Чувствую себя так, будто у моего тела давно горит индикатор проверки двигателя и замены масла, но просто продолжаю ехать.
В тот же вечер в гостиную факультета явилась профессор Макгонагалл. По ее суровому взгляду было понятно — добра не жди. — Мистер Блэк и мистер Поттер, полагаю вас стоит разделить, мистер Поттер пойдёт отбывать наказание вместе с мистером Петтигрю в Зал трофеев — помогать мистеру Филчу с уборкой, а мистер Блэк с мистером Люпином отправятся на балкон на северной башне, там кто-то разлил жёлчь броненосца, через пятнадцать минут жду вас всех около проёма, — с этими словами она развернулась на каблуках и удалилась. — Вот черт, Филч целую ночь заставит драить кубки без магии, — простонал Джеймс. — Нам куда хуже, Сохатый, пойду за перчатками и сигаретами, думаю, наше отбывание тоже будет небыстрым, — с горечью в голосе ответил Сириус. — Можно было просто обойтись без всего этого спектакля, — процедил Люпин, отрывая глаза от книги и смотря прямо на Блэка. — Извини, что втянули тебя, раньше ты как-то не жаловался, — язвительно ответил Сириус и направился в сторону спален. Захватив перчатки и отдав на выходе волшебные палочки Макгонагалл, Джеймс и Питер побрели вниз в сторону Зала трофеев, а Римус и Сириус, молча, последовали за профессором. Они шли долго. В узких коридорах отдавался звук их шагов. Впереди был маленький свет от палочки профессора. Студентов уже не было, даже старосты, казалось, испарились в эту ночь. Сириус шел, размышляя: «С чего бы в последнее время Римус стал такой странный? Он заметно отстранился от друзей. Сегодня позволил себе колкость в сторону их шуток. Хотя раньше такого никогда не было. Он, конечно, бывало укорял их и говорил, что не стоило, но сегодня его желчь выплеснулась наружу. Может это ее они будут собирать на северной башне?» Блэк усмехнулся собственным мыслям. — По-вашему, мистер Блэк, это смешно? — раздался отчетливый голос профессора Макгонагалл, — двадцать шесть оранжевых человек с щупальцами — это смешно?! Сириус стыдливо потупился и пробубнил: — Нет, профессор, конечно, нет. — Бедная мадам Помфри! Она до сих пор разбирается с пострадавшими! У них явно шоковое состояние! Видели бы вы, как сцепились щупальцами мистер Малфой и мисс Блэк, а Нарцисса, как я помню, все-таки ваша кузина! Это удивительное хамство с вашей стороны — смеяться над пострадавшими от ваших, не побоюсь этого слова, нечестивых рук! — Простите, профессор, — только и смог тихо вымолвить Сириус.***
Когда они дошли, Макгонагалл наколдовала им два ведра и, обещав вернуться через пару часов, покинула балкон. Зрелище было не из приятных. Жёлтая слизь была везде измазана по балкону, будто кто-то специально вылил ее в каждый угол. Ребята надели перчатки и принялись за работу. Полчаса прошло в молчании. — Посмотри на меня, Луни, — с улыбкой попросил Сириус и тот выполнил просьбу. Глаза в глаза. На расстоянии полуметра. — Ты теперь вообще перестанешь общаться с нами? — Нет, просто не вижу смысла сейчас о чем-то говорить. Ты ради этого меня прервал? — Вообще-то нет, хотел поздравить тебя с удачной партией в лице мистера Миллера, — улыбка с его лица пропала, а Люпин напрягся ещё больше. — Знаешь, я же тогда купился на то, что ты умный парень. Весь такой независимый и живущий по своим правилам. Но сорвался с крючка один вариант из богатой знатной семьи, и ты решил порыбачить на мелководье, — обжигал Сириус. — Даже не знаю, почему Райана сделали старостой. Но денег у него видно достаточно, чтобы смог содержать такую куколку, как ты, Римус. Люпин отвёл взгляд, дыхание сбилось, пульс участился. Сириус говорил ужасные вещи. Несправедливые по отношению к нему. И это ранило в самое сердце, которое и без того не переставало болеть. — Мог бы для приличия хоть немного выждать. Хотя какие приличия, если ты вешался на него около бара после секса со мной? В трезвом уме Миллер бы на это не пошёл? — Сириуса откровенно несло. — Любовью здесь даже не пахнет. Ты шарахаешься от каждого его касания. Трудно представить, как вы в таком случае трахаетесь, — на последнем слове Блэк задохнулся. Люпин смотрел на него широко распахнутыми глазами, не веря тому, что слышал. И вот по этому человеку он убивался? Из-за этого человека продолжал и сейчас себя мучить? — А твоё падение в обморок в душе? — прищурился Сириус, когда Римус подхватил тряпку из ведра. — Ты пытался привлечь мое внимание, потому что осознал, что подожди ты ещё немного, то смог бы спрыгнуть с члена Миллера обратно на мой и… Люпин бросил тряпку прямо в лицо Сириусу, заставив его наконец-то заткнуться и перестать изрыгать свой яд неконтролируемой ревности прямо ему в лицо. — Я бы сейчас ударил тебя, Бродяга. Сначала в лицо, потом под дых, а напоследок бы ещё и с локтя приложил. Поверь, я это могу. — Прошипел Люпин, глядя в глаза ошарашенного Сириуса. — Но у тебя, наверное, посттравматический стресс после слов Макгонагалл, поэтому я тебя пожалею, — они оба ненадолго замолчали, после чего Люпин продолжил. — Прыгать с одного члена на другой? Такого ты обо мне мнения? Будто забыл, как сам стонал подо мной той ночью, — от такого строгого и властного Люпина у Сириуса мурашки по коже бежали. Он помнил ту ночь до мельчайших подробностей. Сириуса бросило в жар, он тихо произнёс: — Я вижу, что мои слова задели тебя. Значит, я был не прав. Но объясни мне, почему, Луни? Почему ты таскаешься за человеком, которого не любишь? Неужели я… Неужели тебе настолько было безразлично то, что случилось между нами, что ты так легко пошёл дальше? — А что между нами было, Сириус? — Люпин сдувался, как воздушный шар. С любым другим его запала хватило бы намного дольше, но не с Сириусом, во власть рук которого постоянно хотелось сдаться без боя. — Всего лишь головокружительная ночь, после которой ты отнёс на кровать меня и оставил с двусмысленными намеками «быть рядом», хотя всем своим видом потом показал, что это не может быть так. Никакого «прощай» или «может как-нибудь повторим». Ты избавился от меня, разве нет? — Люпин толкнул его в грудь, когда тот становился непозволительно близко к нему. — Да, но… — Так чего ты хотел от меня? — Я же сказал, что буду рядом. У меня никогда не было серьёзных отношений, я банально испугался, поэтому так опрометчиво поступил с тобой. Я хотел позже сказать тебе, но у меня не хватило решимости, Луни, — Сириус не понимал, как вляпался в это дерьмо под кодовым именем любовь. Места на балконе, казалось, было очень мало, хотя они стояли в противоположных сторонах, опираясь на бетонные бортики, и им казалось, что между ними не пара метров, а бесконечные километры. — Ты же понимаешь, что я не мог об этом знать? — тихо спросил Римус, глядя вниз на верхушки деревьев и избу Хагрида. Злость и обида сошли на нет слишком быстро. Ну не мог он злиться на Блэка, проще было злиться на себя за бесхребетность. — Не понимаю, Луни. Я не понимаю, почему я не смог идти дальше. Не понимаю, почему засыпал и просыпался с мыслями о тебе все эти дни, — Сириус прикрыл глаза. — И я не должен был винить в этом тебя. Извини за эту сцену ревности и все слова, что я наговорил в пылу гнева. Они снова замолчали, пока Люпин не подошёл к Блэку, остановившись в полушаге и осторожно положив ладонь на его плечо. — Ты прав, я не люблю Миллера. Я был пьян, когда мы были сидели на баре, не думаю, что там часто что-то происходит на трезвую голову. Но мы пытаемся построить отношения, исправить пьяную ошибку и… — Отлично, значит, уходи от него, — и вот ладони Блэка уже были на талии Римуса, притягивая к себе. — Что? Нет-нет, Сириус. Прекрати, — чуть рассмеялся Люпин от того, как абсурдно они себя вели. Но он уже понял, что по-другому у них быть не могло. — То, что я не люблю его, не значит, что я люблю тебя, и мы можем… — Кто тут вообще говорил о любви, Луни? Мне достаточно того, что ты ничего не чувствуешь к этому прохиндею. Мне достаточно, что твои заигрывания с ним — это всего лишь ошибка. Потому что теперь я намерен побороться за местечко рядом с тобой, — Сириус улыбался, пытаясь поймать губами губы Люпина. — Нет, это неправильно. Нельзя так, — Римус слишком вяло сопротивлялся, чтобы Сириус поверил в то, что он его не хочет. Зажать Люпина в углу балкона не составило труда, руки помнили все его эрогенные точки, а губы уже вели дорожку поцелуев от изгиба шеи к уху. — Я чувствую, как тебя заводит мысль о том, что, пока твой ухажёр спит в своей кровати, ты обжимаешься со мной в тёмном углу, — в подтверждение своим словам, Сириус провёл по полувставшему члену Люпина, скрытого тонкой тканью бордовых брюк. — Бродяга, чёрт, — тихо застонал Люпин, подаваясь на его руку и запрокидывая голову назад. На периферии сознания промелькнула мысль, что, может, его тянуло к плохишам лишь потому, что он сам хотел быть таким, устав постоянно притворяться хорошим. Он безусловно хотел Сириуса всего и без остатка, но ситуация в которой они оказались действительно добавляла остроты ощущениям. Блэк сжимал его член и, наконец-то, соединил их губы в поцелуе. Они не знали, но оба подумали, что готовы на многое, лишь бы это не прекращалось. — Здесь не место… Я не хочу вот так, — первым пришёл в себя Люпин, сумев выбраться из объятий Блэка. — Мы снова поступаем опрометчиво, Сириус. Тебе не кажется глупым наступать на одни и те же грабли? Блэк прислонился лбом к холодной стене, тяжело выдохнув. Римус был прав, он тоже хотел не этого, ведь он даже где-то в глубине души мечтал о первом свидании с ним. — Я просто боюсь, что если отпущу тебя сейчас, то снова что-нибудь случится, и я потеряю шанс, — признался Сириус. — Ты тоже чего-то боишься, поэтому мы оба поддаёмся этим непонятным импульсам. То ругаемся, то одежду готовы друг с друга сорвать. — Да, я боюсь, Сириус. Боюсь связываться с тобой, потому что ты непредсказуем. Я уже потерял тебя однажды и решил, что лучше совсем никак, чем я переживу это снова, — Люпин ответил честностью на честность. Так было справедливо. — Не хочешь поделиться со мной тем, что было с тобой в эти пару дней? — осторожно спросил Блэк. — Не хочу. — Знаешь, той ночью мы оба знали, что всё зависело от меня. Будет ли продолжение тому, что между нами промелькнуло, — немного грустно усмехнулся Блэк. — Скажи, ты понимаешь, что сейчас всё с точностью до наоборот? Как ты решишь, так и будет, Луни. — Я боюсь, что очередной поспешный вывод не приведёт нас ни к чему хорошему, — кивнул Лунатик, злясь на себя. Он же всё для себя решил несколько часов назад, так почему он сомневался теперь? Стоило Сириусу пальцем поманить, как контроль над ним взяло его неугомонное сердце, а не разум. — Тогда я тебя не тороплю. Ты знаешь, где меня найти. Двери моей души всегда для тебя открыты, поэтому… — Вы ещё не закончили?! — на балкон вошла профессор Макгонагалл, заставив их вздрогнуть от неожиданности.***
Оставшееся время она стояла с ними на балконе, читая лекцию о примерном поведении. Ни Римус, ни Сириус не слушали её. Лишь изредка Блэк позволял себе кинуть на Люпина быстрый взгляд и вновь возвращался к работе. Римус утонул в своих мыслях. Он не знал, что ему делать дальше. Такое неожиданное стечение обстоятельств сейчас было вовсе некстати. Ведь скоро полнолуние, которое всегда только добавляло проблем. Наконец, балкон был очищен. Получив свои палочки, они двинулись за профессором в сторону гостиной Гриффиндора. — Лиловая ваза, — сказала профессор, и Полная Дама открыла проход. — Чтоб ни звука, быстро спать. Она развернулась, и в тишине послышались ее удаляющиеся шаги.***
В спальне слышались храп Питера и сопение Джеймса, значит, они все-таки вернулись раньше. Римус и Сириус переоделись в пижамы и залезли в кровати под пологом. — Доброй ночи, Луни, — тихо произнёс в темноту Сириус. Римус не ответил. Ему сейчас, как никогда, хотелось побыть одному и разобраться со своими чувствами.