***
Гриффиндорцы отмечали победу так, будто выиграли Кубок, и благодаря Фреду и Джорджу, притащившим из Хогсмида сливочное пиво, тыквенный сок и кучу сладостей, пиршество длилось до глубокой ночи. Гарри пытался вовлечь в общее веселье Гермиону, но она предпочла проводить время за толстенным фолиантом «Быта и нравов британских маглов», а после того, как Рон вновь начал причитать о судьбе бедной Коросты, и вовсе убежала в комнату девочек. Праздник закончился только в час ночи, когда профессор Макгонагалл велела всем разойтись по своим комнатам. Только улегшись в кровать Гарри понял, как сильно он устал, и почти мгновенно заснул. Разбудил его громкий крик: — А-а-а-а-а-а-а-а! Не-е-е-е-е-е-ет! Оказалось, что это было не во сне: однокурсники мальчика уже встали с кроватей и пытались понять, что происходит. Один Рон, с перекошенным от ужаса лицом сидел на своей постели; полог его с одной стороны был разорван. — Блэк! Сириус Блэк! С ножом! Мальчики ринулись вниз по лестнице и скоро в общей гостиной собрался весь факультет: крики Рона слышали почти все. Вскоре вновь появилась профессор Макгонагалл с намерением утихомирить разбушевавшихся студентов, и была крайне удивлена, увидев учеников напуганными. Сэр Кэдоган, временно назначенный охранником входа в гостиную Гриффиндора подтвердил, что Рону отнюдь не приснился беглый преступник, рыцарь пропустил его, потому что у него были все пароли. Оказалось, что Невилл где-то потерял листочек с кодовыми словами, за что профессор Макгонагалл отлучила беднягу от Хогсмида. В ту ночь в башне Гриффиндора не спал никто: все ждали новостей после обыска замка. Однако и в этот раз они оказались безрезультатными: Блэку опять удалось улизнуть. На следующий день по всему замку были приняты более жесткие охранные меры, а на входе в гриффиндорскую гостиную снова появилась Полная Дама, которая обзавелась двумя сторожами в виде грозных и вечно злобно хрюкающих троллей.***
Гарри рад был обнаружить, что несмотря на ужесточенные меры безопасности, проход в «Сладкое королевство», расположенный в горбу Одноглазой Ведьмы все еще был открыт — видимо, правы были Фред и Джордж, когда говорили, что про него никто не знает. Гарри бы не пережил, если бы лишился возможности посещать Хогсмид, тем более приближался поход в магическую деревню, намеченный на начало марта. Гермиона не собиралась туда идти из-за своей загруженности, однако она не преминула предупредить Гарри, что, если он пойдет в деревню, то она расскажет Макгонагалл про Карту Мародеров. Поэтому Рон ушел один, а Гарри, сделав вид, что идет в библиотеку, захватил с собой мантию-невидимку. Надев ее в укромном уголке, гриффиндорец отправился на третий этаж к статуе Одноглазой Горбатой Ведьмы на третьем этаже. Этот тайный ход в «Сладкое королевство» располагался отдаленно от классных комнат и большого потока учеников, что всегда помогало Гарри, но не в этот раз. Укромностью уголка решили воспользоваться деканы трех факультетов: профессор Макгонагалл, профессор Флитвик и профессор Стебль. Поттер не собирался подходить ближе, чтобы себя не выдать, но в глухих перешептываниях он услышал, как преподаватель травологии сказала «Блэк». Любопытство пересилило, и, стараясь шагать максимально тише, Гарри подобрался поближе и стал слушать. — Здесь точно что-то не чисто. — Шепотом проговорила профессор Стебль. — Блэку уже дважды удалось проникнуть в замок и сбежать без всякого труда. Он не мог провернуть это в одиночку. — Неужели ты хочешь сказать, что кто-то в Хогвартсе помогает беглому преступнику? — Возмутилась Макгонагалл. — Я вовсе не хочу никого обвинять, — декан Пуффендуя подняла руки в защищающемся жесте, — но неужели вам не кажется это странным? — Конечно, то, что Блэку удалось скрыться, поражает, — прописклявил профессор Флитвик, — но я согласен с Минервой. Никто в Хогвартсе не стал бы помогать беглому преступнику. — Завидую вашей уверенности. Я могу понять тебя, Филиус, все-таки она твоя любимая ученица, гордость факультета. Но твое спокойствие, Минерва, меня поражает. Декан Гриффиндора ничего не ответила. — В конце концов, это ведь логично. — Продолжила профессор Стебль. — Она все время проводит в своем кабинете, вдруг она и Блэка там прячет? Учитывая их совместное прошлое, это было бы не удивительно. Гарри весь обратился вслух. — Того, что Шинейд предпочитает свободное время проводить в своем кабинете, недостаточно для таких серьезных обвинений. — Убежденно проговорила Макгонагалл. — Тем более, что это вполне объяснимо. Ей нелегко приходилось в последнее время. Она только-только наладила жизнь после Святого Мунго, а тут вдруг Блэк сбежал, да еще и крутится где-то поблизости. — А как же то, что она единственная до последнего не верила в его виновность? — Спросила профессор Стебль. — Мой дальний родственник из Министерства рассказывал, что, когда Блэка отправили в Азкабан, она пыталась всех убедить в том, что он ничего не совершал. — Вы бы больше слухам верили, Помона. — Твердым голосом произнесла Макгонагалл. — Шиннейд никогда не утверждала подобного, потому что не могла знать наверняка. Бедная девочка отсылала прошения в Визенгамот, ходила по всем кабинетам, куда могла попасть — просила хотя бы провести суд. Но ей даже увидиться с ним не дали. Она будто помешалась. В итоге она поплатилась за свою настойчивость: ее стали считать сумасшедшей. Никто не понимал, как она может защищать убийцу своих лучших друзей. Гарри стоял неподвижно и почти перестал дышать. Он совершенно не чувствовал своего тела, не считая ладоней, покрывшихся холодным потом. — Она тогда так много проблем Минестерству принесла, — вступил Флитвик, — что ее решили от греха подальше в Мунго отправить. До сих пор не понимаю, как Министру удалось не дать этой информации в прессу просочиться. Из девочки сделали героиню войны, пострадавшую ради общего блага. Но если вам интересно мое мнение, она еще поразумнее нас с вами будет. — Филиус, — удивленно прошептала профессор Стебль, — неужели вы считаете, что она была права насчет Блэка? — Нет, конечно. Блэк — убийца и заслуживает самого жестокого наказания. — Безаппеляционно произнес Флитвик. — Но девочка была ослеплена любовью. Некоторые даже поговаривали, что он применил к ней Приворотные чары или Амортенцию — они не могли поверить, что такая, как Уоллис могла полюбить такого, как Блэк. Но в школьные годы они были красивой парой. — В общем, — Макгонагалл печально вздохнула, — Шинейд провела в больнице целых четыре года. Не знаю, что с ней там делали, но вернулась она оттуда совершенно другим человеком. Еще в школьные годы она не отличалась особой общительностью, но она была живая. А сейчас, как будто от нее осталась одна оболочка. Альбус специально попросил Катберта уйти на пенсию, чтобы отдать это место Шинейд. Он надеялся, что ей это поможет. Но тут объявился Блэк, который не беспокоил ее уже почти шесть лет. — После небольшой паузы профессор продолжила. — Поэтому, Помона, я убеждена, что она бы не стала помогать человеку, который разрушил всю ее жизнь. — Ну не знаю… — Голос преподавателя травологии звучал неуверенно. — Разве можно гарантировать, что она действительно раскаялась? И вдруг приворот реален и продолжает действовать? — Утверждать пободное могут только дураки, Помона, не уподобляйтесь им. — Тон Макгонагалл не терпел возражений. — Так говорит Северус. Профессор трансфигурации поджала губы. — Он просто все еще держится за школьные обиды. Шинейд никогда бы не стала помогать Блэку. — После небольшой паузы Макгонагалл добавила, — по крайне мере по своей воле. — Но ведь каким-то образом ему удалось проникнуть в замок на Хэллоуин. Без посторонней помощи как бы ему это уд… Окончания фразы профессора Стебль Гарри уже не услышал: он со всех ног несся обратно в гостиную Гриффиндора. Чуть не сбив двух первоклашек на лестнице, Поттер поднялся в спальню и стянул с себя мантию. Впервые с того самого раза перед Рождеством он достал альбом с фотографиями родителей, но на этот раз он не остановился на карточке Блэка. Он перелистнул страницу дальше и посмотрел на двух девушек, счастливо улыбающихся и машущих ему с фотографии. Теперь он вспомнил, где мог раньше видеть профессора Уоллис — она глядела своими ярко-голубыми глазами прямо на него, стоя на фотографии рядом с Лили Поттер, ее лучшей подругой. Рон, так и не дождавшийся Гарри в Хогсмиде, вернулся очень злой и с порога стал ругать друга за его отсутствие, но увидев в его руках альбом с фотографиями, быстро остыл и спросил: — Что случилось? Поттер молча передал Рону альбом, раскрытый на той самой странице. Уизли несколько секунд не моргая смотрел на фотографию, а потом севшим голосом произнес: — Это твоя мама? Гарри кивнул. — А рядом с ней… — Профессор Уоллис. — Бесцветным голосом ответил Гарри. — Я знал, что видел ее где-то, но не мог вспомнить. — То есть, она была подругой твоей мамы? — Лучшей подругой. Но это не самое страшное… Гарри пересказал Рону разговор, который только что слышал в коридоре. — Вот, за что ее на самом деле отправили в больницу — за оправдание убийцы моих родителей. — Со злостью закончил мальчик. Рон молчал, не зная, что на это ответить. Через некоторое время он все-таки решился: — И что ты собираешься делать? — Пока не знаю. Когда мальчики спустились по винтовой лестнице в гостиную, их встретила Гермиона. По ее лицу друзья поняли, что она разгадала их план по проникновению в Хогсмид. Сердце у Гарри остановилось: сказала ли она Макгонагалл про Карту? — Уже успела наябедничать? — Язвительно поинтересовался Рон. — Нет. — Дрожащим голосом произнесла Гермиона. — Я просто подумала, вам надо это знать… Хагрид проиграл дело. Клювокрыла казнят. После небольшой паузы Гарри воскликнул: — Они не посмеют. Клювокрыл не опасен. — Это все отец Малфоя! — возмущалась Гермиона, вытирая слезы. — Он запугал Комиссию. Можно, конечно подать апелляцию, но вряд ли это поможет. Приговор все равно оставят в силе. — Не оставят! — горячо возразил Рон. — Мы найдем пути. Я помогу тебе, Гермиона. — Ох, Рон! Девочка бросилась другу на шею. — Мне правда очень жаль Коросту. — рыдала Гермиона. — Ну, ладно, ладно, — успокаивал ее Уизли, неловко поглаживая по спине. — Она все равно была старая. Кто знает, может быть мне наконец купят сову. Мир между Роном и Гермионой был восстановлен, и ребята сразу же решили посвятить подругу в подробности только что подслушанного разговора. — Гарри, — почти шепотом произнесла девочка, — ты уверен, что все услышал правильно? Может ты что-то перепутал? — Ты же сама громче всех кричала о том, что с Уоллис что-то не так. Чем ты теперь недовольна? — Возмутился Рон. — Я знаю, просто… Я и подумать не могла о таком. — Теперь понятно, почему она тебе эти книжки подсовывала — пыталась в доверие втереться, чтобы потом сдать Блэку. — Разъяренно говорил Рон. — Я думаю, Макгонагалл права, — сказала Гермиона, — это еще ничего не доказывает. К тому же я уверена, что из больницы ее бы не выпустили, если бы не были уверены в ее… — девочка замялась. — Выздоровлении. — Ты так говоришь только потому, что у тебя родители врачи. — Хмуро ответил Гарри. — Врачебных ошибок никто не отменял. — Мы должны рассказать кому-нибудь. — Кому, Рон? — Спросил Поттер. — Учителя об этом уже знают, тем более, Гермиона права — это ничего не доказывает. — И что ты думаешь делать? — Нужно проникнуть в ее кабинет. — Уверенно произнес Гарри. — Даже если мы там ничего не найдем, хотя бы убедимся, что Блэка она там не прячет. — А что если там и правда окажется Блэк? — Голос Рона прозвучал испуганно. Несмотря на всю его браваду, с которой он пересказывал историю о ночном визите беглого преступника, идея встретиться с ним вновь мальчика явно пугала. Его предположение осталось без ответа. — Но как мы туда проникнем? — Спросила Грэйнджер. — Она же оттуда не выходит? — Значит нужно ее выманить. Вопрос только в том, как… Остаток свободного дня ребята провели за продумыванием плана, однако обсуждение пришлось завершить, когда гостиная начала наполняться вернувшимися из Хогсмида студентами.