Чащобный дворец

      — С Холи всё в порядке?! — взволнованно подавшись вперёд, воскликнул Силли и практически сразу же зажал себе рот руками, опасливо косясь на полулежащего на диване Ленса. Последний, до недавнего времени лежал на полу, но из-за него оппонентам пришлось рассесться по разные стороны кофейного столика, а актёр, хоть ему и дали позволение «орать сколько влезет», всё же переживал за конфиденциальность разговора.       — Ты можешь спокойно разговаривать, — с нажимом повторился беловолосый, со снисходительной улыбкой скрепив пальцы обеих рук на колене. — Всё это происходит только в твоей голове, так что никто не сможет нас подслушать, — в третий раз произнёс гость, снова убедившись в том, что собеседник совершенно не понимает или не хочет понимать смысл его слов. Руки, правда, он, тем не менее, опустил, но повторять своего восклицания не стал, замерев в ожидании ответа. — Да, с твоим другом всё в порядке. Можешь не переживать.       — Хвала небесам, — наконец выдохнул рыжик, благодарно приложив руку к груди. Парень не до конца понимал, стоит ли верить какому-то подозрительному незнакомцу, возникшему буквально из ниоткуда, однако версия, в которой брюнет был цел и невредим, ему определённо нравилась больше. С другой стороны, слова Ленса, равно как и его взгляд в тот момент, когда он говорил об обратном, тоже были весьма убедительными. Так что вставал вопрос – врал ли он мастерски или просто не знал, что его план провалился.       — Ну теперь-то ты понимаешь, почему я сказал тебе никуда не уходить? — хмыкнул гость, коротко кивнув на распахнутую дверь, перед которой застыл дубликат собеседника. Стоило заметить, что за всё прошедшее время с той стороны не было ни единого дуновения ветерка. Да и ни один волос на рыжей макушке не шелохнулся. — Будет очень некстати, если твой друг придёт за тобой, а тебя здесь уже не будет…       — Холи придёт за мной? Сюда? — удивлённо переспросил Силли. Учитывая, что без помощи нерадивого муженька ему так и не удалось выяснить, где именно находился дом оного, вероятность того, что это удастся сделать кому-то со стороны, казалась и вовсе мизерной. Разумеется, ему не было известно обо всех возможностях так называемых “медиумов”, и всё же… — Не думаю, что это хорошая идея…       — Почему? — не понял беловолосый. — Ты разве не хотел убраться подальше отсюда?       — Конечно хотел! — запальчиво подтвердил актёр, машинально покосившись на развалившегося подле себя Ленса. По какой-то непонятной причине, даже то огромное количество снотворного запитого алкоголем не вселяло в него уверенность, что тот не проснётся в самый неподходящий момент. То есть раньше, чем ему удастся совершить задуманное. — Просто я видел, на что способен этот человек, и не хочу, чтобы кто-то другой пострадал. Тем более Холи…       — Вполне логическое объяснение, – ни капли не изменившись в лице, словно бы уже зная ответ, кивнул незнакомец. — Но ты должен был уже понять, что одному тебе с этим не справиться. Хочешь ты или нет, он всё равно придёт за тобой. К тому же, я уже договорился со своей старой знакомой, что она не будет забирать его душу вне очереди до тех самых пор, пока у тебя находится Золотой стержень и пока, естественно, не выйдет его время. А произойти это должно ещё очень и очень не скоро.       Силли нахмурился. В какой-то момент ему показалось, что он перестал понимать язык, на котором вещал собеседник и на некоторое время застыл, выжидая пока в его голове смысл сказанного переведётся на человеческую речь. К сожалению, имеющихся у него на тот момент знаний, касающихся потусторонних миров и всякой мистической атрибутики, катастрофически не хватало, чтобы переварить информацию самостоятельно. Поэтому ему волей-неволей пришлось задать вытекающий из вышесказанного вопрос.       — С кем-кем вы договорились? — озадаченно моргнув, уточнил рыжик, едва гость изволил договорить. Почему-то данный вопрос заставил последнего поспешно прикусить язык, словно он вдруг понял, что случайно сболтнул лишнего.       — Эээ, ну знаешь… Каждой душе отмерен определённый срок и в обязанности Хранителя Судеб входит чёткое вписывание истории в эти рамки. Обычно все проживают ровно столько, сколько им суждено, и после этого переходят к следующему пункту в бесконечном цикле жизни – к перерождению. Но временами, когда в историю вклинивается кто-то вроде тебя или меня, происходит сбой – всё прописанное в Книге Судьбы стирается и пишется по ходу истории. То есть, предсказать, что произойдёт в следующий момент более становится невозможно, — нервничая и смотря куда-то в сторону, протараторил беловолосый, будто бы и сам не до конца понимал того, о чём говорит. — Рамки жизни при этом остаются прежними, однако если «сбоившая» душа вдруг погибает, её забирают в специальную зону, чтобы она больше ни на кого не могла повлиять. Конечно, тебя, после моего вмешательства, тоже можно назвать «сбоившим», так что твою Судьбу также нельзя отследить и поэтому если ты уйдёшь, тебя никто не сможет найти… Даже мне пришлось задействовать все ресурсы, чтобы с тобой связаться…       — После вашего вмешательства? — заподозрив попытку заговорить себе зубы, прервал рассказчика Силли. — Так это что, вы виноваты в том, что я стал таким?!       — В каком-то смысле да, — нарочито небрежно пожал плечами гость.       — В каком-то смысле? — недоумённо переспросил носитель артефакта. В той или иной мере ему удалось переварить какую-то нелепицу про “Книгу Судеб” и стёртую после вклинивания “сбоя” историю. И в то же время, одна загвоздка всё же существовала. — Что-то я не припомню, чтобы мы раньше встречались.       — Мы и не встречались, — уклончиво хмыкнул рассказчик. — Я же уже сказал, что являюсь временным заместителем Хозяйки Судеб. Так что я просто переписал то, что было написано в твоей Книге.       — Это просто немыслимо! — вскочив на ноги, сердито воскликнул актёр. Всплеснув руками, он обогнул диван стороной, а затем, на некоторое время задумавшись, замер чуть позади Ленса. Пояснения оппонента казалось бы не имели для него никакого значения. — Это что получается, если бы вы не вмешались в мою «историю», то я бы до сих пор мог жить привычной жизнью в своей квартире, встречаться с тем, кто мне нравится и заниматься любимым делом?! — последние слова слетели с его губ на выдохе и оттого прозвучали особенно гневно, практически истерично.       — Не совсем так, — поморщившись, пробубнил незнакомец, чуть сильнее сжав пальцы рук, скрещённых на колене. — Вернее да, то что с тобой произошло, лежит на моей совести, и да, ты действительно мог бы спокойно жить и встречаться с тем, кто тебе нравится. Однако, как я уже сказал, каждой душе отмерен свой срок и история может прописываться исключительно в его рамках… Следовательно, в соответствии с этими рамками, полгода назад… — временный заместитель замолчал, многозначительно взглянув на слушателя, в ожидании того, что он сам распознает конец предложения.       — Я и должен был умереть? — не сразу оправдав надежды рассказчика, подхватил мысль Силли, медленно присев на подлокотник.       — Да, — мрачно вздохнув, подтвердил беловолосый. — Твоя история закончилась полгода назад. Я всего лишь изменил причину…       — Но почему именно я? Неужели не было других кандидатов? — непонимающе протянул актёр, окончательно сползя на сиденье. — Чего во мне такого особенного, что именно мне досталась эта участь?       — Ну, тут много разных причин… — неопределённо развёл руками гость, задумчиво причмокнув губами. — Например, твой характер и способность к адаптации. Ты легко принимаешь что-то новое и быстро подстраиваешься. Даже если это нечто совсем неимоверное.       — Потому что мне легче поверить, что всё это правда, чем пытаться убедить себя, что я не сошёл с ума, — недовольно пробурчал рыжик, скрепив руки на груди.       — Ты не даёшь чужому мнению повлиять на своё собственное и всегда знаешь, кому стоит доверять, а кому нет, — продолжил перечислять незнакомец, про себя отметив самодовольную ухмылку на ли лице собеседника. Видимо, именно этим тот сейчас и занимался: оценивал. — Но при этом ты с лёгкостью понимаешь, где был неправ и не боишься этого признавать.       Силли ничего на это не ответил. Как ему казалось, данная характеристика имелась практически у каждого уважающего себя человека и отнюдь не являлась исключительной, а даже наоборот – вполне усредняющей. Едва ли он сам стал бы отбирать по этому признаку. Про дальнейшее упоминание зеленых глаз – вообще не его заслуга, – парень вообще не понял, лишь выразительно изогнув бровь.       — Ну и в конце концов, Фаб не берёт себе в помощники кого попало, а ты, так уж вышло, очень похож на одного из его «мальчиков», — беловолосый проговорил последнее слово с какой-то странной интонацией, прикрыв при этом глаза рукой, словно бы умоляя слушателя воздержаться от вопросов по данной теме. Впрочем, актёр казалось бы и сам примерно понял о чём идёт речь. Когда Ашиль говорил о персональных возможностях трудоустройства, он упоминал ещё какое-то имя.       — Этьенн… — тихо пробубнил носитель артефакта, по короткому жесту в виде щелчка, поняв, что угадал с предположением.       — Договариваться с твоим «хозяином» всегда было бесполезно, но учитывая твою внешность, я был уверен, что он не сможет устоять… А мне было очень необходимо, чтобы он сохранил тебя в живых, иначе ничего бы не вышло, — пояснил гость, вернувшись к своей прежней картинно-сдержанной позе. — Знаешь ли, могущественным артефактам, вроде Золотого стержня, крайне непросто угодить. Они всегда выбирают себе такого носителя, который будет в состоянии следовать его предназначению или хотя бы сможет противостоять тем, кто захочет супротив оного пойти, — парень кивнул в сторону Ленса и многозначительно улыбнулся, заставив собеседника смущённо потупиться.       — Ну, едва ли я могу ему противостоять, — промямлил Силли, нервно покусывая губу и на всякий случай проверяя на месте ли припасённый провиант. — Иначе зачем бы мне убегать…       — Хм… Я хотел бы сказать, что ты себя недооцениваешь, ведь твои боевые навыки намного выше среднего уровня, но да, тут ты прав – одному тебе не справиться, — иронично хмыкнул беловолосый. — Однако я выбрал тебя не столько из-за тебя самого, сколько из-за твоего друга, работающего в Альянсе.       — Из-за Холи? — не понял рыжик, удивлённо склонив голову. — Но я же с ним всего несколько дней назад познакомился. А если бы умер, как и полагается, полгода назад, то мы бы вообще никогда бы не встретились!       — Ох, на самом деле, вы должны были встретиться уже довольно давно, но из-за всех этих махинаций, эту встречу пришлось немного сдвинуть, — несколько виновато признался незнакомец, почесав щёку. — Но те, кому суждено встретиться, встретятся всё равно, как бы не сложились обстоятельства. Совсем отменить ваше знакомство не по силам никому.       — То есть, всё то время, что я жил в этом городе было подлогом и на самом деле на месте Изидоры должен был быть Холи? — взволнованно предположил актёр.       — Не совсем чтобы всё, — стараясь не сильно придираться, поправил слушателя гость. — Если быть точным, то это должно было случиться в то время, когда ты начал чувствовать себя как капля воды в чане с кипящим маслом, когда и выбраться нельзя и остановить испарение невозможно. Так кажется ты в своём дневнике писал… — ничего не ответив, Силли густо покраснел и зарылся лицом в ладони. Ладно про упомянутые боевые навыки – даже не принимая во внимание эту самую Книгу Судеб, мало ли где и как он мог себя выдать. Но о том, откуда человек(а человек ли), которого он видит впервые в жизни узнал про то, что и дневником-то назвать нельзя, парню даже думать не хотелось. Лишь бы от стыда не провалиться. — Однако позволь заметить, а заодно и избавить тебя от всех сомнений – если бы я не встрял со всей этой историей, ты бы не покончил бы с собой, а был бы застрелен грабителем, проникшим в твой дом посреди ночи. А твой друг стал бы тем, кто первым обнаружил твоё бездыханное тело, потеряв последний шанс заявить о своём существовании. После этого он бы уже никогда не построил бы отношений и прожил бы всю свою долгую жизнь в полном одиночестве. У тебя уже нет права выбора, но если ты хочешь такового для него, то прислушайся к моим словам и оставайся на месте. Да, возможно «создатель судеб» из меня никакой и из-за моей неопытности всё пошло шиворот-навыворот, но будь уверен, что когда он тебя вспомнит, всё обязательно встанет на свои места.       — Вс… вспомнит? — с содроганием повторил рыжик, моментально забыв всё что услышал до этого слова. И если мгновением ранее у него в голове проносились описываемые рассказчиком картины, то сейчас в голове звучали только слова сказанные Ашилем: «Без разницы, насколько крепкой была дружба. Не важно, насколько сильной была любовь. Три дня и всё что останется, это боль в сердце». Боль уже была, но вот вопрос, могла ли дружба стать крепкой, а любовь сильной за такой-то короткий срок? Или же там и забывать нечего? А ведь ещё и третий день не закончился. — Это возможно вообще?       — Настоящие чувства никогда не забываются, — отрешенно проговорил беловолосый. Сказал он это задумчиво, чуть опосля вопроса и с таким взглядом, будто думал об этом уже целое столетие. — Если они настоящие, ты их вспомнишь, а если и нет, но они возникнут вновь. Вырастут, как сорняк на когда-то бесплодной почве и заполнят собою всё…       Незнакомец поднял голову к белому прямоугольнику лепнины, расположенному над камином, который, вероятно, задумывался как холст для фрески, но благодаря безвкусию хозяев так и оставшийся пустым, и словно бы видел, как семечко упало на землю и пустило длинные корни, которые не вырвать ни одному даже самому ушлому садоводу. Длинный корень под названием любовь. По какой-то причине, Силли не хотелось окликать гостя, и он некоторое время наравне с ним смотрел в белое пустое пятно, ожидая, что оно вот-вот даст росток. «Больше никогда…»       — Извини, я задумался, — наконец произнёс незнакомец, с мелькнувшей печалью в улыбке склонив голову. — У тебя остались ещё какие-нибудь вопросы относительно твоего друга? Если нет, то я, пожалуй, хотел бы перейти к тому, ради чего пришел… А то мне нельзя надолго покидать своё место. Ты готов узнать, что такое Золотой стержень и как его использовать?       — Думаю да, — машинально повторив жест собеседника, кивнул актёр. — Теперь я готов.

***

      Просыпался Ленс долго и очень тяжело. Всё тело ныло, а голова гудела так, словно её в течение нескольких часов использовали в качестве набата. После того, как инструктаж относительно Золотого стержня закончился, беловолосый парень, так и не назвавший своего имени, исчез, а спустя мгновение рыжик обнаружил себя стоящим в дверном проёме, замершее, казалось бы на несколько часов, время снова начало свой ход и за окном опять стало светло, а повар вернулся в то же положение, в котором его хотели покинуть.       Взвесив все за и против, актёр из принципа решил его не поднимать – только набросил вытянутый с каминной полки плед и на этом, сочтя свой супружеский долг выполненным, занялся своими делами. Первым делом он, как и некоторое время назад, занялся провиантом, кой, посмеявшись над абсурдностью сложившейся ситуации, разложил по тем же местам, откуда он был взят. Поварской нож же носитель артефакта, посчитав это довольно забавным, воткнул в деревянный пол в полудюйме от носа мужчины. Для полноты картины не хватило только литра кетчупа и мелового контура, но это было бы уже перебором. Правда, исключительно из-за отсутствия ингредиентов.       Впрочем, повару, как оказалось, вполне хватило и одного ножа – едва продрав глаза, словно покрытые чем-то липким, мужчина увидел в гладком лезвии своё отражение и от неожиданности отпрянул назад, сильно приложившись о диван затылком. Силли к тому времени уже закончил все свои банные процедуры – наконец-то в тишине и спокойствии, неспешно осмотрел дом и даже успел поспать, но потом всё-таки заскучал и спустился в гостиную, где самозабвенно дрых хозяин дома. На момент пробуждения последнего рыжик сидел в кухонной зоне и потягивал свежеприготовленный кофе, чудом затесавшийся среди огромного полчища всевозможных чаёв и травяных сборов.       — Доброе утро, — прикрывшись чашкой, прыснул актёр, не в силах сдерживать хорошее настроение. — Как спалось?       — Ммм, — невнятно промычал чародей, пытаясь с негнущейся спиной вскарабкаться на четвереньки. У него даже почти получилось встать, опершись на сиденье дивана, но затем его резко повело в сторону, и он снова бухнулся на колени, едва не разодрав брючину об острие ножа. — Ты б…! Ты вообще в курсе, что так и убить можно?! — с трудом отыскав взглядом виновника тяжелой побудки, прорычал Ленс, держась за судорожно пульсирующие виски.       — Да брось, — насмешливо отмахнулся Силли, невинно причмокнув губами. — Так сильно мне бы не повезло.       —…! — нахмурился повар. После долгого и принудительного сна, в голову ему шла только нецензурная брань, но сложить ее в риторически верное предложение ему не доставало сил. И, как итог, наружу опять вырвалось только невнятное мычание. И нечто помимо него.       — Туалет налево по коридору! — рассмеявшись вслед спешно ушедшему собеседнику, крикнул рыжик, получив в качестве благодарности к напутствию неприличный жест, который его только раззадорил. На какой-то момент, парень даже подумал, чего бы ему приготовить эдакого, чтобы вообще отбить у экс-муженька какое-либо желание заходить на кухню, однако потом вдруг понял, что действительно успел проголодаться.       Когда Ленс вернулся после всех утренних процедур, носитель артефакта уже съел половину наскоро приготовленного омлета. Горячий запах еды чувствовался ещё в коридоре и мужчина, едва дойдя до арки, чуть было не повернул назад. Но потом сглотнул подступившую к горлу горечь и с насилу собранным в кулак достоинством шагнул вперёд.       — Что ты делаешь? — спросил он, недоумённо уставившись на актёра. «Достоинство» явно давалось ему с трудом, потому как говорил повар хрипловато и немного в нос, дабы не вдохнуть ныне тошнотворного аромата.       — Э… Ем, — на всякий случай перепроверив, саркастически ответил Силли, удивлённо моргнув и нарочито медленно отправив в рот очередную порцию завтрака. Следующий кусок шутник наколол на вилку и галантно предложил оппоненту снять пробу, на что тот брезгливо поморщился и отвёл взгляд, закрыв рот тыльной стороной ладони.       — Это я вижу, — гнусаво проговорил Ленс, глядя в пространство между едоком и раковиной. — К чему был весь этот спектакль, если ты до сих пор здесь?       — Как это к чему? — изумлённо вскинув брови, вздохнул рыжик и лукаво улыбнулся. — Конечно, всё из-за моей бескрайней любви к вашей персоне, милорд! В последние несколько дней вы казались мне таким уставшим, что я посчитал себя обязанным побеспокоиться за ваш сон!       — О своей бедовой голове лучше бы побеспокоился, — недовольно поморщившись, пробурчал чародей. От таких высокопарных речей у него задёргался глаз и он поспешил прикрыть его рукой, заодно отгородившись от придурковатой ухмылки оппонента. Он даже не стал продолжать попытки разузнать правду, опасаясь получить в ответ ещё одну порцию театрального бреда. Не сбежал и то хорошо. — А это что такое? — внезапно прозрев, поинтересовался мужчина, кивнув на кофейный столик, где лежала развернутая карта с отмеченными на ней красными крестами. В дополнение к этому там же находился и список бывших участников Третьей Башни, с проставленными напротив каждого имени галочками.       — Мне было скучно, — непринуждённо признался актёр, разведя руками. — Ты спал, а больше в этом доме заняться нечем… Что у тебя вообще за семья такая? Ни одного романа, только кулинарные сборники да учебники. Как ты за свои – сколько там тебе? – тут со скуки не помер?       — Сколько сейчас времени? — даже не обратив внимания на вопросы собеседника, внезапно опомнился Ленс, быстро подойдя к окну. Небо было светлым, не намного светлее на которое он смотрел в последний раз.       — Не знаю, — фыркнул рыжик, дёрнув подбородком. Часов он тоже нигде не нашел. Как, впрочем, и телевизора, музыкального центра, видеомагнитофона и другой техники предназначенной для развлечения. Словно эпоха технологического развития вошла через входную дверь, зашла на кухню и вылезла в окно над раковиной, минуя остальной дом. — Но солнце уже давно встало… Часов десять? Может двенадцать…       — Твою…! — выругался повар и резко развернувшись, пошёл к лестнице на второй этаж. Силли, пошедший за ним следом, встретил его уже на обратном пути на лестничной площадке. Прижав к груди какую-то светло-серую папку, мужчина на некоторое время замер, задумчиво глядя на свой «хвост», а потом, моргнув, поинтересовался: — Ты наелся? — и, получив положительный ответ, схватил рыжика за предплечье, дотащил его до спальни и швырнул на кровать. Не забыв, разумеется, перед исчезновением создать ограждающий круг.