обычная: шкаф-купе; шкаф с большим количеством книг; компьютерный стол с креслом; различные постеры любимой группой «Нервы», сериалами, аниме и супергероями Марвел, ещё плакаты разных комедийных шоу; мольберт и двухъярусная кровать. Мольберт и двухъярусная кровать. Сука. Рядом с мольбертом стоит тумбочка, и на ней лежит тот злосчастный дневник, который Антон не смог дочитать. Отец с матерью даже не думали этого сделать. Возникло странное предчувствие неладного. Если бы сейчас была рядом бабушка — всё было бы по-другому. — Антон, нарисуешь что-нибудь? Давай море, оно лучше всего у тебя получается! В руках был собственного сочинения небольшой стих: «кажется, в моё дряблое тело вонлизись осколки, падая с десятого этажа, я думал над этим сутками, шли минутки, а идея не менялась, хотел, чтобы растаяла, как снежный шарик. но, увидев твой дневник, пришла вновь уверенность, а затем и злость. просрал, мой милый, свою юность, я отомщу, замучаю спи, братец, баюшки-баю».***
На улице шёл снег, падали мелкие-мелкие снежинки. Иногда хочется стать чем-то неодушевлённым; ничего не чувствовать и по сути быть никем. Это же не считается смертью, ведь так? Ты по-прежнему являешься бессмысленной оболочкой, но никто даже не подумает: «Антон так изменился в последнее время». Даже, если ты не снежинка. Потерять себя — потерять и мысленно. Осень, а идёт снег; неожиданности приходят во всех смыслах. Не ждёшь, но тебя огораживают новыми событиями, к которым ты не готов. Обещали небольшой ветер, но ветер принёс с собой закадычного друга. — Знаешь, если бы про меня написали книгу, — шмыгнул носом. — Её бы растоптали и кинули в грязь, чтобы обратная сторона соответствовала содержанию. Разговаривать самим с собой стало дурной привычкой, как сигареты и алкоголь, чтобы привести себя в тонус. Лишний раз не забывать свой замысел и не раскисать без поводу. Ночная Москва заставляет большую часть народа (детей, в основном) выйти из своих лачужек и посмотреть на снежный дождь. Пьяный литератор или просто Антон Шастун описал сегодняшний день первой пороши, с падающей белой ватой. Вата не тает на ладошке, а греет. — Смотреть на снежинки намного важнее физики, согласен, — резкий из ниоткуда возникший голос прервал поток мыслей и странные сравнения, — Юра, — учитель нахмурился (серьёзно, он хмурится чаще, чем разговаривает) и посмотрел на парня, который от испуга чуть не упал, но устоял на ногах. Устоял, только стал немного снежным человеком. — И Вам здрасте, — отряхивается и смотрит в упор. — Вы откуда вообще? — Со школы. — А. Ну, тогда до свидания. — Антон уже собирался уходить и взял на заметку, что нужно научиться привыкать, когда тебя зовут не «Антон». Арсений, видимо, не рассчитывал на скорый уход домой и схватил за рукав Шаста. — Б, балда. Пошли, — мужчина начал вести его в сторону кафешки. Хорошо погулял на полчаса.