Вдохни и не выдыхай

Я проснулась на диване, что, в общем, было странно. Обычно я спала рядом с Угольком на его большой кровати, но сейчас явно была причина, почему я пробудилась на жестком диване в гостиной. И вдруг я вспомнила, что произошло вчера. Шоу иллюзий, красивые фокусы, сожжение Пепелицы, а после и ее воскрешение… Но не это меня испугало больше всего. Полный денег кейс в руках у Пепелицы, моей бывшей подруги. - Уголек? – позвала я своего парня. Его сероватые волосы выглянули из-за угла. - Да, Белка? - Этот вчерашний кошмар… О нем никто не должен знать. Ни одна живая душа, даже по телефону или через интернет, не должна знать о том, что произошло вчера после выступления. - Нам же может быть хуже, - закончил Уголек и снова исчез за углом кухни. Опять готовит мне завтрак. Но мне все не давала покоя мысль: зачем всё это нужно Ежевике? Он же сам говорил, что не преступник, и идти по тропе отца он не собирается, так почему же с его помощью Пепелица украла откуда-то кейс с деньгами? А как замешана в этом моя (лже)сестра? Конечно, каждому нужны деньги, но так открыто красть их, в виде выступления иллюзионистов… Нет, это точно что-то новенькое и очень странное. Я пошла на кухню, чтобы съесть омлет от Уголька. Он всё еще возился около плиты, что меня сильно начало беспокоить. Всегда он легко и быстро переворачивает омлет, зажаривает его с легкой корочкой, и мгновенно кладет на стол уже в тарелке. Но сейчас он волновался, поэтому еда пригорела и не хотела переворачиваться. - Тебя что-то беспокоит? – спросила я его. - Нет… То есть, да, но не совсем… Пойми, это очень сложно, и тебе всего знать необязательно, - отмахнулся парень. Вот значит как! «Мне всё знать необязательно»? Тогда я, пожалуй, умолчу о Листвичке и Ежевике. - Если ты хочешь быть со мной, - надавила на него я, - тогда говори. Ты обязан быть честным со своей девушкой, иначе отношения не смогут продолжаться. Уголек колебался. То ли тайна была такая страшная, то ли, наоборот, слишком простая, которую и вслух-то стыдно говорить. Но, как оказалось, секрет вовсе не оказался секретом. - Я хочу пойти в полицию, - отчеканил парень. С полицией у меня были достаточно натянутые отношения. Я не раз сидела в отделении целую ночь, особенно когда я любила ходить на вечеринки с Мотылинкой и Пепелицей. Мы раз напились до такого состояния, что, если бы Крутобок нас не забрал, мы могли загреметь на пару недель. Тогда проблем с родителями бы хоть отбавляй. - Зачем? – недоуменно спросила я. - Как это, «зачем»? Твоя подруга… бывшая подруга стащила из-под носа какого-нибудь богатенького бизнесмена кейс! Или того хуже, директора банка! Ты понимаешь, что их должны арестовать и наказать по закону? Я понимала. Но я не хотела этого понимать. Пускай Пепелица и своеобразно предала меня, она этого наверняка не хотела. Коршун, возможно, просто «взял, пока тепленькая». А она, как дурочка, повелась. Не мне ее винить. Во время представления она каким-то образом украла деньги, много денег. Но не только для себя, раз показала всем остальным. Значит, на то были серьёзные причины. Возможно, Ежевика со всей своей компанией хотят улететь в другую страну, чтобы сменить там свои имена, забыть о прошлом и жить припеваючи, ни в чем себе не отказывая. - Прошу тебя, не надо в полицию, - попросила Уголька я. – Она ни в чем… почти, ни в чем не виновата, она еще даже несовершеннолетняя! Впрочем, как и все остальные. Ради меня, только ради меня, не иди в полицию. Не заявляй на них. Мои слова врятли бы подействовали, если бы я их не приправила горьким грустным видом с жалобными глазками. Я просила Уголька не идти в полицию не из-за Пепелицы. Она вполне могла скрыться от копов и уйти в подполье на несколько недель. И не из-за Листвчики, лжесестры, которая толком-то обо мне и не заботится. Я просила Уголька из-за Ежевики. Я ясно чувствовала, что этот парень останется в моем сердце еще надолго, как бы я не старалась заглушить это чувство поцелуями с Угольком. - Ты точно не заявишь на них? – с трепетом спросила я в последний раз. - Точно, я тебе обещаю… И, знаешь, Белка, у меня к тебе будет чуть позже один очень серьёзный разговор, касающийся тебя и Ежевики. Напомни мне потом, ладно?

****

Я никак не могла найти себе занятие. Перечитав старую газету, я серьёзно задумалась, чтобы начать писать самой. Да, даже такой бред начинает лезть в голову, когда совсем нечего делать. Рисовать я умела, но не то что бы красиво, но и не ужасно. А с музыкальными инструментами дела обстояли так худо, что после меня фортепиано настраивали около недели. Раскрыв чистую тетрадь, я взяла ручку и стала обдумывать мысли. Что же написать? Обычное описание природы? Маленькая любовная зарисовка? Бытовое убийство бильярдным кием?.. Но вдруг в моей мозгу появилась идея куда лучше предыдущих. Не особо гениальная, но и не плохая, как казалось с первого взгляда. Описать дом, старый дом, семью, пожар. Вспомнить всё то, что так старательно прятала в закоулках мозга о том страшном дне. Кое-что стало проясняться, и я села писать: Помню огонь, много огня. Он окружал плотным кольцом меня и мою кровать. Под подушкой я нащупала телефон и набрала первый попавшийся номер. Это оказался Ежевика. Я дышала в подушку, чтобы не задохнуться от дыма. Краем глаза, очень расплывчато, я увидела, что дверь вдруг открылась, и на пороге появился силуэт человека. Взрослого мужчины. Он просто стоял и не двигался в течение нескольких секунд. Он смотрел, как я задыхалась, умирала… Всё, больше ничего. Остальное в памяти словно не существовало. Как меня выносил Ежевика, я уже и вовсе не помнила. Но этот темный силуэт взрослого человека… Это не мог быть Огнезвезд. Отец сразу бы побежал через огонь, лишь бы спасти единственную дочь. И не мог быть Ежевика, потому что в росте он значительно меньше того человека. Мне надо увидеть это место собственными глазами, может, тогда я вспомню. - Уголек! – закричала я, на что мой парень мгновенно прибежал в комнату. – Мне надо к себе домой. В мой обгоревший дом.

****

Когда автобус остановился, мы с Угольком вышли. Оставалось пройти несколько метров, а потом будет виден наш дом. Меня интересовало, как он теперь выглядел, не потерял ли былую гордость. Он всегда являлся самым высоким в нашем небольшом поселке. Может, второй этаж полностью сгорел, и смотреть не на что? - Почему ты разрешаешь мне жить с тобой? – внезапно спросила я Уголька, не зная зачем. - Тебе была нужна помощь, ты выглядела плохо, поэтому я и разрешил тебе остаться со мной в квартире. Много места ты не занимаешь, не волнуйся. Но меня волновало не это. В последнее время я стала часто задумываться о Ежевике, о том, как они с Листвичкой встречаются… Меня грызла ревность изнутри, но я не хотела себе признаваться, что этому чувству действительно есть название. И такое неприятное. Я надеялась, что Уголек меня уже разлюбил, и никому не надо разбивать сердце, но, похоже, он был только рад, что мы снова вместе. - Пришли, - прошептал он. Дом сгорел не весь. Многое осталось почти прежним, только едкий черный цвет мешал воспринимать всё так, как раньше. Наш дом был очень красивым, даже несмотря на то что в нём произошел пожар, и там погибла Песчаная Буря. Я потихоньку стала подходить ко входу, но Уголек схватил меня за руку. - Что ты делаешь? – шикнул он. – Ты же хотела только посмотреть! Я не ответила никак. Мне хотелось снова посмотреть на свою любимую комнату, возможно, полностью сгоревшую. На кухню, где, по обыкновению, готовила мама, и всегда именно она звала есть, когда еда была готова. Я вошла в наше старое жилище. Почти всё было черным, за исключением некоторых мест. Я бы сказала, что можно было бы покрасить всё белой краской, чтобы забыть черные воспоминания, но всерьёз бы меня точно не восприняли. Лестница не сгорела вовсе, всё потому что Огнезвезд сделал ее железной. Встав на нее, я зашаталась. Было страшно идти одной наверх. Туда, где всё случилось. - Идём со мной, - позвала я Уголька. Он нехотя согласился. Мы поднялись наверх. И там всё оказалось совсем другим. Один сплошной черный цвет. Только сквозь окна просачивались солнечные лучики. Дверей не было вовсе, наверно, сгорели до пожарных. На память нашла свою комнату и сперва заглянула туда. Раньше красивая кровать теперь возвышалась грудой пружин и подгоревшего спального белья. Шкаф прогорел наполовину. Открыв его, я с удивлением обнаружила, что некоторые вещи сохранились. Почти. Тумбочки не было, точно как и штор. Ноутбук, видимо, сгорел с рабочим столом. Я села на кровать и закрыла глаза. Я постаралась мысленно перенестись в то самое время, когда вокруг полыхал огонь. Мне показалось, что я даже ощутила легкий ветерок, как напоминание о Песчаной Буре, погибшей здесь, в нашем доме. - Не шевелись, - предупредил Уголек. Я сначала не поняла, в чем дело, но быстро смекнула, что к чему, когда открыла глаза. Две светловолосые женщины наставили на нас дула пистолетов.