***
Последнее чего она хотела так это разговаривать с ними. А мужчины в свою очередь с удивлением смотрели на нее. — Знаешь, не думал, что ты можешь избить человека посреди дня. — Начал Аккерман, но ответа не получил. — Ты так и будешь молчать, Кальт? — Я вам не мешаю. Разговаривайте. Я же хочу посидеть молча. Утром наговорилась. Ей было стыдно за свое поведение. Видимо, ей правда нужен отдых. Она недавно устроила ужасную сцену, да и сейчас тоже. За избиение того болвана у нее могут быть проблемы, но, скорее всего, этот момент не учтут, если Смит отправил все письма с доказательствами в Военный суд. Да, та ситуация с Эрвинам была грубой, тем более перед лицами Военных Полицейских, но смогли бы они доказать что-то перед людьми, которые и пытались их подставить. Хотя смогли бы. Мрадур и Гримм хотели подставить также и Найл Дока, якобы не уследивший за контрабандой. Он бы им поверил, но Смит выбрал другой путь. Да и само поведение Эрвина не было похоже на что-то большее чем просто роль, лишних касаний он себе не позволял. К ней больше не лез Леви, а Эрвин вообще молчал. Он пытается дать ей время? Выполняет ее же просьбу, озвученную ранее? А может ему просто наплевать? Ну нет. Пусть она и глядела в окно, но чувствовала на себе взгляды, Леви то не тот человек кто будет смотреть на нее всю дорогу.***
Это было невыносимо долго и скучно. Было чувство, что они ехали года четыре, а им еще около часа тут сидеть. Оглядевшись она заметила, что теперь уже спит Леви. Тогда ее внимание привлек Смит, который смотрел в окно на нескончаемые луга, но спустя пару секунд их глаза встретились. По его виду, можно было понять, что он тоже устал. — Что-то случилось? — Тихо спросил он. — Нет. — Она так же сказала шепотом. — Эрвин, я не буду просить прощения за ту пощечину и слова, что я наговорила, но мне жаль. — Тебе стало от этого легче? — Да. — Это главное. Паршиво было на душе. Солнечный теплый день не радовал, как и возвращение в штаб. Как за один день все так поменялось? Даже за четверть дня. — Долго еще ехать? — Теперь ей уже хотелось разговаривать. — Нет совсем немного. Тебя укачало? Неужели он все еще помнил эту глупость? — Нет, я устала. И меня не укачивает. Я просто не хотела ехать. — Биатрисс… — Он явно хотел извиниться. — Эрвин. Не стоит, не сейчас, пожалуйста. Мы можем поговорить об этом чуть позже? — А ты хочешь поговорить об этом? — Да. — Хорошо. Я тебя услышал. Вновь наступила тишина. После этого разговора она вымоталась еще больше, но теперь она определенно знала, что им правда нужно поговорить, причем не только про ситуацию утром, но не тут, даже при такой удачной возможности. Ведь рядом спал Леви, а может просто притворялся, да и кучер совсем близко. Через полчаса проснулся Аккерман. Выглядел он довольно бодро, как будто не спал. Хотя, учитывая, что она слышала про бессонницу Леви, он не спал, а лишь притворялся. Может он просто устал смотреть на кислые лица Эрвина и Трисс? Наконец, они приехали в родной штаб, но когда вышли, то увидели, что все бездельничают и немногие ходят в форме. Это удивило троицу. — Что здесь, черт возьми происходит, четырехглазая? — Раздраженно спросил Ривай у подбегающей к ним Ханджи. — Эрвин! Леви! Биатрисс! Вот и вы. Мы ждем вас. Я, как главная, устроила сегодня выходной, вернее мы подготавливаем вечеринку! У вас же все получилось? — Ханджи. Быстро заканчивай этот балаган и ко мне в кабинет. — От голоса Смита аж кровь застыла в жилах. Он был в ярости, но с таким хладнокровием держал свои эмоции под контролем, отчего становилось еще страшнее. — Эрвин… У вас же все получилось? — Она заволновалась. — Ну ладно. Я поняла. сейчас буду. После того как женщина ушла, Смит велел двоим своим спутникам идти также в его кабинет. Делать было нечего они пошли. — Безобразие. — Я это вижу и без твоих комментариев, Леви. Надо было оставить Мика за главного. — Тогда бы они еще и пьяные тут были. — И то верно. Слушая этот диалог Биатрисс вдруг рассмеялась. Мужчину уставились на нее, но она заметив их взгляды рассмеялась еще больше, хватаясь за живот. — Биатрисс, иди отдохни… — Сказал Эрвин наблюдая за истерическим припадком смеха. — Вот и еще один человек тут чокнулся. Через пару секунд она все же успокоилась. — Извините, но это было правда смешно. — Иди к себе, завтра отчет по поездке напишешь, ладно? — Хорошо. Она вышла их кабинета, где в нее чуть не врезалась Ханджи. Было жаль ее, ведь Эрвин наверняка сделает ей выговор. Но это не ее забота, сейчас Трисс идет к себе в комнату, а после в душ. В комнате было пусто, это не удивительно, наверное Петра опять с Оруо. Сняв с себя ремни, куртку и сапоги, она взяла свои мыло и баночки с средствами для ухода за кожей и волосами. Это было расслабление в их солдатской жизни, если бы не эти чудо-баночки, то ее волосы и кожа окончательно бы испортились. Схватив все это и полотенце, Трисс, шлепая тапочками по полу, отправилась в ванную. Благо хоть никого не было, поэтому девушка закрыла дверь на замок и разделась. Ей не нравилось, когда тут кто-то был, ведь это общая душевая, но сейчас она могла расслабиться. После всех процедур под струями горячей воды, она уже хотела положить все обратно и взять полотенце, чтобы вытереть лишнюю влагу, как вдруг взглянула в зеркало. Что она видела перед собой? Девушку с расшатанными за год нервами? Нет, нервы ей помотали в военной полиции, особенно в последние дни, так что тут она их, скорее лечила. Но ее тело стало крепче с приходом сюда, мышцы стали выделяться под тонкой светлой коже. Но нравилась ли ей самой та девушка в отражении? Светлые брови и ресницы, тонкая талия, но акцентом из-за не особо выделяющихся бедер не была, небольшая грудь и стройные ноги. Красоткой бы себя она точно не назвала. Невзрачная. Прогоняя эти мысли из головы, Трисс взяла полотенце, но в ту же секунду поняла, что забыла взять сменную одежду. Мысленно себя ругая, она обернула ткань, закрепляя у грудь и аккуратно высунулась в дверь, убеждаясь, что там пусто. Наверное, она никогда так быстро и тихо не бегала в одном полотенце до своей комнаты с грязной одеждой и средствами гигиены в руках. Там ее встретила обескураженная Петра, которая стояла у открытого окна. — Трисс! О…А ты чего в таком виде? — Проговорила Рал, зашторивая окна. Пусть они и жили на третьем этаже, но мало ли кто там какой глазастый будет подглядывать. — Я просто забыла вещи. Привет. — Бывает. Я так по тебе скучала! — Она тут же обняла ее. — Петра, я вся мокрая. — Я тоже хотела переодеться. Праздник все-таки. Кальт была удивлена тем, что Эрвин дал добро на идею Ханджи, отчего весь Разведкорпус ликовал. Петра тут же стала рыться в своем шкафу доставая разные платья, причем не только для себя еще и для Биатрисс. Со своим пугающе-радостным «Смотри!», Рал подала ей легкое белое платье с маленькими фиолетовыми цветами. Ее насильно одели в эту, на удивление, красоту. Вверх был воздушным с квадратным вырезом, открывающим плечи и ключицы, и короткие рукава с буфами, а нижняя часть выделяла талию и тут же расходилась в свободной юбке, которая была чуть ниже колеса и с вырезом, чуть показывающим ее левую ногу. Было чувство, что подруга почувствовала ее размышления о себе и плохое настроение, ибо теперь свое отражение в зеркале радовало. Прыснув на себя любимые духи обратила внимание, что ее подруга тоже одевается не как серая мышка. Ее нежно-зеленое платье подчеркивало ее фигуру и выделяло рыжие волосы. Они не выглядели празднично, скорее обычно, но тут обычность это форма, поэтому на душе было радостно. Когда девушки спустились в столовую, то никто не был одет в форму. Это расслабляло. Трисс была рада поужинать в уже родной столовой такое привычной и вкусной едой в приятной компании. — Все сейчас только и говорят о том, что командующему удалось убедить всю верхушку не только на дополнительное финансирование, но и на захват титана для опытов. — Начала Петра. — Да! Ханджи сейчас бегает в восторге. — Согласился Моблит. — Расскажи, Трисс! Ты же тоже там была! — С щенячьими глазками просила Нифа, как и все. — Ну, да. Согласились. Утерли носы этой Военной Полиции. Эрв… — На осеклась, делая вид, что подавилась. Не могла же она сказать, что теперь не только командующего на «ты» и по имени называет, так еще и на столе его сидела. — Эрвин Смит знает свое дело. Командующий своей речью не оставил им и возможности отказаться. После того, как гул вокруг нее стих и ребята начали обсуждать что-то между собой, то ее глаза плавно перешли на офицерский стол. По сути, она имела полное право есть и там, но было как-то неловко. Моблит тоже мог там ужинать, но всегда приходил к друзьям. Сейчас же там сидели Эрвин, Ханджи, Леви и Мик. На них тоже было непривычно видеть обычную одежду. Пока ее не заметили, она снова влилась в разговор, спрашивая, что было в ее отсутствие. Кадеты. Она совсем забыла про них. Благо за них отвечал Пьер, она не знала кто это, но говорили, что весьма надежный мужчина. Главное, что они ничего не натворили и не убились пока ее не было. Когда уже все поели, кто-то принес музыкальные инструменты и умеющие ребята стали играть. Кто-то танцевал, кто-то пел. На душе было так легко. Особенно когда Петра схватила Биатрисс за локоть и потянула танцевать. Это было немного нелепо, но главное что они затерялись среди остальных танцующих и им было здорово, они хохотали. Трисс даже отшила от Петры Оруо, который хотел потанцевать с ней, сказав, что сегодня вечером она забирает его девушку. Петру такой расклад устраивал. Подруга важнее. Когда дыхание уже сбилось и Кальт устала, то незаметно выскочила на улицу. Удивительно, но во дворике было пусто. Солнце уже давно село, но свет из зданий и луна не давали этой площадке быть мрачной. Биатрисс вдохнула прохладный воздух и пошла в сторону одного дерева, около которого села на траву и, опираясь на руки, посмотрела вверх на небо, на звезды. Волосы приятно щекотали открытые плечи, часть спины и руки. Она чувствовала себя такой живой. Жизнь с наступления службы была однообразной и обычной. У нее не было друзей в Военной Полиции, настоящих, таких как Петра, Нифа, Нанаба, Моблит, да даже Абель и Оруо, как бы она с ними вечно не ссорилась они были ее друзьями. В столице она была как робот, пыталась внести хоть каких-то красок в свою жизнь с помощью влюбленности, которая быстро прошла, но она продолжала цепляться за те мимолетные эмоции, которые испытала к Уильяму. Именно так они и практически поженились. Что бы было? Она осталась с тем слабаком, который не мог ее даже защитить и понять? Возможно ушла бы со службы, родила ему детей, он, как слабохарактерная тряпка, завел роман на стороне, и ей пришлось бы что-то делать со своей жизнью. Сейчас она была счастлива. Тут с ней вечно что-то происходило и ей уже не надо было цепляться за эмоции, ведь хватало тут этого сполна. Она поняла, что теперь точно наслаждается жизнью. От размышлений ее отвлекли шаги. Она лениво повернула голову и увидела Эрвина, который подошел к ней. Он тоже был одет по обычному. Темные брюки и свободная светлая рубашка. — Не против если я составлю компанию? Она помотала головой в знак согласия и мужчина сел рядом. Она снова посмотрела на вверх подбирая слова, но этого делать не пришлось. — Тогда ты сказала, что хочешь поговорить. Я тоже. — Он смотрел на нее, а она на звезды. — Начну с утреней ситуации. Можешь не считать мои слова искренними, но мне правда жаль, что так получилось и я прощу твоего прощения, Биатрисс. Для тебя, как для девушки — это было унизительно. — Эрвин. — Она наконец взглянула на него своими зелеными очами. — Я прощаю тебя. Давно уже простила. Даже, в какой-то степени, благодарна за это. — Я не понимаю. — Он нахмурился. — Позволь мне рассказать о себе чуть больше. — Она усмехнулась. — Все знают, что столичная полиция знает про все королевство и тайны в нем. Когда я перешла именно в столицу, то мне стало интересно, что это за тайны. Я хотела… Не власти, нет… Я хотела стать кем-то важным… Все знатные люди у которых есть признание, власть, деньги в нашем мире владеют тем о чем простые люди не догадываются. Это меня и привлекло. Я думала: «Если у меня будут эти знания, то у меня будет и это признание». Я хотела чего-то стоить в этой никчемной жизни, понимаешь? Поэтому я искала эту информацию, общалась с нужными людьми, втиралась в доверие, спаивала, лишь бы кто сболтнул лишнего. — Она не была пьяна, но все это само выговаривалось такому слушателю. — И я многое узнала о нашем паршивом мире, пока не один случай. Я давно думала о том, чтобы пойти в Разведкорпус, в кадетском я училась убивать титанов, а не бегать за мелкими преступниками, все-таки, да и это была моя детская мечта, но удерживало меня только жажда секретов. Чуть более года назад к нам перевели Мрадура. Ты о нем слышал. Он давно работает в Военной Полиции и общается со знатью, я решила копать под него, узнавать грязные тайны, чтобы потом шантажировать за информацию, но он был чист, такое чувство будто родился неделю назад. Тогда я попробовала другой способ — споить его. Но даже так он не вырубался, а я могла уже и сама опьянеть, поэтому притворилась пьянющей, еле стоящей на ногах, дабы проникнуть в его комнату… — Эрвин с напряжение слушал ее. — Я пыталась найти там хоть что-то, но он зашел не вовремя и понял, что я что-то ищу. Но я же была, как бы, «в дрова», поэтому он подумал, что может распускать свои руки и… — Биатрисс… — Нет-нет! Я его ударила и убежала. Все в порядке! — Она заметила, что он беспокоиться и со слабой улыбкой пыталась убедить его, что все в порядке. Это казалось таким…каким надо… Она не особо успела осмыслить это, ведь он ждал продолжения. — Я слишком неаккуратно действовала и поздно поняла, что власть не у тех, кто владеет знаниям, а знания у тех, кто обладает властью. Я была отличным солдатом, если бы я не торопилась и делала все более аккуратно, то добилась своей цели. Теперь же я понимала, что моя выходка слишком дорого мне обойдется, именно это подтолкнуло меня сделать, то чего давно хотела уйти сюда. Вернее убежать. Я была так напугана, но знаешь, когда через пару дней приехал Леви и потребовал меня, то я обрадовалась… Так к чему я? Ах, да… Когда Уильям сказал мне про Мрадура, я вспомнила, что подтолкнуло меня уйти. Так бы я не искупила свою…"вину» перед этим противным стариков, но я и не думала им помогать, я теперь в Разведкорпусе и буду тут до конца, но… Знаешь…- Она чуть рассмеялась. — Ты не видел лица того извращенца когда он увидел как ты прижимаешь меня к себе. Это тчоно его отпугнуло. Спасибо, Эрвин. — Поэтому ты не хотела ехать и вела себя там странно? — Да. Мне было страшно. Я жалкая, я даже не знаю зачем сейчас тебе это рассказываю. — Могу я кое-что спросить? — М? — А ты рассказывала об этом Уильяму. Вы же на тот момент были в отношениях, да? — Были, да. И он знал. — И он ничего не сделал? — Ничего. Он больший трус, чем я. Ему было все ровно. — Правда, трус. Они оба молчали. Но и так было неплохо. Теперь уже Трисс начала говорить, только вот сердце у нее забилось быстрее и руки вспотели, она надеялась, что хоть голос не дрожит. — Но я была ужасно зла в тот момент. Сейчас, когда я все осознала и поняла твои действия я успокоилась, но тогда я разочаровалась в тебе и не понимала, как ты мог сделать такое? Мужчина который спас меня зимой, рассказывал про внешний мир, дал свой пиджак, когда я замерзла, мог наплевать на меня настолько сильно. Но знаешь, что меня задевает сильнее всего? Что со мной не так? Скажи мне. — Что с тобой не так? — Я и спрашиваю тебя. Ты же знаешь о моих чувствах, у тебя они тоже есть, но почему ты бездействуешь если видишь, что я слабохарактерная тряпка? Может со мной что-то не так… Ответь. — Биатрисс. Ты замечательная девушка. С тобой все в порядке. Не накручивай себя, пожалуйста. Ты права, но ты так молода. Я не смогу тебе дать того, чего ты заслуживаешь в полной мере, я тебя еще столько раз разочарую. Ты умная и талантливая. Когда зимой мы с тобой сидели и разговаривали о море, то я увидел в тебе ту совсем детскую наивность, хоть и знаю, что ты сильная и прекрасная девушка, но я уже ищу другое. Ты должна быть с тем, кто будет тебя любить всем сердцем и душой, тот кто отдаст тебе всего себя и весь мир в твои ноги. Мы в Разведке. Тут не знаешь доживешь ли до завтра. Ты можешь считать это плохим и глупым оправданьем, но я не желаю быть тем, кто погасит этот блеск в твоих глазах, в самых красивых глазах которые я видел. — Эрвин… — Она перебила его. Ее глаза заблестели, но уже от влаги. — Я в своей жизни делала все ради чего-то или кого-то, единственное, что я сделала только потому что искренне хотела, даже не ради себя, а по собственному желанию, — это пошла в Разведкорпус, но это я даже это я сделала чтобы спастись, а ведь это оказалось лучшим решением в моей жизни, поэтому сейчас я хочу сделать это. Как только соленая капля упала на ее щеку она прильнула к нему и поцеловала. Ее сладкие губы, мокрые щеки, как бы Смит не сопротивлялся этому, непонятная тяга к ней сильнее, поэтому он притянул ее за талию ближе к себе, углубляя поцелуй. Он закрыл глаза полностью растворяясь в ней. Биатрисс же тихо, из-за занятых губ, заплакала еще сильнее, ведь больше он не позволит ей такого, поэтому она сейчас не отступит. Цепляясь за его плечи она отвечала на поцелуй, но он был опытнее и вел их игру. В ее животе порхали те самые бабочки и было абсолютно наплевать, если сейчас кто-то их увидит. Но тут она разорвала их поцелуй отстраняясь. Странное чувство было у нее в груди, оно тягуче болело. — Пожалуйста… Уходи. Уходи, Эрвин. Если ты сейчас не уйдешь, то мне будет только хуже чем за эти полгода. А если останешься, то только ради себя, потому что я знаю чего хочу. Его рука была на ее щеке, а большой палец вытирал слезу. Его голубые глаза завораживали, взгляд полный нежности еще сильнее ранил ее. Он был такой теплый, она знала, что сейчас он уйдет и больше они не будут так близки, но он вновь притянул ее к себе, целуя девушку. — Как ты могла мне поверить? — Говорил он сквозь поцелуй. — Как я от тебя откажусь, моя прекрасная?