***
Замок возвышался на скале. Такое расположение делало его хорошо защищённым. Поэтому потери будут большими. Здесь король Визерис потерял мать, тут родилась его сестра в страшную бурю. Здесь он чуть не погиб, когда их с Дени решили сдать Станнису рыцари гарнизона замка. Как они спаслись, он не представлял. Но стоило отдать должное сиру Виллему Дарри. Наблюдать за ходом сражения ему оставалось только с помощью собственных глаз и донесений. Королю преподнесли мирийскую подзорную трубу — подарок господина Несториса — чтобы он мог видеть бой в деталях. Его рыцари, пробив внешние ворота, пошли далее по высокой узкой скальной дорожке к внутренним вратам крепости. Кого-то толкали, они падали вниз — как солдаты гарнизона Ширен, так и воины Визериса. Лорд Коннингтон, однако, несмотря на возраст, довольно быстро и умело прорывался сквозь ряды защитников крепости, возглавляя армию атакующих Золотых Мечей. Он кромсал защитников гарнизона. Неожиданно Визерис заметил открытие внутренних ворот. Серый Червь и сир Клетус немедленно скомандовали наступать через ворота. Это было слишком интересно для Визериса, чтобы он пропустил такое. — Они открыли ворота, подплыть ближе! — раздался приказ Таргариена. При этом он продолжал высматривать бои на стенах крепости, которые мог разглядеть. Слышны были и лязги мечей, и треск щитов. Для профессиональных воинов это уже как музыка для ушей, каждый аккорд которой может стать концом песни. Но Визерис к войне никогда не привыкнет. Война закончится. Но закончится только его коронацией. Каждый труп врага её приближал. Он ступил на землю незамедлительно, стоило кораблю подплыть ближе. Мужчина опоясался мечом, залез на коня и поскакал в замок впереди своей охраны. Уже при въезде во внешние ворота король остановился, наблюдая за скривившимися от боли лицами вояк, за окровавленным оружием и трупами. Тут его и догнала гвардия. — Ваше Величество, вам не следует так далеко от нас уходить. Это может быть опасно! — Тут уже всё занято нашими, — Визерис протянул руку к арке, открытые ворота которой открывали путь в замок. Гораздо медленнее он вновь дал ход. Конь медленно прошёл по извилистой скальной дорожке, осторожно ступая копытами между трупов, перенёс его во двор замка, также усеянный трупами как Безупречных и Золотых Мечей, так и рыцарей под знаменем Оленя и Сокола. Бой продолжался на стенах: рыцари гарнизона падали вниз со стен или на стены. Их убивали и либо сталкивали вниз, либо сваливали атакующие. Леди Обара Сэнд уткнула шлем в бок королю. — Наденьте. Она никогда не говорила лишнего. Всё по делу. И её требование Таргариен всё же решил исполнить. Сопровождаемый Обарой, тот продолжил свой поход, замедлив темп, по полю боя, из которого он сделал замок. На него набросился какой-то рыцарь, но леди Обаре не потребовалось ничего более, чем просто выставить вперёд копьё. Его шея насадилась прямо на острие. Визерис благодарно кивнул ей. — Обращайтесь, Ваше Величество, — с улыбкой произнесла женщина. Когда они подходили к входу в сам замок, ещё были слышны крики и лязги мечей. Изнутри выбежал лорд Коннингтон, весь в крови. — Подождите, Ваше Величество! Там самая бойня. Но, кажется, в самом гарнизоне начались бои между собой! Визериса это заинтересовало. Он спешился. — Обара, Клетус, со мной! — скомандовал король. Его ладонь сжимала рукоять меча. — Я не могу вас туда пустить. Иначе ваша королева задаст мне взбучку за то, что я не оградила вас от опасности, — с улыбкой Сэнд преградила ему путь. Клетус поддержал Обару. Монарху пришлось ждать, пока его позовут внутрь. За это время он обошёл внутренний двор, усеянный мёртвыми и ранеными. Там он нашёл окровавленного рыцаря. Сир Джозеф, какая встреча! Его Визерис помнил. Сир Виллем рассказывал, что этот рыцарь и был организатором заговора с целью выдачи Таргариенов Станнису Баратеону. Король вновь сомкнул ладонь на рукояти меча и подошёл к раненому. Взглянул на него сверху вниз. — Сир Джозеф, — презрительно выкинул Визерис. Он был лысым мужчиной уже преклонного возраста, отпустившим усы. Он постарел, а ведь уже в годы Восстания он не был молодым. Его усы были в крови, несколько зубов валялись выбитыми прямо напротив него. — Рад видеть, принц. — Ранее вы служили моему отцу, брату и матери. Теперь вы бъётесь против моих людей, сир. — Твоих ли, мой принц? За тебя бьются рабы, которых купил тебе пентошиец, наёмники, верные твоему племяннику, и дорнийцы, верные твоей жене. У тебя нет никого, кому бы ты мог доверить свою жизнь. На тебе многое завязано, поэтому тебя берегут. А как только в тебе отпадёт необходимость, тебя уберут, запомни мои слова. Я присягал твоему брату, да. Твоей семье, — уточнил Джозеф. — А потом давал клятву Станнису и Ширен… — Вы ещё тогда хотели выдать меня Станнису, не пробуйте защититься клятвой. — Иначе мы сдохли бы, а моя дочь никогда не родилась бы! — Значит, вы признаёте? — Да! И сделал бы это снова, если не… Закончить ему Визерис не дал. Один не самый точный взмах меча положил конец презренной жизни предателя. Он решил вернуться к Обаре и Клетусу. Там уже стоял на коленях пленный рыцарь в бронзовом доспехе. Ройс, определённо. За ним возвышалась фигура Серого Червя, рядом стоял Старый Гриф. — Ваше Величество, — обратился Серый Червь на ломаном Общем языке. — Замок взят. Камень Дракона ваше. Победа. — Где Тиреллы? — Он знает, — указал на пленного Клетус Айронвуд. — Сир Робар Ройс, гвардеец Аррена. — Сир Робар, где Тиреллы? — повторил свой вопрос Визерис. Ройс склонил голову. — В дальнем флигеле. На верхнем этаже. В лучших покоях, — промямлил пленник. — Они заперты изнутри вместе с сиром Хью и ещё парой бойцов. — Быстро! — скомандовал Визерис Коннингтону. — Отоприте их! — Боюсь, уже поздно, — с горечью проговорил Робар. — Сир Хью, наверное, убил их, замок всё равно взят. Таргариен запаниковал, но виду не подал. Только глаза выдавали гнев и злость. Его взгляд оказался прикован к Коннингтону. — Вы чего стоите? Быстро в покои! — на повышенных тонах приказал Визерис, и в итоге пошёл туда сам, сопровождаемый тремя Безупречными. Бойцы и король дошли до нужной двери, и монарх дёрнул за ручку. Заперта. — Выбить дверь! Трое мускулистых Безупречных в такт ударили ногами по двери, и она открылась. Король увидел лежащего на полу рыцаря с перерезанным горлом. Справа от него стояли воины в серебряных плащах. На полу лежали оковы. Держа ребёнка на руках, стояла женщина. Если бы не дублет, то Визерис скорее признал бы в стоящем по соседству мужчине леди Маргери. Это был её брат, Лорас, очевидно. Женщина и ребёнок — леди Леонетта с сыном. Её большие глаза округлились и смотрели прямо на Визериса. Взгляд короля упал на ребёнка, которого она держала на руках. Они спасены. Можно вздохнуть с облегчением, но рыцари в серебряных плащах ещё напрягали правителя. Они достали мечи, направив их в пол, и преклонили колено. — Ваше Величество, наилучшие пожелания от Президента Несториса. Визерис расслабился. Он повернулся к Безупречным и улыбнулся. — Победа!***
Король Визерис назначил первую аудиенцию для подданных Драконьего Камня спустя пару недель после того, как он был отвоёван. За это время тот успел взять Дрифтмарк. Хотя взятием это не назовёшь, потому что гарнизон острова во главе с мальчишкой-наследником лорда Монфорда — Монтерисом — принял решение сдаться и присягнуть на верность Визерису, как только он появился на берегах островов Узкого моря. Первым на аудиенцию был вызван пленный кастелян Драконьего Камня, сир Давос Сиворт, известный как Луковый рыцарь. Сир Давос провёз в Штормовой Предел партию лука контрабандой, как ему рассказывали. За это лорд Станнис Баратеон возвёл его в благородное сословие, пожаловал земли, сделал рыцарем, но отрубил ему последние фаланги пальцев на левой руке. В правдивости этой истории сомневаться не приходилось, вспоминая и то, кем вошёл в историю Станнис Баратеон, бывший королём последние четыре месяца своей жизни, и узрев Сиворта лично. Ныне рыцарь-ленник, он присягнул Драконьему Камню, и держал замок для Ширен Баратеон как кастелян. За спиной Сиворта были выжившие рыцари гарнизона. Среди них были сир Ричард Хорп, сир Годри Фарринг, сир Клэйтон Саггс, сир Корлисс Пенни, сир Джастин Масси, сир Брюс Баклер, сир Геральд Гоуэр и сир Тристон с Рубежного Холма. Всех их, безоружных, еле ковылявших на эту аудиенцию ноги, представили монарху. Всего было около пятидесяти рыцарей. Сам Визерис сидел на троне замка, возвышавшемся над пленными. По правую и левую руку стояли Обара Сэнд и Серый Червь соответственно. Таргариен встал с трона, откашлялся и изволил произнести речь: — Милорды, вы доблестно сражались в этой битве. Хотя далеко не все из вас видят здесь своих близких товарищей, потому что многие погибли. Вы верно служили прежним временным держателям родового имения моего Дома. Но теперь, когда Дом Дракона возвращает то, что было у него отнято, я считаю правильным дать вам выбор. Дайте мне клятву верности и служите мне верой и правдой. Я помилую вас и сохраню на службе, ведь вы сразились ещё не в последней своей битве. Визерис осмотрелся и увидел бледные лица этих мужей. — Или откажитесь, и вами пополнятся ряды Ночного Дозора. Начинать правление с необоснованной жестокости, из-за которой и восстали против Эйриса, Визерис не хотел. А Дома некоторых из этих рыцарей хоть и не были самыми могущественными, но определённый вес имели. — Что будет с Ширен Баратеон? — спросил белокурый сир Джастин Масси. — Девочка не отдавала приказов. Ей нет даже десяти лет. Она ни в чём невиновна, хоть её имя и использовалось для того, чтобы узурпировать владения моей семьи. Ей будет сохранена жизнь, а сама она будет вольна сохранить свой брак с Робертом Арреном, если захочет. Сиры Годри Фарринг и Ричард Хорп встали на колено. Ещё десяток последовал их примеру. — Ваши семьи не будут наказаны за поддержку Восстания Роберта Баратеона и за то, что они воевали против меня. Масси, Гоуэр и Баклер преклонили колено. Весьма кстати, если учесть, что Баклеры поддержали Восстание Роберта. Их примеру последовало большинство рыцарей. — Сир Давос, — обратил на себя внимание король. — Я понимаю, что вы благодарны Станнису Баратеону. И ваша верность его памяти не вызывает никаких сомнений. Но свой долг перед его семьёй вы выполнили. Его дети не будут ничем обижены, а за него вы уже сражались. Ваши владения, которые он вам дал, будут сохранены. Старик Сиворт сжимал ладони в кулаки. Его лицо сморщилось. Ему нелегко давалось такое решение, а чести в нём было больше, чем во многих дворянах, как рассказывали Визерису. — Милорд, — начал сир Давос. — Я люблю детей короля Станниса как своих собственных. Я наблюдал за взрослением Ширен, я долгие годы сопереживал своему господину из-за того, что у него не рождался сын. И когда у него родился сын, но сам он этого не увидел, я был и в радости и печали. Дети остались сиротами на попечении и воспитании лорда Аррена. Я прошу вас: поклянитесь, что дети Станниса Баратеона никогда не будут отвечать за дела отца и родни и по его линии, и по материнской. Само требование такой клятвы из уст рождённого в Блошином конце контрабандиста звучало как дерзость. Визерис был невероятно зол, но в то же время удивлён: редко встретишь такую верность, учитывая, что человек, давший Сиворту то, на что он никогда не смел надеяться, был уже мёртв. Но и Визерису было сложно устоять. Верные люди ему нужны, вне зависимости от их происхождения. — Клянусь, сир, — выдавил из себя Визерис. После этих слов все оставшиеся пленные рыцари преклонили колено. Все — до последнего. И только сир Давос остался стоять. Чего же ему всё не хватало? Визерис и так расщедрился, раздав весомые обещания! — Я должен подумать, милорд, — колебался Давос. Нет, ну какова наглость! Сначала просит, и его просьбу исполняют, а он в ответ лишь «подумает». Но эта наглость как злила, так и восхищала Визериса, а заодно прибавляло вес Сиворту. До чего же верный человек! — Хорошо. Я дам вам время. А в назначенный час буду ждать вас.***
Со дня аудиенции прошла неделя. Король Визерис позвал сира Давоса Сиворта на беседу в Сад Эйгона. Тут приятно пахло сосной, и повсюду стояли высокие темные деревья. Вокруг прогуливались придворные, сновали слуги и воины. Здесь же находились на прогулке леди Леонетта и ребёнок. Её светло-зелёное платье сильно выделялось на фоне тёмно-зелёной листвы деревьев Сада. Визерис им учтиво поклонился и подошёл к даме. — Миледи, — расплылся в улыбке Таргариен. — Как ваше самочувствие? Как ваш сын? Женщина улыбнулась. В её зелёных глазах отчётливо читалась благодарность. Она скучала по мужу. Но, казалось, чего-то боялась. — Благодарим, ми… — Леонетта вовремя исправилась, — Ваше Величество. Ваше внимание успокаивает нас после длительного плена. — Должно быть, вас не выпускали на прогулки. Уверяю вас, вы не пленница. Я распорядился послать письмо вашему лорду-мужу. Скоро вы вернётесь домой. Моя благодарность вашему Дому не знает границ. Леди Леонетта сделала реверанс. Визерис обратил внимание на её высокие скулы и стройную — несмотря на недавние роды — фигуру. Затем посмотрел на мальчика. Ребёнку было чуть меньше года, но он уже самостоятельно ходил, держась за материнскую юбку. — Осмунд, верно? — уточнил Визерис. — Да, государь. Будущий лорд Простора. Визерис улыбнулся. — Он будет воином. Как отец, — добавил Таргариен. Они разошлись на взаимном полупоклоне, а король продолжал рассматривать Сад Эйгона. Сад окружали высокие колючие изгороди, в нём цвели дикие розы, а на заболоченном клочке земли росла клюква. Гармоничная атмосфера природы казалась Визерису вполне приемлемой и создавала уютную обстановку. Король нашёл укромное местечко вдали от людских глаз, где они с Сивортом уговорились встретиться, и принялся ждать. Сир Давос Сиворт скоро явился. Выглядел он неважно, но Луковый рыцарь немедленно преклонил колено. Видимо, это было ответом. Визерис Таргариен приблизился к нему и поднял на ноги. — Ну же, перестаньте, сир Давос. Сейчас неофициальная встреча. Я хотел бы узнать о Вестеросе побольше. Вы родились не в самом богатом районе столицы, — мягко говорил Таргариен, пока вместе они гуляли по Саду. «А как же, не в самом богатом — в самом бедном! Развелось там нищих ещё во времена отца, а сейчас? Пока Роберт пил как свинья, Станнис непонятно чем занимался, а Джон Аррен воевал, там сейчас понаехало ещё столько же немытых беженцев с разных краёв страны, да ещё и вонючих шлюх! — размышлял Визерис. — Может, уроженец таких мест мне и подскажет, что делать, а заодно поведает о проблемах черни в государстве». — И вот сейчас, когда из-за войны проблемы вскрылись вновь, а меньше там жителей точно не стало, я хотел бы спросить вашего совета. Давос лишь разводил руками, ссылаясь на то, что его там не было уже давно, а в решения проблем его не посвящали. Очень странно. — Но, может тогда вы что-то знаете о проблемах жителей Драконьего Камня? Что я мог бы сделать для них? Давос остановился, заставив остановиться и Визериса. Лицо Сиворта стало суровее. — Сир Давос? — озадаченно спрашивал Визерис. Кастелян Драконьего Камня накинулся на короля и обхватил его шею своими руками. Визерис вырывался, пытаясь спастись и убежать, пытался отпихнуть Сиворта ногами. Таргариен пытался звать на помощь, но лишь хрипел. Его движения привели к тому, что оба упали, а сиру Давосу хоть бы хны! Он как будто ничего не чувствовал. А Визерис уже не мог сделать ни глотка воздуха. — Валар моргулис, — ужасным голосом прохрипел Сиворт. Хватка убийцы была сильной. Визерису уже становилось плохо, когда внезапно старик дёрнулся, обмяк и упал на него. Отдышавшись, Визерис отпихнул недвижимое тело в сторону. Из затылка нападавшего торчала рукоять маленького кинжала. — Ваше Величество, вы целы? — спросил тонкий женский голос. Визерис посмотрел вверх. Его спасла леди Леонетта Фоссовей. Он дал ей руку, она помогла ему встать. Таргариен отряхнулся от грязи. — Спасибо, — тихо проговорил король. — Вы спасли меня… — смаковал он слова, не веря в происходящее. С лица сира Давоса Сиворта на них смотрели незнакомые мёртвые глаза.