***
В последний день перед рождественскими каникулами, едва закончив последний урок, Шинейд накинула на себя зимнюю мантию и, подхватив уже давно собранный чемодан, привычным маршрутом отправилась в Хогсмид, чтобы трансгрессировать оттуда прямо на верхнюю ступеньку крыльца дома на площади Гриммо. Этот путь она проделывала каждые выходные с тех пор, как стало известно, что Амбридж взяла каминную сеть под свой контроль. Всякий раз Уоллис предпринимала все возможные меры предосторожности, однако она не сомневалась, что инспекторша в курсе ее постоянных путешествий и рано или поздно найдет способ это прекратить. Но пока это не произошло, Шинейд шла одной и той же проторенной тропой, представляя мрачную обстановку, которая ожидала ее в фамильном доме Блэков. Из всех обитателей особняка, временных и постоянных, обнаружился только Сириус — он сидел в одиночестве на кухне, стуча пальцами по пустому бокалу. Услышав скрип открывающейся двери, мужчина лениво повернул голову в сторону звука, ожидая увидеть Кикимера или кого-то из ребят, но его лицо тут же озарила широкая, насколько это возможно в текущих обстоятельствах, улыбка, и Блэк тут же набросился на возлюбленную с объятиями. — Ты не представляешь, как я тебе рад, — оторвавшись от Шинейд, прошептал он. — Атмосфера ужасно тоскливая. — Есть новости об Артуре? — обеспокоенно спросила Уоллис, украдкой поглядывая в сторону лестницы. — Вроде опасность миновала, — голос Сириуса звучал обнадеживающе. — Молли почти все время провиодит в больнице, заходила, только еды приготовить, да проведать ребят. Сегодня обещала взять их с собой, чтобы навестить отца. Шинейд расстегнула мантию и бросила ее на спинку ближайшего стула. — А как Гарри? — Так себе, — уныло ответил Блэк. — Мне кажется, он винит себя в произошедшем. — Но он ведь не в чем не виноват, — убежденно воскликнула Уоллис, не допустив вопросительной интонации. — Я думаю, его напугало то, что он видел нападение из глаз змеи, — пожал плечами Сириус. — Не означает, что он имеет к этому какое-либо отношение, — поспешил добавить он, — но ему все равно было страшно. — Ты говорил с ним? — Не удалось, — голос мужчины прозвучал виновато. — Я все никак не мог остаться с ним наедине. Дети Уизли рвались самостоятельно пойти в больницу, приходилось присматривать за ними. На лестнице послышались шаги, и вскоре на кухне показалась миссис Уизли. Шинейд никогда не видела женщину такой измученной — что бы не случалось, она всегда оставалась бодра и жизнерадостна, теперь же лицо ее заметно осунулось, под потускневшими глазами залегли глубокие тени, обычно густые волосы висели на плечах безжизненными прядками — и такая картина заставляло сердце сжиматься от боли и жалости. Уоллис подошла к женщине и заключила ее в крепкие объятия. — Мне так жаль, Молли, — прошептала она. — Спасибо, Эйда, — ответила миссис Уизли, благодарно похлопав Шинейд по плечу. — Ты только что от Артура? — спросил Сириус, когда женщины разошлись в разные стороны. — Как он? — Очнулся и даже начал меня раздражать, так что все в порядке, — Молли попыталась улыбнуться, но сказавшаяся изнеможденность не позволила ей сделать это искренне. — Приготовлю детям завтрак и пойдем все вместе в больницу. Пока Уоллис помогала миссис Уизли с завтраком, Блэк отправился будить ребят, и уже через пару минут они вошли на кухню и молча расселись по своим местам — после тяжелых дней, проведенных в тревоге и переживаниях, ни у кого не было сил на разговоры. Весть о том, что Артур пришел в себя, безусловно, обрадовала всех, однако ребятам самим было необходимо убедиться в том, что опасности больше нет, а потому приготовленные тосты оказались съедены с удивительной скоростью. Только подождать все же пришлось — Грюм и Тонкс, которые должны были их сопровождать, прибыли только через час. — Передай Артуру наши пожелания скорейшего выздоровления, — произнесла Уоллис, вновь обнимая Молли, когда вся компания собралась в прихожей, — и наши извинения за то, что не пришли его проведать. Мне бы не очень хотелось туда возвращаться, а Сириус… Сама понимаешь. — Я понимаю, — миссис Уизли улыбнулась и благодарно сжала ее ладонь. — Я все ему передам. Спасибо, Эйда. Когда за Джорджем, который выходил последним, закрылась дверь, Сириус и Шинейд остались в доме одни. Уоллис надеялась, что, убедившись, что с Артуром все в порядке, ребята оживятся, и на площади Гриммо станет повеселее, но из больницы вся компания вернулась с еще более тяжелыми лицами. Гарри тут же взлетел вверх по лестнице и закрылся в своей комнате, остальные тоже угрюмо разбрелись по спальням. — Что произошло? — недоуменно спросила Шинейд у Сириуса. — Я знаю не больше тебя, — пожал тот плечами в ответ. Ясно было только одно: они должны поговорить со своим крестником. Но сказать легче, чем сделать: Гарри старательно избегал общения с кем бы то ни было, отказывался спуститься на ужин, редко показывался за пределами их с Роном комнаты, и вообще вел себя довольно отстраненно. Однако следующим вечером они обнаружили мальчика в излюбленном месте Сириуса — бывшей спальне Вальбурги, ставшей пристанищем для Клювокрыла. Поттер сидел на полу, прислонившись к теплому боку гиппогрифа и легонько поглаживал его перышки, от чего тот довольно урчал. — Привет, — осторожно произнесла Шинейд, заглядывая в приоткрытую дверь. — Ты не против, если мы зайдем? Гарри покачал головой, и Блэк с Уоллис вошли, притворив за собой дверь. — Ты как? — обеспокоенно спросила женщина. В свете зажженной палочки она увидела, как Гарри пожал плечами. — Мы же видим, что тебя что-то беспокоит, — Сириус сел на колени напротив крестника. — Ты можешь поделиться с нами. Около минуты мальчик молчал, размышляя над тем, стоит ли все рассказать, но в конце концов сдался: — В ночь, когда напали на мистера Уизли… Я видел все глазами змеи. Поттер замолчал и с опаской посмотрел на крестных, ожидая, что они в ужасе выбегут из комнаты, но их лица оставались спокойными и внимательными. — Мы знаем, — ответил Сириус, верно истолковав заминку крестника. — Дамблдор давно еще нам об этом рассказал. — И вас это не напугало? — удивленно произнес мальчик. — Конечно, напугало, — ответила Шинейд, — но не в том смысле, в котором ты думаешь. Мы испугались не тебя, а за тебя. Мы не до конца уверены в природе твоих снов, но никто даже на секунду не подумал, что ты мог совершить что-то подобное. — Но… — Гарри вновь замялся. — Это еще не все. Я постоянно чувствую злобу, все время. И тогда в кабинете Дамблдора… Я хотел наброситься на него, — мальчик взглянул на крестных — сосредоточенное выражение их лиц побудило его продолжить. — Что если после всего, что случилось со мной… После всего, через что я прошел… Что-то во мне сломалось? Что если я становлюсь плохим? — Ты не становишься плохим, Гарри, — убежденно произнес Сириус. — Ты очень хороший человек, с которым случилось много плохого. Правда Поттера эти слова не убедили, потому что он сказал: — Может быть Шляпа была права, и мне и правда было бы лучше на Слизерине. Блэк хотел было что-то ответить на это, но Шинейд предупреждающе сжала его руку и заговорила сама: — Гарри, я хочу, чтобы ты послушал меня очень внимательно, — голос ее звучал спокойно и твердо. — Принадлежность к факультету не определяет твою сущность. Хочешь верь, хочешь нет, но в свое время Шляпа долго думала над тем, куда меня отправить: в Когтевран или в Слизерин, — боковым зрением Уоллис поймала удивленный взгляд Сириуса, но он решил промолчать. — Я не могу представить тебя на Слизерине, — с сомнением в голосе произнес Поттер. — На Слизерин отправляют не только отъявленных злодеев, которые любят издеваться над другими, — продолжила Шинейд. — Это факультет для амбициозных волшебников с повышенным чувством собственного превосходства над другими. Я была именно такой. И я не возражала против Слизерина — в конце концов там учился мой отец, и он был замечательным человеком. Однако в то же время там учились мой дедушка, дядя и кузен, которые стали ужасными людьми. — Я думаю, — вступил Сириус, понимая, что женщина стала терять мысль, — она пытается сказать, что мир не делится на хороших людей и Пожирателей смерти. В каждом из нас есть и плохое и хорошее. Суть в том, какую сторону мы выбираем. Гарри кивнул и хотел было что-то сказать, но тут Клювокрыл, внезапно возмущенно вскрикнул и принялся клевать пол. — Я же кормил тебя недавно, неблагодарное ты животное, — воскликнул Блэк, в ответ на что гиппогриф поднял голову и пристально посмотрел на Сириуса ярко-желтыми глазами. — Ладно, после ужина принесу еще, — мужчина потянулся к макушке Клювокрыла, но тот после первого же поглаживания отстранился и опустил голову на пол. — Вот ведь упрямый какой. Шинейд впервые за несколько дней увидела, как Гарри улыбнулся. — Мы с Молли приготовили ужин, может спустишься с нами? — Я еще посижу тут немного, — ответил мальчик; в голосе его больше не звучала печаль, только усталость. Шинейд с улыбкой кивнула, и взяв Сириуса за руку вывела его из комнаты. — Почему ты мне не рассказывала, что Шляпа выбирала между Когтевраном и Слизерином? — спросил Блэк, как только они оказались в коридоре. — Как я могла тебе рассказать? — с доброй усмешкой поинтересовалась Уоллис. — Ты вечно меня дразнил, что с моей холодностью и надменностью я должна была оказаться на Слизерине. Меня это задевало. А когда мы начали встречаться, я совершенно забыла об этом. Да это и не важно, верно? — Конечно, не важно, — убежденно ответил Сириус. — Просто это многое объясняет. Притворившись, что ее это обидело до глубины души, Шинейд занесла руку, чтобы шутливо ткнуть мужчину в плечо, однако он перехватил ее ладонь, заключив в крепкую хватку своих пальцев, поднес к губам и оставил на тыльной стороне кисти легкий поцелуй.Глава 11. Сомнения Распределяющей шляпы
14 августа 2023 г. в 19:20
Уже давно наступила зима, некогда зеленые склоны Хогвартса покрылись толстым слоем снега, а стены замка примерили на себя рождественские украшения. Каникулы были не за горами — по всей школе звучали радостные голоса учеников, предвкушающих поездку домой. Последние свои рабочие дни Шинейд проводила в трепетном ожидании — их последнее совместное с Сириусом Рождество было в далеком 1980-м, за год до смерти Джеймса и Лили. Конечно, женщина мечтала встретить праздник в семейном кругу, вместе с Гарри, но Молли уже решила пригласить мальчика в Нору, и Уоллис с ней согласилась: гораздо лучше будет, если Поттер проведет этот день с друзьями, чем с двумя взрослыми в мрачном и заплесневелом доме.
За пару дней до начала каникул Шинейд спасалась от бессоницы, при свете вечно горящей свечи читая «Историю магии» Батильды Бэгшот, как вдруг отражение в зеркале заговорило серьезным, но спокойным голосом Дамблдора:
— Поднимись пожалуйста в мой кабинет. Срочно.
Тон директора предполагал, что дело не терпит отлагательств, поэтому, отложив книгу, Уоллис наспех накинула на плечи мантию и поспешила к каменной гаргулье. Назвав пароль, женщина вступила на каменную лестницу и через несколько мгновений оказалась перед массивной деревянной дверью. Войдя без стука, Шинейд увидела такую картину: Гарри, в промокшей насквозь от пота пижаме, с паникой в глазах оглядывал помещение, Рон, в лице которого не было ни кровинки, неподвижно стоял у стены, Дамблдор стальным и обеспокоенным голосом разговаривал с портретами бывших директоров, а Макгонагалл с беспокойством смотрела на Альбуса.
— Что произошло? — обеспокоенно спросила Шинейд, плотно закрывая за собой дверь.
— Артур дежурил сегодня ночью, — ответил директор, не отводя взгляда от пустого портрета Финеаса Блэка. — На него напали. Он в тяжелом состоянии, но жив. Минерва, — продолжин он, — надо разбудить остальных детей Уизли.
Макгонагалл молча кивнула и направилась в сторону выхода; проходя мимо Шинейд, она окинула ее тяжелым печальным взглядом и скрылась за дверью.
Уоллис посмотрела на крестника: он весь дрожал, лицо его было бледным, а кофта — мокрая от пота. Женщина догадалась в чем дело: Гарри видел нападение на Артура в очередном сне. На собраниях Ордена Дамблдор никогда не распространялся о природе его снов, однако предупреждал, что к ним нужно проявить особое внимание. Женщина подошла к парню и аккуратно прикоснулась к его плечу.
— Гарри, ты в порядке?
Поттер вздрогнул и посмотрел на Шинейд так, словно только что заметил ее присутствие. Взяв себя в руки, он помотал головой и посмотрел на Рона — тот все это время стоял на одном месте, уставившись невидящим взглядом в стену, словно пытаясь разглядеть там что-то, что видел он один.
Дверь кабинета с тихим скрипом отворилась, и в кабинет вошла Макгонагалл, на ее лице застыло скорбное выражение; за ней показались остальные дети Уизли, тоже в пижамах, сонные и ошарашенные. Фред бросил короткий взгляд на стоящую рядом Шинейд и, прикрыв тыльную сторону правой руки, отошел в противоположную часть комнаты.
— Что происходит? — с испугом спросила Джинни, обращаясь к Гарри. — Профессор Макгонагалл говорит, ты видел, как ранили папу…
— Ваш отец был ранен, выполняя задание Ордена, — ответил за парня Дамблдор. — Он сейчас в больнице святого Мунго. Я отправлю вас к Сириусу — от него ближе, чем от Норы, там вы встретитесь с матерью.
— Как мы туда отправимся? — с решительностью в голосе спросил Джордж. — Летучим порохом?
— Нет, это было бы слишком рискованно — за каминной сетью ведется слежка, — директор приманил чайник из стенного шкафа, и тот плавно опустился на стол. — Пойдете через портал. Нужно только убедиться, что путь свободен.
Внезапно посреди кабинета на миг вспыхнуло пламя, от которого осталось золотое перо, медленно опускавшееся на пол.
— Это предупреждение Фоукса, — сказал Дамблдор, поймав его на лету. — Профессор Амбридж узнала, что вас нет в спальнях… Минерва, идите и отвлеките ее — придумайте что угодно.
Макгонагалл вновь молча кивнула и решительно направилась к выходу. Как только за ней закрылась дверь, Альбус прикоснулся палочкой к чайнику, тот задрожал и засветился голубым цветом, но уже через мгновение вернулся в свое обычное состояние.
— Все умеют пользоваться порталом? — все кивнули и сгрудились вокруг чайника. — Отлично. А тебя, Шинейд, — продолжил Дамблдор, пристально глядя на Уоллис из-под очков-половинок, — я попрошу задержаться до официального начала каникул. Амбридж итак будет недовольна тем, что у нее из-под носа ускользнули несколько учеников, нужно будет ее сдержать.
Шинейд кивнула и отошла подальше от стола, чтобы ее ненароком не затянуло в портал. Поймав на себе вопросительный взгляд Гарри, женщина с теплом посмотрела на него и произнесла:
— Увидимся на каникулах.
Парень облегченно кивнул, и повернулся к чайнику. По команде Дамблдора ребята одновременно прикоснулись к сосуду и, закружившись в разноцветном вихре, исчезли. Уоллис слегка дернула плечом, поправляя мантию, и, не говоря ни слова, вышла из кабинета директора.
Поворачивая в очередной коридор, женщина услышала невдалеке тихие переругивания.
— Я решительно этого не понимаю, Минерва, — пищала Амбридж возмущенным голосом. — Что значит «были отправлены домой»? Официально каникулы еще не начались.
— Отец этих ребят сейчас находится при смерти… — в голосе Макгонагалл слышалось явное раздражение, хотя она изо всех сил старалась говорить спокойно.
— И как их ранний уход из школы этому поможет? — не успокаивалась бывшая чиновница. — Сомневаюсь, что кто-либо из них обладает способностями целителя.
Минерва не нашлась что на это ответить — она буквально задохнулась от возмущения непомерной циничностью этой женщины.
— Что здесь происходит? — спросила Шинейд, выходя из-за угла; Макгонагалл посмотрела на нее с облегчением.
— А вот и вы, — слащаво улыбнулась Амбридж. — Вы в курсе, что несколько учеников только что покинули стены Хогвартса?
Уоллис скрестила руки на груди и спокойно ответила:
— Учитывая, что один из них мой крестник, да, я в курсе.
Инспекторша резко подобралась, расправила плечи, обтянутые ярко-розовым халатом, и подняла голову, стараясь казаться выше и внушительнее; на лице ее появилось недовольное выражение.
— Вы что же, дали на это согласие?
— Именно, — невозмутимо произнесла Шинейд. — Как и миссис Уизли дала согласие для своих детей. Все-таки родители или опекуны имеют право принимать решения, касающиеся их детей.
Плечи Амбридж поникли, подбородок опустился вниз, а лицо приняло растерянное выражение — ее власть на родителей не распространялась, сделать она ничего не могла, а потому ей оставалось только беспомощно хлопать глазами и лихорадочно искать несуществующие аргументы в свою пользу.
— Завтра рабочий день, — с довольной улыбкой проговорила Макгонагалл, — а потому я бы непрочь немного отдохнуть. Спокойной ночи, Долорес, — и с этими словами Минерва направилась вниз по коридору в сторону своей комнаты.
Уоллис решила последовать ее примеру и, ничего не говоря, развернулась в противоположном направлении, оставляя бывшую чиновницу наедине с ее возмущением.