пустые гнезда

Когда-нибудь, должно стать легче, Азула знает — но сейчас, им не нужно, чтобы стало легче — достаточно просто иметь возможность свободно дышать. Азула не переносит душных комнат, требуя везде оставлять окна открытыми, потому что она ненавидит просыпаться, задыхаясь от жара, даже больше, чем она ненавидит просыпаться. Слуги в ее комнатах помнят, что главное правило — бесконечно проветривать, везде, потому что как только Азула понимает, что ей сложно дышать, мир начинает крутиться и в глазах темнеет. Она совсем не понимает, что происходит, и это очень унизительно — быть принцессой Нации Огня и бояться даже малейшего жара. Она не понимает чего, на самом деле, боится — не смерти. Все генералы полагают, что если её брат ещё совсем юн, он не может читать ложь, написанную на их лицах; все, о чем они мечтают — это деньги, успех, вино и еще больше денег. Зуко справляется с некоторыми сам — они покидают дворец. Есть еще другой вид советников: эти — холодны, проницательны и пытаются подловить её брата на малейших вещах. Он молод, неопытен, и они были бы так рады ему помочь, конечно, в любой момент готовы предложить себя в роли регента. У них кровь на ладонях. Они смеют смотреть Азуле в глаза и сомневаться в ней — она ссылает их всех, одного за другим. Ее брату пятнадцать, и это, наверно, незаконно — он не может еще быть Хозяином Огня, но их дядя сослан куда-то очень далеко. И потом, размышляет Азула, разве может быть что-либо незаконным, если закон — это они? Генералы все время говорят о войне — они пытаются уговорить Зуко продолжить её. Азула совсем не против властвовать над всем миром, но сейчас, её пока что устраивает жить, выживая, а один взгляд на отчеты о государственной казне заставляет закатить глаза — война выжала из нации всё. Поздно ночью, когда холодный осенний воздух проходит сквозь открытое окно, Зуко расчесывает ей волосы — медленно и осторожно. Он не встречается с её глазами в зеркале напротив них. — Мы должны закончить войну. Азула закрывает глаза — звучит так, будто всё совсем просто, проще некуда. Единственное, что её успокаивает, это то, что он не издал указ, не посоветовавшись с ней, потому что у него есть все полномочия для этого. Зуко воспринимает это, как признак раздражения. — Пожалуйста, Азула, — люди еле держатся, и нация скоро развалится, если всё будет так продолжаться. Его руки в её волосах замедляются. — Это долгий процесс, и ты сам это знаешь. Ты видел, что происходит с казной — если мы резко обрубим единственный источник дохода, начнётся новый кризис. Зуко резко успокаивается и кивает. — Мы можем начать с проверки финансирования советников и генералов — половина из них приходят каждый день во дворец, чтобы не делать ничего. Он заканчивает расчёсывать её волосы, и они выходят в сад. Азула замечает, — потому что она замечает всё, — как он старательно избегает своего отражения в зеркале. Азула молчит, потому что им нужно очень, очень многое обсудить. Она почти не спит, потому что нужно сделать и исправить множество вещей, а еще потому что не может — она чувствует запах горящей плоти, жар и нехватку воздуха, будто её кто-то душит. Мантра в мозгу, повторяющаяся из раза в раз — не защитила, провалилась, не смогла, не смогла, не справилась. Одна из первых вещей, которую Азула делает — сжигает тяжёлые, пыльные, алые портьеры на окнах. Они пытаются начать тренироваться, когда Зуко уже может стоять без поддержки, но даже до того, как они начинают, Азула знает — ничего из этого не выйдет. Он дергается, даже когда оказывается рядом с горящими свечами, и может быть, она считает, что это жалко, но кто бы говорил — Азула начинает задыхаться от малейшей нехватки воздуха. Презрение почему-то не приходит, приходит только ярость — ярость, из-за того, что их заставили бояться собственного элемента. Они приходят в тренировочные залы, и Азула подавляет ощущение паники. Она справится, она — принцесса и лучший покоритель огня. Азула не может допустить ни одного учителя до Зуко в таком состоянии — нельзя, чтобы кто-либо видел этот позор, поэтому предлагает ему начать с дыхательных упражнений, чтобы они оба подготовились. Азула начинает намеренно глубоко и медленно дышать. Зуко садится рядом с ней и зажигает огонёк на ладони. Ошибка. В тот самый момент, когда пламя оказывается близко к его лицу, он подскакивает и пытается стряхнуть его с ладони. Зуко не смотрит на неё, пряча глаза, и Азула тяжело выдыхает — это начинает ее раздражать. — Давай попробуем еще. — Нет, Азула, не попробуем, потому что я не могу! Если ты не заметила, не все довели до идеала покорение огня ещё очень давно, и если бы ты обращала внимание на что-то, дальше своего носа, ты бы это знала! Она вздрагивает, слыша крик. — Не нужно кричать на меня, — шипит Азула, вставая с пола — она чувствует себя очень уязвимо, когда он нависает над ней. Азула видит вину в его глазах, а еще страх — он опускается на пол и закрывает лицо руками, вздрагивая. Похоже плачет. Азула знает, что то, что он ей сказал — не правда. Она видит и замечает всё, но его слова очень больно колются под рёбрами. — Извини, Зула, я не могу, это слишком тяжело. Он все ещё отказывается встречаться с ней глазами — неужели, Зуко настолько глуп, что думает, что она будет заставлять его тренироваться с огнём? Азула протягивает ему пламя на ладони, и предлагает разделить с ней её огонь, пока они делают комплексы дыхательных упражнений. Зуко долго думает, но соглашается — он знает, что Азула может справиться со своим огнём даже во сне. Это странно — делиться с кем-то огнём, как будто кто-то прикасается к ней, наверно, потому что, пламя — часть её. Вдох и выдох. Она занимается этим, потому что Хозяин Огня, который не может покорять огонь — унизительно и глупо для их нации, и ей надоело, что он отшатывается от любого открытого огня. Только по этим причинам. Азула прячет письма, в которых прячется жизнь, счастье и засушенные цветы между листов. Она не может заставить себя сжечь их сразу после того, как прочитала, как делала раньше. Азула знает, что уязвима, и что это идеальный способ добраться до неё — но на бумаге все еще сохранился запах Тай Ли, и Азула перечитывает каждое из писем в те ночи, когда ей тяжелее всего — о цирке, и о том, как Тай Ли танцует под самым куполом, о медведях, а еще о тысячах людей, которые приходят посмотреть на нее. А еще, Тай Ли пишет, там есть покорители огня, но никто из них не сравнится с ее принцессой. Когда Азула читает это, у нее кружится голова — конечно, она лучший покоритель огня, это очевидно, но почему у нее тогда так горят уши? Они не говорят ни о чем по-настоящему важном, потому что Азула уверена, что её почта перехватывается, поэтому они пишут ни о чем и обо всем одновременно. Но когда новости о мертвом правителе расползаются по стране, Тай Ли спрашивает — тренируется ли еще Азула со своими старыми учителями? Азула отвечает, что нет, и этого достаточно для обеих. Они начинают разбираться с войной и финансированием медленно. Азула ходит за братом тенью на каждое совещание и совет. Приходится начинать осторожно, с армии и дальних колоний, потому что вся экономика построена на войне. Когда Зуко объявляет об этом, советники в смятении. Оказывается, люди повсюду недовольны, потому что им не хватает денег даже для того, чтобы прокормить семью. Это конечно же не их вина, Хозяин огня и его главный советник просто ещё не готовы к правлению, говорят генералы. Им просто нужен хороший регент и помощь. После, вечером, Азула в ярости, а Зуко — катастрофа. Он смотрит на нее огромными глазами и спрашивает, ужасный ли он Хозяин Огня. Азулу это очень раздражает, но она качает головой. — Мы сами узнаем, что говорят в городе. Азула распускает волосы и прячет их под капюшоном, надевая простое темное платье. Зуко опускает капюшон, и они выглядят, как пара крестьянских детей войны. Азула закатывает глаза — как низко она пала? Она достаёт нож, и видит, как Зуко прячет два длинных меча за спиной. Они не в безопасности даже во дворце, но снаружи? Когда их последний раз выпускали из дворца пешком, одних? Азула не может вспомнить. Они выбираются через окна и сады, в темноте, незаметно. Центр Кальдеры все еще такой же шумный, такой же, каким он был, когда Азула выбиралась сюда с Лу Теном. Он поднимал ее, когда она не могла что-то разглядеть с прилавок, и его улыбки расчищали им путь — народ нации обожал их принца. Здесь всё кричит о жизни, всё дышит и заполнено толпами. Это похоже на улей — люди кричат, разговаривают, продают, покупают и торгуются, живут. Зуко подходит к торговцу — он покупает Азуле большой, кроваво-красный гранат. Пока они ждут, они слышат, как торговки обсуждают погибших мужей, невозможность работать и голодных детей. Если нация голодает, нация слаба — это очевидно. Азула аккуратно вытаскивает гранатовые зерна, пока они идут к дворцу. Они не могут завершить войну с середины, но могут начать с генералов. На следующее утро, готов указ — Зуко объявляет о том, что они приняли решение уменьшить количество членов совета. Полученные ресурсы пойдут на фонд для семей, которые потеряли людей в войне. Это долгий и запутанный процесс, требующий переписи населения, но это только начало. Азула начинает длинные переговоры с Царем Земли, с помощью писем. Мэй присылает ей длинные письма, в которых рассказывает о своём новорожденном брате, маленьком и раздражающем, и Азула отвечает: да, таковы они обычно и есть. Она не может видеть тарелки с едой, приготовленной для Зуко без дрожи, потому что это идеальный способ покушения — это пугает её, и Азула еле сдерживается, чтобы не отпихнуть от него посуду. Поэтому, она проверяет его еду каждый раз, до того, как он начнёт есть. Зуко понимает, и поэтому проверяет её. Это их ежедневный обряд, чтобы понять, что безопасно. Азула очень быстро замечает, что он не может есть — невозможно не заметить. Он сидит, прожигая тарелку взглядом, будто ждёт, что еда исчезнет и избавит его от страданий. Ещё она быстро понимает, что он не может есть, когда на него смотрят, поэтому распускает слуг. — Ты не можешь просто отправлять полную тарелку назад каждый раз. Позже, он обрушивает на неё поток слов — о голодающих людях на улицах, и о всепоглощающем чувстве вины, и Азулу будто разрывает на две части: она закатывает глаза, но что-то в ней надрывается, когда она слушает, как он говорит. Слуги очень осторожны вокруг них, и это хорошо, потому что то, как они ходят вокруг неё на цыпочках, ужасно раздражает Азулу. Как будто ждут, что она в любой момент выстрелит в них молнией. Зуко боится, когда его боятся — она знает, что ему кажется будто за ним нависает кто-то высокий. Он очень старается быть спокойным, когда рядом слуги, и Азула не знает, как ему это сказать — чтобы он не делал, его все равно будут боятся. Но это его сломает, поэтому она терпеливо ждет, пока он разговаривает с горничными и спрашивает их имена. И когда одна из них роняет чайный сервиз, который несла в залу, Азула только закатывает глаза, потому что её брат уже опустился на пол, помогая собирать осколки. Она даже не оставляет горничной пару ожогов, чтобы та была осторожнее, потому что тот, кто любил обжигать людей, все еще очень ясно горит у неё перед глазами. Она не понимает, как это получается, но кто-то начинает отправлять ужины её брата прямо ему в комнаты, где никто не может увидеть, как он ест, а еще, кто-то следит за тем, чтобы у Азулы в спальне было всегда проветрено. Новости о том, что дядя возвращается, приходят раньше, чем сам дядя. Что-то внутри неё яростно звенит — почему он думает, что может просто взять и вернуться? Неужели, он забыл, что он вне закона, или он думает, что теперь, когда правит Зуко, его магическим образом примут назад? Она поворачивается к Зуко, уже ожидая увидеть глупое щенячье счастье на его лице, но он выглядит собранным и встревоженным. Дядя может потребовать трон, потому что Зуко еще очень юн, а Хозяин огня, который изгнал дядю — мёртв. Зуко и Азула только-только поняли, каково это — дышать, когда никто не стоит за спиной, контролируя и считая каждый вдох. Они только распробовали, что это, и теперь, потерять это будет по-особенному больно. Они приходят рано утром, и стража спрашивает Азулу — впустить ли их, ваше высочество, — а потом они вдруг стоят в главной зале, перед троном. На Зуко и Азуле — самые официальные, церемониальные одежды, тёмные и плотные. Азула задирает подбородок повыше. Это очень странная группа, состоящая из детей, но Азула знает одну вещь — никого никогда не недооценивать. Двое простолюдинов, похоже из племён Воды, прожигают в ней взглядами дыры, маленькая низкая девочка почему-то босиком. А еще, с ними очень странный мальчик — он обрит налысо, и у него синяя стрела на голове. Азула смотрит на них — первых людей её возраста, которых она видела за долгое время. Только сейчас, она осознаёт, насколько болезненно сильно скучает по Мэй и Тай Ли. А потом, она вдруг видит дядю — кого-то из другой жизни. Он смотрит на них обоих, имеет наглость улыбнуться и говорит: — Не хотите ли вы присоединится ко мне на чашечку чая где-нибудь, в более тихом месте?