Езда по обочине

На следующее утро Люпина выписали из Больничного крыла. Уроки для него текли медленнее, чем обычно. Он перекинулся парой фраз с друзьями, стараясь избегать взгляда Сириуса. Тот, казалось, и вовсе забыл о его существовании. Как будто не было той ночи после вечеринки. Будто не он засыпал с Римусом и обещал всегда быть рядом. Так или иначе, сейчас нужно было сосредоточиться на учёбе. Люпин прекрасно понимал, что не сдай он экзамены, о светлом будущем можно было и не мечтать. Мародёры сидели за пыльными столами на уроке профессора Бинса. Профессор-призрак нудно читал свою лекцию, а Сириус и Джеймс тихо переговаривались, не пытаясь даже записывать конспект. — Тролли в пятнадцатом веке… — говорил профессор, глядя себе под нос. Блэк тем временем шептал Джеймсу: — Сохатый, это гениальный план, поверь мне. — Бродяга, но это ж рискованно, хотя черт с ним, я в деле. Люпин издал хриплый звук ноздрями, Хвост, который сидел рядом, дёрнулся и перестал подслушивать. «Что-то затевают», — пронеслось в голове у Римуса. Но возразить им он не мог. Не хватило силы духа. Люпин продолжал строчить лекцию, то и дело капая на пергамент кляксами и прислушиваясь. Но ничего нового он не услышал. «Может, они научились общаться легилименцией?» — пронеслось в голове у Римуса. Но это было бы глупо. Если, конечно, не знать, что их разговор подслушивали. Прозвенел звонок с урока. Школьники толкались в коридорах, было суетно. Кое-где развевались с рюкзаков флаги Когтеврана. Ведь впереди был матч Когтеврана против Пуффендуя. Друзья шли в толпе. Поттер и Блэк то и дело давали кому-то пятюню. Питер и Римус, как невидимки, плелись за ними. — Классная стрижка, Кэт, — крикнул Джеймс. — Эй, Нэт, что за желтая бровь? — смехотворно ужаснулся Сириус. Впрочем, как всегда, двое на арене, двое на помосте. Неожиданно в толпе возник Ридард Брайн. Он шёл в огромной компании слизеринцев. Но хранил молчание. Возможно, потому что его слово было очень веским. Стоило ему заговорить, как вся толпа, которая шла с ним, умолкала и прислушивалась к каждому слову, которое он произносит. Поравнявшись с Римусом, он сказал: — Я надеюсь, вы с мистером Миллером помните, что на Вас возложены обязанности подготовки к Рождественскому балу. Собрание в эту субботу. Да, в Хогсмид мы не идём, потому что обязанности влекут ответственность. Надеюсь, увидеть ваш план. Хорошего дня. После этого, он прошёл мимо будто ни в чем не бывало, а толпа поклонников помчалась за ним, слушая каждый, казалось, его вздох. Некоторые из Слизерина посмотрели на Люпина с неким восхищением, потому что слово «царя» так свободно можно упасть на его глуповатый вид, что некоторым явно становилось завидно. Они дошли до сада, который желтел. Листья под ноги скидывали деревья от самого небольшого дуновья ветра. Хотя ещё не капал самый настоящий осенний дождь, друзья сочли место на скамье у деревьев самым лучшим, чтобы поделиться информацией и планами на жизнь. — Слушай, Сохатый, — Люпин почему-то не посмел обращаться к Блэку. — Вы опять хотите учинить новую пакость? — Мы? Никогда, — с бессовестной улыбкой ответил Джеймс. — Вы представьте себе, если снова это болото, которое вы учудили в прошлый раз! Я еле доказал профессору Макгонагалл, что это крыша протекла. Все прыснули от смеха. — Не, ну вы серьезно? — Люпин сам убирал слёзы от смеха и пытался сделать отвлеченный вид. — Конечно, серьезно, Луни, — хохотнул Блэк. Но сердце Люпина не сделало привычное сальто-мортале. Ничего. Да, он смотрел Сириусу в глаза и не видел ничего, кроме собственного отражения. Странно. «Луни» — звуком произнеслось в голове пустым звуком. Пустота, а за ней? Бездна. — Ни в коем случае, — проговорил Люпин. Раздался звонок на урок. — Черт, нам на уход за магическими существами, — пискнул Хвост. И все четверо поспешили на поляну.

***

Урок Сильвануса Кеттлберна протекал спокойно, он рассказывал и показывал авгурея. На вид это была захудалая птица, которая на самом деле могла передавать мысли и чувства другого человека, как «письмо без письма». — Эх, полезная вещь, — тихо шмыгнул Хвост Люпину, который записывал каждое слово профессора. — Ага, — кивнул ему Римус, и тут глаза его встретились с Миллером, который стоял неподалёку и внимал каждое движение Люпина. Римус подмигнул. Райан расплылся в глупой улыбке и покраснел. Но все же не уткнулся в пергамент. Он продолжал с влюблёнными глазами таращиться на Люпина. Тот не мог отвести взгляд и отвечал, если что не тем же, то очень похожим. Прозвенел конец урока. Римус немного заковырялся. Переглянувшийся с Райаном, тот тоже начал точнее тасовать книги в портфель. И вскоре отстал от сокурсников. Немного покачнувшись от Мародеров, и начиная объяснять, что он не понял тему, Римус двинулся к профессору. Друзья, не предав этому значения, пошли наверх к замку. Когда Люпин получил пару ответов на свои скромные вопросы, он почти вплотную подошёл к Миллеру, якобы помочь собрать свитки, произнёс: — Скучал? — это пламя отразилось на кончике языка. — Безумно, — одними губами смог вымолвить Райан. Он смотрел уже ни с нескрываемым обожанием, но с некой надеждой. — Слушай, ты же вроде согласился помогать мне? К приему на Рождественский бал? Почему бы не создать ледяные фигуры? Некоторые бы я испытал на тебе, — тихо-тихо произнёс Люпин с ярким огнём в глазах. — Ледяные? На мне? — у Миллера пересохло горло. Связки отказывались поддаваться. — А ты против? — с насмешкой, которую он скопировал у Сириуса, ответил Римус. — Нет… я… — у Райана кончалось дыхание, когда Римус дышал ему, казалось, прямо в кадык. — До субботы надо сдать план, поэтому решайся, встретимся в библиотеке, — на этом томное дыхание Люпина закончилось, и он был снова вдохновлён.