***
— Он встречается с моей тётей, понимаешь? То есть, нет, я не против, главное, чтобы Мэй была счастлива… — Хэппи наконец оправдал своё прозвище, — хмыкнул Тони. — Я и сам не ожидал, что он завалит горячую тётушку. — Не называй мою тётю так, — скривился Питер. — Она красотка, Питер, смирись. Даже я, когда увидел её впервые, немного запал, — Тони спешно реабилитировался. — Но потом я увидел тебя и всё стало на свои места. — Ты всерьёз запал на мою тётю?.. — нахмурился в возмущении он. — Нужно больше аланина и интеина, — задумчиво проговорил Тони, якобы не услышав Питера. Совсем скоро должны были приехать ЭмДжей и Нед, и Питер хотел познакомить их с Тони. Особенно ЭмДжей. Питер был очень взволнован этой мыслью — ему не терпелось узнать, что она скажет, узнав Тони лично. Но ему казалось, что этап «познакомить партнёра со своим кругом общения» был важен только ему, потому что о Мстителях Тони не проронил ни слова за всё это время. — Пятница, — позвал Тони, отбивая ладонями ритм по столу, — как у нас дела? — Прочность состава: семнадцать целых четыре десятых гигапаскаля, — Пятница тут же вывела процентаж в воздухе, голографические цифры в таблице замаячили перед глазами. Семнадцать целых четыре десятых в составе Тони и шесть целых две десятых в старом составе Питера. — Ха! — довольно выдохнул Тони, ударив по металлической поверхности, и взглянул на Питера с блеском в глазах. Питер постарался изобразить радость. Да, они работали весь вечер, и да, это была их совместная заслуга, но Питеру почему-то казалось, словно они соревнуются. Иначе зачем ещё выводить эту таблицу сравнений? — Пора создавать патент и продвигать нашу паутину. — Патент? — неуверенно повторил Питер, — Не думаю, что это хорошая идея. — Поэтому ты и не бизнесмен, малыш, — пожурил его Тони, потрепав по голове, и Питер раздражённо уставился на процентаж. — Паутина моя, — тихо заметил он, — я не хочу, чтобы ты продавал её кому-то. — Твоя растворялась через два часа и тухла при неиспользовании, — напомнил ему Тони, опускаясь в кресло, и победно улыбнулся, — а в моей — настоящие химические элементы, а не мусор, который ты нашёл в школе. О, они на самом деле соревновались. — Зачем нужна паутина, которая не растворяется вообще? — проворчал Питер. Он внезапно почувствовал себя совершенно никчёмным. Словно его достижения, его идеи и навыки ничего не значили, когда он находился рядом с настоящим гением. Может, это мелочно, но ему было неприятно. — Как ты заговорил, — рассмеялся Тони, запрокидывая руки за голову, — она растворяется. Нужен только карбонат натрия. Питер нервно вздохнул и плюхнулся в своё кресло, отъехав подальше. — У меня же всегда под рукой карбонат натрия, — засопел обиженно он. — Питер, — нахмурился непонимающе Тони, — что происходит? — Это не круто, Тони, — Питер схватился за края своей футболки, сердито комкая те, — я сам создал эту паутину, из подручных материалов, но создал, как и вебшутеры, а ты сейчас… — О, эти «вебшутеры» такие же, как и сам костюм, — закатил глаза Тони, разозлив Питера лишь больше, — я не говорил, что ты этого не делал. Я лишь указал на качество. Ведь для тебя не секрет, что в лучших условиях и с лучшими материалами ты достигаешь лучшего результата? — Конечно же секрет, я ведь тупой, это ты здесь учёный, — огрызнулся Питер. — Я никогда не говорил, что ты тупой, — страдальчески протянул тот, подкатившись на кресле, — ты так драматизируешь из-за всего, Питер, ты ведь не девочка-подросток. Какая сексистская шутка. Питер даже представить себе не мог, что бы сказала ЭмДжей, если бы услышала это. Наверняка, много плохих слов. — Разумеется, ты не тупой, — Тони протянул к нему руку, с нежностью заглядывая ему в глаза, — умом ты опережаешь всех своих сверстников и, что неудивительно, многих взрослых. Я уже говорил тебе это раньше, — Питер, отвернувшись, подал ему ладонь, которую тот с любовью сжал, — ты ошеломляюще умён и зрел для своего возраста, Питер. — Да, — кивнул он хмуро. — Просто жаждал моих комплиментов, паршивец, — рассмеялся Тони, и Питер не мог не улыбнуться, — необязательно закатывать истерику, можно просто попросить. «Это была не истерика, — подумал Питер, — на самом деле, ты задел мои чувства». — В следующий раз, когда я забуду похвалить тебя, не плачь, а просто скажи мне, хорошо? — продолжил насмешливо Тони. Иногда Питер мысленно называл его мудаком. Но, как Питер был уверен, все люди бывали мудаками. — Хорошо, — пообещал терпеливо Питер. — Мистер Старк, — мелодично протянула Пятница, — мистер Хоган с двумя гостями ожидают разрешения подняться. — Разрешаю, — отмахнулся Тони, вновь прильнув к экрану, рассматривая соотношение веществ, — Ну, беги, развлекайся с друзьями, — не понял задержки Питера он, — можешь заказать вредной еды, но алкоголь из бара не брать. — Я думал, ты пойдёшь со мной, — Питер растерянно потупил взгляд. — И что мне делать в компании подростков? — не обернулся Тони. «А что ты делаешь в моей компании?» — чуть не сорвался он. — Тебе неинтересно узнать, с кем я дружу? — учтиво поинтересовался Питер, — Хотя бы познакомиться. — Учитывая мои проблемы с доверием, ты должен понимать, что я уже знаю о них достаточно, — Тони обернулся к нему со скучающим выражением лица, — Эдвард Лидс, одарённый научный энтузиаст, обладающий глубочайшими знаниями в области программирования, что помогло ему взломать мой чёртов костюм, — спокойно проговорил Тони, окунув Питера в постыдные воспоминания. Ему тогда сильно влетело и за костюм, и за выходку с паромом, и Тони впервые на него сорвался. Ужасно, — Мишель Джонс, не менее одарённая маленькая сталкерша, которая следит за твоим распорядком дня. Мы с ней похожи, славная девочка. Выглядит, как модель, я мог бы помочь ей пробиться в этой среде. — Она критикует модную индустрию, — покачал головой Питер. «Ох, если бы ты знал» — вздохнул мысленно Питер. — Да, мне сказали. Вроде бы, она интернет-активистка в борьбе за права женщин и, кажется, вегетарианка. Тони взаправду знал достаточно много, даже наверное слишком много о незнакомых ему людях, но все эти факты… — Это довольно безлико, — заметил Питер удручённо. — Ты прав, люди посредственны, — пожал плечами Тони. Люди долгие годы разочаровывали Тони, у него были все причины считать большинство из них поверхностными и опасными, но Питер, напротив, старался верить в лучшее в каждом, несмотря на годы травли и унижений. Так что пессимизм Тони его просто ужасал. — Гости прибыли на третий этаж, — объявила Пятница. — Я говорю не о них, Тони, я говорю о твоих умозаключениях, — вкрадчиво произнёс Питер, —Они больше, чем коротенькое досье в твоей голове. Я ведь хочу узнать твоих друзей, почему ты не хочешь того же? — У меня нет друзей, — закатил глаза тот, оттолкнувшись ладонями от стола, и прошёлся перед ним нервно, пытаясь занять себя чем-то, — Мстители — мои коллеги, а не друзья, и я связался с ними, потому что они моя маленькая футбольная команда. — Что? — возмутился Питер. — Знаешь, когда ты покупаешь себе футбольную команду, — постарался объяснить ему Тони, — ты стараешься сделать каждого игрока сильнее, а так же обеспечить их хорошим инвентарём и защитой. Так и я, я хочу повысить качество их работы, а не крестить с ними детей. Мне вообще не нужны друзья. — Это звучит социопатски, — фыркнул Питер. — Пусть так, — упёрся Тони, — но ты вряд ли хочешь узнать их, чтобы сблизиться со мной. Это не так работает, Питер. Ты уже знаешь меня, я уже знаю тебя, у нас с тобой отдельная команда. А другие люди, которых, возможно, скоро унесёт временем на другой континент, значения не имеют. Они временные. «Если ты так относишься к людям, с которыми сражаешься бок о бок, — обратился к нему Питер в своей голове, — то, как ты будешь относиться ко мне, когда я сделаю что-то не так? Вдруг я тоже стану для тебя временным? Может, я уже временный?» — Ты иногда ведёшь себя, как мудак, — только и сказал Питер, покачав головой. Тони застыл в недоумении, но, как только осознал услышанное, судорожно выдохнул, уставившись на Питера в изумлении. Питер поджал губы, глядя на него в ответ пристально, стараясь передать всю обиду, клокочущую у него внутри одним взглядом. — Гости прибыли, — сдался Тони, отведя глаза, — не будем заставлять ждать.***
Питер, наблюдая за тем, как хорошо Тони ладил с ребятами, испытывал пожирающий стыд за свои слова. Да, он был очень рассержен, да, Тони мог его раздражать, но он был таким замечательным большую часть времени, что Питер не мог поверить в то, что оскорбил его. Даже ЭмДжей, казалось, расслабилась, пусть сначала и косилась на Тони подозрительно. Нед, наоборот, с порога впал в фанатский восторг, в бешеном темпе тряся руку мужчины в рукопожатии. Питер мог его понять — он и сам мог пялиться на Тони часами в восхищении, пока тот работал или спал, или ел. Да что угодно, это же Тони. — Так вы самый главный Мститель, мистер Старк? — Нед кружил в бассейне, с воздушными нарукавниками на предплечьях, — Главнее Капитана? — Да, — кивнул без тени сомнения на лице Тони, сидя на лежаке напротив, — можно сказать, я больше совладелец организации, чем её военная единица, Нед. «Ты сама скромность» — чуть не съязвил по привычке Питер, лёжа на спине, с вытянутыми в стороны руками и ногами. Вода спокойно держала неподвижное тело на поверхности. — Я не сомневался! — закивал восторженно Нед. — Это охренеть, как круто! — Подростки так сильно тащатся от бумажной волокиты и огромного груза ответственности? — усмехнулся Тони, — Времена и нравы. — Нет, я имею в виду, вы и Мститель, и начальник Мстителей, это просто… взрывает мозг! Как вы со всем успеваете? — Приходится успевать, когда взрослеешь, — улыбнулся обворожительно Тони. — Поверить не могу, что это происходит, я говорю с вами, я здесь, и… Питер, слушая щебетание Неда, безошибочно узнавал в том себя, и это заставило его извернуться, принимая вертикальное положение. Почему-то ему стало немного нехорошо, когда он понял, что является просто безумным поклонником собственного парня. Да, когда встречаешься со звездой и супергероем, это кажется нормальным, и всё же… Каким Тони видел Питера? Был ли он так же сильно влюблён, считал ли он Питера идеальным, хотел бы он быть с Питером каждую секунду отведённого им времени? Был ли Питер его самой первой настоящей любовью? Собирался ли Тони вообще назвать это любовью? Для Питера это была именно она. Первая, всепрощающая, всепринимающая. — ЭмДжей, ты не полезешь в воду? — крикнул вдруг Нед, развеяв мысли Питера. Питер робко взглянул на подругу — та оставалась в свисающей на одно плечо футболке, из-под которой выглядывала лямка купальника, и в шортах по колено. Она бросила на них взгляд поверх книги с яркой обложкой, на которой красовалось название «Маленькие фавны и где они обитают», и громко, спокойно ответила: — Пока что не хочется. Питер понял. И Тони, разумеется, тоже. Несмотря на то, что Мишель немного расслабилась, ей всё равно было некомфортно в компании Тони, и Питер вполне мог понять это, учитывая её опасения насчёт наклонностей мужчины. Питер перевёл взор на Тони, и он, поймав тот, повернулся к сидящей на соседнем лежаке девушке. — Что читаешь? — поинтересовался дружелюбно Тони. — Роман Кристофера Грэмма, — в тон ему, но натянуто произнесла та, — о том, как люди из высшего общества пользуются статусом и властью, чтобы удовлетворять низменные потребности. Главный герой, например, насилует своего усыновлённого сына. Господи, дай Питеру сил. Он внимательно следил за реакцией Тони, и Тони, что удивительно, никак не выдал ни удивления, ни злости, хотя, скорее всего, понял и этот намёк. — Не пробовала читать «Сумерки» или «Гарри Поттера»? — ухмыльнулся широко Тони, сощурив по-лисьи глаза, что, как Питер знал, было совершенно неискренним выражением лица. Тони был раздражён. — Не так депрессивно. — Мне же не тринадцать лет, — улыбнулась в ответ ЭмДжей, — я всё это уже давно прочла, а сейчас интересуюсь более жизненными историями. Это не депрессивно, это буквально может спасти кого-то. Да, она предлагала Питеру это прочитать, но он придерживался мнения Тони. Это было бы ужасно депрессивно. — Ваше поколение меня чертовски пугает, — Тони притянул к груди левую руку, сжав ту у запястья пальцами правой, и сделал вид, что поправляет часы. Но он нервничал, и Питер знал это. Чёрт, чёрт, ЭмДжей, за что ты так? — Потому что мы слишком умны? — Потому что быстро растёте, — ляпнул Тони, и Мишель вскинула вопросительно брови, — и примеряете на себя костюмы взрослых, — исправился он, — это может травмировать. — Да, знаете, — согласилась внезапно она, наклонившись ближе к Тони, — если кто-то ведёт себя, как взрослый, это ещё не означает, что он полноценный взрослый и может вовлекаться во взрослые занятия. Нед толкнул Питера с видом «О чём она говорит?!», округлив глаза в непонимании, и Питер, краснея от стыда, пожал плечами. Это был оживший кошмар. Конечно же ЭмДжей не отступилась бы от своих убеждений и не стала бы притворяться, что Тони ей нравится, он должен был знать об этом. Питер сам виноват во всём. Тони сейчас его, должно быть, проклинал. — Верно, — проговорил вдумчиво Тони, глядя в глаза Мишель внимательно, и вновь улыбнулся, всё той же фальшивой улыбкой, поднявшись с места. Питер настороженно притих, опустившись в воду по подбородок, но Тони просто прошёл мимо бассейна, даже не глянув в его сторону. — Оставлю вас развлекаться, у меня полно взрослых занятий, — добавил бодро он. — Удачи! — прокричал Нед, когда мужчина уже скрылся за дверью. Питер, прикрыв устало глаза, вынырнул. Это была катастрофа.***
(Вермишель, 22:38) Прости, Питер. (Вермишель, 22:38) Я сделала это нарочно, и я знаю, что виновата, но я не хотела, чтобы тебе влетело! (Вермишель, 22:38) Он не обижает тебя? Нет. Вовсе нет. Тони просто сидел с непроницаемым выражением лица напротив него, молча ужиная, и Питер, несмотря на то, как сильно он хотел есть, растерял любой аппетит, наблюдая за ним. Тони будто бы его не замечал, и Питер не мог сказать, хотелось ли ему быть замеченным, но ему точно не нравилось, насколько равнодушным казался Тони. — Ребятам понравилось здесь? — спросил наконец Тони, и Питер, вскинувшись, закивал. — Да, да, большое спасибо, что разрешил, — затараторил Питер, — мы так давно не виделись, и они были просто в восторге от тебя, правда. Мишель, она… — Давно она знает? — поинтересовался спокойно Тони. И это была ловушка. Не было разницы, солжёт Питер или скажет правду, ему всё равно достанется. Питер тяжело вздохнул. — Пару месяцев, — когда Тони задумчиво промычал с тем же незаинтересованным видом, он добавил, — я держался целых полгода, она заметила странности сразу же, но я держался, и… и потом она просто прижала меня. — Ясно, — кивнул Тони, отпив из бокала немного воды. — Я ужасный лжец, — сокрушался Питер, виновато глядя на мужчину, и Тони в ответ взглянул, словно сквозь него один раз, снова вернувшись к своему салату. — Я никому больше не говорил о нас. И Мишель никому не сказала, и не скажет, клянусь, я за неё ручаюсь. Но, Тони, это… на самом деле здорово, знаешь, иметь кого-то, с кем можно обсудить тебя, ничего не скрывая. Тони не ответил и не посмотрел на него, он продолжил есть в тишине, вновь не обращая на Питера внимания, и это было мучительно. Лучше бы он кричал или бил эту посуду, лежащую на столе, который внезапно стал казаться невероятно длинным, разделяющим их по разные стороны, отрывающим друг от друга. — Ты злишься? — Питер вгляделся в его лицо, такое красивое и любимое, но совсем безразличное, и ему стало жутко от мысли, что так теперь будет всегда. Они будут ужинать в молчании, жить, как соседи, а потом Питер найдёт свои чемоданы на улице, — Не злись, пожалуйста, — попросил он тихо. — Не злюсь, — только и сказал Тони, разрезая стейк, и Питер ему не поверил. — Злишься, — возразил он. Тони поднял на него глаза, отчего-то раздражённый, на грани, будто бы сдерживающий порыв сказать что-то грубое, что-то такое, что превратит Питера в ничто. Он сдержался. — На что мне злиться, Питер? — спросил Тони, и это тоже была уловка. Питер был уверен, что ему не нужно сейчас ничего отвечать, ведь это будет напрасно и унизительно, они оба понимали всё. — Ну? — вдруг добавил Тони. Питер замер, сначала не поняв, чего тот хочет, а затем — потеряв дар речи. Он уставился на него, абсолютно потерянный. Это будет напрасно и унизительно. Они оба понимали. — За то, что я рассказал Мишель, — силой воли переступил через себя Питер. Не время быть гордым, это ведь он облажался. — И? — Тони смотрел на него в упор, взаправду ожидая ответов, и это так больно било по достоинству Питера. Тони хотел его пристыдить, и в этом ему не было равных. Питер ссутулился, не в силах отвести взгляда, и пробубнил: — За то, что я не сдержал своё обещание. — Какое обещание? Да, Тони издевался над ним. Питер часто задышал, сжав руки в кулаки под столом, и всё же опустил голову. Может, это будет ему уроком, и он перестанет подводить Тони. Может, это пойдёт им на пользу. Но что было важнее — Питер надеялся, что после этого Тони точно оттает и обнимет его, простит за то, что он так оступился. — Обещание никому не говорить о нас, пока я не достигну совершеннолетия, во избежание проблем, — по памяти повторил Питер его слова. — Ты достиг совершеннолетия? «Катись ты к…» — Питер прервал себя даже в мыслях. Он не должен был сейчас злиться, сейчас была полноправная очередь Тони испытывать злость, и Питер вполне мог справиться с этим. Это было справедливо. — Нет, Тони. — Какие проблемы нас ждут? — Никакие, — вздохнул он устало. Ему хотелось уже перейти к части, где Тони принимает его извинения и они ложатся спать. Питер с отвращением взглянул на свой остывший ужин, — она никому не скажет. Правда. — Доверять людям такие вещи опасно, — сказал Тони, поджав губы, — любой может предать. — Ты намекаешь на меня? — не выдержал он такого давления. — Мы с тобой толком не виделись те полгода, я хотел поговорить с кем-нибудь, и я позволил себе это только пару месяцев назад. Всё это время я хранил наш секрет, несмотря на то, сколько всего мне хотелось обсудить. — С такими вещами идут к психологу, а не к повёрнутой на маньяках малолетке с придурью, — сорвался так же Тони. Питер снова впал в ступор. Тони никогда не говорил с ним так. Может, на крыше, когда Питер чуть не убил кучу народа на пароме, но в этот раз масштаб проблемы был значительно меньше. — Мелкая сука. Питер поражённо замер, а затем тихо попросил: — Не называй её так. — Ещё чего, — ощетинился тот, — она, блять, сравнила меня с педофилом-насильником. Ты считаешь это нормальным? Держу пари, ты даже не попытался доказать обратное. — Это неправда, — нахмурился Питер, — Тони… — Нет, помолчи, просто закрой рот, — заткнул его тот, поднявшись с места, и с громким грохотом оттолкнулся от стола, заставив тот врезаться Питеру в рёбра. Питер поморщился, не ощутив особой боли, но приняв это на свой счёт, — Я об одном тебя просил, об одном, и ты не справился! Нужно было всего лишь никому не рассказывать, но вот, твоя подружка приходит на мою грёбаную базу и говорит мне, что я извращенец, насилующий тебя. Превосходно! — он чуть наклонился, оперевшись о стол ладонями, и в этот раз Питеру показалось, что они гораздо ближе друг к другу. Настолько близко, что Тони может раздавить его одним махом, как букашку. — Завтра эту новость раструбят все СМИ, и мы станем самой скандальной парой десятилетия, отличная работа, Питер. Гордись собой! Питера била дрожь всё сильнее, по мере того, как Тони распалялся, повышая голос. И Тони был прав. Всегда был прав. Питеру нужно было просто держать рот на замке, а он решил, что его скука важнее их общей безопасности, и пусть он мог быть уверен в ЭмДжей, Тони не мог. Эта ссора, испорченное настроение Тони и их возможное расставание — всё это вина Питера. — Она никому не скажет, — еле слышно пообещал Питер, — Тони, прости, пожалуйста, — он почувствовал, как слёзы стыда обжигают его глаза, норовя сорваться вниз, скатиться по бледному лицу. Питер осторожно взглянул на мужчину. Он так не хотел остаться без него. Он мечтал, чтобы Тони сказал, что всё в порядке, что всё будет хорошо, что они справятся. Чтобы Тони поверил, что Питер сожалеет. Питер часто заморгал, прогоняя обжигающее чувство горечи, и слёзы всё-таки полились, наверняка заставляя его выглядеть ещё более жалким. Питер торопливо утёр влажные дорожки с щёк. — Чёрт возьми, — с неприязнью отвернулся Тони, поморщившись, — только не надо так на меня смотреть. Прекрати это. — Мне так жаль, правда, — начал было Питер, но его голос сорвался, дав слабину, и он всхлипнул, — прости меня, прости, прости… — забормотал он, поднявшись с места, и попытался приблизиться, но, столкнувшись с тем взглядом, остановился. Тони так разочарованно смотрел на него, что Питер напрочь забыл, как дышать. Это было хуже, чем на крыше, хуже, чем когда-либо. Это был конец? Питер всё разрушил. Тони молча отвернулся и ушёл, а Питер так и мялся в столовой, не зная, куда себя деть. «Пожалуйста, вернись, — думал он лихорадочно, глядя в тёмный коридор, в котором тот скрылся, — пожалуйста, люби меня». Питер и раньше думал, что не заслуживал Тони, но сейчас это стало как никогда ясно. Его сердце было разбито его собственными руками. Его маленький Версаль пылал в огне.***
Питер сидел в своей комнате, уставившись в стену, и судорожно сжимал в объятиях подушку, несдержанно плача. В его груди была дыра размером с кратер, всасывающая в себя все хорошие воспоминания, оставляющая только самое худшее — чувство вины, стыд и сожаление. Питер с трудом дышал, его мучила нескончаемая пульсация в висках и горле, рыдания не прекращались, затаскивая его всё глубже в омут самобичевания. Тони был его первой, его единственной любовью, и Питер отдал ему себя без задней мысли, без размышлений, он был готов на всё ради него. Но Питер был так неопытен, он совсем не понимал — это была бытовая ссора или окончательный разрыв отношений? Должен он оставаться в своём углу или пойти к Тони, снова извиниться? Должен ли он собирать свои вещи? От одной только мысли о том, чтобы вновь вернуться к Мэй в истерике, как побитый щенок, его затрясло. Мэй бы окончательно перестала считать его взрослым, если бы он показался ей в таком состоянии. И он очень сильно не хотел потерять Тони, на самом деле потерять. Питер взял с тумбочки телефон, проверить сообщения, и из учебных бесед и чатов со знакомыми, с которыми он почти не общался, обновления были только у Мишель. (Вермишель, 00:11) Хочешь приехать ко мне? (Вермишель, 00:11) Питер, серьёзно, я виновата, я знаю (Вермишель, 00:11) Если тебе там плохо, приезжай (Вермишель, 00:12) Мне очень-очень жаль, что я тебя расстроила, но ты же знаешь, что я права Она была не права. Плохим был не Тони, плохим был Питер — плохим партнёром, плохим другом, плохим племянником, плохим хранителем секретов. Его страдания были только на его совести. (Вы, 00:13) У нас всё нормально Не за чем ему откровенничать с Мишель о Тони, он больше не повторит своих ошибок. Никогда. (Вермишель, 00:13) Ты уверен?? «А ты бы хотела, чтобы всё было плохо?» — напечатал Питер, но тут же стёр. Ответственность лежала на нём, не на ЭмДжей! Питер с раздражением отбросил телефон в сторону, зарывшись лицом в подушку, и затормошил ногами по кровати в приступе бессильной ярости и обиды. Вдруг дверь открылась, и Питеру показалось, что его сердце от испуга подскочило до самой гортани, рухнув вниз, на дно желудка. — Плачешь? — спросил Тони, войдя в комнату с деревянным подносом в руках. Питер отпустил подушку, выпрямившись, и подобрался, проведя ладонями по лицу нервно. — Нет. Тони, глядя на него, хмыкнул, а затем опустил поднос на тумбу у кровати. — Ну да, а это — не горячий шоколад, — он протянул ему кружку, и Питер порывисто принял ту, придвинувшись ближе в слепой жажде внимания. Он смотрел на мужчину во все глаза, боясь упустить что-нибудь, силясь прочесть его мысли, чего он, увы, не мог. Но Тони пришёл. Тони не наплевать. — Прости, — сказал Тони, опередив его, — я не знаю, что на меня нашло. Я просто… Я за нас переживаю. За то, что будет завтра, послезавтра, через год, я волнуюсь о нашем будущем. «Он хочет быть со мной, — разомлел Питер, чувствуя, что ещё не отошёл от рыданий, и его губы задрожали, — он считает меня своим будущим». — Поклянись мне, — вкрадчиво произнёс Тони, — что больше не предашь моё доверие. Ты сам знаешь — мы можем доверять только друг другу. Остальные просто не поймут. Мишель, — еле заметно скривился он, — не понимает. Наши отношения, Питер, очень хрупкие, — Тони нежно взял его за руку, — как стекло. И когда ты впускаешь в них посторонних, это приводит к трещинам. — Я всё понимаю, — шмыгнул носом Питер, жалобно глядя на него, в ожидании прощения, — клянусь, что больше не предам тебя. — Только давай не будем плакать, — попросил его неловко Тони, — ты ведь уже не малыш? Ты похож на маленького лягушонка, когда плачешь, — добавил он со смешком, — это сбивает с толку. Питер смущённо нахмурился: — Лягушонка? — Да, глаза опухают и блестят, а лицо раздувается, — в красках описал он, и Питер в ужасе прижал руки к своим щекам. И правда, он слегка отёк. — Это не так уж критично. Из тебя получается милая лягушка. Питер неуверенно улыбнулся в ответ, но всё-таки убрал горячий шоколад и подтянул к себе подушку, закрыв половину лица той. Когда Тони приблизился к нему, он прижал к груди колени, дистанцируясь. Лучше бы Тони не говорил ему этого. — Ты мне нравишься любым, — заверил его Тони, но Питера это не утешило. — Ты больше не злишься? — спросил робко Питер, сменив тему. — Нет, — покачал головой Тони, пригладив его волосы, — а ты больше не обижен? — Нет, но… Ты же никогда не кричал на меня так, — Питер поддался ласке, прикрыв расслабленно глаза, — то есть, после того, как… После случая с паромом… — Я и не буду, — пообещал тот, — никогда-никогда в жизни не повышу на тебя голос. Питер, — Тони ласково взглянул на него, так же, как и раньше, точно влюблённый, — пойдём в спальню. Я не хочу, чтобы ты засыпал здесь, одинокий и грустный. Я буду чувствовать себя ублюдком. — Нет, — Питер подорвался с места, прижавшись к нему, и обвил его торс руками, — не говори так. Не называй себя так. Ты такой, такой замечательный, Тони, я так, так люблю тебя… Тони обнял его в ответ запоздало, похлопав по спине, и вздохнул тяжело над кудрявой макушкой. — Я знаю, — сказал он. «Я знаю» — ничего хуже в ответ на признание и сказать нельзя. Наверное, он всё ещё наказывал Питера. Питер, растерявшись, силой воли заткнул свою ноющую душонку, требующую взаимности. Он прильнул плотнее к мужской груди, чувствуя мирное биение чужого сердца, сердца, которое на малую долю принадлежит ему. Тони пришёл. Тони не наплевать. Это самое важное.