***
Прошло немного времени, прежде чем лорд Алестер Флорент пожаловал в покои брата. — Имри, Эррен, мейстер, оставьте нас с лордом Алестером наедине. Алестер провожал племянников и мейстера взглядом. Звук запирающейся двери был настолько громким, что лорд Хайгардена почувствовал боль в ушах. Алестер сел на кровать Райама, будто мужчина, навещающий свою беременную даму сердца. — Ты звал меня, брат. — Да, разговор серьёзный, — подтвердил верховный лорд Простора. — Хорошо, но сначала развей моё беспокойство: тебя же осматривал не мейстер Ломис? — Именно он. — И ты ему веришь? — удивился Алестер. — Лучше бы потребовал привести Дюрвальда, как только пробудился! Ты же знаешь его, он никогда нас не предаст. — Но Ломис, однако, спас жизнь и мне, — констатировал Райам. — Дюрвальд способный мейстер, но он никогда не лечил отравленные раны. Алестер поморщился. — Перед твоим приходом Ломис сказал, что обнаружил яд в ране, оставленной копьём Оберина, — продолжал Райам. — Он сказал, что во время падения я потянул плечо, но это не критично. В общем, теперь моей жизни ничего не угрожает. Но мейстер добавил, что до полного восстановления ещё далеко. Чудо, что нога вообще не будет ампутирована. — Благие Боги, Райам. Ты выжил, а главное — почти в строю! — улыбался Алестер и по-наставнически потрепал его по голове. — Но всё же, в следующий раз, потребуй, чтобы в твоих покоях, помимо Ломиса находился Дюрвальд или другой мейстер, в котором сомневаться не приходится. Райаму пришлось согласиться: — Если тебе так будет спокойнее. Алестер кивнул. Он встал с кровати, собравшись уходить, но лорд Райам его одёрнул. — Что такое? — Сядь, я не закончил! — в полуприказном тоне заявил Райам. Старший брат сел. — Имри сказал, ты не даёшь ему доступа к командованию войсками. — Он неопытен, он никогда не учился командованию, он учился исполнять приказы, а не отдавать их! Лучше, если мы с Акселлом поруководим. — Я тоже не учился править, — парировал Райам. — И вот я лорд Хайгардена, твой сюзерен. И я прошу тебя допустить моих сыновей к командованию. Со стороны это смотрится так, будто ты просто ни во что не ставишь будущего верховного лорда, подвергаешь сомнению их способности и авторитет. Алестер отвернул голову вправо и выдохнул. — Послушай, — начал он. — Только наше поколение способно удержать нашу власть. Наши дети просто всё испортят! Их черёд придёт потом. Райама это возмутило. Вот так сходу оскорбить собственных детей и племянников? — Прекрати так говорить! Я своих сыновей идиотами не считаю. Ты можешь не давать Алекину отступить от тебя ни на шаг, но мои дети готовы к ответственности! И ты прекратишь их подавлять, иначе отправишься в Ясноводный Чертог, а не в Королевскую… — он остановился, переключаясь на другую тему разговора. Она его волновала не меньше. — Кстати, а зачем ты собрался в Королевскую Гавань? Мы только-только получили контроль над всем Простором! Но они ещё могут напасть. На развалинах Рогова Холма вообще нет никакой защиты. И ты собрался в столицу, да ещё и с армией! Алестер побледнел. Его только что поставили на место, чего он не ожидал. Он нервно сглотнул слюну. — Братец, ты немножко не так понял. Я не хотел взять большую часть армии. «Неубедительно, — догадался Райам. — Ты хотел». — Мне хватило бы всего тысячи человек, — продолжил Алестер. «Торгуется». — Этого достаточно, чтобы взять дела в свои руки. А у нас они там есть, — не вдаваясь в подробности, напомнил брат. — Алестер, в наших условиях нельзя разбрасываться даже тысячей человек! — Они не рискнут напасть на нас. У нас Эйгон Таргариен, так называемый сын Рейгара и Элии Мартелл. Подумай сам: он наш заложник. Мы можем его казнить, если Визерис Таргариен сунется сюда. Если Эйгон и впрямь «чудом выживший принц», то Визерис не в том положении, чтобы нападать. — Эйгон обладает династическим старшинством над Визерисом. Сын всегда приоритетнее брата. Если мы казним Эйгона, то буквально подарим Визерису Таргариену безоговорочную поддержку в его собственном стане. Ещё сильнее укрепим их! — Тем не менее, я назначен мастером над монетой, помнишь? Кто-то должен представлять наши интересы при лорде-регенте. А я один из тех, кто лучше всего знает ситуацию здесь, согласен? Райам задумался. — Отпусти меня в столицу, брат. Согласись, один из Флорентов должен быть там. Лорд замялся. — Ладно, ступай. Представляй интересы нашего Дома при дворе. Так и быть, бери тысячу человек, и привези пленного в столицу. Пусть лорд Аррен решает, что с ним делать. — Благодарю, брат, — Алестер отвесил поклон. — Разрешишь идти? Лорд взглянул на брата снизу вверх. — Да. Только скажи мейстеру, Имри и Эррену, чтобы они зашли ко мне. Алестер склонил голову вниз, встал и быстрым шагом покинул комнату.***
На следующий день Райам, опираясь на сделанную по эскизу мейстера Ломиса серебряную трость, дошёл до Главного чертога, где за ужином собрались все члены семьи Флорент: сыновья Имри и Эррен с беременными супругами, Мервин с беременной женой и Акселл, стреляющий своим ненавистным взглядом в сторону узаконенного бастарда, а также Ричард Крейн и сестрица Райама Рилена с их дочерью Мередит, брат Колин с дочерью Деленой и её сыновьями Алестером и Ренли и, наконец, юный лорд Дикон Тарли с бабушкой Меларой Крейн. Жену и внука Алестер в столицу не взял, зато забрал сына Крейна в свою свиту. Сир Хосман Норкросс, присяжный рыцарь Флорентов и муж Делены, не сидел за этим прямоугольным столом, он возглавлял гвардию Хайгардена. Хосман, коренастый мужчина, подошёл к Райаму и любезно помог ему дойти до места рядом с женой. Лорд сел, передав Хосману трость. — Любовь моя, посмотри на меня! — попросила Райама жена. Серена Голдвин была уроженкой Арбора, происходила из малоизвестного Дома оседлых рыцарей — вассалов Редвинов — получивших надел на острове с прибыльными землями. Тогда, в молодости, она покорила его своей красотой и изяществом, а долгие годы брака принесли в их семью любовь, счастье и радость от прожитых вместе дней. Серена была женщиной блестящего ума, мудрости и заботы. С ней он пережил счастье и радость, скорбь и горе, достижения и успехи, поражения и неудачи… Она всегда поддерживала Райама. Вместе они пережили смерть своей единственной дочери Селисы. Райам повернулся к ней. Они обнялись. — Я рада, что ты жив. — Серена уже не плакала, все свои слёзы она пролила над Селисой. — Я не знаю, что бы я делала, если бы кроме Селисы потеряла и тебя… — Любовь моя, не переживай. Райам подбадривал жену, тихо и медленно чеканя каждое слово — Матушка, — поддерживал её Эррен. — Серена, у нас двое прекрасных сыновей, у нас два внука. Мы с тобой нужны Ширен и Реймонту. Мы не можем опускать руки. Мы должны быть сильными ради нашего будущего! Он знал, о чём говорил: дойти сюда из своих покоев ему стоило больших усилий. Теперь он понимал, как себя чувствовал принц Доран Мартелл. Впрочем, нет, не понимал. Он не ощутил на себе этого в полной мере. — Рассказывайте, семья, что произошло за время моего вынужденного отсутствия? — стараясь не терять чувства юмора, с улыбкой спрашивал Флорент. — Мой дорогой Хосман научил Алестера поражать цели на большом расстоянии, дядюшка, — гордо хвалила сына Делена. — Теперь никакой шпион не страшен нашему замку с юным Алестером, вооружённым арбалетом. Улыбаясь, Райам отозвался хвалебной фразой: — Как здорово! Делена была хорошей. В самом лучшем смысле этого слова: она была хорошей матерью, заботившейся о детях, любящей супругой и в целом доброй женщиной. Она занималась благотворительностью в землях Ясноводного Чертога и уже ездила по окрестным деревням Хайгардена, помогая простым людям с их проблемами. Её любил народ. За неимением такого недостатка внешности Флорентов как большие оттопыренные уши, она также пользовалась большой популярностью у рыцарей и лордов Простора. Её популярность закончилась в день свадьбы Селисы и Станниса, когда Делена понесла бастарда от короля Роберта. Тогда на её выгодном замужестве поставили крест. Оно с тех пор было невозможно. Чтобы не ломать девушке жизнь, Колин долго искал хоть сколько-нибудь достойного мужчину, вне зависимости от возраста. Брат уже отчаялся и собирался дать согласие такому же отчаявшемуся Тайвину Ланнистеру, предложившему Делене брак со своим сыном-карликом. Но тут объявился сир Хосман, признавшийся, что давно любит Делену. Будучи простым безземельным рыцарем и замечая её популярность среди лордов ранее, он и надеяться не смел на создание семьи с ней. Судьба же оказалась благосклонна к этой паре: Делена, раскаявшаяся в своей ошибке — связи с королём — и девичьей глупости, обрела мужа, а Хосман оказался готов взять в жёны даже порченую даму. Роды ничуть не испортили её фигуру. Она никогда не забывала об Эдрике, дарила ему подарки, виделась с ним. Две следующих беременности дались ей так же легко: она родила двоих красавцев-юношей, ставших гордостью отца, проявила себя как достойная мать. Она выучилась на своей ошибке. — Мы хотим начать переговоры о браке юной леди Маргери Рован с лордом Арнеллом Окхартом, — подал голос сир Мервин, узаконенный сын Акселла. Говорил он, потому что леди Джейн Рован стеснялась молвить среди семьи Флорентов. По её виду было понятно, что леди Золотой Рощи ещё не чувствует себя членом семьи. Мервин был хорошо сложенным красавцем, удалым и смышлёным мужчиной, честным и добрым. Рыцарь не озлобился на весь мир от отсутствия отцовского внимания, точнее, от зависти Акселла к собственному сыну. Акселл категорически не хотел признавать его своим бастардом. Но, так как обесчещенная им дама была из благородной семьи Эпплтонов, да ещё и замужем, тому пришлось взять на воспитание бастарда, чтобы её муж не терпел его присутствия. С тех пор, пока Акселл толстел, ругался и злобно ворчал, его сын выбрал путь воина и изучил военное дело от корки до корки, не обделив себя научными знаниями. Хоть Марвин и был прежде бастардом, казалось, он сумел завоевать расположенность своей жены и в любом случае был её гораздо больше достоин, чем его отец. — Вы с леди Джейн читаете мои мысли. Я тоже считаю, что лорд Окхарт будет достойной партией для юной Маргери. Колин — ближайший друг и брат Райама — подал голос: — Мой лорд… — Прекрати, Колин. Ты один из самых близких мне людей. Не нужно этого чинопочитания. — Райам, — исправился Колин. — Мой сын служит мейстером лорду Окхарту. Этот брак может быть успешно реализован. Мы можем просить Омера поспособствовать заключению этого брака. — Прекрасная идея, брат! Колин был худым и высоким мужчиной, носящим усы и постепенно лысеющим. Его мысли всегда были трезвы, а подаваемые идеи взвешенными и обдуманными. Колин и Райам были дружны с детства: вместе учились, тренировались, общались, путешествовали, даже служили оруженосцами у одного рыцаря. Они младшие сыновья своих родителей. Понимая это, они опирались друг на друга, поддерживали во всех трудностях и радовались достижениям. Дружны были и жёны братьев. А когда Колин остался вдовцом, именно Райам помогал ему справиться с горем, а Серена взяла на себя заботу о юных Делене и Омере, попробовав сгладить острые углы из-за кончины матери. Теперь, когда новая власть в Просторе установилась, а война приближалась к своему победному завершению, Колин пошёл на повышение. Он стал лордом-сенешалем Хайгардена взамен томящегося за решёткой сира Гарта Тирелла.***
Райама в очередной раз навестила Серена. Забыв о боли, лорд бросил трость и поцеловал жену. Серена и Райам смотрели друг другу прямо в глаза и чувствовали эмоции, исходящие от них. — Муж мой, — трепетно произнесла она. — В те дни, когда ты лежал, не приходя в сознание, я думала, что Красный Змей убил тебя. Я вспоминала всю нашу совместную жизнь и горько рыдала, прощаясь с тобой. Ужас в том, что я думала, что могла что-то сделать не так в нашей жизни: как-то тебя обидеть, обделить в чём-либо, и я не смогла бы даже попросить прощения за такое, понимаешь, как это… — Не говори так, душа моя, — перебил он её. — Ты ни в чём передо мной не виновата. Виноватым мог быть только я, в том, что мало времени тебе уделял когда-то. — Не думай об этом, это неправда. Всю нашу совместную жизнь ты делал всё ради меня, как я могу возмущаться? — Мы оба живы. И теперь, преодолев эти невзгоды, свалившиеся на нас, мы стали сильнее. Мужчина смотрел на свою жену ещё несколько секунд, но потом развернулся и сел на кровать, откинув трость. Но мудрость, которую Голдвин приобрела в браке, так и говорила, что что-то не так. Серена подвинулась поближе к нему, положив свои руки на левое плечо Флорента. — Что тебя тревожит, Райам? Он повернулся к своей жене и вдумчиво ответил: — Я иногда спрашиваю себя, всё ли я сделал так? Может, я когда-то совершил ошибку? И не совершаю ли я их сейчас? — Не думай об этом. Мы защищаем родных. — Я никогда не испытывал зла к бедняге Уилласу, — корил себя Райам. — Мне стыдно перед ним. Он не заслуживал того, что с ним случилось. Он был самым порядочным из Тиреллов. Серена задумалась. Её зелёные глаза опустились вниз. — Тиреллы предатели, дорогой муж. Они не преклонили колено перед Ширен, ведомые амбициями и жаждой власти. Ты хотел когда-нибудь править? — Не испытывал желания. Боялся стать таким как Алестер. — Тогда ты её достоин гораздо больше, чем Алестер, Тиреллы и другие. Райам выдохнул. — Сейчас уже нет смысла, Райам, беспокоиться о том, что произошло. Этого не вернуть. Остаётся только создавать будущее для наших детей и внуков. Им тут править. — Ты как всегда права, любовь моя. Райам хотел продолжить фразу, но тут их внимание привлекли крики, разносящиеся по коридору. — ОТПУСТИ МЕНЯ, СВОЛОЧЬ СТАРАЯ! — кричал знакомый голос, принадлежащий леди Джейн Рован. Её поддерживал супруг, которого было легко узнать: — ТЫ СОВСЕМ ОХУЕЛ? Райам быстро схватил трость и поднялся на ноги. Правящая чета Простора пошагала к покоям четы Рованов. Райам опирался на трость, но с другой стороны ему помогала идти Серена. Дойдя до покоев Марвина и Джейн, они увидели сыновей. Имри выбил дверь, и картина, открывшаяся перед ними, поразила каждого смотрящего: Акселл срывал ночное платье и оголил грудь своей невестки. Леди Джейн вовремя перед прибывшими на крики господами прикрыла её руками. Мервин, также одетый в своё ночное одеяние, уже схватил меч и готовился убить отца, прямо в этой постели. Лишь прибытие Райама его остановило. Акселл слез с кровати и отполз от неё, а Мервин отошёл убрать меч. — Акселл! Через пару секунд Райам повторил обращение к брату, лишь строже, идя к нему, опираясь на трость. — Райам, — нервно пробормотал Акселл, находясь в поиске слов для оправдания. Попытки удержать Райама — ни со спины, ни от Акселла — не дали результата. Райам был очень зол на брата. Он покусился на честь его гостьи! Под его кровом! На собственную невестку, беременную его же внуком! Это отвратительно! Какие могут быть вообще этому оправдания? Флорент и слушать не хотел. Райам был зол. Он строго посмотрел в лицо брата. Акселл выглядел виноватым, не смотря в глаза брата. Стыдно. Вывод напрашивался сам собой: давно пора кончать с таким поведением. — В мой кабинет, Акселл, на пару слов! Алестер был прав. Надо брать дело в свои руки.