Две Империи

      Лорд Аррен лежал на кровати. Он потерял счёт дней. Он потерялся в мыслях, он начал забывать имена, не мог вспомнить лица жены и сына. Джона перестали окружать знакомые лица: Джон Ройс обороняет Штормовой Предел, Лиза, Роберт, Ширен и другие юные Баратеоны находятся в Орлином Гнезде, Колемон и сир Бринден Талли к нему не приходят. Вернее, их не пускают. Какой-то мейстер Дюрвальд допущен к регенту, но абсолютно не воспринимает жалобы Аррена, а его постоянно мучила бессонница и боли в желудке, спазмы и головные боли. У этого целителя решение проблемы было одно — дать маковое молоко для облегчения страданий.       Ему казалось, что его хоронили. Колемон всегда находил решение.       А головные боли продолжали преследовать Аррена. По ней и вовсе будто стучали кувалдами с обеих сторон. Он съёживался и дёргался в разные стороны, не в силах перевернуться набок — ни влево, ни вправо. Лицо застыло, выражая только боль и ужас, изредка слышались стоны, вызываемые болями.       Когда он попытался встать, чтобы дойти до запертой снаружи двери и постучаться, тот упал и пролежал несколько часов, пока его покои ради уборки не посетила служанка, которая и вскрикнула, испугавшаяся такой картины.       И руки, и ноги совершенно онемели. Конечности лорд Джон уже не чувствовал. Дошло до того, что ему не хватало еды, но рацион питания не менялся. Каждый день на завтрак ему приносили что-нибудь мучное, на обед — безвкусную похлёбку без какого-либо наполнителя, а по вечерам стакан макового молока. Его уже было мало для утоления боли, но всегда было достаточно, чтобы Аррен постоянно пребывал в бреду.       Но когда к Джону возвращался разум, он не терял понимания, что с ним происходит и знал, кого в этом винить. И даже в такие моменты он оставался гордым и не позволяющим дать себя в обиду человеком. Всегда, когда имел возможность к этому.       Дверь отворилась и зашёл Пармен Крейн. Журавлей на кольчуге Аррен не видел, не имея возможности повернуть голову. Но голоса всех тех, кто лишает его свободы, он хорошенько запомнил.       — Милорд-регент, вас желает посетить лорд Алестер Флорент, десница королевы, — провозгласил Крейн, ожидая слов Джона.       Этот мерзкий тип часто приходит. Интересуется здоровьем, даёт каждый раз команды всё тщательнее заботиться о больном лорде, лечить его любыми методами.       Но методы Дюрвальда лишь сводили лорда Джона в могилу.       Алестер посещал его под благовидными предлогами, чтобы «отчитаться» о деятельности Малого совета, но по факту это было самовосхваление перед человеком, который в силу своей хрипоты или бреда не мог ответить.       — Пошё-о-ол... — протяжно и тихо завыл с хрипотцой Джон.       Крейн, либо не услышав, либо приняв этот хриплый стон за согласие, вышел из комнаты за Алестером и не услышал окончания фразы:       — ...во-о-он, — тем же голосом сказал Аррен, после чего откашлялся. Когда он кашлял, тряслось всё ослабшее тело, а голова будто прыгала от подушки вверх.       Алестер чинной походкой, расправив плечи, властно и деловито вошёл в покои и встал так, чтобы Аррен своим единственным рабочим глазом мог его видеть. На бело-синем дублете с рыжими оттенками висела золотая цепь, а на грудь была прикреплена брошь — атрибутика десницы.       Присвоивший себе один из важнейших постов в государстве мерзавец сел рядом с Арреном. Джон внезапно почувствовал, как в его душе нарастает гнев, граничащий с безумием. Как этому подонку хватает наглости садиться рядом с ним и как ни в чём не бывало интересоваться его жизнью, которая по его велению превратилась в подобие адских мук? А ведь будь лорд Аррен моложе — хотя бы лет на сорок, когда тот воевал в Войне Девятигрошовых королей — Старый Сокол немедленно решился бы на нечто страшное и необдуманное.       — Как ваше здоровье, лорд Джон? — первым делом по традиции поинтересовался Алестер. На его ехидном узком лице была неприятная маленькая улыбочка. Всё его издевательское лицо кричало: «Смотри! Я теперь тут хозяин!»       Джон гордо промолчал. Лорд Флорент и так знал ответ на свой вопрос.       В комнату вошёл Дюрвальд и Алекин. Лже-десница наигранно поцокал языком.       — Вижу, вам всё хуже, — имитируя озабоченность и грусть, проговорил тот. — Дюрвальд, ну сколько раз повторять, ищите любые способы вылечить лорда-регента! Я же вам поручил, считайте, задачу государственной важности! — наставительно произносил он.       «Ты бы пустил Колемона, если бы желал, чтобы мне стало лучше!» — к сожалению, лишь мысленно, сказал Джон. Этих слов Алестер не услышал.       — Милорд, я делаю всё что в моих силах! — виновато оправдывался Дюрвальд.       — Это отговорка! — тихо, но поучительно-дотошно сказал Алестер. Всё, как в прошлый раз, по отработанному сценарию. — Впрочем, я пришёл с вестями, милорд Аррен.       — Порадуйте, — безучастно бросил Джон.       — Узурпатор Визерис Таргариен мёртв. Скоро их дело развалится, его сторонники вцепятся друг другу в глотки, разорвут себя окончательно, а я добью выживших. Собственно, сделаю то, на что вы не решались.       — Поздравляю, — сухо и хрипло шепнул Аррен. — А теперь я изволю видеть Колемона и сира Бриндена Талли.       Алестер ахнул, придерживая победную улыбку на лице, как бы извиняясь и намекая на невозможность этого.       — Милорд, я отправил Колемона в Долину к вашей леди-жене, королю-консорту и Её Величеству. А сир Бринден Талли находится в темнице по подозрению в сговоре против королевы.       Лорд-регент опешил, но его лицо почти не выразило это. Алестер принялся объяснять:       — Дом Талли повинен в измене, присягнул узурпатору Визерису и дал лорду Грейджою дорогу к столице. Сир Бринден — как родственник предателя и его возможный сообщник — схвачен на заседании Малого совета и брошен в подземелье. Там он дождётся суда.       Ясно. Чёрная Рыба не сможет помочь Аррену, но в предательство Талли тот никогда не поверит. Оставалось надеяться, что сир Бринден поймёт происходящее, и знает, чья на всё это воля.       — Да и до этого минимум неделю он всячески нарушал мои установки и приказы, пытаясь вас посетить. Основания были ещё тогда, но из уважения к прославленному и авторитетному воину мы его щадили за такое наплевательское отношение к деснице. Впрочем, я ещё покажу всем, чего я стою на этом посту, когда верну Штормовые земли под власть принца Реймонта и…       — Вернёте? — зацепился за эти слова лорд Аррен. Он перебил узурпатора, готовясь хрипло высмеять Флорента. — Вы их уже потеряли? Я не сомневался в вашем политическом таланте!       Алестер широко раскрыл зрачки глаз. Его лицо скривилось в страшной гримасе. Он гневно встал со стула и процедил:       — Желаю вам скорейшей поправки, милорд, — Алестер после этой фразы поспешил немедленно покинуть комнату унизившего его человека.

***

      Слуги сбежались на первый крик Джона Аррена. После разговора с Алестером прошли дни, может недели. Джон уже не был в состоянии всего запомнить, тем более он давно потерял счёт событий. Ему становилось всё тяжелее. Изо рта пахло ужасно. Джона даже не сопровождали на утреннее умывание, лишь только меняли ему грязное постельное бельё.       — А-А-А-А-А! — простонал Аррен вновь очень хрипло, пытаясь кричать, но только вместо крика получилось тихое проговаривание одной буквы.       Ощущение, что его кололи будто со спины в сердце, притом часто, почти каждый день не покидало его. Когда замелькал чей-то силуэт, Аррен поднял голову и широко раскрыл глаза от удивления.       Да быть не может!       — Что-о-о? — не понимал Аррен. — Роберт?       Перед лордом Арреном действительно стоял Роберт Баратеон, его друг, его воспитанник и его король. Он сел на кровать, нежно посматривая на него.       — Джон, — успокоительно, как в молодости, произнёс Роберт.       Даже просто произнеся эту фразу, он будто бы помолодел: на Роберте появилась более ухоженная гладкая бородка и добрые юношеские глаза. Перед ним был Роберт времён Восстания против Эйриса — молодой, активный, задорный, весёлый и приятный молодой человек, искренне любивший женщину, ради которой начал войну — человек, которого власть совершенно испортила.       — Прости меня, — чуть ли не слёзно просил Аррен. — Я умираю, так и не выиграв эту войну, — Аррен остановился, чтобы сильно откашляться. — Умираю, не защитив твоё наследие, твоих детей.       — Ты ни в чём не виноват, Джон. Не казни себя.       — Ширен теперь в лапах этого… этого… — Джон не мог найти слов для описания мерзопакостного узурпатора Алестера Флорента.       Роберт взял его тощую и онемевшую ладонь в свою могучую, уверенную руку, чтобы его наставник был хоть чуточку спокоен.       — Ты не виноват, это всё власть. Как только у неё оказывается недостойный, всё приходит в упадок.       — Ты мне не снишься? — почему-то вдруг спросил Аррен, взявшись другой рукой за лицо, скрывшей взгляд. Он так и корил себя мысленно, но открыв вновь глаза, лорд Джон снова обомлел.       — Что же вы, лорд Джон?! — уничижительно говорил ему принц Рейгар Таргариен.       Как он появился на месте Роберта? И что же этот Таргариен тут делает? Он также держал ладонь Аррена в своей руке. Но только Роберт, несмотря на могучесть и силу, держал нежно, с добротой в движениях. Рейгар же повёл себя более агрессивно: он сдавил ладонь Аррена, и почему-то Джону становилось больнее.       — Вы восстали против любви, лорд Аррен, а я считал вас образцом чести и доблести! — кричал Рейгар. — Выдуманное вами похищение — лишь благовидный предлог поднять восстание и получить власть. И вы даже не вручили её тому, кто её заслуживает — моим сыновьям!       — Ваш сын убит не мной, — стиснув зубы от боли, отвечал ему Джон.       — Ваш прихвостень, которому вы чересчур доверились, держит его взаперти и готовится казнить! Это вы виноваты!       — Я спасу его.       Стоило ему так хрипло ответить, как боль прекратилась, и Рейгар прекратил сдавливать ему руку.       — Я сделаю всё, что в моих силах, принц, — обещал Джон.       Рейгар фыркнул:       — Не нужно, лорд Джон. Вы уже сделали всё, что было в ваших силах. Так знайте же, что ваша власть обернулась кровью и испытаниями моих детей. Рейнис убита, Эйгон в темнице, а Джон воспитывался как бастард.       — Какой Джон-бастард? — не поняв, спросил Джон.       — Наш сын, милорд, — послышался нежный, но чересчур знакомый голос.       Джон повернул голову на другой бок. Рейгар уже стоял там вместе с Лианной Старк, которая и объяснила ему всё:       — За вашу власть наш сын расплатился травлей от леди Кейтилин, презрением окружающих и отсутствием будущего, — в голосе леди Старк чувствовались и нежность и строгость, и уважение и обида.       — А я оставил власть на вас и Ширен, лорд Аррен, но в итоге от имени моей дочери правит этот гнусный недомерок! — проговорил появившийся из ниоткуда на месте Рейгара и Лианны король Станнис.       — Я не знаю, что я с этим могу сделать, — признался Аррен тихо и скорбно.       — Власть ушла, лорд Джон, — это была Селиса Флорент. — Но защитить детей вы ещё можете. Вы обещали мне, лорд Аррен.       — Я сражался за вас, за Ширен и за тестя, — презрительно зашипел Рендилл Тарли. — И где я теперь?       Аррен уже перестал считать появлявшихся перед ним покойников. Помимо конкретно говорящих, он ещё заметил своего тестя — лорда Хостера Талли, Мейлиса Блэкфайра и его кузена Деймона, Роджера Рейна и Элию Мартелл. Из тех, кого он знал. А вот за ними стояли лица, которые он мог видеть только на иллюстрациях книг по истории. Мейгора Жестокого можно было бы сразу узнать по лицу, а вот валириец с повязкой на глазу — принц Эймонд Таргариен? Пожилой мужчина в зелёном дублете с брошью десницы на груди, стоящий рядом со стройной дивой средних лет — это, очевидно, сир Отто Хайтауэр и его венценосная дочь, королева Алисента. Высокий брюнет с аккуратной тёмной бородкой без единой морщинки на гладком лице и без седых прядей в чёрных волосах — Эурон Грейджой, о смерти которого он узнал совсем недавно. Молодой человек с азартом в глазах и вышивкой Дарклинов в одежде вместе с женщиной с оливковой кожей — лорд Денис Дарклин и его жена, Серала Мирийская. Раздобревшая женщина с очень большой грудью и маленьким, недовольно поджатым ртом — Рейнира Таргариен, Королева-на-полгода. И это лишь самые узнаваемые, но казалось, что вокруг него была толпа людей.       — Я помогал вам разоблачить Серсею, и где я теперь? — повторил вопрос лорда Рендилла покойный Станнис.       — Я исполняла волю Алестера, рожала, и где я теперь? — нравоучительно подняла тот же вопрос Селиса.       — Я тоже был десницей и воевал за свою кровь, и где я теперь? — подал голос из той толпы сир Отто Хайтауэр.       — Боги забирают меня так жестоко, — пожаловался в ответ Джон.       Аррен стиснул руку в кулак, будто намереваясь в ней что-то сильно сжать. На деле, увидев перед собой стольких покойников, тот был готов принять смерть. Смерть была бы для него избавлением от бед.       Последним голос подал Рейгар:       — Нет. Вы ещё нужны этому миру. У вас будет лишь один шанс восстановить справедливость и исправить ошибки. Воспользуйтесь им.       Нет. Ему не дали умереть, оставив державу на Алестера Флорента.       И все они исчезли, а на их месте появились слуги, убирающие покои Джона. Они все уставились на него, не понимая, кому Джон до этого говорил про свой уход из жизни. Аррен вдруг почувствовал, что у него пропали все боли, хотя никакие снадобья мейстера Дюрвальда ему не помогали. Только голод ещё присутствовал. Но на этот раз он не повалился, а тихо лёг в свою постель.

***

      Лорд Аррен приоткрыл вновь глаза уже в пустой комнате.       — Мервин? Что ты здесь делаешь, кузен? — слышался за дверью весёлый и задорный смех сира Алекина Флорента, тюремщика Джона.       О каком Мервине они говорят? Кузен Алекина. Кажется, Джону вспоминалось, что недавно он узаконил сира Мервина Флорента, бастарда сира Акселла, чтобы юноша мог жениться на леди Джейн Рован, леди Золотой Рощи после гибели отца. Да и в бою он отличился. А теперь он лишает свободы человека, который даровал ему будущее. Мерзко.       Но если пришёл Алекин, значит для сира Мервина настало время оставить пост и передать дежурство.       — После гибели отца в Штормовом Пределе я чувствую себя неуютно, — признался юноша. — Мне кажется, это из-за меня отец попал в смертельную для себя передрягу. Да ещё и Райама похитили. Я понял, что буду скорее обузой, и решил прибыть туда, где я ещё смогу быть полезен. Исполню долг перед Домом Флорент.       — И мой отец был согласен?       — Да. Алестер потчевал меня как родного сына. Я хочу оправдать его доверие.       — Ладно-ладно, сейчас ты и так отпахал. Можешь пойти отдохнуть, сейчас мой черёд сторожить регента.       Прозвучал ещё один дружелюбный смешок, прежде чем раздались отдаляющиеся от деревянной двери покоев лорда шаги. После этого прошло не очень много времени, как вдруг послышался какой-то тоненький, ранее не знакомый лорду Аррену, женский голос. Она представилась сиру Алекину служанкой. Мычания, издаваемые Алекином, давали понять, что она его пытается соблазнить. Лорда Аррена тоже пытались, только он никогда не отступал от позиций целомудрия и честности.       — Ну хорошо, так и быть! — согласился Алекин и открыл ей дверь. Аррен увидел его, седого и лопоухого наследника Ясноводного Чертога, расплывшегося в глупой детской улыбке.       Девица же, как и обещала Алекину за дверью, принялась копошиться с тряпкой и протирать пыль на книжных полках. Она мычала какую-то мелодию, пока ходила, выставляя бёдра чуть ли не напоказ, наводя хоть какую-то чистоту в комнате. Глаза сына лорда Алестера были прикованы к её бёдрам и фигуре.       Но один раз глаза Алекина округлились так, что Аррену казалось, они выпадут. Просто эта служанка наклонилась к какому-то предмету и почти не согнула ноги в коленях. От этого её мягкое место почти целиком было видно явно возбудившемуся сиру Алекину, который уже был женат. Какое бесстыдство и безобразие!       Притом не поднимала она туловище довольно долго, немного двигая ягодицами то чуть влево, то чуть вправо. Лишь через секунд десять она вновь выпрямилась.       — Кажется, целомудрие — это не твоё, — сказал ей Алекин.       — И не ваше, — посмотрела она ему между ног. После этого она подошла к нему и прямо провела по лицу от лба до губ. — Ну же, не отказывайте себе, благородный сир. Не могу я не дать возможность расслабиться настоящему герою.       Девица нагло взяла его за руку, а очарованный Флорент последовал за ней, влюблённый как мальчишка. Звук захлопнувшейся двери заставил Аррена выдохнуть. У них хотя бы хватило совести не начинать прелюбодейский акт прямо в покоях лорда-регента.       Не успел Джон вновь глотнуть воздуха, как дверь снова отворилась. И входящим уже был господин Тихо Несторис, Президент Новой Валирии. На нём были фиолетово-чёрный дублет и меховая тёмная накидка поверх него, на которой закрепилась брошь Президента в виде дракона, что-то там вытворяющего, сделанная из валирийской стали. Шаги господина Несториса были осторожными и в то же время очень быстрыми, он зачем-то торопился.       — Слава богу, вы живы, лорд Аррен, — взволнованно проговорил Тихо. — Не смог вас посетить на следующий после нашего последнего разговора день. Этот нахал Флорент не пропустил меня.       — Что… происходит… в столице, господин Президент? — прерывисто говоря, пытался уточнить Аррен. — Сколько месяцев я здесь?       — Не месяцы, но всё равно очень долго, милорд. Как вы себя чувствуете?       — Я… лучше… но был момент… я думал, Семеро забирают меня.       Признаваясь в этом, Джон невольно напомнил себе о встрече со знакомыми и историческими персонажами, умершими из-за власти. Она заставила его задуматься, но от господина Несториса он всё-таки скрыл это.       — Благие Боги, — жаловался вслух Несторис. — Так. У нас мало времени, милорд. Нам нужно обсудить многое…       — Господин Тихо, — прервал его Аррен. — Что случилось… в Штормовых землях?       — Штормовой Предел перешёл под контроль армии Ренли Баратеона и Гарлана Тирелла, Драконий Камень и Дрифтмарк взяты армиями Визериса Таргариена.       — ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! — басом заорал со спины Алестер Флорент, наблюдая за этой картиной.       Самоназванный десница медленным и строгим шагом продвинулся внутрь комнаты. За ним стоял Алекин с виноватым выражением лица и другие рыцари Флорентов в латах и при оружии. Тихо самодовольно развернулся к нему. На лице лорда читалась ярость и испуг, неумело спрятанный за яростью.       — Да вы! Да вы! — Алестер поднял руку в воздух, будто он сейчас будет чем-то угрожать. — Я же сказал, что нельзя вам сюда! Вы бы навредили лорду-регенту, ухудшили бы его состояние! Да что вы вообще себе позволяете!       — Лорд Алестер, что же вы переживаете! — улыбаясь, тихо и спокойно проговорил ему Несторис прямо в лицо. — При вас лорд Аррен обязательно выздоровеет. Всей душой верю в это. Я должен признать, что страшно благодарен вам за вашу заботу и уход за лордом Джоном, — с искренними, как никогда, глазами заявил Несторис, даже позволив себе взять поднятую руку лорда Флорента и благодарно пожать её, — Вообще вы великой души человек, лорд Алестер. Вы взвалили на себе невероятный труд, который так сильно подкосил здоровье лорда Джона, труд на благо королевы Ширен и державы. Эта страна перед вами в неоплатном долгу, я считаю. На такое великодушие, кроме вас, мало кто был бы способен!       Аррен мог бы даже выразить удивление всему вышесказанному, но он предпочёл сохранить равнодушное лицо. Пока Президент Несторис принимал благодарное выражение лица, Алестер пребывал в нескрываемом шоке. Его глаза округлились, а рот от удивления раскрылся. Лорд Флорент даже хотел было что-то сказать, подбирая сквозь поток бессвязных звуков какие-то слова, но Тихо продолжал:       — Браво, милорд! — продолжал Несторис. — Ваше участие в судьбе государства должно быть внесено в учебники истории, подумайте об этом. О вас с благодарностью будут вспоминать потомки, особенно когда вы с лёгкостью сомнёте мальчишку-узурпатора Визериса Таргариена. Поэтому я и считаю, что…       — Подождите, — вдруг опомнился Алестер, — он же мёртв!       — Милорд, я только что от лорда Вариса. Визерис жив, всё ещё сидит на Драконьем Камне, а его силы уже и в Дрифтмарке расположились! Количество кораблей огромное. Но вы и с Тиреллами справились, что вам какой-то королёк-попрошайка?       Алестер самодовольно улыбнулся и обернулся к своим людям.       — Что же, раз он выжил, то добьём его!       — Абсолютно верное решение, милорд. Я только поддержу! — с улыбкой в его адрес добавил Тихо. — Я готов предоставить свои корабли, погрузите на них войско господина Драхара. Они давно хотели домой, так пусть заслужат эту милость для себя.       — Так и поступим! Мы благодарны вам, господин Несторис. Лорд Аррен, вы одобряете этот поход?       «У вас будет лишь один шанс восстановить справедливость и исправить ошибки. Воспользуйтесь им».       Аррен молча кивнул и переглянулся взглядом с господином Тихо. Джон всё понял. Но выйти из покоев лорда Аррена Президенту пришлось вслед за Алестером. Стоя в дверях, Тихо ещё раз обернулся на лежащего в постели лорда перед тем, как закрыть дверь.