***
Он видел, как наяву, снова и снова. Её зелёные глаза, её прекрасны лик. Он слышал её голос, повторяющий из раза в раз слова любви. Он плакал вместе с дочерью, а когда её слёзы закончились и Мирабель забылась сном, он продолжал лить слёзы но уже в полной тишине. Они нашли её внизу. Вывернутое в неестественном положении тело, ещё алые губы, красивые длинные волосы. Он молил Джульетту дать ему этот сono пирожок, чтобы залечить раны его любимой. Он уговаривал её приоткрыть рот, чтобы съесть лечебную еду. И ему удалось. В тот момент он сам откусил мierda пирожок и склонился, целуя холодеющие губы, проталкивая в её рот еду. Он не слышал всхлипа сестёр, не слышал уговоров матери, чтобы он прекратил. Не слышал ничего. Весь мир ударил его в спину, лишив единственного, что он любил, чем он жил. На уговоры семьи провести поминальную церемонию он лишь глянул на них взглядом сумасшедшего. Не впервой им видеть этот взгляд, однако там никогда не присутствовала ярость, до сего дня. — Она не мертва! — Раз за разом повторял он. Под глазами вновь залегли тени, а в глазах потухла жизнь, вспыхивая лишь тогда, когда в поле его зрения появлялась Мирабель. Проходили дни. Его дочь начала отходить от потери, принимая заботу Джульетты, а он наоборот ещё больше погряз в своём отчаянии. Мадригалей интересовало, куда делось тело Марии, однако Бруно молчал. И хоть этот вопрос и мучал их, однако они не смели его задавать. — Брунито… — Альма подошла к сыну, что мрачным призраком сидел на скамье, где Мария часто любила сидеть. — Сыночек, я знаю, что для тебя это тяжело, но не мог бы ты узнать будущее Мирабель, чтобы мы избежали несчастья? — От упоминания о дочери мужчина взглянул на собственную мать, как на самого злейшего врага, но сразу закрыл глаза. Это было всего лишь мгновение, всего лишь секундное помутнение рассудка. Дочь, да, он должен защитить дочь… — Хорошо, мама. — Покорно соглашается он и этим же вечером направляется в башню, чтобы получить роковое предсказание о Мирабель и магии, которая начала рушиться уже давно — он это знал. И так же знал, что его дочь в этом играет не последнюю роль, однако если кто-то увидит это предсказание, то сразу подумает, что именно Мирабель будет во всём виновата. И Бруно решился. — Мама, я знаю, что твоя магия это память, которую ты хранишь в себе. Сотри память обо мне и Марии. И память Мирабель о нас. Не спрашивай зачем, так просто нужно. Пожалуйста. — Он встаёт на колени перед шокированной матерью, заставляя её сердце забиться чаще. — Ты тоже должна забыть. Чтобы всем вам было легче, легче дорогой Мирабель, молю тебя мама. Она поджимает губы. Да, свеча даровала магию и ей, однако сам Бруно этого знать не мог, не должен был. Значит он видел в будущем что-то такое, связанное с её магией. Этой же ночью на город обрушивается мощная магия Альмы, которая пользовала ею лишь для того, чтобы помнить, однако теперь она будет использована для того, чтобы забыть. И лишь сам Бруно никогда не забывал и всегда помнил и будет помнить. На протяжении следующих нескольких лет он будет издали наблюдать за родной дочерью, тайком пробираться в свою комнату, чтобы взглянуть на любимую жену, коснуться её холодного тела, что было укутано его магией и снова пролить слёзы. Он не знал, почему тело супруги не разлагалось, как он смог использовать магию, чтобы словно бы остановить время и следующие несколько лет пытался понять собственный дар, пытаясь использовать его не только для того, чтобы взглянуть в будущее, но и повлиять на время, хотя это у него ещё долгое время не получалось. А потом он встретился носом к носу с Мирабель. Его маленькой малышкой, что так сильно выросла. И, Господи, она называла его дядей. Это было горько, но правильно, лучше пусть так, чем иначе. Лучше пусть считает его чужим сумасшедшим, чем страдала бы из-за него ещё больше. — Какой она всё-таки выросла… — Прошептал про себя мужчина направляясь следом за дочерью в комнату Антонио, чтобы увидеть будущее по просьбе дочери. — Такая же упрямая, сильная и независимая, прямо как ты. — Ты что-то сказал? — Девушка оборачивается смотря на него, а он снова стучит по дереву, повторяясь и пытаясь отогнать зло от милой Мирабель. Она смотрит на него, слегка отчуждённо, как нормальный человек смотрит на сумасшедшего, а ему от этого хочется смеяться. «Смотри, любимая, из меня всё-таки превосходный актёр» — думает он улыбаясь, когда девушка поворачивается к нему спиной.***
На самом деле Долорес могла прекратить слушать, если хотела. Чаще всего она так делала находясь в Касите. Она не хотела мешать личной жизни тем, кто живёт в доме. Однако в день, когда Антонио исполнилось пять она была во внимании всё время. И услышала…нечто странное. Ей, конечно, могло показаться, но после всех событий, прошедших в тот вечер, ночью она решила снова обойти дом. Мирабель беспокойно ёрзала, бабушка громко храпела, в принципе, как и дядя Агустин и собственная мать. Камило причмокивал во сне, а Антонио не было слышно в том зоопарке, что по ошибке именуется комнатой. Крысы шуршали за стеной, заглушая всё, что там происходило. Но были вещи, что выбивались из общего ритма жизни их мирной и живой Каситы. Например Луиза не спала и тихо бубнела, а её глаз дёргался, Изабелла гуляла по своей комнате, что было слышно, ведь Долорес слышала шаги. И ещё кое что, что, как думала девушка, ей должно было показаться. Девушка получше укуталась в шаль и мелкой поступью направилась к ступеням, что вели в башню человека, чьё имя нельзя называть. Она смутно помнила дядю и даже если его образ всплывал в голове, Долорес словно что-то мешало его рассмотреть. Это было очень странно. Иногда ей казалось, что она забыла что-то важное и когда задумывалась об этом, то зависала настолько, что прекращала реагировать на всё вокруг. Одного Долорес не знала, что ощущала она такое не одна. Ступени в комнату дяди были украшены так же, как и все остальные лестницы дома, словно Касита никогда и не хотела выделять Бруно из остальных детей, как это делали все остальные и в семье и за её пределами. Внутренне борясь с собой девушка всё же ступила на первую ступеньку, зажмурившись, словно ожидала, что на неё обрушится тонна песка, который она слышала из этой комнаты, но ничего не произошло ни на второй ни на третей ступеньке и только перед дверью девушка слегка замешкалась, всё же открывая её. Войдя в, казалось бы пустую комнату, видя лишь песок перед собой, она закрыла глаза, сосредотачиваясь. Долгое время ничего не происходило, но вскоре она услышала его! То, что ей могло бы и показаться, казалось всё время, но наконец-то она обратила на это своё внимание. Подойдя к стене из песка она повернула голову на право и заметила небольшую…трещину? Просвет? Для трещины было слишком ровно, а для просвета не хватало самого света. Подойдя к стене, она положила ладонь на гладкую поверхность слегка толкнув и неожиданно стена преобразилась в дверь! Ещё один неестественный звук, но уже громче и Долорес не могла сдержать любопытства, входя в проход и направляясь вперёд, слегка касаясь стены и вглядываясь в едва освещаемое помещение, в которое вскоре вышла. Юная Мадригаль застыла, удивлённо рассматривая всё вокруг. Нет, такого просто не могло быть. Это не было в духе дяди! Светлые синие обои, красивая мебель, множество фотографий на стене… Девушка подходит, заинтересованно рассматривая фотографии с изумлением видя и себя на них. Вся семья Мадригалей, совершенно другой дядя, не такой, каким она его представляла и незнакомая женщина…или… — Ох… — Долорес упирается ладонью в стену, прижимая другую к своей голове, которую слегка сжало изнутри. Неестественный звук становится громче, он похож то ли на «тук», то ли на «шурх». Постояв немного, она глубоко вдыхает, пережидая боль и поворачивается, чтобы после вскрикнуть от страха и подскочить на месте. Прямо у стены, на большой кровати лежала красивая девушка или женщина, её она видела на фотографиях! Долорес подходит к кровати, на едва держащих её ногах, и всматривается в лицо незнакомки. Оно настолько ей знакомо и незнакомо в то же время, что девушка падает на колени, зажимая рот ладонями, чтобы не закричать. Лишь тихий писк срывается с её губ. Осознание накрывает её лавиной, как и воспоминания, от чего Долорес теряет сознание на долгую ночь, а просыпается позже утром, у себя в комнате, заботливо укрытая одеялом. Некоторое время она пялится в потолок. Уже все проснулись и девушка слышит всё. Она всё помнит. Воспоминания словно всегда были у неё, но кто-то всё закрывал. И тот непонятный звук, он точно исходил от тёти Марии, чьё тело пронзала зелёная магия дяди Бруно. Тем же утром она шепчет отцу, что ей нужно с ним поговорить и не только с ним. Феликс только щурится в подозрении, но соглашается, однако поговорить им так и не удаётся, хотя Камило щурится заинтересованно на непривычно тихую сестру. Долорес едва не проболталась Мирабель, что видела её мать! Хотя её бы точно посчитали сумасшедшей и только это остановило девушку от срыва потока слов. Ей удалось спихнуть всё на Луизу, которая вела себя ночью беспокойно и продолжить завтрак. Даже бабушка, она вела себя как обычно! Долорес настолько была погружена в свои мысли, что даже не отреагировала на слова Абуэлы про Мариано, хотя заметил её поведение брат, который после завтрака утащил её в свою комнату, потребовав рассказа. Но вместо этого она шикнула на него, потребовав молчания и потянула его в комнату дяди. Конечно Камило сначала сопротивлялся, ведь это было запретное место и запретная тема, но лишь взглянув на сестру он успокоился направившись за ней. Войти в комнату во второй раз было легче, чем в первый и в этот раз она прикрыла за собой дверь, чтобы их никто не отследил. Камило только и оставалось, что смотреть на Долорес шокировано, а потом всё повторилось, вот только брат, завидев тело несколько раз превратился от шока и страха, после чего тоже рухнул в обморок, как и она первый раз. Сидя рядом с братом, Долорес смогла наконец-то распознать тот неестественный звук. И первым предложением её было, когда очнулся брат, это: — У неё бьётся сердце.***
Они решили рассказать всё родне на следующий день после помолвки, но их плану не суждено было сбыться. Мирабель нашла видение, потом этот обед с испорченной помолвкой и Долорес только и могла, что промычать от безысходности. — Нужно найти Мирабель и показать ей тётю. — Камило высказал очень дельную мысль, жаль только он раньше не сказал этого, Долорес бы не совершила такого опрометчивого поступка. Дары сходили с ума и девушка перестала слышать! Найти кузину стало просто невозможно! Весь вечер они провели в поиске двоюродной сестры, которая нашлась сама в холле с бабушкой и остальными. — О нет…- Они смотрели на новые трещины. Дом трясло, Касита разваливалась на части, пока самая старшая и младшая женщины дома кричали друг на друга. — Бруно любил эту семью! Я люблю эту семью! Мы все любим ЭТУ семью! — Долорес загнанно дышала со страхом смотря на Мирабель. Она впервые видела свою младшую сестрёнку такой яростной. — Что со свечой? — Воскликнула Пепа и все взгляды устремились на окно, которое раскололось напополам. — Тётя Мария! — Не смог сдержать возгласа Камило, устремляясь в сторону башни Бруно, но его дар покинул его. — Нельзя здесь оставаться — Феликс обнял младшего сына покрепче сбегая из дома. Касита собрала всех своих сожителей, выбрасывая на улицу, спасая в последнюю минуту. А потом…всё рухнуло.