Езда по обочине

Обида на судьбу давно не гложет, На жизнь ведь обижаться нет причин. Порою с нами всё случиться может, А нюни распускать - не для мужчин.. Судьба порою к нам бывает строгой И бьёт людей как будто просто так, Хоть в жизни есть у каждого дорога, Но с жизнью не заключишь ты контракт. Всю жизнь чему то учимся нередко Уроков этих жизнь дает сполна, И снова выставляет нам отметки, И цели снова ставит нам она. И познавая этой жизни цену, Мы говорим ей часто - Да иль Нет. И если к нам приходят перемены, То нужно вновь судьбе давать ответ.

Выйдя в холл парни свернули в узкий длинный коридор, потому что в холле обжимались влюблённые парочки. Войдя за незнакомцем, Джеймс воскликнул: — Levicorpus! Незнакомец повис вверх ногами. С лица упала маска. Это был Северус Снегг. Каждая жилка на его лице пульсировала гневом. Однако, он из-за всех сил пытался сохранить хладнокровие и не потерять лицо. — Ты не меняешься, Поттер, — медленно проговорил он. — Даже фальшивая маска не спасает тебя от твоей трусливой натуры, — ядом его слов пропитывались даже стены коридора. — Как низко нападать сзади. Видимо, твоей Гриффиндорской смелости не хватает сделать или сказать что-то в лицо, — из его носа просочилась тоненькая струйка крови. — Либеракорпус, — прошептал Снегг, сжимая палочку, и рухнул вниз. Он быстро поднялся на ноги и смотрел Джеймсу прямо в глаза - злобно и язвительно. — Ты явно не ожидал, что я изобрету контр-заклятие. Однако, всему в мире свойственно меняться. Джеймс стоял в полной растерянности. Лицо его покрылось бусинками пота под маской. Он машинально ее снял. Боясь посмотреть Снеггу в глаза, он все таки нашёл в себе силы сказать тихо в полголоса: — Прости. Это останется между нами. — Ничего. Не. Будет. Между. Нами, Поттер, – холодно отвечает Северус. — Забудь обо мне, если не хочешь нарваться на неприятности. Таким Джеймс Снегга никогда не видел. Вот он стоит - красивый, уверенный в себе, чистые волосы аккуратно убраны назад, на нем дорогая мантия и, черт побери, восхитительный парфюм, который слегка кружит голову. Джеймс не может ничего сказать, но интуитивно пытается подвинуться ближе, чтобы рассмотреть каждую деталь. Пуговки на камзоле. Ледяное сияние чёрных глаз. Тонкую струйку крови на аристократичном бледном лице. Сомкнутые в тонкую ниточку губы, выражающие презрение и усмешку. Джеймс сам не понял, как встал почти вплотную. Но Северус не сделал ни единого шага назад. Он явно показывал своё превосходство в сложившийся ситуации. Джеймс аккуратно поднёс руку к лицу Снегга, но ее перехватили тонкие белые пальцы. — Не. Смей. Прикасаться. Ко. Мне, — тихо, но отчётливо проговорил Северус. — Почему? — внутри у Джеймса было отчаяние в перемешку с непониманием. Вот он стоит совсем близко. Он всегда получал, что хотел. За исключением, наверно, только Лили. И вот перед ним - тот самый последний лакомый кусочек пирога. Протяни руку - и он - твой. Но… Нет. — Потому что ты вызываешь у меня только жалость и отвращение, — с этими словами Снегг откинул его руку и сплюнул кровь на пол. После чего обошёл Джеймса и покинул коридор. Звук удаляющихся шагов прокатился эхом в голове Джеймса. Он не мог поверить, что всего пару месяцев назад этот человек открывал ему душу, плакал на его плече. Что же с ним стало? Джеймс вспомнил все сказанные Снеггом слова. На глаза навернулись слезы. Он смахнул их и выглянул в окно. Звёзды усыпали ночную гладь неба. Они будто улыбались ему с усмешкой, которая была на губах Северуса десять минут назад. Джеймсу было больно. Впервые так больно, что хотелось закричать. Но он держал это в себе. Он знал, что сам виноват. Но сил признать это до конца не хватало. Он молча стоял и смотрел на звёзды, когда его вдруг кто-то окликнул.