***
Громадина Штормового Предела закрывала собой хмурое небо. Твердыня поражала воображение. Если Хайгарден рос в ширину, то Штормовой Предел — в длину и высоту. Замок стоял на скальном отроге, вдававшемся в море подобно чудовищному кулаку. С сушей его соединял узкий перешеек, края которого круто обрывались вниз, в бушующие воды. Исстари его звали Штормовой тропой. Тропа упиралась прямо во внешние ворота замка, колоссальное четырёхбашенное сооружение, которое само по себе могло сравниться размером с замком мелкого лорда. Любой незваный гость, ступивший на Штормовую тропу, оказывался идеальной мишенью для стрелков, чьи крохотные фигурки виднелись на воротах. Громадных, массивных воротах, настолько тяжёлых и толстых, что их нельзя было пробить никаким тараном. От внешних ворот мощные стены крепости, идущие по самому краю пропасти, расширялись треугольником, образуя внешний двор. На этом пустом пространстве смогла бы уместиться целая деревня. Двор перегораживала ещё одна стена, в которой были прорезаны внутренние ворота, не уступавшие размерами внешним. Только пройдя их, можно было попасть во внутренний двор, по сравнению с которым внешний двор казался крохотным. И уже над ним доминировала чудовищных размеров башня, видная на многие лиги вокруг. Сердце замка, в котором засел предатель Джон Ройс. Таков был Штормовой Предел, из которого Дюррандоны, а затем Баратеоны правили этими угрюмыми дикими землями на протяжении столетий. Взять этот замок штурмом было невозможно. Гарлан Тирелл собирался сделать невозможное. Знамёна вились над лагерем — лебеди Сваннов, молнии Дондаррионов, колосья Селми, соловьи Каронов. Отдельно красовались знамёна с позолоченными черепами. Золотые Мечи, верные последователи Блэкфайров. Как случилось, что теперь они верны принцу Эйгону Таргариену? Впрочем, какая разница? Чёрные олени Баратеонов доминировали над всем, тесня даже розу Хайгардена. Наёмники, которых набрал Ренли, странствующие мечи и копья. Они заменили собой мёртвых рыцарей, латников и ополченцев Штормовых земель. Дом Коннингтонов был обескровлен, да и многие другие тоже. — Так вы теперь тоже лорд? — спросил Гарлан. Он стоял у командного шатра. Ветер доносил тяжёлый запах моря. — Грифоний Насест мой по праву, и скоро наш король вернёт мне отобранный титул лорда, — ответил угрюмый рыжебородый рыцарь в красном и белом, с золотым плащом за спиной. Он прибыл от короля Визериса вместе с подкреплением в виде Золотых Мечей. — А я вот лорд Ясноводного Чертога, но его занимают враги. Что же, лорд Джон, — рассмеялся Гарлан, — получается, мы оба — лорды без чертогов! — Получается, — буркнул он. — Милорды, — подал голос лорд Фелвуда, которого у походных костров уже со смехом величали лордом Харвудом Зайцем. — Быстрее начнём, быстрее закончим! — И то верно. Милорды, прошу за мной. На военный совет в палатке Гарлана, помимо него самого, собрались Лорас, Ренли, рыжебородый лорд Джон Конниггтон, долговязый лорд Фелл и черноволосый лорд Карон, коротышка лорд Эшфорд с великаном-братом и командир контингента Безупречных. Последний привлекал особое внимание: это был бесстрастный летниец с кожей глубокого чёрного цвета, на фоне которой сияли белизной зубы и белки глаз. Безупречным были свойственны странные имена — так, абсурдное имя их главнокомандующего Гарлан так и не смог запомнить. Но он запомнил сразу, как звали этого капитана: Хромоножка. Что характерно, чернокожий воин не выказывал ни малейших признаков физических увечий. — Сиру Гайарду удалось собрать силы многих лордов побережья, — отрапортовал лорд Карон, — включая, конечно, силы его брата. Они находятся на пути сюда. — Отлично, — Гарлан кивнул. — Что с разведчиками, посланными на запад? Карон покачал головой. — Не вернулись. Гарлан стиснул зубы. Пора бы уже. Почему разведчики не возвращаются? Флоренты послали войска? Перед ним живо встало поле у Хайгардена, тяжёлая конница, возникшая у них в тылу, топчащая их резервы… Если они придут, силы Штормовой лиги окажутся раздавлены. Нельзя. Нельзя повторять свои ошибки. Гарлан поднял взгляд. — Готовьте войска к штурму. — Нам следует подождать сира Гайарда… — начал было Карон. — У нас нет времени. Если наши разведчики пропали, это может значить, что подкрепление врага уже в пути. — Или они просто задержались, — предположил лорд Эшфорд. — Сколько нам нужно времени, чтобы начать штурм? — Два дня, милорд, — живо ответил Сванн. — Если… Гарлан перевёл взгляд на лорда Фелла. — Вы понимаете, что вы должны сделать, милорд? Тот побледнел. — Да, милорд Тирелл. — Вы сделаете это? Фелл сглотнул, затем расправил сутулые плечи. — Я подвёл сюзерена один раз, — он повернулся к Ренли. — Я не подведу вас снова. Гарлан обратился к чернокожему воину. — По всему миру гремит слава Безупречных. Ваши воины должны будут стеречь наш тыл. Возможно, на подходе вражеская армия. Вы должны будете задержать её подход, насколько сможете. Тот лишь кивнул. Обсуждения заняли ещё некоторое время. Наконец, лорды потянулись к выходу. Гарлан окликнул Безупречного. — Хромоножка! Тот глянул на Тирелла через плечо. Его лицо ничего не выражало. — Милорд? — Если мне будет позволено спросить, почему вас так назвали? Безупречный смерил Гарлана внимательным взглядом. — Потому что я не бегу. И вышел.***
Конница строилась в боевые порядки под тёмным небом. Гарлан пустил своего белого скакуна вдоль сияющих рядов. Все, кто хотел покинуть Тиреллов, уже давно ушли. Остались лишь самые верные, самые испытанные. Эти люди не покинут его до самой смерти. Прошедшие ад Хайгардена и боль Староместа, они пришли под Штормовой Предел, чтобы воздать злу за свои кровавые слёзы. — Что такое воля? — гаркнул Гарлан. Его слова эхом разнеслись в холодном воздухе. — ПОЛОВИНА СУДЬБЫ! — ответил хор тысяч глоток. — Что такое судьба? — потребовал он ответа. — ДВИЖЕНИЕ К СМЕРТИ! — На смерть! — он поднял меч. — НА СМЕРТЬ! — На смерть! — СМЕРТЬ! — В бой! В бой, всадники Простора! Живая волна стали начала свой прилив. Они объединились с колонной Штормовых земель под жёлтыми знамёнами. Земля тряслась под копытами их коней. Грохот, грохот заполнял весь мир. Штормовой Предел громоздился впереди, чёрный силуэт под тяжёлыми серыми облаками. Сквозь бешеный гон сердца пробивались отзвуки беспокойства. Ворота были закрыты, но над ними было видно какое-то движение. Гарлан сузил глаза за визором шлема, пытаясь рассмотреть цвета в сумерках. Если план не сработает, конная атака захлебнётся у закрытых ворот, и арбалетчики с Драконьего Камня окончат славный натиск Штормовой лиги самым кровавым из возможных способов. Он пришпорил коня. Двести футов. На воротах и стенах вокруг было отчётливо видно копошащуюся людскую массу. С обеих сторон туда стекались тёмные ручейки. Ворота оставались закрытыми. Под скалой, на которой стоял Штормовой Предел, существовал тайный проход, через сеть пещер ведущий внутрь замка. Попасть в него можно было по воде. Целый отряд не смог бы проплыть незамеченным, но вот одинокая лодка — вполне. «Мейстер Крессен показал мне этот проход, — рассказывал Ренли. — Он упирается в железную решётку. Когда я был маленький, то мечтал узнать, что там. Оказалось, только море». Под покровом ночи лорд Харвуд Фелл проник под замок, сопровождаемый лордом Кермитом Рокстоном. Во второй битве за Хайгарден лорд Рокстон поднял с трупа предателя Титуса Пика Делателя Сирот, фамильный валирийский меч его Дома, который был похищен лордом Анвином Пиком много лет назад, во время Танца Драконов. Валирийская сталь режет обычные клинки как масло. Для неё не стала бы проблемой старая проржавевшая решётка. Сто футов. Конница влетела на Штормовую тропу. Теперь обратно дороги не было. Ветер зловеще завывал с обеих сторон, грозя столкнуть людей и лошадей в ревущую бездну. На них уже должен был сыпаться дождь из стрел и болтов, но его не было. Зато Гарлан уже смутно различал битву, развернувшуюся на воротах. Копейщики Фелла на стенах рубили стрелков. А орды под жёлтыми знамёнами рубили копейщиков Фелла. Неужели смерть? Восемьдесят футов. Шестьдесят. Сорок. Ворота пошли вверх. Радостный рёв перебил грохот наступления, смешался с ним, разрывая утро на куски. Вперёд, вперёд! Копыта коня понесли его внутрь, под сень чудовищной каменной арки. Копьё было наготове. Верхушка шлема царапнула край медленно поднимающихся ворот. И он был внутри. Стальная волна разорвала нестройный ряд толпящихся у ворот врагов, подняла их на гребень и оставила позади себя их изуродованные трупы. Гарлан достал меч, принялся рубить направо и налево. Сверху вылетел солдат в жёлтом сюрко, шмякнулся на камни, разбрызгивая кровь. Острие меча поддело чью-то щёку, бросило несчастного наземь. Они рвались вперёд несокрушимой силой, давя всякое сопротивление в необъятном внешнем дворе Штормового Предела. Рядом Ренли смеялся, опуская свой меч на врагов, и его боевой клич подхватывал сам воздух. Они пришли, чтоб забрать своё. Они пришли, чтобы победить. Никто не мог устоять у них на пути. Они — шторм. Они — лесной пожар. Они — тяжёлая конница Штормовой лиги.***
Пленник был поставлен на колени перед Гарланом. Старик тяжело дышал, на его лбу виднелась кровавая ссадина, его руки были связаны перед ним. Вокруг пленника стояли лорды Уайлд, Баклер и Пенроз — Гарлан узнал их по геральдике на сюрко. — Лорд Ренли, прошу у вас позволения лично снести голову этому мерзавцу, — подал голос лорд Пенроз и со злостью пнул пленника в бок. Старик застонал. Лорд Пенроз стал главой Дома совсем недавно. Его отец умер от сердечного приступа, узнав о казни своего младшего сына Кортни. Ренли покачал головой. — Я понимаю ваш гнев, милорд, но нет. Мы так не поступаем. Мы не будем уподобляться злодеям, что сейчас незаконно сидят на Железном троне, — он присел на корточки перед пленником. — Я прошу вас сдаться, лорд Джон. Прорвав живой заслон у внешних ворот, они прорвались через внешний двор почти без помех. Застигнутые врасплох, неорганизованные, враги бежали перед ними. Лишь на стенах — сзади, спереди и вокруг — защитники смогли организовать сопротивление. Но это дело Гарлан оставил пехоте. Внутренние ворота были открыты, и конный клин с Гарланом и Ренли на острие свободно промчался через них. Во внешнем дворе бегали, суетились конюхи, прачки, лакеи, не понимающие, что делать. Пришлось придержать коней, чтоб не перетоптать их. Грубыми окриками и жестами их отогнали к стенам, и те исчезли в тёмных норах внутренних помещений, словно мыши. Пехотинцы и лучники следовали по пятам за конницей. Первые лезли на стены и вступали в бой с гарнизоном долинцев, вторые выстраивались во дворе и принимались поливать врагов на стенах дождём из стрел. Главная башня тонула во тьме, но когда всадники Штормовой лиги приблизились к ней, оказалось, что тяжёлые деревянные двери широко распахнуты. На ступенях шла резня — одни воины с упоением резали других. В темноте было сложно распознать какие-либо опознавательные знаки, поэтому Гарлан решил никого из них не трогать. Спешившись, просторцы и штормовики вошли внутрь. Именно там они и обнаружили, что лорды Штормовых земель, едва начался бой, обратили оружие против долинцев лорда Ройса. С прибытием подкрепления в виде войска Гарлана и Ренли у сторонников Аррена не было шанса, и скоро главная башня оказалась полностью в руках штормовиков. В лордских покоях на её вершине полководцам представили лорда Джона Ройса, закованного в цепи. — Я сдаюсь вам, — прохрипел старик. Неуклюже стянув латную перчатку с руки, он бросил её под ноги Ренли. — Если это ещё имеет значение. — Конечно, имеет, — ответил за друга Гарлан, пока тот подбирал перчатку. — Мы можем обещать, что вам не будет причинён вред, и с вами будут обращаться уважительно. Мы с вами дворяне, а не варвары, — «с Железных островов», — мысленно добавил он. — Вы также должны сдать замок, — сказал Ренли. Ройс стянул с пальца перстень и передал ему. — Сдаю. Пускай это покажут моим людям на стенах. Перстень был передан юному Лионелю Тиреллу, оруженосцу Гарлана. Тот резво убежал. — Уведите его в какую-нибудь комнату без окон и заприте там, — сказал Ренли, поднимаясь на ноги и отворачиваясь от пленника. — Поставьте охрану. Когда пленника увели, Гарлан позволил себе расслабиться и тяжело сел на обитый жёлтым бархатом стул. Им принесли попить и закусить. За окном была тьма, изредка рассекаемая ударами молний. Ветер доносил шум битвы, но скоро она стихнет. Когда прибудут изменники Райама Флорента, они найдут ворота замка закрытыми, а на стенах — воинов Ренли. Тогда они определённо сломаются. — Это было легче, чем я ожидал, — сказал он. Ренли улыбнулся, как мальчишка. — Иногда твои планы срабатывают! Даже трюк с лебёдкой не пригодился, — он встал, подошёл к стене. — А эту мерзость… — резким движением Ренли сорвал гобелен, изображающий лордов Долины на охоте на фоне гор. Рвущаяся ткань жалобно трещала, — …отсюда надо убрать. Их отдых был прерван, когда вернулся Лионель. — Милорды! Милорды! Мальчишка был бледен и тяжело дышал. — Что такое? — спросил Гарлан, вскакивая с места. — Флоренты, милорд! — ЧТО? — Ударили с тыла. Безупречные сдерживают, но… Там целая армия. Лионель осел у стены. Многократный подъём и спуск на вершину башни и с неё был испытанием даже для него. — Отдыхай, парень, — Гарлан подошёл к окну. Над Штормовым Пределом стояла тьма, та самая густая тьма, которая бывает перед рассветом. Простирающийся внизу пейзаж тонул в тенях, можно было различить лишь смутное шевеление да шум битвы. Но вот ударила молния в сердитых небесах наверху, и на пару мгновений вся картина битвы появилась перед Гарланом, как на ладони. Ровная тёмная полоса перегораживала вход на Штормовую тропу — Безупречные. Они уже приняли на себя первый удар. Даже с такого расстояния было заметно, что ряды евнухов заметно поредели, хоть и сохраняли боевой порядок. Перед ними громоздились тёмные кучи, в которых Гарлан издалека узнал черты людей, лошадей, лежащих друг на друге — груды трупов, оставшиеся в результате яростных атак. Дождь из стрел и болтов падал на воинов стаями чёрных птиц, выкашивая их на месте. Безупречные гибли, но не отступали. Гарлан увидел и врага, громадную чёрную змею, что головой упёрлась в живую плотину Безупречных, а хвостом терялась во тьме, в холмах, предваряющих подход к замку. Широкий, длинный поток, чудовищный и неостановимый. У Гарлана перехватило дыхание. Разглядел он и внутренности замка. На внешних воротах, на внутренних воротах, на всём протяжении стен всё ещё шла кровавая сеча. Невозможно было сказать, в чьих руках находились рычаги ворот. Если армия Флорентов проникнет внутрь, она затопит крепость подобно наводнению, и Гарлан со своим отрядом окажется в осаде внутри башни, как те, кого ещё недавно осаждал он. Пара мгновений, и мир снова утопал во тьме. — Почему люди на стенах не сдались? — Там воины Станниса, с Драконьего Камня и Глотки, — подал голос Лионель, — они верны его сыну до конца. Развернувшись, Гарлан похлопал стоящего рядом Ренли по зелёному наплечнику, липкому от чужой крови. — Возможно, я не вернусь. Защищай башню. Если они возьмут стены, посылай воронов в Дорн, на Драконий Камень. Держись до прихода подкреплений. Ренли лишь кивнул. Его лицо было бледно.***
Выйдя из башни, Гарлан остановился отдышаться. Спуск с вершины этого колосса и в более спокойных обстоятельствах был бы испытанием. А если ты перед этим поднимался, а перед этим сражался… Лишь его превосходная физическая форма была причиной того, что он был до сих пор на ногах. Гарлан опёрся рукой о грубую каменную кладку стены, зажмурился. Перед глазами заплясали узоры. Он вдохнул, судорожно выдохнул. Всё развивалось слишком быстро, слишком быстро! «Только бы… удержать ворота!» Он стиснул зубы, заставил себя встать прямо. Некоторое время стоял так. Воины во внутреннем дворе построились в стройные колонны. Всадники спешились, ибо в ограниченном пространстве двора конному строю было не развернуться. Сами кони были согнаны под стены, под присмотр перепуганных слуг. Шлемы и наконечники копий воинов мокро блестели. Знамёна обвисли под накрапывающим дождём, но в свете факелов и вспышках молний некоторые были различимы. Вот Эшфорды, белое солнце на рыжем. Вот чёрные соловьи Каронов. Вот чёрно-белые знамёна, под которыми сражались воины сира Доннелла Сванна, его ближайшего соратника. Гарлан слабо улыбнулся. Тьма наступала, грозила смять их, но они стояли ровно, твёрдо, невозмутимо. Лорас оказался рядом. Белые доспехи и плащ в сумраке будто почернели от крови. Твёрдая рука сунула под нос Гарлану флягу. — Мы взяли внутренние стены и ворота, — сообщил брат, пока он пил, — но враг прорвался во внешний двор. Наши люди там отчаянно сражаются. — Внешние ворота? — Гарлан поднял напряжённый взор. Брат мотнул головой. — Я не видел. Гарлан вернул ему флягу. — Мы должны контратаковать. — Рискованно, — подал голос лорд Пенроз, выходя из-за спины Гарлана. — Их там целая армия. Мы не выбьем их за пределы замка, только потеряем силы, которыми могли бы удерживать внутренние стены. — Мы запрём их во внешнем дворе и вырежем, — упрямо сказал Гарлан. Лорд Пенроз взглянул на него, как на безумца. — Внешние ворота в их руках! Гарлан улыбнулся. Демонстрируя уверенность, которой не чувствовал.***
Во внешнем дворе царил хаос. Огромная масса всадников сбилась в комок в центре двора, перемешавшись с пехотой. Люди и кони убивали друг друга в самозабвенном бешенстве под хлещущим дождём, во вспышках молний. Копыта коней взбили землю так, что она превратилась в грязь, и сами же в ней завязли. Попытки прорваться вглубь замка, за внутренние ворота, оканчивались ужасными потерями. Груды коней и людей, живых и мёртвых, уже были свалены прямо у внутренних ворот, ревущие, стонущие, ржущие от боли и отчаяния. Неспособные развернуться, попавшие в ловушку этих четырёх стен, всадники Простора гибли под свирепыми ударами спешенных воинов Штормовой лиги, под дождём из арбалетных болтов. Но даже в таких условиях каждый рыцарь стоил десятка пехотинцев. Бой был жестоким, бой был кровавым. У стены солдаты Баратеонов бились с солдатами Баратеонов. Было не очень ясно, как они различали друг друга. Возможно, они просто рубили всех подряд. Хаос. За этим хаосом Гарлан не мог разглядеть, открыты ли внешние ворота. Знамёна, штандарты, плюмажи на шлемах, кони и люди маячили в обезумевшем калейдоскопе, в неистовой пляске смерти. — Эй, Тиреллы! Прямо на ворота, обойдя сражение, пёрла черепаха из тяжеловооружённых рыцарей. Стрелы и болты стучали подобно граду по щитам, за которыми прятались воины в тяжёлых латах, отскакивали, впивались. Из середины черепахи высунулся радужный флаг — религиозный символ мира в Семи Королевствах. Гарлан поднял брови. — Прекратить огонь! Не сразу, но защитники подчинились. Странная черепаха застыла напротив воинов Гарлана и Лораса, перекрывших путь к воротам. Позади неё бушевала битва. — Ваша мать — проститутка, — раздался вопль из-за ростовых щитов, — а у вашего отца маленький член! Гарлан упёр меч в землю. — Акселл Флорент, если ты хочешь говорить, говори. По расписанию подходит время твоей смерти. Флорент вышел. Его толстое тело скрывала роскошная чёрная броня с золотой лисьей мордой на груди. С плеч спадал тяжёлый синий плащ, отороченный лисьим мехом. На левой руке был щит, в правой — украшенный драгоценными камнями меч. Акселл снял шлем, явив миру толстую физиономию с торчащими в стороны крупными ушами, гривой сальных седых волос и маленькими, близко посаженными глазками, сверкающими неиссякаемой злобой. — Чего тебе нужно? — Твоя жена, — выдал тот с доверительной хрипотцой. — Твоя сестра. Твоя мать. Твоя дорнийская королева. Проще, говоря, мне нужна шлюха. — Я вырву твой гнусный… — Спокойно, Лорас, он провоцирует нас. Любезный Акселл, насколько я знаю, шлюхами сейчас полны Королевская Гавань и Хайгарден. Ты потерялся. Флорент горестно покачал головой. — Ты прав. Я потерялся. Нигде не рады такому парагону рыцарских доблестей, как я. — Вашей лисьей породе не место в нашем замке. — Тю! Вашем замке! Вы, Тиреллы, не можете править Простором. — Это почему же? — полюбопытствовал Гарлан. — Потому что, — Акселл обвёл своих оппонентов маленькими, близко посаженными поросячьими глазками, — у вас на знамёнах огромная жёлтая пизда! После ошеломлённого молчания, вызванного этими словами, последовал взрыв смеха. Смеялись рыцари Флорентов. Смеялись воины Гарлана. Смеялись арбалетчики на воротах. — Ублюдок, — выдавил из себя Гарлан, ещё не полностью отсмеявшись, — ты умрёшь за это. Флорент цокнул языком. — Да что ж такое. Родной брат называет ублюдком, родной сын называет ублюдком, любимая женщина называет ублюдком, враг называет ублюдком. Никому я не нужен. Что ж, — Акселл надел шлем, и его голос стал глуше, — когда я вернусь домой, я наведу порядок в семье. Пора брать дело в свои руки, вот как я вам скажу. Слабакам не место в Хайгардене. — Впервые в жизни я с тобой согласен, Флорент. — Довольно! — Лорас поднял меч. — Иди и сразись со мной! — Я насаживал красавчиков вроде тебя на свой меч ещё до того, как ты родился! — Флорент встал в боевую стойку. — Иди сюда, малыш. Потанцуем. — Вперёд, — Гарлан махнул своим воинам. — У нас есть работа. Они двинулись в атаку. Черепаха Флорента посторонилась, чтобы дать им пройти. Акселл и Лорас, чёрный рыцарь и белый, кружили друг вокруг друга, примериваясь для удара. Гарлан оставил их. — Я — ЛОРД ХАЙГАРДЕНА-А-А-А-А!!! — завопил Акселл Флорень за его спиной. Затем послышался лязг стали о сталь.***
Хаос. Гарлан и его воины врезались в него стальным клином. Пешие, они прорубали себе путь сквозь столпившихся в кучу всадников Флорентов. Гарлан рубанул мечом по ногам лошади, погрузил его глубоко под ключицу упавшего рыцаря. — НЕНАВИЖУ Флорентов! — взревел он. Лошадь лягнула в висок рыцаря Хайгардена рядом с ним. Гарлан выпустил ей кишки. Кровь покрывала его меч, его доспехи, его лицо. Масса плоти и железа поддавалась под неумолимым напором. Они вынырнули у внешних ворот, словно вернувшиеся из ада. В их массивном проёме кишмя кишели враги, но Гарлан испустил шумный вздох облегчения, увидев, что ворота были полностью опущены, разрубая вражескую армию на две части. Отлично. Гарлан повёл воинов в надвратное здание. На лестнице вверх какой-то пехотинец с журавлём на груди рухнул на ступени, в ужасе закрываясь руками. Гарлан убил его. Несколько копейшиков высыпали на лестницу, выставив стальные наконечники и закупорив выход своими телами. Одно копьё вонзилось Гарлану в левое плечо. Он обломал наконечник и ринулся щитом вперёд. Первому он подрубил ноги, затем добил ударом в горло. Подрезав второго, Гарлан разбил его голову своим щитом. Копьё скользнуло в волоске от его головы, Тирелл перехватил его рукой с мечом, сломал, затем мгновенно оказался рядом с копейщиком, вонзил меч в его бедро, повернул. Парень с воплем повалился на колено, и Гарлан всадил меч ему под ключицу. Последний убежал. — Это Гарлан Тирелл! — слышались крики вокруг. — Это Гарлан Тирелл! Оруженосец лет двенадцати бросил меч и упал на колени. Гарлан двинул навершием меча ему в зубы, и тот рухнул навзничь. Авось переживёт этот день. Будет хвастаться перед девками, как в бою с Гарланом Тиреллом отделался выбитыми зубами. Гарлан убил ещё человек десять, прежде чем добрался до комнаты с воротом, открывающим ворота. Рыцарь с золотыми журавлями на сюрко задумчиво смотрел на этот ворот, сложив руки на груди, пока Гарлан рубил его воинов. Когда Тирелл вонзил меч в горло последнему гвардейцу, и тот перестал скулить, рыцарь медленно повернулся. — Умно, — сказал он. Теперь Гарлан увидел. В углу тёмной кучей тряпья лежал сутулый долговязый лорд Фелл. На груди его бело-зелёного кафтана расплывалось багровое пятно. Массивный ворот помещался на серой каменной стене сторожки. Его рычаг был перерублен в основании, и точно так же был перерублен толстый канат, соединяющий ворот с воротами. Воротами, которые не мог пробить ни один таран. — Ричерд, — произнёс Гарлан. — Я не испытываю к тебе ненависти. Лорд Ричерд Крейн был крупным мужчиной приятной наружности, с гладко выбритой квадратной челюстью, коротко остриженными чёрными волосами и весёлыми глазами. — Да я к тебе тоже, Гарлан. По правде сказать, некрасивая ситуация. Если бы вы присягнули Ширен, никому бы не пришлось умирать. — Ренли был законным королём. Лорд Ричерд развёл руками. — И всему королевству оказалось на это плевать. Закон — это железо и золото, и у лорда Аррена всего было больше. Он даже привёл каких-то придурков из Эссоса! Пока вы пировали, он планировал ваши смерти. А я всего лишь защищаю интересы своей семьи. Кому как не тебе меня понимать, Тирелл? — Я понимаю тебя, — холодно произнёс Гарлан. Лорд Ричерд улыбнулся. — Моя жена… умеет убеждать, если ты понимаешь, о чём я. Гарлан промолчал. — Всего лишь защищаю интересы своей семьи… — повторил Крейн как-то грустно. — И мы почти победили… — Но пришли Таргариены. — Никто не ждал прихода вонючих Таргариенов! Гарлан снова промолчал. Лорд Ричерд вздохнул. — Что ж… нет смысла оттягивать неизбежное, правда? — Милорд, — подал голос сир Джон Белый, — позвольте мне убить его. — Цыц, шавка, — Ричерд осклабился. — Заслуживаю же я быть убитым человеком с приличным именем, правда? — Отойдите все, — приказал Гарлан. — Я могу поднять свой шлем? — Конечно. Лорд Ричерд подобрал стоящий на полу шлем, оттряхнул его и надел на голову. — А теперь начнём, — Гарлан поднял меч. — У тебя кусок копья торчит из плеча. — Спасибо, — он выдернул дурацкую штуковину и отбросил в сторону. И они сошлись. Клинки сталкивались снова и снова, бились друг о друга с радостным звоном и отскакивали серебристыми змеями. Появившиеся люди Касвелла попытались вмешаться, но рыцари Гарлана зарубили их. Показались воины Алого Озера, но Крейн жестом приказал им держаться в стороне. Ричерд отбивал удары с изяществом танцора. Крейны традиционно были хорошими бойцами — взять хотя бы сира Вортимера, который научил Гарлана всему, что он умел. Несмотря на всё это, Гарлану два раза удалось пустить ему кровь: в первый раз клинок скользящим ударом распорол кольчугу с варёной кожей на груди и плоть под ней, во второй Тирелл ловко уколол противника в левую ногу. Рана на плече не переставала кровоточить. Кровь заливала грудь и стекала по левому боку, пачкая зелёное сюрко. Ничего, рана пустяковая, но к мейстеру потом всё же стоит заглянуть. Лорд Ричерд тоже увидел кровь. Он стал яростно бросаться на левую руку Гарлана — сверху, снизу, справа, сверху. Особо удачный удар обрушился на щит, левая рука Гарлана опустилась, лицо исказилось. Ещё удар, и Гарлан рухнул на одно колено. Ричерд занёс меч для решающего удара. И Гарлан отрубил ему правую кисть. Крейн отшатнулся, бледнея на глазах. Вместе с болью пришло понимание того, что Тирелл его обманул. — Я бы предложил сдаться. — Нет! — лорд Ричерд дёрнулся всем телом. Из свежей культи багровым фонтаном хлестала кровь. — Позволь… Позволь мне сражаться левой рукой! — Изволь. Латники Дома Крейн перетянули его культю какой-то тряпкой, перевесили щит на правую руку и вложили в дрожащую левую упавший меч. Гарлан терпеливо ждал. Лицо Ричерда дёрнулось. С криком он пошёл в атаку. Гарлан отрубил ему левую кисть. Лорд Алого Озера застонал, завыл, согнулся в три погибели и рухнул прямо под сломанным воротом, прижался спиной к стене. — Я всё ещё предлагаю сдаться, — напомнил Тирелл. — Нет, — кровь хлестала из обеих культей лорда, по его искажённому мукой лицу текли слёзы. — Не-е-ет! Заложником… нет! Я не могу… подвести… Рилену… Я люблю её… ты понимаешь, правда? — Понимаю. Ричерд зажмурился, стиснул зубы. Выдохнул. Он снова открыл глаза, и на его лице появилась слабая, беспомощная улыбка. — Надо было… запереться в своём замке… но теперь… уже… слишком поздно… правда? — Слишком поздно, — согласился Гарлан и наотмашь перерубил ему горло.***
Лорд Берик Дондаррион, красавец-мужчина в чёрных доспехах и с окровавленным мечом, поставил одну ногу на парапет, обозревая вражескую орду внизу. — Мы отбросили их от стен, милорд, — лорд Берик кивнул на трофей на поясе Гарлана. — Вижу, вы тоже не сидели без дела. Гарлан улыбнулся. — Он достойно сражался. — Не сомневаюсь. Кровь из отрубленной головы на поясе стекала по правой штанине Гарлана, а кровь из раны засыхала на левой. Баланс. Он встал рядом с Дондаррионом. У самой Штормовой тропы земля почернела от трупов. Враги ступили на перешеек не раньше, чем пал последний Безупречный. Хромоножка сказал правду: он не бежал. За Штормовой толпой, на большой земле, стояло вражеское войско. С башни армия Флорентов казалась неостановимой ордой, сплошным чёрным потоком. Но в том была повинна тьма, заставляющая человеческий страх додумывать то, чего не видно. Вблизи, с высоты внешних ворот, в первых лучах восходящего солнца, картина вырисовывалась совершенно иная. Ряды предателей серьёзно поредели со времени их триумфа. От воинства нескольких королевств, усиленного наёмниками из-за моря, остались лишь просторцы, изрядно убавившиеся в количестве. Да и те явно пребывали в замешательстве. Оно и понятно — все три командира-предателя были мертвы. Вскоре после смерти Ричерда Крейна прибежавший оруженосец донёс о том, что Лорас сразил мерзавца Акселла Флорента. Его ближайшая гвардия после смерти лидера сразу сдалась. К другим судьба была менее милосердна. Пробившись сквозь Безупречных, Акселл Флорент, кипящий от злости за потраченное время, сразу же бросился внутрь. За ним отправилась конница, оставляя пехоту тащиться в хвосте. Большая часть кавалерии и немного пеших успело зайти внутрь, когда ворота рухнули вниз, запирая замок. Лидеры вражеской армии, скачущие во главе, оказались в ловушке. Застрявшие в замкнутом пространстве, без возможности маневрировать, зажатые со всех сторон, всадники были обречены. Лорента Касвелла, трусливого хозяина Горького Моста, в толчее стащили с лошади и вонзили кинжал в визор его шлема. Потери среди нападавших были огромны. Из-за одной-единственной глупости Акселла Флорента цвет просторского дворянства был вырезан, словно скот. Только Гарлан подумал об этом, как появился Лорас, держа за волосы уродливую голову Акселла. Некоторое время он стоял на стене, высоко подняв свой трофей, прекрасный рыцарь в сияющих доспехах с головой сражённого им чудовища. В конце концов, он швырнул её вниз. Лучники Флорентов ответили нестройным огнём. Пятеро всадников вскочили на Штормовую тропу, намереваясь достать голову, но их расстреляли. Лошади ускакали, волоча трупы. Одна, не разбирая дороги, бросилась с обрыва. «Надо будет достать голову», — подумал Гарлан. Стрелы изменников колотились о стены надвратного укрепления внизу, не нанося защитникам никакого вреда. И тут подошла конница. Гарлан первым увидел знамёна на юге. Зелёное с чёрным знамя сира Гайарда Морригена плескалось в центре, а на обоих флангах гордо реяли знамёна Штормовой лиги, золотые олени на зелёном поле, предрекавшие справедливое наказание для Флорентов и других изменников. Боевой клич разнёсся в воздухе. В этот самый миг ослепительное багрово-золотое солнце показалось из-за моря на востоке, заливая мир золотым сиянием, прогоняя тьму прочь. Когда конница ударила во фланг, отступление предателей больше напоминало бегство.