Чащобный дворец

      — Итак, — уверенно сказал Силли и, хлопнув себя по коленям, поднялся с кровати. После последних подозрительных шорохов, доносившихся с первого этажа, прошло по меньшей мере около часа и рыжик, посчитав это хорошим знаком, решил перейти к действиям.       Встав на ноги, парень первым делом сорвал с кровати одеяло и одним размашистым движением бросил его на пол, аккурат за пределы созданного Ленсом круга. Затем он откинул в сторону угол материи, неудачно лёгший прямо на черту и, резко выдохнув, сделал шаг вперёд. Пол под ногами закачался, как водяной матрац, и словно попытался прогнуться вниз, отчего актёр, не сумел удержать равновесия и едва не впечатался в него носом, но в последний момент выровнялся и приземлился на одно колено.       В этот миг поверхность устаканилась и замерла в привычном горизонтальном положении. Нервно сглотнув, Силли осторожно прощупал площадь вокруг себя руками и, лишь удостоверившись, что никуда не проваливается, облегчённо расслабился и завалился на бок.       — Сработало! — рассмеялся носитель артефакта, взбудоражено растрепав волосы. — Значит, он правду сказал.       С того момента, как беловолосый гость, назвавшийся заместителем Хозяйки судеб, ушёл, прошло более двенадцати часов и рыжик, не рисковавший опробовать его советы в присутствии Ленса, добрался до них только сейчас.       — Первое, что тебе стоит знать о Золотом стержне, это то, что он всецело подчиняется силе твоего разума, — высокопарно произнёс незнакомец, под мерный цокот каблуков вышагивая перед камином. — Поэтому единственное, о чём тебе стоит беспокоиться, так это о том, как научиться его контролировать.       — А, извините, — неловко перебил Силли, подняв руку вверх, как ученик начальных классов. Нахождение в непосредственной близости от похитителя никак не давало ему покоя, так что, накрыв такового одеялом с головой, парень оттащил одно из кресел к окну и сел, внимая лектору. — Но что-то я не понял, что вы имеете в виду. Кого я должен научиться контролировать?       — Свой разум, — кивнул беловолосый и, не увидев в глазах подопечного ни единого намёка на просветление, удручённо помассировал переносицу. — Извини, я забыл, что ты новичок во всём этом, — виновато произнёс он, а затем, замолчав на минуту, спросил: — Давай начнём сначала. Что тебе уже известно об этом артефакте?       — То, что он обладает способностью влиять на неодушевлённые предметы, — поднапрягши свою память, ответил рыжик. — Один раз я с его помощью опрокинул огромную книжную полку. А ещё один раз, разбил кувшин, только к нему прикоснувшись. На живых людях это не работает, я проверял, — последнее предложение хранитель Стержня, произнёс вполголоса, и, вспомнив, как пытался поднять Холи, смущённо поджал губу.       — Разумеется. Влиять на людей может только Кольцо Судьбы, другая часть жезла, — не моргнув и глазом, подтвердил лектор. — Но ты же делал всё это неосознанно?       — Мм, да, — Силли нервно сцепил пальцы обеих рук и вскользь посмотрел на укрытого пледом повара. — Я пытался порвать верёвки, но мне помешали, — напряжённо проговорил он. Рана, оставленная служанкой, уже давно зажила, однако тело всё ещё помнило то болезненное ощущение, изредка вызывая раздражающий подкожный зуд. — О, ещё я один раз петли дверные сломал. Уже намеренно.       — О, это уже что-то! — оживился незнакомец, заинтересованно подавшись вперёд. — Можешь вспомнить, о чём ты думал, когда это делал?       — Да я как-то и не особо думал, — растерянно признался актёр. — Просто очень хотел в комнату попасть.       — Мм, что ж… Желание, это конечно тоже весьма весомый атрибут, — задумчиво отметил заместитель Хозяйки судеб. На какое-то время он замолчал, отстранённо уставившись в окно, а потом взглянул на спящего чародея и хмыкнул. — Да, было бы гораздо легче, если бы ты, как и он, хорошо представлял себе природу естественных процессов, а то я, если честно, даже не знаю, с какой стороны подступиться… Извини, дай мне ещё немного подумать, — гость предупреждающе отвернулся в сторону, обратив свой взгляд к камину. Думал он, не сказать чтобы долго – от силы минут пять, и по истечению затребованного времени, повернулся назад и, хлопнув в ладоши, с готовностью вернулся к разговору. — Что ж… Давай оставим всю эту научную лабуду и подойдём к проблеме с более привычного для тебя аспекта – воображения. Начнём с самого простого – процесса горения. Ты когда-нибудь наблюдал, как загорается бумага, поднесённая к свече?       — Сначала, на нагретой горячим воздухом бумаге, появляется едва заметное пятнышко, — вслух проговорил носитель артефакта, сосредоточенно глядя на лист бумаги, выуженный из стоящего в спальне письменного стола. В непосредственный момент лекции, у него не было возможности провести опыт сразу, так как разговор с наставником происходил не в реальном мире, а в пространстве, созданном его сознанием, где никак нельзя было воспользоваться магической реликвией. С того разговора прошло уже много часов, поэтому парень не был уверен, насколько точно запомнил последовательность. Однако, искомое пятнышко, если ему это не мерещилось, всё же проклюнулось на самом уголке листка. — Потом оно постепенно начинает темнеть и разрастаться, пока не появляется первая искорка…       Потемневшие края бумаги стали сворачиваться, пока в одно прекрасное мгновение на сгибе не проступила ярко-красная полоса. Сосредоточенно пытаясь разглядеть на оной языки пламени, Силли не заметил, как быстро темнота добралась до его пальцев, так что в тот миг, когда бумага, наконец, запылала, он от неожиданности вскрикнул и выронил листок, приземлившийся прямо на большой круглый ковёр, лежащий в центре комнаты.       То место, где он решил проводить свои опыты, было довольно таки далеко от кровати, так что заклинание там уже не действовало, как, впрочем, и по всей площади, находящейся в двух метрах от линии круга. Презрительно обозвав Ленса халтурщиком, актёр пометил безопасный коридор всякой найденной в комнате мелочью и именно по нему рванул к двери, когда пламя с упавшего опытного образца быстро перекинулось на ковровое покрытие.       Вообще, следующим после возгорания пунктом значилось затухание, которое парень должен был вызвать, представив, как использованный лист бумаги медленно погружается под воду. Возможно, при других условиях, он бы так и поступил, но сейчас, увидев разгоревшийся в комнате костёр, запаниковал и кинулся в ванную за водой настоящей.       За то короткое время, что он отсутствовал, искусственный ворс ковра выгорел наполовину и огонь грозился вот-вот перекинуться на дощатый пол. Чтобы этому помешать, рыжик на ходу опрокинул наполненный до краёв таз, окатив при этом не только вышеупомянутое кострище, но и свои ноги, моментально промокшие насквозь. Пламя же, протестующе зашипев, погасло, оставив в светлом доселе покрытии огромное чёрное пятно. Виновато ойкнув, Силли опомнился и бросился к окну, распахнув его настежь. Внезапный приток свежего воздуха, смешавшись с клубами накопившегося дыма, вызвал у него приступ кашля и он, перегнулся через подоконник, судорожно отмахиваясь от выходящего запаха рукой.       — Не так уж тут и высоко… — оклемавшись, между делом заметил актёр, посмотрев на росшие под окнами кусты. Раньше, под влиянием эмоций, это расстояние казалось ему непомерно огромным, а теперь, несколько метров, разделявшие землю и второй этаж, выглядели соизмеримо высоте табуретки. При должной сноровке, отсюда можно было спокойно спрыгнуть даже ничего не сломав. Ещё немного попримерявшись, парень с сожалением покачал головой и отошёл вглубь комнаты. Всё-таки, лучше не рисковать.       Испарение далось носителю артефакта легче, чем предыдущие два пункта. В этом случае, беловолосый посоветовал подопечному представить в руке раскалённый утюг и провести им по влажной поверхности. Разумеется, он не предполагал, что оному придётся таким методом сушить целый ковёр, но способ оказался на редкость действенным. По крайней мере, включение и выключение воображаемого утюга контролировать было намного легче, чем возгорание пламени. Справившись с поставленной задачей, Силли облегчённо выдохнул и вытер покрывшийся испариной лоб, удручённо прикидывая, что же ему делать дальше.       Помимо контроля физических состояний, безымянный наставник назвал ещё целую кучу возможностей Золотого стержня и предложил своему слушателю взяться в первую очередь за те, которые могли ему пригодиться в ближайшем будущем. Из обширного перечня рыжика больше всего заинтересовал эффект реконструкции, позволявший восстанавливать повреждённые объекты до их изначального состояния. Где, как не на сожжённом ковре его испытывать?       — Чтобы использовать силу реконструкции на каком-либо предмете, нужно прежде всего иметь хотя бы малейшее представление о том, чем он раньше являлся, — говорил беловолосый, чинно расхаживая взад-вперёд. — Возьмём, к примеру, разбитую вазу. Вот лежит на столе куча осколков. Как ты поймёшь, что это была именно ваза, а не, допустим, цветочный горшок? — остановившись, он вопросительно посмотрел на подопечного, однако тот, хоть и постарался напрячь извилины, так и не смог дать разумного ответа. — Правильно, никак. Человеку никак не дано знать, чем эти осколки являлись – он может только предполагать. Но, исходя из одних предположений, ты никогда не сможешь вернуть их в изначальную форму, ведь даже если ты угадаешь в них вазу, тебе не будет известно о ней ничего, кроме того, что это ваза. Ни её формы, ни размера, ни, если таковая была, узорной лепнины. Пытаться слепить из осколков то, чего ты никогда не видел вживую, сродни попыткам склеить воедино клочки бумаги от разных разорванных листков – долго и нецелесообразно. И здесь в дело вступает Золотой стержень. Тебе, как его нынешнему владельцу, достаточно только дотронуться до нужного предмета или, в данном случае, к тому, что от него осталось, и представить, что ты читаешь книгу, где о нём рассказывается. А затем, когда в голове появится чёткая картинка, тебе нужно наложить её на реальность и предмет восстановится. Только учти, что чем больше будет объект, тем больше информации за раз тебе придётся воспринять. С непривычки это может сильно подействовать на твоё сознание, вплоть до его потери. И это я ещё не говорю о том, что если какие-то из кусочков будут отсутствовать, на их создание будет тратиться твоя собственная энергия. И постарайся не переборщить, а то твоя «ваза» восстановится до состояния глины. Будь предельно осторожен, восстановление – весьма энергоёмкий процесс.       Сдув упавшую на глаза прядку волос, Силли упёрся руками в ковёр и глубоко вдохнул. По сути дела, предмет его испытания не был разрушен настолько, чтобы прибегать к условленной инструкции. К тому же, половина ковра, вместе с повторяющимся рисунком уцелела, так что у него перед глазами итак стоял образ, не требующий чтения Судьбы. Именно поэтому актёр ошибочно предположил, что данная задача дастся ему легче лёгкого. Парень пристально смотрел на неповреждённые огнём узоры и пытался мысленно достроить их на выжженной части, однако воображаемый рисунок, словно мыло из мокрых рук, постоянно от него ускользал.       После продолжительных попыток, рыжик, в конце концов, смирился со своей участью и решил-таки воспользоваться наказом наставника. Когда он сделал это, его взору предстала отнюдь не указанная беловолосым книга, а нечто иное, не поддающееся логике реального мира. Дотронувшись до ковра, Силли почувствовал, как сжимаются на тонких нитях пальцы; услышал, как стучит прядильный станок; увидел, как по краю ковра появляется оверлочная кромка и все его перемещения от места к месту, из города в город, пока он, наконец, с лёгким шорохом не лёг на этот пол, где мирно лежит вот уже с десяток лет.       Силли видел ковёр так, словно это было взаправду, и так же чётко различал струящийся между пальцами ворс. Но, когда он открыл глаза, единственное, что изменилось, это два светлых пятна под его ладонями.       Прошло ещё много времени, прежде чем носитель артефакта смог довести начатое дело до конца. Небо за окном к тому моменту стало совсем тёмное, а он не успел испытать и половины из того, что сказал таинственный гость. На восстановление ковра парень потратил все свои силы и несколько десятков последующих минут недвижно лежал на результате своей работы, не в силах сдвинуться ни на миллиметр. Безрезультатно пытаясь заставить себя сделать ещё хоть что-то, рыжик долго слушал тишину, пока в какой-то момент не услышал какой-то грохот, донёсшийся с первого этажа. Резко подорвавшись, Силли сгрёб все улики своей своевольности в охапку, бросил их на кровать, наскоро накрыл одеялом и плюхнулся сверху, притворившись, будто спит.       Мерно дыша, он затаился, и словно бы слышал гулкие шаги поднимающегося по лестнице Ленса. Однако, ни через минуту, ни через две или пять, ничего не произошло. В комнату никто не вошёл, да и не телепортировался тоже. Недоумённо нахмурившись, актёр сел. Подумав, что ему померещилось, он слез на пол и, добравшись до двери проверенным способом, беззвучно просочился в коридор. Остаток пути он шёл медленно, постоянно останавливаясь, чтобы прислушаться, но ни единого намека на то, что в доме находился кто-то ещё, больше не было.       Ближе к гостиной, когда встретившихся по дороге комнатах им ничего не обнаружилось, рыжик слегка ослабил бдительность и поплатился за это, найдя Ленса сидящим на диване. Перепугавшись, парень моментально бросился назад и лишь несколькими мгновениями позже поняв, что погони нет, остановился и обернулся. Чародей сидел на диване с закрытыми глазами и не подавал никаких признаков активности. Силли провёл над его лицом ладонью и, только не дождавшись ответной реакции, вымученно вздохнул.       — Ну и видок, — оценив взглядом похитителя, причмокнул губами носитель артефакта. Лицо и одежда мужчины покрывали комья слежавшейся паутины и пыли, а местами виднелись смазанные пятна копоти. Парень понятия не имел, чем тот занимался в своё отсутствие, однако что-то ему подсказывало, что измазался повар так отнюдь не из-за поручения мастера. Приметив в его руке истлевшую кисть, он брезгливо поморщился и зажал нос ладонью, надеясь, что сладковатый гнилостный душок ему всего лишь почудился. — Неужели тебя не учили не тащить в дом всякую пакость? Фу!       Ничего не ответив, Ленс тихонько всхрапнул и завалился на бок, подмяв мерзопакостный трофей под себя. Силли неприязненно скривился и, напоследок удостоверившись, что мужчина в самом деле спит, направился ванную – раз уж изволил подняться. Там он, оказавшись перед зеркалом, понял, что его внешний вид не сильно отличается от осуждённого экс-муженька. После продолжительной возни с ковром, его руки и лицо были измазаны смешавшейся с потом сажей, а волосы, про опрятность которых он с непривычки забыл, спутались едва ли не до состояния мочалки. Горестно застонав, рыжик плотно закрыл дверь и только потом начал приводить себя в порядок.       На самом деле, в ходе беседы с беловолосым незнакомцем, он пытался выспросить у оного, что за ерунда произошла с его волосами, но загадочный наставник лишь неопределённо развёл руками и посоветовал ему смириться с этой оказией. Собственно, не сказать, что после всего случившегося, роскошная шевелюра была тем, что его волновало больше всего, и всё же удовольствия она тоже не доставляла. Пока они были заплетёнными, всё было в порядке, а сейчас…       — Твою ж…! — выругался Силли, бросив в урну сломавшийся пополам гребень. Парень надеялся, что вода поможет расчесать колтун, но на деле всё стало только хуже. — Ой, ну да!       Опомнившись, носитель артефакта достал обломки расчески из мусорки и, соединив их друг с другом, сосредоточился. В этот раз, то ли из-за продолжительной тренировки с ковром, то ли из-за обычного везения, восстановление прошло гораздо успешнее и быстрее. Правда, это не очень помогло, так как починенный гребешок уже через минуту снова застрял в волосах, едва не вынудив рыжика спалить ненавистную шевелюру до самых корней. С трудом воздержавшись от поспешных действий, он сделал глубокий вдох и отправился на поиски более сговорчивого орудия.       Желание навести красоту, или хотя бы перестать выглядеть как невесть кто, привели актёра в соседнюю от места его заключения комнату. По всей видимости, оная принадлежала женщине, потому что помимо необходимого предмета он нашёл также уйму склянок с всякими маслами и притирками на натуральной основе. Разумеется, воспользоваться ими Силли не рискнул, однако за вычетом косметики, ещё ему на глаза попался большой, красиво составленный букет, стоящий в расписанной непонятными узорами вазе.       Издалека выглядел он так, словно его поставили только что, а на деле он оказался полностью сухим – выдал себя несколькими опавшими при прикосновении лепестками, которые, упав на столешницу, вмиг засохли и потемнели. Там были и розы, и гипсофилы, и лаванда, а также другие растения, названия которых актёр не знал. Но особенно из их числа выделялись небольшие ветки с метёлкообразными соцветиями, даже спустя много лет чудесным образом сохранившие свой специфический запах.       — Ох, чуть не забыл, — перед самым уходом сказал заместитель Хозяйки Судеб. — Механизм действия заклятий забвения таков, что он не стирает воспоминания из нашего мозга, а лишь блокирует к ним доступ. И как во многих других случаях, этот доступ можно восстановить. Конечно, большинство способов требуют каких-либо навыков во владении магией, но имеется среди них и такой, который может использовать обычный человек. Существует в мире одна трава, ты её сразу узнаешь, просто сожги её в присутствии своего друга и его воспоминания восстановятся.       — А вот и полынь, — вполголоса заметил актёр, осторожно потеребив пальцами одинокий листочек, а затем отыскал в ящике пустой тканевый мешочек и, нащипав с два десятка его собратьев, спрятал поглубже в карман. — Сжечь, так сжечь…       Испытующе изучив найденную в ящике щётку для волос на предмет наличия оных, парень снисходительно хмыкнул и пошёл в комнату, пожалованную ему хозяином дома. Там он, усевшись на кровати, минут двадцать вычёсывал злосчастный колтун, после чего решил соорудить на голове некое подобие косы, но навыка ему не доставало, так что причёска получилась неважной. Да и завязать её было нечем, а идти назад, сызнова сооружая мост, он поленился, устало откинувшись на подушку. Какое-то время парень лежал с закрытыми глазами и уже почти начал засыпать и вдруг, за окном раздался громкий треск, мигом вырвавший его из дремоты.       Спрыгнув на пол, Силли ловко перескочил через зачарованное кольцо и встал по левую сторону от оконного проёма, предусмотрительно вооружившись резным подсвечником. Осторожно высунувшись наружу, он огляделся по сторонам в поисках источника непонятного звука, однако ничего не обнаружил и уже собирался отступить, но тут по подоконнику что-то резко ударило и он, испуганно втянув воздух, отшатнулся назад, едва не переступив за отмеченную границу.       Не дав ему опомниться, на пол, ловко миновав оконную раму, тихо опустилась черная как ночь тень. Не на шутку испугавшись, рыжик тихо пискнул и, не разбираясь кем является таинственный гость, зарядил оному с размаху подсвечником прямо в лоб. Лишь пару мгновений спустя парень соизволил присмотреться и выяснить, кому принадлежит высокий силуэт.       — Холи?! — охнул актёр, оторопело отбросив орудие предполагаемого убийства в сторону. Моментально нащупав на шее брюнета пульсирующую венку, он напряжённо поджал губу и внимательно вгляделся в лицо долгожданного спасителя, не столько опасаясь ошибиться, сколько не веря, что это ему не снится. Последний же, за несколько дней разлуки, как-то слишком осунулся: щёки впали, а под глазами красовались мешки – очевидное последствие нескольких бессонных ночей. Только шишки на лбу ему в довесок не хватало. — У-уу…       Пришёл в себя медиум пару минут спустя. Приподнявшись на одном локте, он потёр пальцами ушибленное место, и лишь затем, удостоверившись, что крови нет, почувствовал на своих щеках горячие капли и, подняв взгляд вверх, увидел ярко-зелёные глаза, резко выделявшиеся в ночном полумраке.       — Привет, — сквозь слёзы улыбнулся Силли, стараясь не сильно шмыгать носом. — Наконец, ты меня нашёл.       Нерешительно нахмурившись, Холи оттолкнулся от пола и, сев, протянул руку к собеседнику. Сомневаясь, что перед ним именно тот, кого он столько времени искал, парень осёкся на полпути, однако актёр, предупредив его растерянность, перехватил дрогнувшую кисть защитника и насильно притянул к себе. От неожиданности брюнет попытался вырваться, но едва пальцы коснулись веснушчатого лица, его обуздало до боли знакомое чувство.       Чувство, которое, как ему казалось, он давно позабыл.       — Привет, Силли, — непроизвольно расплылся в улыбке медиум, ласково вытирая большим пальцем скатившуюся по щеке слезу. — Извини, что я так задержался.       — Мм, — покачал головой рыжик, потёршись о подставленную ладонь. Потом он накрыл его руку своей и, крепко сжав обжигающе ледяные пальцы, лучезарно рассмеялся. — Спасибо, что пришёл.