***
Они сидели в своей комнате и Трисс рассказала ей все что произошло с ней. и про ту сцену в Военной Полиции, и то как познакомилась с его матерью, и как дала ему пощечину и о том, что они поцеловались. Эмоции свои Кальт взяла под контроль, ибо подруга тоже их с трудом сдерживала и молча слушала не перебивая. — Боже… — Наконец прокомментировала она. — Почему у тебя событий за эти два больше чем за лет так пять? — Я не знаю. — Так… Ну и как он? Я про поцелуй. — Я… — Ее щеки загорелись. — Хорош. Определенно. Ее подруга рассмеялась. Было чувство, что им снова по 13 лет и они обсуждают мальчишек. — Хватит! — Уже Биатрисс смеялась и била Рал подушкой. — Ладно-ладно! Ты хоть маме его понравилась? — Э… Я не думала об этом. Да и не хочу думать. Я ударила ее сына в ее доме. Как считаешь? — Ну да. Ты облажалась. И что теперь вы будите делать? — Я не знаю. Я убежала тогда обратно в столовую, мы с ним разговаривали только когда танцевали. — Серьезно? Убежала?! Ты же сама просила его остаться! — Это сложно! — Нет, Трисса, не сложно! Вам нужно нормально поговорить. Без твоих истерик и поцелуев, а решить все как взрослые люди. как бы не хотелось признавать, но ее подруга была права. Нормальный разговор тоже нужен, хотя о том поцелуе Трисс не жалела. Вспоминая его губы и сбитое дыхание у нее кружило голову. Он остался. А правда, что дальше будет? Как поговорить с ним? А как раньше у нее завязывались отношения? Сейчас она не могла думать об этом, все ее мысли тут же сбивались к тому поцелую, его сильным рукам, такой хрупкий момент и такой нежный. Скоро гул в здании стих. Вечеринка окончилась, теперь можно и ложится спать, но Трисс хотела все выскзать и все обсудить с подругой, чтобы ей завтра было легче. Ведь между ней и Эрвином что-то происходит, это нельзя оставлять без внимания. «А ты думаешь, что после такого, я просто отпущу тебя, Биатрисс?» — То что он сказал ей, и то что отложилось в ее памяти. А он ожидал, что и она так просто отстанет от него после всей этой вакханалии между ними? Когда Рал уже устала и легла спать, то Биатрисс уснуть не могла, как она и предполагала. Лежа в постели она прокручивала в голове сегоднешний день. Она с утра его готова была возненавидеть, обиделась, а потом так податливо упала в его объятия. Дура. Полная дура. В ту ночь она так и не спала. Утром приняла холодный душ, заплела волосы в хвост и снова надела форму. Сегодня у них же полноценный рабочий день, да ей еще писать отчет по поездке в Митру и кадетов проверять. До тренировки офицерского состава было еще время, поэтому девушка решила сходить в своей кабинет. Тут было так же, когда она уезжала. Папки с делами лежили в шкафу небрежными стопками, шторы раздвинуты, но не ровно. Она открыла окна, чтобы проветрить помещение и села за свой стул. Погода с каждым днем становилась все теплее, это не могло не радовать. Скинув куртку, Кальт поднялась и стала наводить порядок, то бардак тут был заметный, особенно если разглядывать каждый уголок. Поскольку скоро должна уже быть тренировка, Трисс решила пойти посмотреть, где все и что происходит. На первом этаже был бардак, а это она еще до столовой не дошла. Многие уже проснулись и бегали туда сюда. Сзади раздался голос: — Биатрисс, привет. — Ханджи. — Здравствуйте, Ханджи. — С улыбкой ответила она. — «Здравствуйте»? Я тебе на сороколетнюю тетку похожа. Давай чуть по проще. Кальт напряглась. С чего резко она разрешила ей обращаться к ней на «ты», если до этого ее все устраивало? А может она видела их поцелуй с Эрвином и теперь хочет подружиться сильнее с Трисс, а может уже все знают? — Хей? Ты в порядке? — Да, Ханджи. Просто плохо спала. — Ну ничего. Такой бардак тут твориться. Но вчера зато весело было. Да уж. Ситуация так себе, вот только кто это все убирать будет и когда? Но ответ на этот вопрос пришел сам. — Доброе утро. — Этот голос. Этот чертов голос. — О, Эрвин! Привет! — Тут же начала Ханджи, а Кальт даже боялась повернуться, но сделать это пришлось. — Доброе утро. — Сказала она и чуть улыбнулась, он ответил ей там же. — Тут ужасный переполох. Когда Леви это увидет, наверное, с ума сойдет. Придеться вместо тренировок сегодня день уборки устроить. Предупредите всех ладно? — Я поняла. После этого Ханджи поспешила к ребятам, хватая Биатрисс под руку не оставляя ей попытой остаться тут. Эрвин же кинул на нее последний взгляд. Ухмылка на его лице заставила ее щеки покраснеть, словно она преступница. В самом деле весь Разведкорпус сегодня занимался большой уборкой. Нужно было успеть до завтрака. Пока Трисс в одиночку подметала пол у нее было еще время обдумать вчерашнюю ситуацию. Расплакалась? Она не позволяла себе такого даже с Уильямом и ее первым парнем еще в Кадетском, с которым они были всего 3 недели, но это тоже опыт. Эрвин был совершенно другим. Он был старше нее, наверняка видел всю насквозь и вызывал в ней совершенно другие отклики души. Может он специально заставил ее так долго его избегать, чтобы стать обыденной частью ее мыслей? «Жалкая девчонка, способная только реветь.» — эти слова однажды сказала Биатрисс ее мать.Декабрь 830 года
Самое начало зимы. Нет вьюг и холодных ветров, даже тут на севере королевства, только белый и пушистый снег. Семья Кальт приехала так далеко в гости к родителям отца Биатрисс на праздники и по его работе. Сегодня 5 день рождения. Она копошилась в снегу около дома, отчаянно пытаясь спрятаться под это огромной кучей снега. Все ее надежды растаяли, словно снежинки в руках от шагов. Тоненькие хрусталики воды, что проделали слишком долгий путь для своей участи быть раздавленными ботинками, создавали характерный звук. Девочка скинула с рук перчатки и начала голыми руками хватать холодную массу. — Вот ты где! — Вдруг крикнул мальчишка лет 10 и выскачил к ней. — Ай! — Ему в лицо прилетел снежок, а далее послышался девичих хохот. — Попала! Попала! Ты убит, Рафель! — Гордо вскрикнула она, коверкая своим детским язычком имя. — Ра-фа-эль! Ну же, Трисса, скажи нормально! — Ра-фи-ель. — Ой, да ну тебя. Я бы сейчас закопал тебя в снег или закидал лядышками, но посколько сегодня день твоего рождения, то у меня для тебя подарок. Старший брат сел на корточки и протянул небольшую деревянную фигурку, немного неумелую, но там было больше чем просто кусок дерево, а душа ребенка. — Это же птичка! Я так люблю птичек! Спасибо! — Девочка тут же обняла Рафаэля. — Ну же. Пойдем уже в дом, а то мама ругаться будет. — Трисс уже хотела бежать в теплое здание как рука ее старшего брата остановила ее порыв. — Стой. Ты забыла варюшки. Помнишь, что было в прошлый раз? Мама на тебя так сильно кричала, ты еще хочешь? — Нет… — Сказала она, опустив большие глазки на носки своих ботиночек, и взяла в руку руковицы. Когда ребята вернулись, то развесили мокрую одежду и переоделись. Вся семья собралась за столом, празднуя день рождения самой младшей. Бабушка и дедушка, которые души не чаяли в своей внучке подарили медведя, набитого мелкими перьями и с красивой лентой на голове. Биатрисс тут же прижала игрушку к себе, а в ладошке сжимала другой подарок. Когда мама и папа поцеловали ее щечки, то дали коробку, которую она мигом открыла. Там была кукла, дорогая кукла, но радости на лице ребенка не было, она сразу пропала. Нет, она не была избалованной, девочка лишь знала своих родителей и была умна для своих лет. — Почему ты не рада, золотце? — Спросил отец гладя ее по макушке. — Кукла? Но я не хотела куклу, я хотела торт! Какой мама делал на работе! Тортика не будет?.. — Ты же знаешь, только один подарок. Бабушка испекла пирог, кукла намного лучше! — Нет! Я хотела тортик… — Большие зеленые глаза налились слезами. Мама взяла ее за руку и мягко повела в комнату. Рафаэль хотел уже встать и пойти за ними, но отец осадил его. Когда же женщина закрыла дверь и присела к дочери, то тут маска с ее лица спала, ведь она была только для родителей мужа и своих собственных, дети же видели своих отца и мать в другом свете. Уставший и холодных, особенно эта доля, почему-то, чаще выпадала именно малышке. — Биатрисс. Ты слишком много себе позволяешь. Как ты смеешь быть недовольно подарком?! — Я хотела тортик… — «Тортик?». Ты такая глупая и избалованная! Мы с твоим папой работаем каждый день не для того чтобы ты ерунду просила, а чтобы хотя бы один день улыбалась! Но нет! Ты все время плачешь! — От этого слезы на детском лице побежали еще сильнее, а сердце забилось от страха. — Жалкая девчонка, способная только реветь. Ты на сегодня наказана. Переодевайся и ложись в постель. Никакого праздника. С этими словами высокая женщина вышла, оставляя крошку одну, что все также сжимала медведя и птичку в руках.***
Метла чуть не выпала из рук Кальт. И к чему она сейчас это вспомнила? Ей бы закончить поскорее, а не думать о былых детских дня. Она поставила все на место, решив, что и так достаточно сделала и помыла руки. Дальше она отправилась на завтрак. За это утро тут все хорошо убрали, солдаты были мастерами в уборке, спасибо капитану Леви. Кальт села как обычно с ребятами, но в разговоре участвовать не хотелось. Она молча пережевывала свой завтрак, не отпускаемая тем порывом, что дало ей то воспоминание. Она так и не поговорила с родителями, хотя знала, что они были в курсе ее ранения. А Рафаэль? Он вообще знает, что Трисс теперь в разведке? Он вечно был в разъездах, так, что писать для него было сложно, да и он мог долго ей не писать. Они виделись только на праздники в родительском доме. Наверное мать и отец ему не рассказали. Ну как же. Они всегда его оберегали ведь он был идеальным сыном, но чего скрывать, братом он был намного лучше. Трисс скучала по нему. У него такие же светлые волосы и яркие зеленые глаза, они были очень похожи в детстве, сейчас даже и не узнать. Они оба уже повзрослели, наверное, у него уже есть и первые морщинки, хотя ему сейчас должно быть только 27.***
Время уже было около двух часов дня. Биатрисс сидела со своим отчетом для Эрвина о той поездке, но никак не решалась отнести. «Вот ведь трусиха!» — говорила она себе. После этого она поднялась на ноги и пошла прямо к нему в кабинет. Плевать на эту неловкость. Несильные три стука по тяжелой двери, одобрительный возглас Смита и клацк дверной ручки. Эрвин сидел в своем кресле за очередной работой. Тюль ходил ходуном от теплого ветра их открытых окон. — Здравствуй, Эрвин. — Сказала она, подходя к его столу. — Рад снова тебя видеть, Биатрисс. — Я принесла доклад о поездке, где все подробно изложила. Ты можешь просмотреть и проверить, я не уверенна, что сделала все как надо. — В этом нет необходимости. Ты и прошлые доклады писала хорошо, опыт Военной Полиции я думаю. Все факты конкретно и емко уложены. — Хорошо, как посчитаешь нужным. Ей уже следовало бы уйти, но он, остававшийся ее самый главным начальником здесь и старшим по званию, не позволял. Сложно понять, что делать в такой ситуации, учитывая их личные взаимоотношения. Кальт развернулась и уже подходила к выходу как ее остановил его голос. — Биатрисс, ты сегодня вечером занята? — Хм… Нет. — Я хотел прогуляться в окрестностях штаба. Составишь компанию? — Он улыбнулся. За эту расслабленную улыбку она была согласиться на что угодно. — На самом деле, мне так и не удалось исследовать все что тут находиться рядом, поэтому я с радостью соглашусь. — Она тоже улыбнулась. — Хорошо. Я чуть позже зайду за тобой. Девушка кивнула и вышла в коридор. Она была счастлива. Да, определенно счастлива, без капли волнения или чего-то негативного.***
Она уже закончила все свои дела. Обычно в такие дни она могла уйти из кабинета и раньше, но сейчас она ждала того заветного стука, который, видимо, не торопился. Кальт успела переставить все папки в шкафу более аккуратно, разобрать бумаги на столе по ящикам, сотню раз поправить шторы. Наконец, это случилось. Трисс подскачила к двери, успев подумать, что по всем законам дурной комедии на пороге должен оказаться тот, кто все испортить, гость из прошлого из-за которого ее новые приключения пойдут под откос. Слава богу, этого не произошло. Там оказался Эрвин. — Я уже закончил. Поэтому пришел узнать как у тебя дела с бумажной волокитой. — Я тоже уже закончила. Пойдем?.. — Да. Было немного неловко проходить с ним по штабу. Сначала их разговоры шли только о работе, но как только они вышли за пределы территории базы Разведотряда, то стало легче, не только из-за небольшой рощи, которая давала такую желанную тень, но и из-за отсутствия лишних глаз. — Хм… Так значит с этого начнеться экскурсия? — А это можно так назвать? — Вполне. Расскажи, что тут интересного. — Лучше показать. Он повел ее глубже, туда где тени сгущались сильнее и воздух был прохладнее, а еще слышался плеск воды. — Тут рядом проходит река? — Да, мы немного сократим и придем прямо к воде. Мужчина свернул и они побрели уже по более узкой тропинке, с различными склонами и ветками на дороге. — Давай помогу. — Сказал он, когда они подошли к крутому склону подавая ей руку. Ноги у нее не были кривыми, она часто лазала в таких местах, да и сноровка солдата позволяла без трудностей пройти этот путь, но руку его она взяла. Опираясь и сжимая крепкую ладонь Смита идти было правда легче, но нельзя позволять себе слишком многое, поэтому когда это препятсвие кончилось, то мягко расслабила руку и выпустила из-под пальцев Эрвина. Как только показалась река, то лес резко оборвался к старого высокого, поистинее величественного, дуба. Солнце сядет только через пару часов, поэтому оно продолжало отдавать свое тепло. Эрвин сел у кроны дерева, вновь прячась от дневного светилы в тени и посмотрел на Трисс, которая стояла у воды. Она молча подошла и села рядом. Все стало напоминать вчерашний день, только с точностью, да наоборот. Был день, было тихо, никого рядом и подошла уже она. — Ты не жалеешь о вчерашнем? — Начал разговор он. — Нет. А ты? — Я давно перестал жалеть о своих решениях. Дальше, за этим деревом шла поляна усыпанная еще желтыми одуванчиками. Эти яркие весенние цветы всегда привлекали внимание девушки, но сейчас она думала о другом. — Вчера ты была откровенной со мной, рассказывая о себе. Я бы хотел ответить тебе тем же, но боюсь мне и рассказать нечего. — Скажи, что для тебя значит происходящее между нами. Она накрыла его ладонь своей глядя в его небесные глаза. Ей просто нужно было услышать хоть что-то, что было в его голове. — Если я скажу, что слишком многое, ты мне поверишь? Я давно бросил такую вещь как длительные отношения с сильными чувствами, но с тобой я хочу иного. — Иного? — Да. Чего-то глубже чем бестолковые разговоры и ночи. Я хочу видеть твою улыбку, слышать твой смех, читать тебе нечто интересное, чтобы твои глаза горели. Хочу чтобы именно твои руки лечили мои новые ссадины и именно твои глаза так смотрели на меня, как сейчас. Он сам влюбился, словно мальчишка впервые в жизни. Ему хотелось обнять ее, поцеловать и прижать к себе, но пока она не позволит ему и не даст своего ответа, то не сделает. Он не дурак чтобы самому себе давать надежду, не зная исход. — Знаешь, то что я вчера говорил тебе, я до сих пор считаю это правильным. Ты достойна другого. Я не смогу отдать свое сердце… — Оно у человечества, я уже поняла. — С тихим и кротким смешком ответила она, приближившись к нему. — Я все поняла. Но другого я не хочу. — Я старше тебя. — Произнес негромко он, кладя руку на ее щеку. — Ты сейчас пытаешься отговорить меня или себя?.. Я же сказала вчера, я знаю чего хочу, и раз ты остался, то я думаю ты тоже знаешь. — Знаю. После этого он положил оставшуюся руку на ее талию, притягивая к себе и целуя. Трисс прикрыла глаза растворяясь в его руках, как вчера, и, обвив его шею, вела сверху. Кожа покрылась мурашками от его прикосновений, даже сквозь ткать. Дыхание в губы Кальт заставило ее открыть глаза и просто посмотреть на него. Руки мужчины все так же обнимали ее, прижимая к его телу. Он только-только лениво приоткрыл свои голубые очи, а Трисс уже несколько секунд изучала лицо Смита. Широкие брови, которые обычно нахмуренны, сейчас были расслаблены, маленькие, практически незаметные, шрамы, приоткрытые губы. — Останься со мной. — Прошептал он, боясь разрушить такую хрупкую атмосферу. — Останусь. Она также ответила ему в полголоса и поцеловала горбинку носа, а после сильнее обняла его и положила голову на его плечо. Хоть сейчас и было жарко, но тепло от его тела ощущалось по другому. — А знаешь, Эрвин, тут красиво. Мне нравится. — Я рад… — Ответил Смит, убирая ее волосы и оставляя поцелуй на ее щеке. Она мягко отстранилась с ярким румянцем на щеках и села на, примятую ранее, траву. Воздух тут был свежим, веяло прохладой. — Спасибо, что показал это место. — И тебе спасибо, что прошлась со мной. — Она явно хотела добавить про их прогулку еще одну деталь, но не стала. В этом не было необходимости, Эрвин и так все понял. — Тут еще есть что-нибудь интересное? Куда бы мы могли сходить? — Да, определенно есть, но это потом. Нам пора возвращаться. — Скоро ужин. — Напомнила она сама себе. Мужчина поднялся на ноги и помог Биатрисс, снова подавая руку. В этот раз они пошли по другому пути, прямо вдоль реки по желтому песку, перемешанного с камушками, землей и мелкими ветками деревьев. Штаб оказался ближе чем она предполагала. Они вернулись намного быстрее, чем пришли. — Мы сделали такой круг, хотя могли пройти и тут? — Да. — Но зачем? Мне, между прочим, чуть веткой глаз не выбило. — С усмешкой сказала она, вздернув носик и складывая руки на груди. — Но тебе же понравилось идти со мной за руку. Иногда его талант точно и верно подмечать детали вгонял ее в краску, отбивая всю самоуверенность, и он же это прекрасно знал. Поэтому подошел к Кальт с негромким смехом и заправил непослушную прядь за ее ухо. — Мне тоже понравилось. — Наконец сказал он уже более тихо, как будто это все навсегда останется между ними. От его прикосновений и нежного голоса слова в голове Трисс путались, и она чувствовала, как сердце сильнее билось в груди. Ей казалось, что она вся трясется. — А если нас здесь кто-нибудь увидит, командор? — Снова эта ухмылка. — А тебя это так заботит? — Ты сам говорил, что нам пора. Если мы так и будем останавливаться, то точно опоздаем. С легкой улыбкой девушка погладила его руку большим пальцем и пошла дальше, обратно к базе, вынуждая Эрвина, прямо как в их первую личную встречу, следовать за ней.