***
Фелвуд был небольшим, но крепким замком, стоящим на южной окраине Королевского леса. На другой стороне этого бескрайнего океана мрачной зелени находилась Королевская Гавань, где Джон Аррен замышлял свои злодеяния. Гарлан знал, что к северу от замка бежит река Быстроводная, и широкая дорога пересекала её по мосту, где когда-то Кровавый Ворон разбил очередную армию Блэкфайров. В его памяти была свежа книга об их восстаниях, которую он прочитал несколько месяцев назад в Староместе. От этого моста тракт бежал напрямую к столице. Так близко, и так далеко. Хотелось отдать приказ, двинуть войска вперёд, разбить лагерь на берегу Черноводной… Но нельзя. Сначала нужно вернуть под власть законного лорда Штормовые земли. Сначала нужно взять Штормовой Предел. — Долинцы наводят везде свои порядки, — лорд Харвуд Фелл сплюнул. — Дерут деньги и продовольствие на содержание армии. Потребовали у нас заложников и воинский контингент для гарнизона Штормового Предела. Ведут себя здесь как хозяева. Ублюдки. Они сидели в солярии лорда Фелла после щедрого ужина. Серые каменные стены увешивали знамёна: чёрная ночь, зелёный лес, белый полумесяц. На полу лежали волчьи и лисьи шкуры, в углу на столике стояло чучело сокола. Лорд Харвуд Фелл был долговяз и сутул, с вытянутым лицом и длинными усами. Короткими, впрочем, были его тёмные волосы. Одет лорд был в потёртые колет и бриджи тёмно-зелёного цвета. Он был нервным и грубым, но услужливым, и Гарлану казался вполне искренним. Впрочем, не стоило полностью доверять человеку, который сдался Флорентам без боя, и чьи дети сейчас были заложниками у врага. — Кто командует силами предателей в регионе? — спросил Гарлан. — Ублюдок Джон Ройс. Заперся в Пределе и сидит на хозяйском троне, будто он сам лорд. И то сказать, младенец Реймонт-то в столице! Мы этого мальца в глаза не видели, а должны лизать задницу Аррену и Ройсу, потому что они якобы правят его именем. — Вы сказали, они потребовали воинские контингенты для гарнизона. — Ага. Триста моих копейщиков ушли туда с моим верным человеком. Это уже не говоря о силах других лордов, из которых многие находятся в замке лично. То ли как советники, то ли как заложники. Они тоже не в восторге от происходящего. Гарлан сощурил глаза. — Насколько я могу судить, вы приветствовали режим Аррена. — А что мне оставалось делать? — лорд Фелл возбуждённо всплеснул руками. — У меня три тысячи вояк в лучшие годы, а тут заявляется стотысячная армия! Я хочу жить! Я хочу, чтобы мои дети жили и наследовали эту землю! «Все так говорят». — Вы готовы искупить свои проступки? — спросил Ренли, вальяжно развалившийся в любимом кресле лорда. Фелл тяжело вздохнул и опустил руки. — Что мне нужно делать, милорд? Ренли улыбнулся. — Всё, что мы скажем.***
На грачевне не смолкали крики воронов. Всё было покрыто их перьями. Запах этих перьев, а также вороньего дерьма в некоторой степени перебивался растительным запахом бутылок из тёмного стекла, выстроившихся на полках рядом. Тут же ютилась скромная библиотека Фелвуда. Гарлан уже успел проглядеть её, но, к своему разочарованию, не нашёл ничего, что он уже не видел бы в Староместе или Солнечном Копье. В глубине души он надеялся, что в этом глухом лесном замке найдёт какой-нибудь затерянный том, содержащий невероятные откровения. Что ж, реальность — не сказка, это Гарлан уже уяснил. Большую часть времени она банальна. Лысеющий сонный мейстер Ронард протянул ему письмо. — От лорда Бейлона Грейджоя, милорд. — Грейджоя? — Гарлан нахмурился, пробегая взглядом по строкам. — С чего бы? Тиреллы никогда не питали любви к железянам, а лорд Бейлон был известен как человек бесчестный. Когда пришли вести о том, что Грейджой подмял под себя Западные земли, они пришли в ужас. Король не смог успокоить их опасения, а Тиреллы были не в том положении, чтобы диктовать условия. Поэтому они просто надеялись, что Грейджой исполнит своё предназначение и затем исчезнет. В идеале, отдаст свою жизнь за короля, и чем раньше, тем лучше. Ну какие, в самом деле, железяне в Западных землях? Такой гадости не было даже во времена Хоаров. По мере того, как Гарлан читал письмо, его наполнял гнев. Этот так называемый «союзник» взял на себя наглость взять штурмом Старый Дуб, крепость мятежных вассалов Простора Окхартов. Мало того, что он без позволения Тиреллов хозяйничал на их территории, как у себя дома, он ещё и имел наглость хвастаться об этом, как будто одолжение им делал! Гарлан сжал письмо в кулаке так сильно, что костяшки побелели. Он сел, чтобы успокоиться. Старый обшарпанный табурет жалобно скрипнул под его весом. Гарлан крепко зажмурился и некоторое время сидел так, тяжело дыша. Постепенно гнев отступил. Мерзавец. Подлый, бессовестный мерзавец. Островной выскочка. Гарлан должен поставить его на место. О да! Он схватил перо и бумагу, быстро набросал письмо. Промокнув бумагу песком, протянул её мейстеру. Тот проглядел текст, наморщил лоб. Он взглянул на Гарлана, и в глазах его было сомнение. — Вы уверены, милорд? Гарлан медленно кивнул.***
Треск огня в камине успокаивал его уставшие за день нервы. Рядом с креслом стоял столик с вином и лежалыми фруктами. Гарлан неотрывно смотрел в пламя, следил за его причудливо изгибающимися, танцующими завитками. Казалось, они складываются в буквы, слова, письмена. Казалось, они пытаются что-то сказать ему. — Мейстер Кейси, — медленно произнёс он, — служил в Хайгардене во время Танца Драконов. Забавно, а я и не знал. Никогда не интересовался историей, до недавних времён. Он был Фреем из Близнецов, этот Кейси. Он замолчал. Лишь глядел в огонь. — И что? — спросил наконец Ренли, не дождавшись продолжения. Он сидел в кресле чуть поодаль, гладя белого кота, примостившегося у него на коленях. — В Солнечном Копье я читал его книгу. Ты подумай: его книги дошли до Дорна, а я, проживший всю жизнь в Хайгардене, не знал о нём! Так вот. Там был такой пассаж: «В судьбе каждого человека есть то, что решает и творит он сам, и то, что предначертано Богами. Таким образом, воля человеческая составляет половину его судьбы». — А знаешь, друг, — Ренли подкинул в воздух монетку и ловко поймал её. — Я согласен и на половину. Если шевелиться и ловить удачу за хвост, с этой половиной можно таких дел… Ой. Смерть. — Забавно, что ты это сказал, — рассеянно проговорил Гарлан: его мысли были заняты другим. — Ибо в другом месте своей книги мейстер написал: «Представляется несомненным, что жизнь человеческая суть стремление к смерти»… Стой, к чему ты это сказал? Ренли показал монетку, зажав её между пальцев: маленький железный квадратик. — Выиграл в кости у одного из Безупречных. Представляешь, король Визерис платит им браавосийскими деньгами! Ха-ха! И на любом крупном базаре их берут, не морщась! Гарлан пожал плечами. — Тихо Несторис оплатил всё предприятие. Чего ты ожидал? — Что мне выпадет «жизнь», — Ренли убрал монетку. — Так они называют две стороны браавосийских монет, — объяснил он, — «жизнь и «смерть». Гарлан отвернулся обратно к камину. — Не придавай этому большого значения. Все умрут. — А как всё же умер мейстер Кейси? Гарлан меланхолично поворошил угли. — Один из гостей лорда Тирелла с похмелья проломил ему череп. Ренли рассмеялся. В его беззаботном смехе было что-то детское. — Так он на собственном примере доказал состоятельность своих предположений. Гарлан поднёс кубок к губам. — Настоящий учёный. Гарлан задремал в кресле, когда его растормошили. Спросонья, вообразив угрозу, он замахнулся графином с вином, но вовремя сообразил, что над креслом стоит всего лишь перепуганный мейстер. — Извините, мейстер, — Гарлан провёл рукой по лицу. — Становлюсь нервным. Что-то важное? — Я подумал, что вы захотите прочитать это как можно скорее, милорд, — Ронард протянул ему письмо и осторожно отступил на пару шагов. Пробежав глазами по строчкам, Гарлан резко вскочил. Ещё не отошедший от испуга мейстер Ронард впечатался спиной в стену. Стояла глубокая ночь, а Гарлан всё ходил из угла в угол, не находя себе места от волнения. «Может ли… Может ли это быть правдой?» Он то подпрыгивал от радости, как мальчишка, улыбаясь во весь рот, то застывал, парализованный страхом и подозрением. «А может… Это обман? Мы имеем дело с Арреном, с него станется провернуть какой-нибудь гадкий трюк!» Проверка. Он должен проверить. Но как? Гарлан стал судорожно думать. На уме были Грейджои. Грейджои… Западные земли… Да! Он помчался на грачевню. Письмо, которое он написал, смутило мейстера. Слишком уж часто это стало происходить за последнее время. Но Гарлан снова настоял. Прошла пара дней, которые Гарлан пережил лишь чудом. Казалось, его сердце разорвётся от волнения. Наконец, пришёл ответ. На узенькой полоске бумаги изящным женским почерком было выведено: «Крейкхоллы, мой дорогой супруг. Это были Крейкхоллы». «Да, — не отрывая взгляда от бумаги, Гарлан радостно тряхнул разросшейся каштановой гривой. — Да».***
Путеводная бежала среди сосен серебряной лентой. — Разведка докладывает, что корабли уже близко, — отчитался сир Брайан Фоссовей. У молодого рыцаря было чересчур смазливое, почти женственное лицо в обрамлении длинных волос. После первой битвы за Хайгарден его по диагонали пересекал огромный уродливый шрам, начинающийся на подбородке и уходящий за линию волос. Одет сир Брайан был в синие дублет и штаны с золотым шитьём. — Я пытался отбить их у Хайгардена, — сказал он, не отрывая взгляда от реки. — Убил огромную толпу людей, а потерял ещё больше. Без толку. По крайней мере, после того, как меня долбанули по башке алебардой, этот индюк Брайс Карон перестал на меня пялиться, — сир Брайан фыркнул, — как будто ему мало мальчиков в борделях. — Дом Тирелл вознаградит тебя и твой Дом за верность. — Да знаю я. Но я это делал не ради награды. Я это делал ради Лео и малыша. Если бы я знал, что мы в итоге встретим их здесь… я бы делал то же самое. Но я бы искал лучше. — Мы ещё не встретили их. — Да не нервничайте так, милорд. Я могу вас понять, но Аррен не всемогущ. Он не сможет похитить вашу семью из-под носа у нашего нового блестящего короля, — он усмехнулся. — Из-под моего же смог, — пробормотал Гарлан. Сир Брайан прикусил язык. На берегу собралась целая делегация дворян. Помимо Фоссовея, Ренли и лорда Фелла, был также лорд Эймон Эшфорд. круглоголовый коротышка в нестерпимо-оранжевом плаще. Рядом с ним, заложив руки за спину, стоял его брат сир Эйгон: статный, бородатый, мужественный. Гарлан поймал себя на мысли, что два брата напоминают ему его самого с Уилласом: один умный, другой сильный. Только Уиллас был спокойным и улыбчивым, а коротышка Эшфорд — нервным и злым. Также во встречающей партии были улыбчивый и услужливый сир Доннелл Сванн, к которому недавно подошли свежие подкрепления от его отца из Каменного Шлема, лорд Селми с сыновьями и несколько рыцарей рангом поменьше. Карон был занят разведкой, а сир Гайард Морриген отправился на юго-восток, чтобы поднять за Тиреллов земли, лежащие за Штормовым Пределом. Корабли показались на водной глади, чёрные знамёна с красным драконом. Под этими знамёнами сражался его отец и все Тиреллы три века до этого. Кажется, короткий век Баратеонов был лишь временной передышкой. Таргариены вернулись, а теперь ещё и драконы… Трап опустился, и исхудавший Лорас вывел под руку… Её. Леонетта оказалась в его объятьях, тёплая и живая. Малыш был у неё на руках. Он подрос за эти несколько месяцев. Тела родителей закрыли его с обеих сторон, защищая от зла. — Гарри… — прорыдала она ему в грудь. — Всё хорошо. Ты со мной. Они больше никогда не тронут вас, обещаю. Ты со мной, ты в безопасности. — Гарри, я… Гарри, они… мне было так страшно! Я хотела быть сильной, Гарри… но… у меня не… я не… — она споткнулась о слова и разрыдалась пуще прежнего. Она была такой крохотной в его объятьях. — Они не… причинили тебе вреда? — Н-нет, но… это было ужасно… каждый миг… Гарри, больше никогда не бросай нас, никогда-никогда! — Обещаю, — прошептал он. Осмунд заворочался на её руках. Гарлан аккуратно взял его, поднял. Малыш озирался вокруг своими круглыми, вечно удивлёнными глазами. Заплаканная Лео протянула руку, чтобы поправить его каштановые волосики. Осмунд остановил своё внимание на Гарлане, с любопытством запустил свои крохотные пальчики в его густую бороду. И тогда расплакался сам лорд.