Две Империи

      — Алестер — десница?!       Удивлению лорда Райама не было предела. Когда его старший брат уезжал в Королевскую Гавань, он сообщал, что поедет взять дела их Дома в свои руки, но он не сказал ни слова, что станет десницей королевы. Этот пост занимал лорд-регент Джон Аррен. А сейчас объявлялось о болезни лорда-регента и назначении на этот пост Алестера в связи с возникшим недугом.       — Разве это плохо? — уточняла его жена Серена. — Он твой брат. Дом Флорентов нуждается в сильных позициях при дворе.       Она сидела напротив него в его солярии. Такие их обсуждения приходящих новостей стали нормой. Правили Простором — или теми подконтрольными его частями — лорд-муж и леди-жена вместе, сообща. Их общие размышления приводили к истине по многим вопросам.       — Для начала было бы неплохо закрепить сильные позиции в Просторе. Мой брат хочет всё и сразу. А ещё больше он жаждет власти.       Впрочем, его дядя предупреждал его об этом ещё сорок лет назад. В этот момент он полностью осознал его слова. Райам понял, что дядя был прав. Может, оно и к лучшему, что тот решил уйти на Стену. Если бы сир Лотор Флорент дожил до этой войны, он был бы рад, что свободен от приказов нового десницы.       — Да и я не верю, что недуг сразил лорда Аррена строго в момент прибытия моего брата, Серена. Что-то случилось. И мой брат что-то хочет с ним сделать…       — Не думай об этом, любовь моя. Армия Долины вне зависимости от живого Джона Аррена поддержит Ширен. Роберт Аррен женат на ней.       — Он не убьёт Аррена, — считал Райам. — В его замке находятся Ширен и Роберт. У них паритет. Алестер будет править от имени Аррена, учитывая интересы Долины. Хотя за своего наставника вступится лорд Старк. Ему не впервой перечить Алестеру, — пояснял жене Райам, вспоминая как лорд Эддард защитил леди Леонетту Фоссовей от домогательств Алестера и Акселла перед штурмом Хайгардена.       — А Старый Дуб?       Точно, ещё и Старый Дуб забрали мародёры с Железных островов во главе с братом лорда Бейлона Грейджоя. Он уже дважды поднимает мятеж против Железного трона. Поэтому его выгонять из Простора придётся со страшными потерями. Западные и Речные земли уже под его контролем. И если он осадил Старый Дуб, значит он потянулся к Хайгардену. Сначала корона королей Железных островов, теперь Железные острова, земли Трезубца, Западные земли и важная часть Простора? И чего вообще этот пират хочет? Неужели он считает, что он получит всё, что пожелает его душа?       — Мы вернём его, Серена, — пообещал ей супруг.       — Наши силы пытаются разорвать на несколько фронтов.       — Да, именно так.       На мгновение пожилая женщина задумалась и отвернула взгляд. Ей было тяжело выдавить из себя следующее предложение, шедшее вразрез с её предыдущими выводами:       — Пошли Акселла в Штормовые земли расправиться с Гарланом Тиреллом и Ренли Баратеоном.       — Он в темнице, и не уйдёт оттуда до конца войны, — отрезал Райам. — Пока семья Рован его не простит, — строго отказал ей Райам, не желая проявлять милость к брату-извращенцу.       — Он опытный командир, Райам. А нас загоняют в ловушки с разных сторон. Не успели мы освободить Простор, так землям нашего внука грозит беда из Дорна, а на нас прёт орда вандалов-железнорождённых. А Алестер борется за власть в столице! Будто проблем сейчас нет! Мы не можем разбрасываться командирами, пойми.       Жена была права, но если сейчас освободить Акселла, то у него в голове укоренится, что так можно будет поступить и в следующий раз. И он будет думать, что лорд-брат его освободит спустя несколько дней или недель после отправки в темницы.       — Он взял в плен сына Рейгара Таргариена, — напомнила жена.       — Со спины, низким и вероломным способом, — сокрушался Флорент, парируя аргументам супруги. — Пока сам юный Таргариен сражался с Алестером. Даже если бы он сразил Эйгона, было бы достойнее.       — Но ты тоже застрелил Уилласа Тирелла в спину.       Райам хотел возразить, но он не мог открещиваться от собственных поступков. Но что-то укололо его очень остро и глубоко.       — Да, ты права. И я не хотел этого. Мне жить с этой виной до конца дней моих, — стыдливо проговорил лорд Флорент. — Зачем же ты так ранишь меня, любовь моя?       Серена также отвернула лицо от мужа. Кажется, её взгляд за секунду до этого тоже излучал горечь.       — Прости, я не хотела тебя ранить, — искренне и тихо прошептала Голдвин. — Но ты всегда можешь с ним поговорить. Навыки Акселла, какой бы мразью он не был, нужно использовать во благо общего дела нашего Дома. Дом Флорентов сражается уже не только за королеву Ширен, но и за наше собственное выживание, место в Вестеросе. Мы либо станем правителями Простора, подкрепим права Реймонта на Штормовой Предел и защитим трон Ширен в столице, либо мы обратимся в ничто, Ширен станет никем, Реймонт станет никем.       «Если вообще станет», — мысленно побаивался Райам.       — Тебе нужно подумать, я вижу, как ты нахмурился.       — Да, я подумаю, — подтвердил Райам, голосом намекая, что не хотел бы говорить про Акселла.       — В любом случае остаётся вопрос мейстера Ломиса, любовь моя.       Она сменила тему на более приятную, чем Акселл, но всё равно он не желал, чтобы кто-то сомневался. Все, кто остался, прошёл проверку на лояльность. А мейстер Ломис показал свой профессионализм и верность мейстерской клятве на деле: вылечил лорда Райама, несмотря на служение Тиреллам предыдущие четыре десятка лет.       — Ломис спас мне жизнь, Серена, сколько раз повторять? — Райам поставил локти на стол и прислонился лицом к ладоням.       — Райам, мы не можем на них полагаться! Послушай, пожалуйста! Почему я должна оглядываться по сторонам, боясь любого лишнего шороха? Почему я должна бояться за тебя, Имри и Эррена в нашем же доме? Я уже потеряла Селису, Райам, — почти плача говорила она. — Я не хочу больше оплакивать трагично скончавшихся родных. Я не переживу, если тебя или наших мальчиков убьют!       Надрывный голос жены всегда заставлял Райама прислушаться, но если ему казалось, что это он параноик, то теперь у него были такие же страхи за жену. Он подошёл к ней, опираясь на трость и доковылял до ближайшего табурета, на который сел. Серена склонила голову на плечо лорда и успокоилась.       — Серена, я бы заменил слуг на тех, которым мы верили в Ясноводном Чертоге. Но предатель Варнер вырезал их всех, поэтому мы не можем ничего поделать, мы должны довериться. Меня самого это не радует, но пока что я в них уверен.       Она подняла голову и грустно взглянула в глаза мужа.       — Ладно. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — она поцеловала его в лоб и поспешила выйти из солярия.       Райам же остался наедине со своими мыслями.       Из слуг он заметил самого мейстера Ломиса, безымянного повара и замковых юношей Мерна и Гарета. Мерн был крепкого телосложения, обученный и исполнительный. Казалось, он не обременён интеллектом, а значит, что ему лишь бы стабильно получать жалование. Мерн пользовался доверием замковых обитателей, заводил со всеми приятельские отношения, за него могла ручаться чуть ли не вся прислуга. Гарет же напротив, был тихоней, худеньким, маленьким и невзрачным парнишкой. От такого не ожидаешь всплеска эмоций, внезапной драки. Его и самого пару раз пытались гнобить чуть ли не при Райаме. Если лорд не успевал делать замечание, то Мерн и сам отпугивал своей физической формой обидчиков. Видно, эти двое уже давно держатся друг за друга, и разлучать их Райам не стал. Лорд Флорент сочувствовал Гарету, которому приходится терпеть издёвки, а Мерн, который мог приложить и физическую силу, чтобы поиздеваться над Гаретом, возвышался в глазах лорда. Такое чувство справедливости не у каждого представителя благородных кровей встретишь, а тут…       И это им не доверяет жена?       А вот в чём Серена всё-таки была права, так это в том, что принцу Реймонту действительно требовалась поддержка деда в закреплении прав на Штормовой Предел. Но стоит ему отозвать войска в Штормовые земли, как сюда вновь вернутся полчища диких кочевников из Эссоса, последователей Тиреллов и рабов Визериса Таргариена. У них был недостаток полководцев. Алестер ушёл сам и увёл Пармена и Алекина. Если начать распределять полководцев по армиям и защищаемым ими регионам, их не хватит для отражения новой атаки. Райаму предстояло сделать нелёгкий выбор: помочь внукам или самому себе.       Но только если для кого-то дети и внуки хоть что-то значат, так это для Райама и Серены. А Акселл, которого она предлагает отправить на задание, не имеет ничего святого: беременную мать собственного будущего внука собирался изнасиловать. Мерзость! И как его безнаказанно выпустить? Ну нельзя так! Лорд был не готов прощать ему такое поведение под его крышей. Лорд Алестер воспользовался моментной слабостью лорда Аррена и узурпировал власть, назвавшись десницей. И из столицы он точно не поможет, потому что заинтересован в укреплении собственной власти и ослаблении Джона Аррена. И что остаётся Райаму? Его собственные сыновья героически проявили себя в битвах, но не провинились, в отличие от Акселла. Если кто и сможет защитить их Дом, если кому лорд Хайгардена и может поручить будущее, так это им. Не старшему брату.       Оперевшись на трость, он поднялся с кресла и покинул солярий. Хайгарден — большой замок, и путь в темницы предстоял долгий для больного покалеченного старика. Камеры там в основном были пусты. Лорд Райам оставил Мерна за входом, а сам пошёл вниз. Тут оставались сидеть пленные лоялисты Тиреллов. Даже Гарт Тучный лежал на какой-то скамейке, закрытый на ключ. Был и сир Эдвид Фоссовей, который откашлялся при виде лорда Райама. Какая-то парочка насильников и убийц из черни, пытавшихся освободиться, выдать себя за солдат и присягнуть Флорентам, дождалась приведения своего приговора в исполнение. В дальней же камере вместе с этим отребьем сидел сам сир Акселл, прикованный к цепям. Он храпел. Оглянувшись, Райам увидел лорда Ричерда Крейна, тихо беседовавшего с каким-то пленником. Сделав вид, что он не увидел, лорд Райам сел на табурет рядом с калиткой, взял трость в обе руки и опёрся на неё.       — Акселл! — громко воскликнул лорд, заставив старшего брата немедленно пробудиться ото сна.       Толстый старик потянулся и со своей язвительной улыбочкой и взглядом, полным ненависти, посмотрел на брата. Через три секунды он испустил истерический смешок.       — Что же ты такого смешного увидел? Или вспомнил?       — Забавно видеть, как ты зазнался. Я в детстве всего себя посвятил тебе и Колину!       На самом деле его заставляли учить мелких братьев. Он быстро побеждал их на тренировочном дворе, а потом говорил, какие они мелкие, неспособные, и вообще обуза для него.       — И ты вот так со мной! Неблагодарный!       — Ты вообще не видишь грань?! — неистово возмутился Райам. — Она беременна! Твоим же внуком!       — Да хоть правнуком! — исказив голос, издевательски произнёс Акселл. — Этот осёл Мервин мне должен быть благодарен по гроб жизни, что я признал его своим сыном. А его шлюха-жена вообще сама виновата, нечего тут бёдрами так двигать передо мной. Специально передо мной, помни это!       Какая возмутительная ложь! Да как он вообще смеет оскорблять этих благородных людей — своего сына и невестку?!       — И ты думаешь, что я в это поверю?! — разозлился Флорент и через калитку стукнул прикованного к цепям Акселла по голове, да так, что он даже вскрикнул от боли. — Да что ты о себе вообще возомнил, ублюдок несчастный?       Флорент впервые так ругался, хотя вряд ли считал брата таким.       — Так я теперь ублюдок? — продолжал издеваться сир Акселл. — Но ты тоже ублюдок по мнению многих в Вестеросе!       Райам с удивлением посмотрел на него.       — Кто убил Уилласа Тирелла?       Райам схватился за сердце. Все Флоренты знали, как его это коробит, что он не хотел юноше гибели. Может, он всё же был прав, а не просто выругался?       — Он был калекой. А теперь и тебя сейчас преследует его же проблема!       Сволочь! Давит на больное, знает, что на больное, и продолжает! Ещё слово и Райам взорвётся…       — А может, это наказание Богов тебе за эту подлость, Райам Честный? — Акселл сделал ударение на прозвище, которым его окрестил отец, как похвалу.       Райам со злобы стукнул тростью и прибежали гвардейцы. Ричерд Крейн, подошедший на звук гневного удара тростью, взял сюзерена за локоть, чтобы тот не упал. Признаться, именно это его от падения и спасло.       — Милорд, только скажите, и мы немедленно заставим его ответить за свои слова!       Райам впервые ощутил ненависть к человеку — к собственному родному брату. Раньше он пытался отогнать от себя все эти грязные слухи о нём, и всю его дурную репутацию. Лорд Флорент до последнего не желал верить, что он конченая мразь, играющая на чувствах других, на том, что у них болит. Однако, сейчас он впервые признал, что люди не ошибаются. Интересно, а Акселл тоже считает, что Райам ублюдок?       А хотя… Плевать, что он думает. Он всего лишь его, лорда Флорента, подданный, и он исполнит приказ.       — Освободите его.       Гвардеец с удивлением посмотрел на Райама Флорента. Лорд повернул голову к нему.       — Ты не слышал меня? Освободи его, и подведи ко мне.       Гвардеец с нескрываемым удивлением отворил калитку и зашёл в камеру, чтобы снять кандалы с сира Акселла. Толстого пленника подвели к лорду Хайгардена.       — Значит так, ты всё ещё подсудимый. Если ты не раздобудешь нашему Дому победу, я буду тебя судить за покушение на честь леди Джейн Рован. Ты возглавишь войско и отправишься к Штормовому Пределу на усиление. Если туда нападёт вся эта орда, то есть шанс, что замок откроет ворота и вернёт Ренли. Война затянется ещё на неопределённый срок. Их нужно додавить.       Акселл сглотнул слюну. На него накладывают серьёзную ответственность. А к серьёзной ответственности он никогда не был готов. Райам говорил холодно и чётко.       — Я понятно выразился? Иди, — Райам взмахнул рукой, не дожидаясь ответа на вопрос. Мерн толкнул сира Акселла и проводил его из темниц наверх. Лорд Крейн подошёл к одинокому Райаму.       — Милорд, это было жёстко, но справедливо.       — Вы отправитесь вместе с ним, я ему не доверяю. Проверьте, чтобы он не составлял заговоры, Ричерд.       — Как прикажете. Я на вашей стороне, клянусь.       — Кстати, — вспомнил Райам. — А с кем вы разговаривали?       Немного подняв голову и встав прямо перед лордом, тот, явно подбирая слова, ответил:       — Милорд, Тиреллам служил мой кузен из дальней ветви рода, сир Вортимер. Он был мастером над оружием Хайгардена. Я попросил его принести мне присягу, как главе нашего Дома, и вам, как сюзерену.       — А он?       — Сказал, что я бесчестный болван, переметнувшийся в первый же момент слабости.       И ведь слуги так не скажут, в отличие от родичей.       — Вернёмся к Акселлу, — заявил Райам. — Вам я верю. И помните, Ричерд, — Крейн дал понять, что слушает. — Если он будет составлять заговор, подговаривать на предательство, или просто попробует всех привлечь на свою сторону, чтобы он чего-то добился из своих личных целей, а не достижения общего блага Простора, отрубите ему голову и ничем, кроме этого приказа, не руководствуйтесь.       Крейн удивлённо выпучил глаза. На минуту Райам и сам задумался, что он только что сказал: он сказал, что согласен на казнь родного брата!       — Знаете, Ричерд, — исповедовался Райам. — Мне с моими грехами жить, может ещё недолго, но жить. Я пытался быть честным и хорошим лордом, не замаранным в дерьме. Но раз даже родной брат считает меня ублюдком, то я сделаю всё, чтобы оправдать его мнение о себе, — процедил Райам и тихим шагом, сопровождаемый звуками трости удалился, оставив Ричерда удивлённым одиночкой между открытой калиткой темницы и факелом, прикреплённым к тёмной стене.

***

      Армия уходила в поход. На свой страх и риск Райам оставил свой замок почти без защиты, вновь подвергнув угрозе себя, свою семью и свой дом. Он стоял, оперевшись на трость, на внешней стене. Сир Акселл, лорд Лорент Касвелл и лорд Ричерд Крейн возглавили армию. От общества вечно распускающего нюни Касвелла желал избавиться без преувеличения весь замок. Трусишку надо было хотя бы разок послать на настоящий бой. И заодно двое надзирателей, которые присмотрят за поведением Акселла, были надёжнее.       Осмотрев, сколько солдат уходит в поход, он принял к сведению и беспощадную истину: их ряды сильно поредели, а из Королевской Гавани он уходил с гордо поднятой головой во главе настоящей армады: их поддерживали вояки Севера, рыцари Трезубца, наёмники Драхаров из Эссоса, вассальные силы Тарли и Флорентов. Это уже стоит промолчать про войско сира Джейме Ланнистера, которое пришлось превентивно уничтожить. За это они лишились одного из сильнейших полководцев Простора. Как оказалось, верные Дома Простора — особенно потерявшие столько мужчин в междоусобных боях — могли компенсировать от силы половину того, что раньше было с Флорентами. Сейчас этих остатков войск хватило бы, чтобы отстоять Хайгарден при попытке нападения, но теперь уповать можно было только на милость Семерых.       — Ты бы хоть сходил отобедал с нами! — упрекала Райама внезапно явившаяся Серена. Он слишком глубоко утонул в своих мыслях, чтобы заметить её приход. Её лицо сморщилось. — Ты совсем утонул в вине и правлении.       У Райама была пустая фляга. Он шатался и чуть не упал. Мерн заботливо его поймал и усадил на каменную ограду стены, придерживая, чтобы тот не упал.       — Я чувствую себя мразью, Серена, — признался ей подвыпивший Флорент, присев на белокаменную стену, сопровождая свои движения ударами трости о поверхность.       — Ты Верховный маршал Мандера. Не было ещё в Просторе правителя, который не пожертвовал бы кем-то ради многих. Даже Джейхейрис Миротворец не был идеальным. Безусловно, он тоже принимал решения, которые убивали тысячи ради мира для десятков тысяч.       Правда. Но эта правда его не успокаивала.       — Я отдал приказ убить собственного брата, если он сплетёт заговор. Ну и кто я для своей семьи после этого?       — Её спаситель, — сухо ответила жена.       Голдвин подошла к нему и взяла за руки, проговаривая важные вещи, стараясь обнадёжить:       — Его ненавидят в собственной семье. Семерых будут благодарить, если они заберут себе его душу. Пошли, Райам, — приободряла верная супруга.       — Не нужно, — отстранился лорд. — Я сам, Серена. Оставь меня подумать. Я скоро приду, — старик натянул улыбку, стараясь умиротворить жену.       Она лишь понимающе обняла его и ушла кратчайшим путём в главную цитадель. Райам же решил прогуляться по замку. Переместившись к лестнице, которая вела вниз, лорд Флорент последний раз взглянул вслед уходящему войску. Мерн верно сопровождал его, ходя по пятам, защищая от внезапных атак. Его глаза закрывались. Потряся головой, он отвернул взгляд и посмотрел вперёд, чтобы не разбиться. Звуки соприкасающейся с белокаменной ступенькой трости предсказывали его дальнейший медленный шаг.       Перед Райамом мог бы показаться прекрасный, богатый прекрасной флорой сад в форме лабиринта. Но показался унылый пустырь. Если стенам было уделено достаточно внимания после битв за замок, то на месте сада теперь была лишь сгоревшая и пахнувшая — хоть уже и слабо — гарью растительность. Теперь тут не было ничего. Пепел ещё где-то мелькал, но сильный ветер сдул очень многие остатки, почти не оставляя даже напоминания о прекрасном творении природы. Хайгарден становился чёрно-белым и серым, а зелёный медленно, но верно уступал своё место более невзрачным цветам. Даже небо над головой не радовало ярким голубым небом, не мелькало солнце.       — Открыть ворота! — услышал Райам клич одного из солдат хайгарденского гарнизона, и ворота первой внутренней стены были открыты.       Здесь был двор, где работал с детьми мастер над оружием. Сейчас в Хайгардене эта должность пустует. Здесь также не обходилось без зелёных уголков: самые диковинные и редкие цветы Семи Королевств цвели и пахли здесь, но война не оставила и камня на камне от садов, от дворов и от любых напоминаний о том, что это самый красивый замок в государстве. Гулять по тропкам тут раньше было одно удовольствие.       — Милорд, — к ним подбежал служка. Им был невзрачный юноша пятнадцати лет. — Сир Колин просит вас посетить хранилище замка вместе с ним.       Райам на него косо посмотрел. Что это за срочное дело прямо в хранилище?       — Хорошо, веди. Мерн, за мной.       Вместе они пошли к хранилищу. Райам ускорил шаг, трость стучала по выложенной тропке, будто немой изо всех сил мычал, желая что-то сказать. Подойдя ко входу, служка взял в руки факел, и они пошли в тоннель, который вёл к хранилищу. В конце спуска также горел огонёк. Это их ждал Колин. Юноша-спутник заулыбался при виде Колина.       — Милорд, — опустил голову парень.       — Молодец, Аарон, спасибо, — заговорил брат. — Пойди на кухню, сообщи, что я велю повару наградить тебя куском пирога за хорошую работу.       Аарон благодарно кивнул, вновь взял со стены факел и пошёл по тоннелю вверх. Дождавшись, пока раздастся звук захлопнувшейся двери, Колин серьёзно посмотрел на Райама и начал говорить:       — Идём, я кое-что покажу!       Райам последовал за младшим братом, кивнув Мерну, чтобы тот также следовал за ними. Он тоже держал в руке факел. До хранилища оставалось менее десяти шагов, но узкий коридорчик, который вмещал не более двух человек в ширину и быстро сузился до одного, придавал этому пути какой-то дискомфорт. Колин вставил ключ в железную дверь.       — Я спустился проверить казну, — начал он, двигая ключом в замке. — Посмотреть, чем я могу из наследия Тиреллов одарить Делену, чтобы она продолжала благотворительность.       Наконец, окончив повороты, он достал ключ и отворил дверь, после чего взялся за факел левой рукой и указал правой в помещение. Райам остался за отворившимся входом, но подойдя и вглядевшись в дверной проём, он увидел пустоту и широко раскрыл глаза.       — Как видишь, там даже крыс нет! — удивлённо проговорил Колин. — Ты сам помнишь, что хранилище было полным.       Ужаснувшись пустоте на месте казны, Райам не был в состоянии вымолвить ни слова. Лишь спустя минуту он смог что-то выдавить, но очень спонтанно:       — Как же мы за всё платить будем? — вырвалось у лорда Хайгардена.       — Едой.       Райам удивлённо посмотрел на брата, который качнул головой в сторону тоннеля, из которого они вышли, намекая на служку, которого наградил куском пирога.       — А солдатам? Слава Богам, они пока в походе.       У Райама не было ответа на этот вопрос. Долго на еде целый замок не простоит. Его теперь одолевали мысли, как достать деньги до конца похода Акселла. Придётся назанимать в банках, у королевской казны и увеличить налоги для черни. Иначе Флоренты тут долго не простоят. Войску и слугам нельзя дать взбунтоваться из-за отсутствия жалования.       — Колин, скажи Серене, что я буду позже.       — Ещё что-то нужно? — сзади послышался голос Флорента.       — Я скажу, если что.       Райам уже не увидел как Колин, разворачиваясь к выходу, молча оставил факел и вышел из сокровищницы. Его сменил Гарт, присоединившийся к сотоварищу по службе. Хотелось бы похвалить его за своевременное присоединение, но загадка пропажи казны занимала слишком много места в мыслях Райама.       Тот медленно спустился в помещение, где лежало золото Хайгардена. Какие-то одинокие древние монеты Гарденеров и золотые драконы лежали мёртвым грузом. Их было целых шесть, или восемь. Но этого недостаточно, чтобы содержать такой огромный и такой многострадальный замок. Идя дальше, он заметил неотёсанный тайный ход. Загороженный казной, он был не виден, поэтому никто о нём не знал. Может через него бежали Тиреллы? И он открыт. На месте Тиреллов надо бы закрываться, тем более, что двери от хранилищ они обнаружили в день взятия замка.       Видимо, сокровищницу ограбили уже после. Но кто? Кто эти агенты врага, которые воспользовались этой дверцей?       — Что за… — Райам не выругался, хотя грубость так и просилась на уста.       Почему он открыт? Тот высунул голову вперёд и дыхнул ртом. Негромкое эхо дыхания раздалось в проходе. Осматривая дверь, он не увидел следов взлома. Значит её отворил тот, у кого был доступ к казне! Тиреллы были единственными, кому нужна казна, ведь от её потери страдал буквально каждый Флорент, а тем более слуги, которым неоткуда было теперь получать жалование.       Неожиданно старик почувствовал удар по голове.       Он упал.