Двухполярный мир

Хекджэ никак не мог заснуть. Шивон на соседней кровати уже давно храпел, но не настолько громко, чтобы заглушить звук передвигающейся стрелки на часах, висящих прямо напротив него. Хек медленно повернул голову и посмотрел на циферблат. Полночь. День рождения Кюхена уже прошел, как и этот дурацкий день. Хек закрыл глаза и попытался вспомнить образ, что никак не выходил из его головы. Он в сотый раз пожалел, что картинки из памяти нельзя было увеличить и разглядеть детально. От напряжения голова разболелась еще больше. Попытки заснуть оказались бесполезны, и Хекджэ отправился гулять по пустым коридорам больницы. Медленно передвигая ноги, Хек старался не наступать на края напольной плитки. От двери в свою палату он насчитал уже три десятка клеточек. Везде было тихо, не слышалось никаких посторонних звуков. В каких-то палатах горел свет, но слабый. Очевидно, это ночник для тех, кто боялся спать в темноте. Хекджэ снова закрыл глаза и увидел перед собой монитор компьютера. Это было какое-то безумие. «Тебе пора в психушку, брат», — подумал он про себя и направился в сторону кабинета Сонмина. Почему-то он был убежден, что все давно ушли, оставив их с Шивоном здесь вдвоем, но, видимо, кто-то все же остался. Хек прислонился ухом к двери и услышал голоса: Хичоль и Пак Чонсу. — Частному заведению будет очень сложно выделить денег на ремонт, — говорил самый старший из них. Кажется, они обсуждали школу. — Скорее всего, их директор просто повысит цены. Или уберет все льготы. Они ведь все на льготном обучении? — Нет. Хекджэ говорил, что Шивон и Кюхен платят по полной программе. — Услышав свое имя, Хек заволновался. Если его заметят, то подумают, что он специально подслушивал их разговор. Но он все равно стоял там же слушал дальше. — Это не имеет уже значения, потому что они скоро уйдут оттуда. Хен, с ремонтом школа сама разберется. Что нам делать с этой ситуацией? Ты ведь понимаешь, что полиции будет легче повесить все на мальчиков? Если они расскажут все, как было на самом деле, под подозрение сразу попадет Реук. Он единственный находился неизвестно где, когда все это происходило. Кюхена оправдает Сонмин телефонным разговором, а с Реуком сделать это будет сложнее. — Они же не дураки, чтобы повесить все на этого Мальчика-с-пальчика. — От такого сравнения Хекджэ почти засмеялся в голос, но вовремя закрыл себе рот. — Что ты предлагаешь? — Нам нужно придумать для них легенду и предупредить. Потому что уже сегодня придут из полиции и будут допрашивать их. Если они начнут врать, но при этом у каждого будет своя история, то тогда будет сложнее выкручиваться. — Подача ложных показаний влечет за собой ответственность, мой милый Хиним. — Это ложь во благо, Тукки. Уж тебе ли не знать о случаях, когда надо давать ложные показания. — Хек услышал, как Хичоль встал с дивана и стал расхаживать по кабинету в своей привычной манере. — Допустим, Хекджэ и Шивона от полиции пока убережет Сонмин, сказав, что мальчики еще не в состоянии рассказывать о том, что произошло. Тут можно много всего придумать. Остаются Реук и Кюхен. Им важно убедить полицейских, что они ничего о пожаре не знали, все случилось внезапно... — И сразу возникает вопрос: откуда Кюхен знал, где находился Хекджэ? Он ведь целенаправленно побежал в очаг возгорания и нашел его там. — Пусть скажут, что это их любимое место для тусовок на перемене, — как-то слишком беззаботно ответил Хи. — Может, он ему сказал, что пойдет туда. — Но они были в ссоре, раз Реук и Шивон решили их помирить. Я думаю, если они спросят у какого-нибудь одноклассника, тот подтвердит, что они не контактировали. — Господи, это их любимое место. Просто угадал. Если мы с тобой поссоримся, ты ведь пойдешь искать меня ко мне в кабинет, потому что я всегда сижу там. Я думаю, никто даже не будет уделять этому столько внимания. Изобразят дурачков — и все будет хорошо. Но Кю ведь сказал, что код записан на бумажке? Вот эта бумажка и приведет нас к человеку, устроившему пожар. Хекджэ почувствовал, как его сердце пропустило болезненный удар. Теперь он стоял неподвижно не из-за страха быть пойманным, а из-за резкого осознания. Возможно, изображение в памяти не было глюком. В таком случае он мог быть единственным, кто знал правду. *** Сонмин еле поднял себя с утра. Длительный перерыв в отношениях с алкоголем дал о себе знать. Последний раз он так напивался еще в октябре, в тот самый день, когда вернулся от родителей и встретил Кюхена, которого поднять с кровати оказалось еще труднее. Он вообще отказывался просыпаться. — Кюхен-а, вставай и собирайся на занятия. У вас сгорела часть здания, а не вся школа. — Кю не реагировал ни на толкание, ни на громкий голос. — Так нечестно. Я тоже хочу лежать и никуда не идти. — Не получив в ответ никакой реакции, Сонмин пошел на крайние меры и стал кусать уши Кюхена. Младший сразу задергался и открыл глаза. Первым, что он увидел, была самодовольная ухмылка его хена, вызванная радостью за маленькую победу. — Я когда-нибудь в этой жизни увижу после сна что-нибудь, кроме твоего лица? — Сморщив нос, Сонмин отрицательно помотал головой. — Это какое-то проклятье. — На меня твои колючки давно не действуют, так что можешь не пытаться язвить. Телефон Мина завибрировал на стуле, где лежала его одежда. Он с неохотой поднялся и увидел, что ему звонил Хичоль. После недолгого разговора позитивный настрой напрочь пропал. Кю вопросительно приподнял бровь, заметив резкую перемену в настроении Сонмина. — Родители на работе? — чересчур низким голосом спросил Мин. — Мама должна быть тут с сестрой. А что? — Кюхен почувствовал резкий прилив сил и встал с кровати. — Вы с Реуком сегодня должны дать показания полиции. За тобой приедет Юнхо. Он объяснит, как и что говорить. Предупреди маму. — Почему ты не можешь отвезти меня? — недоумевал Кю. — Потому что полиция может заподозрить, что мы все подстроили и я заставил тебя дать такие показания. Для них мы с тобой должны прийти из разных мест, будто ни о чем не договаривались. — Неужели ты не мог позвонить мне по телефону и сообщить обо всем, как это сделал Хичоль? — Кюхен-и, хоть раз в этой жизни сделай так, как я тебя прошу, чтобы у нас не возникло лишних проблем. — По голосу Сонмина легко можно было понять, как он волновался и каких усилий ему стоило скрывать это. Кю послушно кивнул и стал собираться. Отчего-то ему вдруг вспомнилось, как осенью он просил Мина показать ему этот «бриллиантовый мир». Сейчас он проклинал себя за это. У дома его уже ждал Юнхо. Хоть за затонированными окнами задних дверей Кюхен не видел ничего, ему захотелось сесть именно туда. Открыв дверь, он увидел там Реука и сразу понял, отчего возникло это желание. Интуиция его не подвела. — Привет, — сказал он Вуку, и тот в ответ кивнул. — Здравствуйте, — обратился к Юно. — Утречка, — подозрительно жизнерадостно отозвался водитель. — Сейчас мы отъедем подальше, и я введу вас в курс дела, — как будто они ехали не в полицию, а в зоопарк. И Ре, и Кю сильно нервничали. В дороге они оба молчали из-за переполняющего их чувства тревоги. Сегодня они должны были привести следствие в тупик, рассказав придуманную Хичолем историю. От одной только мысли, что после всех проверок на замке могли обнаружиться следы взлома, Кюхен бледнел. Когда он делал это, чтобы просто покурить завернутый в бумагу табак, он не думал, что мог поставить жизни своих друзей под угрозу. — Так, — привел парней в чувства Юнхо, остановившись где-то в жилых домах. — Слушайте сюда. Полиция — вещь весьма интересная, но она не всегда помогает. Дело в том, что в вашей ситуации им будет легче обвинить кого-то из вас, потому что люди из агентства безопасности, которое гарантировало вашей школе защиту, уже наверняка заплатили им. К сожалению, весь мир куплен, но сейчас не об этом. Ваша задача — рассказать абсолютно идентичные истории с самыми серьезными лицами, которые вы сможете смастерить. — Юно обернулся и увидел, что на мальчиках лиц вообще как будто не было. — Вы оба ничего не знали о замке и о том, как его закрывать, открывать, ломать и так далее. Вы впервые слышите об этом. Кю-и, услышав звонок, пошел в столовую, чтобы покушать. Ему позвонил Сонмин-хен, они мило поболтали, потом он встретил Вукки, и они оба побежали, как только завизжала тревога. Вукки хотел тоже сходить в столовую, но сначала забежал в туалет, там справил всю свою нужду, встретил Кю-и, и они оба побежали на улицу. Потом, когда учитель объявил, что двух учеников нет, Кю-и сразу подумал, что они в том кабинете, потому что это их любимое место для тусовок. Он с Сонмин-хеном нашел там Хекки, потом туда прибежал Чонун-хен и нашел другого мальчика. Это все, что вы знаете о пожаре. Если следователи начнут прикапываться к словам, вы можете сказать, что чувствуете себя плохо, что точно не можете вспомнить, потому что перенервничали. В общем, вешайте им лапшу на уши и стройте из себя идиотов. — Одноклассники могли слышать, как я звал Кюхена в компьютерный класс, — каким-то мертвым голосом сказал Реук. — Одноклассников будут допрашивать, если показания главных очевидцев не будут сходиться. Вам сейчас важно отвести от себя все подозрения. Но если их все же приведут на допрос, Чонсу-хен этим займется. — И он сможет заставить их дать ложные показания? — немного срывающимся голосом спросил Кюхен. — Он может заставить человека сделать что угодно, поверь. Сонмин вернулся в больницу и сразу обнаружил там полицейских, которым заговаривал зубы Хичоль. Хи выглядел ужасно после бессонной ночи на нервах, но все равно умудрялся нести какую-то чушь, лишь бы не подпускать их к мальчикам, которых предусмотрительно обо всем предупредили и раскидали по разным палатам. Заметив вошедшего Сонмина, люди из органов правопорядка воодушевились. Один из них сразу встал и подошел к нему. — Доброе утро, — поздоровался он с хозяином больницы. — Мы прибыли по поводу вчерашнего происшествия. Не могли бы Вы пустить нас к потерпевшим, а после проехать в отделения и рассказать о случившемся как очевидец? — И Вам, конечно, доброе утро... — Служащий не представился. Вероятно, новичок, не так давно выпустившийся из академии. — Лейтенант Ен. — Лейтенант Ен, я очень уважаю Ваш энтузиазм, но, — Мин не блистал сейчас дружелюбием, поскольку где-то там в отделении сидел его Кю-и и намеренно переступал черту закона, пока всякие неопытные лейтенанты переступали другие черты, — во-первых, я должен проверить парней и только после этого сказать, могут ли они что-то говорить. Во-вторых, наденьте халаты, ведь это все-таки место, где люди лечатся. В-третьих, не пытайтесь что-то узнать у моего друга, который к происшествию вообще никакого отношения не имеет. Не дождавшись какого-либо ответа от полицейского, Сонмин пошел к себе в кабинет. Там он переоделся и сел на стул. Некоторое время он просто сидел, закрыв лицо руками, и пытался сообразить, что ему нужно взять и сделать. Мысли о сидящем в отделении Кюхене не давали сконцентрироваться даже на самых простых задачах. Нужно выслушать жалобы, послушать сердце и легкие, смерить температуру и давление. Собравшись наконец, Сонмин встал и пошел сначала к Шивону, который вчера выглядел более бодрым. Ши лежал на уже заправленной кровати и смотрел в потолок. — Привет, — тихо поздоровался Мин, зайдя в палату. — Как ты себя чувствуешь? Есть головные боли, тошнота? Бессонница? — Нет, я спал хорошо... И чувствую себя хорошо. — Шивон немного подрагивал от прикосновений холодного стетоскопа к телу. — У тебя жар? — заметив это, спросил Сонмин. — Это от нервов. Всегда температура повышается. — Не дыши, — по привычке резко скомандовал Мин. — А теперь дыши. Точно нет никаких жалоб? Ты уверен, что можешь все рассказать полицейским? — Не знаю. Боюсь не справиться с этой ролью. — Тогда в другой раз. Или им будет достаточно показаний только Хекджэ, если он сам сможет их дать. Давай посмотрим, что у тебя с давлением. Давление Шивона, вероятно, тоже из-за нервов немного превышало норму, но не смертельно. Сонмин закончил свой осмотр и сообщил лейтенанту, что первый потерпевший пробыл в задымленном помещении очень долго, поэтому до сих пор чувствовал недомогание и не мог ответить на их вопросы. Тогда они направились ко второму. Хекджэ лежал под одеялом и делал бесполезные попытки заснуть, но с ночи ему так это и не удалось. Мин проделал ту же работу и ничего плохого не обнаружил: пациент был полностью здоров для опроса. — У тебя красные глаза, — сказал Сонмин Хеку. — Ты спал ночью? — Мальчик отрицательно помотал головой. — Уверен, что готов для допроса? — Да. Хочу поскорее отстреляться, чтобы они отстали. Кивнув, Сонмин пропустил в палату лейтенанта и встал у порога. — Здравствуй, Хекджэ-я. Я лейтенант Ен Хвансо, — полицейский показал ему документы. — Наш отдел ближайшее время будет расследовать пожар в вашей школе. Расскажи, что ты помнишь о вчерашнем дне. У него ведь нет проблем с памятью? — Получив отрицательный кивок от Сонмина, лейтенант снова повернулся к мальчику. — Мы с Шивоном хотели посмотреть видео в интернете на перемене, — начал говорить Хек. — Мы пришли в кабинет. Пока он искал видео, я решил сходить в столовую и обнаружил, что дверь была заперта. Мы попытались ее открыть, но не получилось. Потом мы заметили, что в маленькой коморке учителя рядом с дверью, где он хранил бумаги, что-то задымилось. Бумаги вспыхнули, и огонь распространился на все деревянные вещи. Стало душно. Шивон попытался открыть окно, но, поскольку ручка была слишком высоко, он упал со стульев и сильно ушиб локоть. Я предложил лечь на пол и ждать спасателей, потому что газы и дым всегда взлетают наверх. Нам вроде так говорили на химии. А потом ничего. Пустота. Помню, как очнулся уже в больнице и рядом со мной был Кюхен. — И вы не видели, что было источником возгорания? — Там везде стоял дым и горело дерево. Мы думали о том, чем нам дышать и как не превратиться в горстку пепла, а не о том, что горело. Может, провода какие-то переклинило, и вся система слетела... Сигнализация не сработала, сверху тушащих штук не было. Огнетушителя под рукой не было. Мы пробовали позвонить Кюхену и Реуку, нашим друзьям, но они не брали трубку. Это все, что я помню. — Точно? — не отставал лейтенант. — Точно, — уверенно сказал Хекджэ и как бы невзначай посмотрел на Сонмина. — Это все. — Хорошо. Тогда мы поспрашиваем еще Ли Сонмин-шши, Чо Кюхена, Ким Чонун-шши и... Ким Реука. — На последнем имени Хек вздрогнул. — Но Реук ведь не имеет к этому никакого отношения. Он видел пожар только с улицы. — Ваш учитель сказал, что он выбегал вместе с Чо Кюхеном из того самого крыла, которое горело. Может, он что-то заметил. Господин Ли, детектив будет ждать Вас сегодня в отделении, — сообщил полицейский. — Ваш друг, господин Ким Чонун, уже там. Удачного дня. Как только полицейские исчезли из виду, Сонмин подбежал к Хекджэ и похлопал его по плечу. — Ты молодец, — подбадривал он мальчика. — Ты практически ведь не соврал. Осталось, чтобы три других засранца нас не подвели... — Вообще-то, я соврал... — признался Хек, вызвав недоумение у Мина. — В чем же? Ты рассказал все, что видел и делал. — Улыбка не сходила с лица Сонмина, хотя где-то на уровне подсознания он чувствовал что-то неладное. Хекджэ, казалось, не чувствовал, что выполнил свою работу до конца. — Сонмин-хенним, — неуверенно проговаривал младший, — а бывает такое, что галлюцинации возникают уже после обморочного состояния? Вот я потерял сознание, а потом очнулся, и мне стало казаться, что я что-то видел... — Что ты видел? — еле скрывая испуг, спросил Сонмин. — В мониторе компьютера, что стоял рядом, на черном экране... Мне казалось, я видел там парня. Он был в нашей форме, темноволосый такой. — И что он делал? — Сердце Мина готово было разорвать грудную клетку. Мысль о том, что поджег все-таки произошел умышленно, убивала. — Выбегал. Из той маленькой коморки, где началось возгорание. — Почему ты раньше не сказал? — Я думал, это глюк... Но чем чаще я о нем думал, тем четче видел его силуэт. Кюхен был прав: замок был закрыт по этому коду. И этот парень его как-то нашел. Он нашел бумажку. — Где вы ее в последний раз видели? У кого она была? — Я не помню... — Хек задумался. — У Реука! Точно, я отдавал ее ему. На уроке математики, когда была контрольная и Кю опоздал. Я хотел попросить написать на ней решение задачи, но потом пришел Кюхен и помог мне. Совсем недолго подумав, Сонмин побежал в свой кабинет за верхней одеждой и ключами от машины. По дороге он позвонил Чонуну и спросил адрес отделения полиции, где им следовало рассказать об увиденном. Йесон попросил друга поторопиться, потому что детектив должен был приехать с минуты на минуту, а Кюхен с Реуком сидели бледные, как снег. Сонмин сильнее вжал педаль в пол, надеясь, что хотя бы сейчас его не лишат прав. И он успел до прибытия детектива. Мин буквально залетел в отделение, еле затормозив у стойки, где сидел служащий. Молодой парень смотрел на посетителя испуганными глазами, и страх этот был вызван не столько его эффектным появлением, сколько взглядом и видом, которыми Сонмин ясно давал понять, что он был готов разнести тут все и всех. — Мое имя — Ли Сонмин. Я свидетель вчерашнего пожара. Мне сказали, что нужно дать показания, — объяснил Мин полицейскому, и парень дрожащий рукой указал ему на коридор по левую сторону от входа. От страха он даже не спросил ничего. Сонмин побежал туда и уже через минуту увидел сидящих рядом с дверью Йе, Кю и Ре. Он понимал, что первым делом нужно было сообщить Чонуну о том, что сказал ему Хекджэ, потом рассказать это Чонсу и Хичолю, но сердце отказывалось подчиняться разуму. Мин подбежал к лавке и, упав на колени, обнял Кюхена. Кю настолько был погружен в свои мысли, что сперва и не заметил очутившегося рядом с ним Сонмина. Он пришел в себя, когда теплые руки сомкнулись у него на лопатках и прижали его к такому же теплому телу. — Я в порядке, — сказал Сонмину Кюхен, заранее зная, что он намеревался спросить или уже спросил этими объятиями. — Не беспокойся. — Хекджэ-и мне рассказал, — заговорил Мин, отрываясь от Кю и обращаясь уже к Чонуну, — он сказал, что видел в отражении монитора парня, который мог устроить этот пожар. — Почему он вчера молчал? — тревожно спросил Йесон. — Мы бы уже с утра могли начать его искать! — Он думал, что ему показалось. Не в этом сейчас суть, хен. Бумажка с паролем. — Теперь Сонмин посмотрел на Реука. — Реук-а, он сказал, что отдавал ее тебе, когда вы писали контрольную. Где она? Ты мог ее потерять? — Я... Я не знаю. Я не помню, — заикаясь, затараторил Ре. — Она может быть в тетрадке, или в учебнике, или в пенале... Я бы не оставил ее в классе. — Не нервничай и попытайся все вспомнить, хорошо? — Сонмин положил ладонь на его колено. — Нам нужно ее найти, потому что если полиция найдет раньше и определит почерк, у нас у всех, кто в этом замешан, будут проблемы. Мин еле успел договорить, как в коридоре появился детектив. Увидев его лицо, Чонун мысленно проматерился. Заметив странное выражение лица у хена, Сонмин тоже обернулся и увидел этого человека, с которым они уже однажды встречались. — Вот дерьмо... — прошептал Мин и поднялся на ноги. — Да уж, будет несладко, — согласился с ним Йесон и снова надел на себя маску безразличия, чтобы ничем не выдать свое волнение. — Каждый раз, когда в каком-то деле появляются очевидные несостыковки, я почему-то всегда допрашиваю кого-то из вашей компании, — с неподдельной неприязнью сказал полицейский. — Ким Енун-шши, невежливо с Вашей стороны не поздороваться с давними знакомыми, — с хитрой улыбкой сказал Сонмин. — Нам приятно видеть, что Вы все еще посвящаете себя любимому делу, хоть и не с былым званием. — Чонун тихо усмехнулся. — Ли Сонмин-шши, знаете, кого из вашего ансамбля воров, наркоторговцев, спекулянтов и лжецов я ненавижу больше всех? — Вы рискуете понести ответственность за клевету, потому что среди нас... — Вас, — перебил Мина полицейский. Тот, в свою очередь, сильно удивился, хотя прежде не раз слышал что-то подобное в свой адрес. — Несмотря на всю мою ненависть к Пак Чонсу, я все еще уважаю его, потому что он не играется так, как Вы, а ведет себя подобающе. Кюхена до дрожи возмутили эти слова, заставившие его подняться со скамьи. Его доброго и благородного хена, который никогда не боялся жертвовать многим ради своих близких, можно сказать, в лицо оскорбил незнакомый человек, не имея на это, по мнению парня, никакого права. Кю все еще неуютно себя чувствовал в таком месте, но внутри он настолько вскипел, что не испугался подать голос: — Не говорите так о нем. Вы совсем его не знаете, — немного дерзко сказал Кю полицейскому, словно сам знал его с пеленок. Да, перед ним стоял человек, который определенно был старше его на десяток лет, но Кюхен все равно не сомневался в своей правоте. — Сонмин-хен всегда с уважением относится к тем, кто уважает его самого. — Тон голоса Кюхена немного понизился от осознания, что эта ситуация была как раз из тех, когда лучше промолчать, чтобы не возникло проблем. Чонун слегла улыбнулся. Он узнал в Кю того самого мальчика, которого встретил еще осенью, и своего друга в юношеские годы. — Вероятно, мы говорим о разных людях, юноша, — с улыбкой на лице сказал полицейский, не обращая внимания на невежливость парня. — Я хотел бы первым рассказать о случившемся, — тихо прохрипел Мин, загораживая собой уже немного успокоившегося Кюхена. — С Вашего позволения, детектив Ким. Полицейский открыл дверь в кабинет его отдела и пропустил туда Сонмина. — Откуда он знает вас? — почти шепотом спросил у Чонуна Реук. — И почему ведет себя так, словно вы его ребенка убили? — Он прежде расследовал дело о хищении денег из государственного бюджета. И обвинял в этом Итук-хена, — объяснил Йесон. — С хена сняли обвинения, а его понизили до самой мелкой должности за эту выходку. Поэтому его он очень ненавидит. А мы тогда втроем давали показания, точнее, говорили только то, что ничего не знаем о его делах в Голубом доме. И еще он убежден, что мы не совсем законным образом добились таких успехов в молодом возрасте. — А эти камеры работают? — задумчиво спросил Кю, кивнул головой в сторону одной из них. — Нет, — спокойно ответил Чонун. — Чонсу-хен постарался, позвонил кое-куда, и сегодня этому отделению решили провести проверку. Электричества вообще здесь какое-то время не будет. Детектив Ким придет в ярость, когда узнает. Но такова судьба. Пойдемте лучше послушаем, что говорит Сонмин. Это же просто рассказ очевидца, а не допрос. Сонмин сидел на стуле рядом со столом Енуна и смотрел на него безразличным взглядом. Тот напротив тщательно всматривался в каждой движение на его лице, пытаясь вычислить, где он лгал и в чем. Или чего он недоговаривал. Енун не был уверен, что Сонмин принимал участие в поджоге, но один только беззаботный вид Мина разжигал в нем непреодолимое желание посадить его за решетку. — Как вы так быстро нашли мальчика? — спросил полицейский довольно скептично, показывая свое недоверие. — Я Вам уже сказал, что бежал за Кюхеном. Я направлялся туда, куда он меня вел. — Мин устало вздохнул. — Я сломал замок огнетушителем, вынес Хекджэ, доставил его в больницу, провел сегодня осмотр, и он уже рассказал Вашему коллеге все, что знает. — Почему Вы оставили второго мальчика там? — Я не знал, что он был там. — Теперь уже Сонмин почти вспыхнул от ярости. Он терпеть не мог, когда его несправедливо обвиняли. — Кю сказал мне только про Хекджэ. Там был беспросветный дым, в котором, поверьте, очень сложно обнаружить кого-то. — Из-за нанесенных механических повреждений эксперты не могут сказать, что случилось с замком. Как Вам далось сломать такой непростой механизм одним огнетушителем? — Простите, что мне пришлось спасать человека, — съязвил Мин. — В наше время это могут счесть за преступление. Я не знаю, как мне удалось его сломать. Мне сказали, что внутри этой задымленной коробки лежит мальчик. И жизнь этого мальчика напрямую зависела от того, когда его спасут. Не знаю, какие клятвы давали Вы, а я дал клятву спасать людям жизни. — Экспертиза показала, что поломка произошла и в кодовой части замка, причем следы проникновения в систему появились давно. Вы что-нибудь знаете об этом? — Сонмин невозмутимо помотал головой. — Тогда я хотел бы послушать Ким Чонун-шши. — Мне особо нечего рассказывать, — прохрипел Йесон, даже не присев на стул. — Мы приехали с Сонмином к школе, учитель сказал, что двух учеников нет, одного они вытащили с Кюхеном, второго вытащил я, спросив, где они нашли первого. На этом все. — И ничего необычного Вы, конечно же, не заметили. — Полицейский проговорил слова с таким скепсисом, что даже не было понятно, вопрос он задал или констатировал факт. Пытаясь включить компьютер, Енун обнаружил, что света в кабинете не было. — Это снова ваши фокусы? — Ради бога, господин Ким, разве мы похожи на фокусников? — с издевкой спросил Чонун. — Я даже в карты играть не умею! — Хорошо, тогда пусть выскажутся младшенькие. Первым за на стул рядом с Сонмином сел Кюхен. Он смотрел на Енуна в упор и с серьезным видом вешал ему на уши лапшу, как сказал Юнхо. Мин периодически поднимал взгляд с пола на Кю, и ему даже казалось, что младший не моргал. Он действительно справлялся со своей задачей прекрасно, ничем себя не выдавая. Наверное, Сонмину следовало им гордиться, но лживая история, рассказанная полицейскому, не самый лучший повод для гордости. Следом сел Реук. Он с еще более спокойным видом стал рассказывать свою историю. Енун даже не смотрел на него, словно был уверен, что Ре невиновен, и допрашивал только для галочки. От осознания своего незначительного участия в происшествии Реуку даже стало легче, ведь, как сказал Хекджэ, он смотрел на пожар только с улицы. — И ты тоже ничего не заметил странного? — без всякого интереса спросил полицейский. — Нет. Я был в туалете, а кабинет расположен в другой стороне, — уверенно отвечал Реук. — Я даже запах гари не почувствовал. — А ты был в форме вчера? — Д-да... — голос Ре задрожал от плохого предчувствия. Он заметно напрягся всем телом. — А сейчас ты не в ней? У тебя есть пиджак? — Реук словно онемел, а его кожа вмиг стала бледнее смерти. — На что Вы намекаете? — вмешался Сонмин, заметив, что Ре находился в предобморочном состоянии. — Ким Енун-шши, у мальчика и так стресс, ведь он почти потерял двух своих друзей, а Вы на него давите. — Пусть он покажет, как оделся сегодня в школу. — После слов полицейского Ре стал медленно снимать с себя куртку. С утра он действительно оделся для школы, и на нем был пиджак с именным бейджом. «Чо Кюхен». — Кто бы сомневался, — усмехнулся Енун. — А где же твой пиджак? — Я его потерял еще осенью, — еле слышно отвечал Реук мертвецким голосом. — Кюхен вчера отдал мне свой. — Ах, осенью? А ты знаешь, мы нашли его вчера. Здорово, не правда ли? — Он говорит правду, — вмешался Чонун, который до этого просто молчал и пытался понять, к чему клонил детектив. — Йесон-шши... — умоляюще прошептал Ре его имя, прося таким образом лишний раз не лгать полиции ради него. — Я встретил Реука в тот день, он возвращался из школы и был без пиджака, — не останавливался Йе. — Он попросил меня проводить его до дома, потому что испугался нападения какого-то извращенца. — Реук распахнул глаза в удивлении и посмотрел на Чонуна. Он не понимал, врал ли сейчас старший, чтобы оправдать его перед Енуном, или говорил правду, потому что еще позавчера он рассказал Йесону свою историю. Возможно, Йе просто ухватился за этот рассказ ради спасения Ре. Но потом он начала говорить то, чем Реук с ним не делился: — У него была расстегнута рубашка, на которой частично не хватало пуговиц. Он весь дрожал от страха, не мог восстановить дыхание. Это ли не следы нападения? На какой-то момент Реук вообще перестал слышать, о чем говорили мужчины. Мысленно он вернулся к тому дню, несколько раз прокрутив в голове воспоминания. Он не видел цвета волос того незнакомца, не видел его лица, но помнил голос. Отчего-то он никогда не задумывался, что этот голос всегда был где-то неподалеку. Части мозаики стали постепенно соприкасаться друг с другом, превращаясь в полноценную картину. Судьба играла с Реуком. Впервые он встретил Ким Чонуна в школе, когда сочинял музыку для своего незнакомца. Во второй раз он столкнулся с ним в кафе, ударившись плечом об его грудь. Но почему-то создавалось ощущение, что каждый раз он встречал другого человека. Почему Йесон не рассказал об этом сразу? Почему задал тот странный вопрос ночью? Почему Ким Чонун так боялся стать для Реука человеком, которому он мог бы всецело довериться? И почему сейчас заступился за него? — Почему же тогда мальчик не обратился в полицию с заявлением? — не унимался детектив. — А почему полиция, вместо того чтобы ловить реальных преступников, посягающих на психическое и физическое здоровье и свободу других людей, пытается повесить на невиновного парня преступление, которое было совершено другим человеком с определенным умыслом и изначально поставленной задачей подставить его? — Чонун цедил каждое слово, но выглядел все еще невозмутимым. — Ким Енун-шши, Вы верите этой подставе? Вас не смущает, с какой скоростью Вы нашли все улики против Реука? — Мой вопрос остается в силе. — В упертости Енун все еще не уступал. — Он испугался, черт возьми! — вмешался наконец Сонмин. — Многим ли людям Вы бы рассказали про то, что какой-то больной ублюдок пытался изнасиловать Вас в темном переулке? Не надо сейчас винить его в том, что он не обратился в полицию. Займитесь лучше человеком, который подбросил Вам этот пиджак, потому что Реукки Вам сказал, что давно потерял его. И Кюхен с Хекджэ могут это подтвердить. — Что с моим пиджаком? — сипло спросил Реук, немного откашлявшись после. — Сначала мы нашли пуговицу в сгоревшем кабинете, а потом и сам пиджак в мусорке рядом с лестницей, — с каменный лицом сказал полицейский. — Он весь пропах жидкостью для розжига. — Енун какое-то время всматривался в бледное лицо Реука, но так и не увидел в нем настоящего преступника. — Скажи честно, ты это сделал? — Ре поднял наконец голову, показав всем свои безжизненные глаза, из которых вот-вот должны были политься слезы. — Зачем мне убивать своих друзей? — спросил он тихо, но все услышали его вопрос. Кю отвернулся, почувствовав, что он сам был готов расплакаться. — Тем более таким чудовищным способом... — Ким Енун-шши, — Чонун подошел ко столу и уперся в него руками, наклонившись ближе к полицейскому, — прошу, помогите нам с этим. Мы расскажем Вам все, что знаем сами. Я сдамся после Вам, Вы отправите меня за решетку за все мои преступления, получите повышение и будете жить счастливо. Но с условием, что Вы ни в чем не будете обвинять мальчиков. Если кто-то смог сделать такое, его нужно непременно найти и отправить на суд. — Енун устало вздохнул и обвел взглядом всех присутствующих. — Если сам Ким Чонун, который прятался столько лет, готов показать свое истинное лицо, то дело стоит того, — сказал полицейский. — Вам очень повезло, что камеры сейчас не работают и я не смогу потом прижать Вас к стенке. Придется верить на слово. Если вы расскажите мне действительно все, я помогу вам и, клянусь, не трону мальчишек. Пришлось рассказывать другую историю. Правдивую. Кюхен объяснил, как настроил замок, придумал код и записал его на бумажку, Сонмин к его словам добавил сказанное Хекджэ, а Реук рассказал про его с Шивоном план примирения. Полицейский сразу понял, что преступник использовал пиджак Реука, чтобы притвориться учеником и проникнуть в школу, а затем подкинул его следствию и подставил парня. — Кто-то слышал, как вы договаривались с Шивоном о том, чтобы запереть друзей? — спросил Енун у Реука. Мальчик пожал плечами. — Парень действовал по чьей-то указке, вероятно, но почему Хекджэ и Шивон? — Полицейский посмотрел на Сонмина и Чонуна, но, кроме растерянности, ничего не увидел в этих лицах. — Если он слышал их разговор, — подал голос Кюхен, привлекая к себе внимание всех присутствующих, — то думал, что я окажусь с Хекджэ-хеном в кабинете. Я должен был быть на месте Шивона. — Умная мысль, но кому нужно было убивать тебя и обвинять в этом Реука? — спросил Енун и снова чисто случайно посмотрел на старших. — А хотя в этом что-то есть... Мне нужно обдумать все. Давайте я встречусь с кем-нибудь завтра, и желательно, чтобы это был кто-то не из вашей компании, а то мои коллеги заподозрят, что я с вами в сговоре. — Позвоните Чон Юнхо. Вы ведь знаете его. — Чонун протянул полицейскому бумажку с номером телефона. — Он часто связывается с Вашими коллегами и помогает нам в подобных делах. — Да-да, знаю его... — пробормотал полицейский. — Спасибо Вам за помощь и понимание, Ким Енун-шши. — Сонмин пожал детективу руку. — Не обессудьте нас за ложь, но Вы ведь и сами понимаете, кто на самом деле должен отвечать за свой поступок. — Закон суров, Ли Сонмин-шши. Какие клятвы давал я? Соблюдать его и мотивировать других людей делать то же самое. И Вы меня не обессудьте, но, находясь в задымленном помещении и задыхаясь при попытке спасения других людей, Вы подумаете о порче чужого имущества или выбьете окно, чтобы впустить свежий воздух? — Я полагаю, Вы знаете ответ. — Выбитое окно не стоит ваших жизней, как и взломанный замок. Теперь я надеюсь на Ваше понимание. Реук первый вышел из участка с еще более мрачным лицом. В голове творился какой-то хаос, но он не мог думать о чем-либо. Что случилось бы, если бы рядом не оказалось Чонуна и Сонмина? Он бы не смог никак выкрутиться. Он бы вообще не смог что-либо ответить. Его жизнь почти оборвалась в тот момент, когда полицейский стал задавать провокационные вопросы. Сил не осталось ни на слезы, ни на крики, ни на истерики. Эмоционально Реука выжали как лимон. Он даже не услышал, как к нему подошел Кюхен и что-то сказал. Лишь увидев перед собой его руку, он обратил внимание на друга. — Эй, ты чего? — спросил Кю, приобняв его. — Все закончилось хорошо. Теперь тебя не тронут. — Оставь меня, пожалуйста. — Реук убрал руку друга со своего плеча. — Прости, пожалуйста, но я хочу побыть один. Кюхен не стал навязывать свое общество. Он понимал, что Реуку нужно было время, чтобы прийти в себя. Самому ему тоже не помешало бы немного побыть одному и все обдумать, но из-за некого шока страх он не испытывал. Лишь какое-то непонятное чувство засело где-то в груди, вызывая периодически тошноту. Верно, это было чувство стыда за свою жалкую попытку спасти Хекджэ. Постепенно он стал осознавать, что вообще произошло вчера и во что это все вылилось. «А если это правда? Если бы я умер и в этом обвинили бы Реука?» — крутилось у Кю в голове, пока он смотрел, как его друг медленно шел в сторону метро. В какое-то мгновение он очутился в утешительных объятиях Сонмина. По его куртке от плеча по всей спине покатились капли. Неужто дождь в начале февраля? Лишь немного придя в себя, Кюхен понял, что это были его слезы. Реука уже не было видно, словно он растворился. — Реук-хен... Куда он делся? — Кю стал вырываться из теплых рук. — Надо его найти. — Успокойся, Кюхен-а, Чонун его найдет. Посмотри на меня. — Сонмин обхватил ладонями лицо Кю, заставив парня тем самым посмотреть ему в глаза. Но надолго Кю не хватило, и он тут же опустил взгляд, чувствуя себя крайне неловко. — Я хочу тебе кое-что показать. Давай съездим кое-куда, м? — Кюхен вновь поднял глаза и столкнулся с Сонмином взглядом. Но в этот раз старший в своей привычной манере улыбался, и свет этой улыбки, казалось, отражался в его карих глазах, что делало их светлее и теплее. Такого Сонмина знал Кюхен, и никого другого. Наверное, это и вправду были другие люди. Мин припарковался у какого-то здания и повел Кюхена за руку вовнутрь, а тот даже не обратил внимания на вывески. После такого внезапного плача немного клонило в сон, хотя Кю не сказал бы, что не выспался. Всему виной было дурное состояние и желание, чтобы этот день поскорее закончился. Наконец они оказались в помещении, заставленном клетками и террариумами с животными. Это был зоомагазин. Кюхен на какое-то мгновение даже потерял дар речи — сколько там было самых разных зверьков! Птицы чиркали, грызуны пищали, котята мяукали... Даже странно, что он за дверью не слышал этих звуков. Из-за прилавка вышел продавец и накинулся на Сонмина с объятиями. — Мой Мингу, как давно я тебя не видел! — почти кричал от радости мужчина, практически сжимая Мина в своих руках. — Ты так изменился! Сияешь так, будто помолодел лет на десять! — И я рад тебя видеть... Донхи-хен, познакомься, это Кюхен. Мой любимый подмастерье. Кю-я, это Донхи, мой друг со школы. — Кю неуверенно поклонился и попытался задержать взгляд на очередном знакомом своего хена, но глаза так и норовили посмотреть на всех животных. — А-а-а, тот самый курьер? Приятно познакомиться, Кюхен-а. Мне казалось, что ты младше, а ты вон какой взрослый мужик уже! — Донхи пожал мальчику руку. — Спасибо... наверное, — все так же неуверенно выдал Кю и вернулся к разглядыванию клеток. — Кюхенни, как я вижу, очень понравились наши маленькие друзья. Пусть он пока потискается с ними, а мы с тобой поболтаем о всяком, м? — Сонмин ненавязчиво стал толкать друга в сторону склада. — Давно не виделись все-таки. — Да, пойдем-пойдем поболтаем. Так, свинок, кроликов, шиншилл можешь гладить, а вот хомяки немного нервные, кусаются заразы, — предупредил Донхи, направляясь в сторону двери. — С попугаями особо не потискаешься, но один учится говорить и знает пока только одно слово «засранец». Тут когда наш Мингу ушел в загул, Чонсу-хенним пришел меня допрашивать, куда он делся. Мы пока разговаривали, он столько раз сказал это слово, что попугай только его и выучил. — Да-да, это все мило, пошли уже. — Приложив все усилия, Сонмин все же затолкнул Донхи на склад. Кю остался один среди зверей. Он подошел сначала к террариуму с черепахами, который сейчас грелись под лампами. Из всех рептилий черепахи ему нравились больше всего. Чувствуя опасность, они могли скрыться у себя в панцире и не вылезать, если хотели. Самому Кюхену иногда хотелось спрятаться в панцире и не вылезать оттуда никогда. Потом он подошел к змеями. Будучи совсем маленьким мальчиком, он очень боялся их, боялся, что они его укусят. Но позже он понял, что змеи убивают ядом врагов не со зла, ведь для них вообще не существует такого понятия. Они поступают так, как велит им их природа, и тут уже не человеку решать, хорошо это или плохо. Да и сам Кю временами был «ядовитым» и ничего не мог с этим поделать. Следом его внимание привлекли ежи. И их механизм защиты тоже был знаком Кюхену до боли. Почему-то ему казалось, что он такой один на всем свете, единственный и неповторимый. Но на самом деле он просто боялся, как и змеи, и ежи, и черепахи. Оглядев все клетки и террариумы снова, Кю понял, насколько он был близок к этим зверям. Он чувствовал их страх и настороженность, и никто не мог понять его так хорошо, как животные, ровно как и никто не мог понять этих животных так же, как Кюхен. На складе Донхи резко переменился в лице. Зная Сонмина уже несколько лет, он предчувствовал что-то неладное в этом неожиданном визите. — Что у тебя в этот раз стряслось? — прямо спросил он, немного удивив Мина. — Я же знаю, что ты просто так не придешь, тем более если несколько месяцев даже не звонил. В чем дело? Рена? Мы недавно созванивались, даже в театр ходили... — Голос Донхи понизился. Ему стало немного не по себе, словно он переспал с женой своего друга. — Рена? Нет, мы тоже недавно разговаривали... Вот черт... — Сонмин в очередной раз был готов ударить себя молотком по голове, потому что снова напрочь забыл о жене и разводе. — Не в этом суть. Ты слышал о пожаре? — Да, — оживился старший, обрадовавшись, что Мин никак не высказался по поводу театра. — А что, это действительно был поджег? — Мы еще точно не выяснили, но Кю-и очень нервничает по этому поводу. Многое произошло, и... Он то ведет себя обычно, то плачет. Я хотел, чтобы он развеялся, поэтому привел сюда. Пусть понянчится с животиной. — Сонмин немного приоткрыл дверь, чтобы из щелочки понаблюдать за повеселевшим Кю. Тот уже достал из клетки хорька и стал с ним играть. — Почему именно с животиной? Отвел бы его на лазерные бои какие-нибудь или выставку динозавров. — Мне показалось, ему нравится... — Хорек уже спокойно лазал по плечам, потираясь мордочкой о его щеку. — Из всего, что мы учили, зоология привлекла его больше, чем анатомия или же генетика. — Как и тебя когда-то ботаника. Я помню, как ты увлекался географией и странами, а потом вдруг сказал, что хочешь собственный сад. Дивные времена были... Так, а в чем была причина? — недоумевающе спросил Донхи, хотя и не рассчитывал услышать вразумительный ответ, поскольку его друг уж слишком увлеченно разглядывал в небольшой щелке. — У тебя тогда словно весь мир перевернулся. — Просто однажды понял, чем действительно хотел заниматься всю жизнь. — Сонмин вдруг замер и на несколько мгновений перестал дышать. Хорек уже перебирал своими лапками волосы Кюхена, а тот смеялся. Так мило и по-детски. От прежней печали и слез на его лице не осталось ни следа. И это было самое прекрасное явление, которые когда-либо видел Мин. Настоящее чудо. — Он улыбается... — прошептал Сонмин и почувствовал, как в груди все перевернулось, и от радости слезы едва не покатились из глаз. — Это же замечательно! Купишь ему какого-нибудь зверька? — воодушевленно спросил Донхи, заметив, насколько изменился его донсэн, известный в своем окружении как «ледяной принц». Но Сонмин уже его не слушал. Если бы он мог вечность созерцать великолепие этой улыбки, то с этой же секунды начал бы отсчет. Его маленький бутон наконец-то расцвел и наполнил ароматом этот черно-белый мир. Если слезы сменились смехом, то, может, «да» все же будет значить «нет», а во тьме появится свет?