Езда по обочине

Проснувшись на утро совершенно разбитый Джеймс вылез из комнаты, чтоб никого не будить. Он кое-как залез в душ. Тёплые капли воды обжигали. Это казалось необходимым в это холодное утро. Он собирался с мыслями. Что сказать? Как поступить? Капли воды били об пол душевой, это успокаивало, но, вместе с тем, дарило ощущение подавленности. Он, правда, не знал, что делать дальше. Он запутался в себе окончательно. Некогда он всегда мог знать, что будет дальше. Очередная вылазка друзей в Хогсмид или полнолуние с превращением, или… Сейчас ему было стыдно думать о таких вещах, которые они исполняли в лучших традициях с Блэком. Каждый вечер новые девушки. Прекрасные и достойные. Но на эту ночь. Он всегда был уверен, что его сердце принадлежит только милой Лили. Остальные для забавы. Но сейчас… Нет. Он вдруг стал понимать, что Эванс хоть и не похожа на остальных может быть только другом. Искренним, верным, но только другом. Его чувства к ней будто кто-то выкинул, как кассету с замятой пленкой. Он вспомнил ее милую улыбку, она больше не вызывала былого восхищения. Почему-то на смену этим воспоминаниям пришли другие - как Снегг плакал на его плече, его опухшие темные глаза, хмыгующий крючковатый нос, чёрные зализанные волосы. Это вызывало в нем чувство трепета. Будто котёнок с перебинтованной лапкой просил помощи. А что он сделал? Переехал вторую лапку танком. А из-за чего? Из-за собственной гордыни. Ему было не просто стыдно. Он ненавидел сам себя в этот момент. Что им руководило? Он не понимал. Наверное, так и приходит взросление. Когда учишься нести ответственность за поступки. Сейчас в этой тесной душевой кабинете ему надо было набраться мужества и пойти к Северусу с признанием, не надеясь на прощение. Каждая капля отдавалась громким эхом в его душе. Но он знал, тянуть можно было долго, но оттягивая момент, он ни чуть не приблизится к решению сложившийся ситуации. Поэтому он вытерся, обернулся в полотенце и вышел из душа. За окном моросил холодный мелкий дождь.

***

Через полчаса Поттер стоял на пороге Больничного крыла, переминаясь с ноги на ногу. Его решимость резко поубавилась. Он никак не решался зайти. Из двери вышел высокий худой старик. — Профессор Дамблдор? — Поттер в изумлении даже перестал переминаться. — Что Вы делайте здесь столь ранним утром? — со спокойной улыбкой поинтересовался Дамблдор. — Я пришёл навестить… мистера Снегга, — Джеймс запнулся, не в силах поднять глаза на профессора. — Мистера Снегга, — задумчиво протянул Дамблдор. — Мне не казалось, что Вы хорошие друзья. — Просто я… Я… Мне кажется, я совершил ошибку… — Джеймс бубнил себе под нос. — Что ж, все совершают ошибки, люди не идеальны, но в этом и их большой плюс. Главное, вовремя осознать их и сделать правильные выводы, — Дамблдор лукаво подмигнул, а после добавил: — Ну в таком случае, не смею задерживать, — после чего открыл перед Джеймсом дверь и удалился. Поттеру ничего не оставалось, как войти внутрь. Он увидел в дальнем углу Снегга, лежащего на кровати и смотрящего в потолок. Тут же появилась мадам Помфри: — Вы к кому? Джеймс молча кивнул на койку в углу. Она многозначительно посмотрела на него, а после добавила: — Проходите. Он подошёл к кровати, когда уже мадам Помфри скрылась за своей ширмой. — Привет, — тихо произнёс Джеймс. Снегг не обратил на это никакого внимания. Даже голову не повернул. Он был занят разглядыванием потолка. — Я бы не хотел тебя отвлекать… Но мне важно сказать тебе одну вещь… — ладони вспотели, язык не шевелился во рту. Северус также не обращал ровным счетом никакого внимания на незваного гостя. — Это я написал это письмо о смерти твоей… мамы… — слова шли с трудом, но Поттер был из тех, кто доводит дело до конца. Снегг повернул к нему бледное лицо, на котором ничего не читалось. Лишь бесцветные губы шепнули: — Повтори. — Она не мертва. Это я! Это была шутка! Я знаю, что я - козел, я не знал… Я хотел уколоть. Я просто был зол… Я не хотел, чтобы так получилось. Я знаю, это было жестоко… — посмотрев в глаза Снеггу, он осекся. В его тёмных глазах не было былой ненависти, отвращения или гнева. Лишь безразличие. Чувство пустоты. Снегг отвернулся. — Понятно, — отчеканил он. — Это всё? — Нет, послушай, я поступил подло. Я признаю. И глупо. Я знаю. Проси все, что хочешь, я все сделаю. Но умоляю, прости. — Ничего. Иди, — холод в голосе Северуса заставлял вокруг замереть все, включая время. Он ни на миллиметр не повернул головы. Смотрел в белоснежный потолок. Джеймс был на грани отчаяния. Он понимал, что не заслуживает прощения, но ведь минимального внимания он заслуживал? Поттер упал на колени и взял Снегга за руку. Ладонь была холодной, как лёд. — Я понимаю, ты не простишь, но дай хотя бы шанс. Я сделаю для тебя все, что попросишь. Но не надо так… — Уходи, — тем же ровным тоном ответил Северус. — Пожалуйста, просто дай знать, если буду нужен. Я, правда, не хотел, чтобы так получилось… — Джеймс стоял на коленях, но и они слабо его держали. В конце концов, он представил, что если бы с ним так поступили - он бы никогда не простил. Но сейчас надо было делать всё. Он почему-то чувствовал не былое безразличие, а искренний трепет к Снеггу. Он не понимал, почему так поступил. Что им двигало? Но сейчас он здесь. И сколько бы его не прогоняли, он не уйдёт, пока не получит хотя бы какой-то ответ. — Я буду стоять перед тобой на коленях, пока ты меня не простишь, — уже более уверенным тоном сказал Джеймс. — Стой, — безразлично согласился Северус. Поттер стоял час, два. Колени болели, но Гриффиндорское упорство говорило в нем беспощадно. Северус отвернулся от него, освободив свою руку, и уснул. Когда Поттер услышал лёгкое сопение, он наконец встал. Все кости ломило. Он потянулся, обошёл кровать, сел с другой стороны. Лицо Снегга выглядело умиротворенным. Вдруг, тот дёрнулся во сне. Джеймс положил ему руку на голову: — Тише, тише. Тело Снегга расслабилось. Он вновь легко сопел. Поттер и сам не знал, почему гладил Северуса по волосам, легко откидывая прядь за прядью. Почему-то в этот момент он ловил некую связь между ними. Которую, наверно, не понимал до конца. Да и не стоило сейчас понимать. Просто внутри было чувство спокойствия. Будто все на своих местах. Он взял на прикроватным столике чистый лист пергамента и написал:

Северус, я знаю, что ты не сможешь меня простить, но поверь, меньше всего я хотел сделать тебе настолько больно. Я корю себя за этот проступок. Обещаю, что, когда ты выпишешься, нас ждёт самая незабываемая прогулка в нашей жизни. А если ты не захочешь - я не стану навязываться. Я просто исчезну из твоей жизни, насколько это будет возможно. Прости, если сможешь. Джеймс.

После этого, Поттер свернул пергамент и оставил около подушки Снегга. Окинул комнату прощальным взором и вышел. На душе у Джеймса почему-то стало спокойно.