Чащобный дворец

      С той знаменательной встречи прошёл уже почти месяц и по истечению этого времени единственным вопросом, который волновал Деолинель, был: «Какого хрена вытворяет этот мальчишка?!». Думая об этом, она держалась локтями за конёк двускатной крыши небольшого домика. Сегодня ей в очередной раз понадобились кое-какие запчасти для нового изобретения, с весьма безобидным предназначением.       Завтра утром ей предстояло подняться в Небесные чертоги по крайне важному делу, о котором её оповестил не кто иной, как Гард. Это внеплановое собрание не должно было затянуться надолго, но так как время в этих мирах текло несколько различно, в землях смертных могло пройти до двух недель. А изгнанница только пару дней назад произвела посев лекарственных трав, семена которых раздобыла с огромным трудом. Опасаясь за рассаду, девушка создала систему автоматического полива и освещения, для которой ей не хватало пары мелочей.       И вот, находясь на обратном пути со свалки, она наткнулась на пожилую женщину, собиравшую разбросанные по дороге продукты. Из раздражённого бормотания, девушке удалось понять, что её очень заботила проблема бестолково слоняющихся по улицам детей и их не менее безалаберных родителей, не давших чадам должного воспитания. Выведав, куда именно побежали «бессовестные мальчишки!», Деолинель заглянула в указанный закоулок. Вполне ожидаемо обнаружив там своего недавнего ночного гостя, она хлопнула себя по лбу ладонью и горестно застонала. Горестно – потому что его окружила свора явно агрессивно настроенных сверстников. Вполне ожидаемо – потому что это была уже пятая стычка за прошедшее время.       — Эй ты, маменькин сынок! — прокричал один из мальчишек, махнув длинным ивовым прутом.       Насколько помнила изобретательница, его звали Клаус и он являлся предводителем шайки. Будучи гораздо крупнее и старше своих соратников, ему удалось добиться от них если не уважения, то, по крайней мере, опасения. Подобные ему люди, вне зависимости от выбранного пути становятся отличными лидерами, с лёгкостью ведущими за собой остальных.       Если, конечно, на одной из стадий взросления им не встречается некто более сильный и тогда могло случиться так, что всё их окружение восстанет против них. Дальнейшая же судьба подобных личностей зависела только от характера. В первом случае, он может быть сломлен и превращён в объект насмешек, а во втором конкуренция научит его находить жизненные компромиссы, в ходе которых вражда вполне может перерасти в плодовитое сотрудничество.       — Мы, кажется, уже предупреждали тебя, что будет, если ты снова сунешься в наш квартал?! Или в твоей расфуфыренной богатейской головушке совсем ничего не умещается?!       «Ничего нового…» — удручённо подумала наблюдательница. Ей не было известно насчёт своего подопечного, но она точно помнила – предупреждали. Однако неусидчивый парнишка, то ли действительно не усваивал предыдущие уроки, то ли нарывался специально.       Рассчитывавшая на то, что преемник булочной компании выпил снадобье, изгнанница больше склонялась к первому варианту. Ибо если он всё забыл, то должен был по-прежнему считать себя носителем болезни и стараться не совершать опрометчивых поступков. Так или иначе, ей не оставалось ничего, кроме как следить за тем, чтобы хулиганы ему не навредили. Благо, что каждый раз она всегда оказывалась поблизости.       — Этот квартал принадлежит не вам, а городу, — спокойно проговорил мальчик, надменно тряхнув белокурой головой. — Ты бы знал это, если бы не прогуливал занятия, Крис.       — Меня зовут Клаус!       «И вот опять…» — вздохнула Деолинель, не понимая, как подзащитный, будучи таким умным и образованным совершенно не мог запомнить имена своих противников. Конечно, оставался вариант, что он специально их коверкал, тем самым ещё больше раздраконивая хулиганов. Но девушка напрочь отказывалась в это верить. Так или иначе, всё всегда приводило к одному и тому же результату. А ведь они могли реагировать на такие безобидные ошибки куда более спокойно.       Предводитель шайки злобно пнул башню из деревянных ящиков, набитых всяким хламом. От удара конструкция покачнулась, и несколько верхних коробов с грохотом упали на землю, рассыпав содержимое прямо под ноги жертве. Та благоразумно промолчала, однако возмущённого взгляда исподлобья оказалось достаточно, чтобы усугубить ситуацию.       — Тебя что, мама с папой не научили уважать старших? — процедил Клаус, подступив ближе и грозно нависнув над оппонентом. Затем он оглянулся на ухмыляющихся подчинённых и, оскалившись, добавил: — Ах, ну да! У тебя же нет отца… Только мать, да…       — Да и та ненормальная! — раздалось с задних рядов. Когда все мальчишки расступились, перед тем, кто нагло встрял в монолог главаря, тот смирил его негодующим взглядом, заставив опасливо втянуть голову в плечи. В принципе, если жертва сейчас пихнула бы лидера шайки и воспользовалась элементом внезапности, то у неё были все шансы сбежать. По крайней мере, Деолинель именно бы так и поступила на её месте. Однако преемник булочника, опять же словно специально, явно не имел намерения выйти сухим из воды и язвительно фыркнул.       — У меня она хотя бы не проводит всё своё время в пабе, Лит, — нарочито спокойно проговорил богатый наследник, величественно скрестив руки на груди.       — Чё сказал?! — завопил хулиган, метнувшись вперёд. По велению предводителя, двое представителей банды задержали его на месте. И называли они при этом, как вы, наверное, уже догадались, совершенно другое имя, отличное от обозначенного жертвой. Стало быть, он снова его исковеркал.       — На твоём месте я бы не зарывался, маменькин сынок, — медленно проговорил Клаус, щёлкнув оппонента по подбородку. А затем он развёл руки в стороны и его сразу же обступили злобно посмеивающиеся подручные. — Ты, так сказать, не в выгодном положении, — усмехнулся задира, снова напомнив несносному нарушителю границ, что именно они обещали с ним сделать. После всех перечислений у тайной наблюдательницы сложилось впечатление, будто подопечный не просто перешёл им дорогу, а перебежал её с самым наглым видом. Причём многократно.       «И чего эти мальчишки не могут между собой поладить?» — удручённо подумала изобретательница, сунув руку в карман. Там, среди прочего мусора, вроде пожухлой травы и мелких обгрызенных веток, насыпавшихся во время ночных блужданий по лесу, нашлись невостребованные до этого гайки и болтики, коим с этих времён суждено было стать снарядами для самодельной рогатки.       Оную девушка соорудила в позапрошлый раз, когда юный мечтатель, увлёкшись чтением книги, случайно наступил на ногу Клауса, когда тот внезапно появился перед ним. Дело было в городском парке и изгнаннице, опасавшейся за свою конфиденциальность, пришлось затаиться за кустами. С той поры, орудие из кармана куртки не извлекалось.       Деолинель поудобнее обхватила конёк крыши локтем и натянула тяжи. Разумеется, она по-прежнему была уверенна, что у мальчишки всё ещё был шанс сбежать и, тем не менее, чувствовала, что тот молчать не станет, упорно нарываясь на неприятности. Конечно же, юный наследник говорил, что убедить противников решить проблему мирным путём бесполезно, но, по мнению самопровозглашённой защитницы, он даже не пытался. Хотя с другой стороны… подростков во все времена было трудно в чём-то убедить.       А ещё с одной стороны, допустим случайного прохожего, можно было бы предположить, что у наглого мальца недостаток внимания. Однако девушка однажды видела его мать, выглядывавшую из-за угла. Само собой, безутешная женщина в силу неизлечимой болезни беспокоилась за своё чадо. И всё же она могла заметить, что предполагаемый больной слишком много выпендривается для своего состояния, вместо того, чтобы сидеть дома, вышивать и учить эту свою… географию!       Один раз изобретательница даже чуть не подошла к ней с изобличением больного, но быстро остудила свой пыл и ретировалась в убежище. Слишком уж эта дамочка имела пугающую ауру. Настолько пугающую, что встревожила даже сверхъестественное существо.       Погрузившись в свои мысли, в основном посвящённые последствиям своего вмешательства, она упустила момент, когда один из мальчишек внезапно вырвался вперёд. Выпущенная в свободный полёт гайка угодила ему аккурат в занесённую для удара руку, заставив остановиться и удивлённо оглядеться по сторонам. Его подельники, отметив замешательство приятеля, также замерли, пытаясь понять, что произошло.       Пока они не успели опомниться и поднять взгляд на крышу одного из соседних зданий, Деолинель выстрелила по недавно замеченному осиному улью, расположившемуся под карнизом противоположного дома и затем, ловко соскользнула вниз, где приземлившись на землю, спряталась за большим мусорным контейнером. У неё уже были намётки плана на тот случай, если улей окажется пустым, но к счастью спустя несколько секунд в подворотне раздался оглушительный визг и все участники собрания разом ломанулись из ловушки, в которую они сами себя и загнали.       — Считай, что тебе повезло в этот раз! — прокричал Клаус, прикрывая ладонью ужаленную щёку. Та уже успела порядком опухнуть, отчего речь главного зачинщика казалась слегка невнятной. — Но попадёшься снова, спуску не будет!!       Он был последним из шайки, кто не успел вовремя отступить. Все остальные, сопровождаемые раздражённым жужжанием осиного роя, уже давно скрылись за ближайшим поворотом. Извиваясь как рыбий косяк, пойманный в сети и размахивая во все стороны руками, они не придали значения неприкрыто хохочущей девице, выглядывающей из укрытия.       «Шпуську!!» — несдержанно смеялась победительница. Слегка увлёкшись ликованием, девушка забыла, что её подопечный всё ещё находится в подворотне и, когда он, наконец, вышел, ей пришлось проглотить свой порывистый хохот. Однако самопровозглашённая защитница, решив убедиться в целостности охраняемого субъекта, прятаться не спешила.       Мальчик, несмотря на потенциальную опасность, вышел на улицу в довольно благоприятном расположении духа и, что-то напевая, подкидывал в руке какой-то мелкий предмет. Кажется, ему чудесным образом удалось избежать осиных жал, что, в общем-то вполне удовлетворило изобретательницу и она довольно хмыкнула. Без всякого сомнения, это было не очень умно с её сторон, потому что парнишка сразу обернулся на подозрительный звук.       Бессознательно успевшая присесть спасительница, натужно закрыла рот руками, пристально прислушиваясь к действиям преемника пекаря. Отчётливый хруст дорожного песка под его ботинками становился всё ближе и ближе. И вот, когда до обнаружения оставался всего один шаг, с другой стороны улицы раздался визг тормозов.       — Ах, вот ты где, маленький паршивец! — закричала женщина, в гневе выскочившая на проезжую часть. Возмущённые водители, дорогу которым преградила взбалмошная дамочка, единовременно засигналили, но оная лишь окинула их презрительным взглядом, а затем быстро преодолела оставшийся участок и грозно топнула ногой по каменному бордюру. — А ну быстро домой!       — Но мама! — жалостливо застонал мальчишка, тщетно попытавшись вырваться из цепких рук чрезмерно заботливой родительницы.       — Не мамкай! — требовательно воскликнула та, потянув непослушное чадо за собой. Тронувшимся было автомобилистам, пришлось снова затормозить, пропуская сопротивляющуюся процессию. Большинство из них являлись коренными жителями и не понаслышке знали о суровой аристократической даме. Они понимали, что легче переждать, но вот один из приезжих, весьма опрометчиво решил попытаться проехать и, как результат, был одарён таким взором, что в страхе сполз вниз по креслу. — Мисс Эдинсон уже давно ждёт тебя в гостиной, чтобы начать урок, а ты в это время разгуливаешь по улице! Быстро садись в машину!       Последняя непреклонная фраза была далеко не просьбой, так как сердитая мамочка уже затолкала ребёнка на заднее сидение и, пристегнув ремень, села спереди, приказав водителю трогаться.       Мисс Эдинсон, или как к ней обращался сам непоседа – Клара, являлась противной тридцатилетней учительницей математики. Она была настолько зациклена на всяческих уравнениях и функциях, что говорила о них без умолку. Видимо поэтому никто не хотел на ней жениться. По крайней мере, так считал единственный доверенный ей ученик, из-за которого её, собственно, и пригласили из Лондона. К несчастью для неё, мальчик был умён не по годам и с лёгкостью опережал программу, от нечего делать, изучая её самостоятельно.       В связи с этим он не видел причины находиться в одной комнате с ярой фанаткой арифметики и систематически сбегал из дома в назначенный час. Отчаявшаяся родительница беспрестанно возвращала беглеца обратно, но чаще ему, с помощью всяческих уловок, всё же удавалось снова улизнуть.       Вот и сейчас, смекалистый парнишка, не собиравшийся ни в коем разе присутствовать на уроке, грустно вздыхал на протяжении пары кварталов. В конце концов, мать сдалась и спросила у него в чём дело и, как оказалось, зря. Белокурый хитрец, сумел убедить любимую мамочку, что выбрался из дома только чтобы купить новый учебник задач по алгебре, который так нахваливала учительница. К огромнейшему сожалению, он заблудился и не смог вовремя вернуться домой. Разжалобленная женщина приказала водителю остановиться возле книжной лавки, а когда она из неё вышла, чтобы с озадаченным лицом сообщить сыну что бестолковый продавец не знает ни одной книги с указанным названием и автором, того уже и след простыл. Воспользовавшись тем, что водитель заслушался новости, мальчишка тихонько вылез из машины и юркнул за ближайший угол. А уже оттуда закоулками до самой библиотеки, избегая главной дороги и снующих туда-сюда хулиганов.       Незнание матери о его прекрасной ориентированности на городских улицах снова сыграло ему на руку.       Изобретательница же, удручённым взглядом проводив уезжающую машину, поправила на плече сумку и, на ходу размышляя над тем, почему мать её подопечного была столь агрессивной, пошагала в направлении леса, к месту, где начинается тайная тропа, ведущая до самого дома. Там она в течение нескольких последующих часов возилась с настройкой системы полива, а потом переоделась в церемониальную одежду и вышла из дома.       На улице было уже темно, и лунный свет, пробиваясь сквозь листву, образовывал некое подобие дороги, в конце которой находился портал в Небесные чертоги. Перед самым отлётом, ей показалось, будто кто-то за ней следит. Кто-то, кого узреть было невозможно.       Но, так как за ней и в самом деле постоянно наблюдали, она не придала этому особого значения и, расправив крылья и оттолкнувшись от древесной ветки, взмыла в небеса.