Езда по обочине

Если бы только… Только успеть. Утро не хотело входить в свои права. Первый луч солнца лениво выползал из под горизонта. Школа была пуста. После вчерашней вечеринки дети отсыпались в своих тёплых постелях под пологами. Лишь недопитые коктейли и ледяные фигуры в Большом зале напоминали о прошедшем Бале. Дамблдор мерил Больничное крыло медленными уверенными шагами. Мадам Помфри стояла неподвижно около койки, на которой покоился Северус. Его тонкая бледная кожа, натянутая будто прямо на скелет, сейчас казалась фарфоровой в первых лучах зимнего солнца. Он словно и не дышал вовсе. Однако жизнь в нем ещё теплилась. — Альбус, — наконец прервала Дамблдора мадам Помфри, — мальчик словно выжжен изнутри, как это возможно? Профессор резко остановился и по смотрел на неё, словно впервые видел. — Я думаю, это мощное проклятие, — медленно протянул он. — Не хотелось бы верить в это, но если Волан Де Морт нашёл камень величия, то сейчас он непомерно силён. Мадам Помфри поежилась. Это имя почему-то накатывало на неё волну страха и всепоглощающего ужаса. Однако, быстро взяв себя в руки, спросила: — Что за камень величия, Альбус? — Древний редкий артефакт. Он вбирает в себя все негативные чувства, а взамен даёт безграничную силу. Душа мистера Снегга была выжжена собственной ненавистью. Именно поэтому Волан Де Морт и выбрал его. Его душа была отравлена с детства. В нем большая концентрация ненависти. Любого другого человека камень бы просто выжег насквозь, — Дамблдор замолчал, словно обдумывал собственное предположение. — Бедный мальчик, — из глаз мадам Помфри хлынули слёзы, — неужели ничего его не спасёт? — Любовь, Поппи, любовь. Единственный его шанс на спасение. Как, смею предположить, и наш, — профессор замолчал и вновь начал мерить комнату неторопливыми шагами. Мадам Помфри тихо плакала, пытаясь сглотнуть комок, что давил горло и бешено рвался наружу. Профессор лишь безмолвно смотрел на неподвижное тело Снегга.

***

Люпин и Блэк бежали что есть мочи по безлюдным коридорам Хогвартса. Наспех сказав пароль и не слушая гневные речи Полной Дамы, они протиснулись в проем. В гостиной было тихо. Лишь несколько угольков в камине выдавали недавнее присутствие здесь человека. Джеймс склонился над собственными коленями, уронив голову в ладони. Вид у него был человека отчаявшегося. Как будто он потерял всякую надежду. — Сохатый, что случилось? — тихо спросил Сириус. — Я ничего не понимаю, — раненым зверем взвыл Джеймс, поднимая взгляд в потолок. — Что ты не понимаешь? — осторожно спросил Римус, присаживаясь в кресло около Джеймса. Сириус встал позади и аккуратно обвил Римуса рукой через плечо, сцепив их пальцы. Джеймс наконец повернулся и удивленно уставился на друзей. Казалось, в этот момент он позабыл все свои мысли и потерял дар речи. — Не смотри так, Сохатый, я давно хотел тебе сказать, в общем… Я и Луни… Ну как бы… — Сириус запинался и путался в словах, не решаясь сказать всей правды. — В общем, да, мы теперь вроде как вместе, — закончил за него Римус, крепко сжав пальцы Блэка. — Эм… Ну… Поздравляю что ли, — Джеймс явно растерял весь свой запал, не зная как уложить в голове новую информацию. — Так что случилось? — спросил Люпин немного с нажимом. Джеймс пустился в долгие запутанные объяснения. Начиная с рассказа о Кассандре и заканчивая кабинетом Дамблдора, он лишь не упомянул о своих странных чувствах к Снеггу. — Нюниус? Нет, не подумай, Сохатый, я не против однополой связи, но Нюнчик же - это перебор, не так ли? — Сириус выразительно посмотрел на Люпина, стараясь найти в нем поддержку. Но Римус лишь сосредоточено смотрел на тлеющие угли в камине. Немного помолчав, он спросил: — Ты думаешь, это правда? Все эти предвестники и то, что тёмный маг ищет власти? — Не знаю, — горько выдохнул Джеймс. В душе он радовался, что он не единственный, кто не верит в этот бред про влюблённость между бывшими врагами. С другой стороны, и Кассандра, и Дамблдор были явно обеспокоены чем-то. Значит, дело принимало серьёзный оборот. — Да все это бред, — вдруг рассмеялся Сириус. — Старик просто сбрендил от своих гениальных идей, а Кассандра должно быть слишком счастлива от любви с Леоном, что старается впихнуть мысль о влюблённости каждому встречному. Вот и все. Однако по напряжённым лицам друзей Блэк понял, что они находятся не в столь радужном настроении, и тут же добавил: — В любом случае - не стоит торопится с выводами. То, что предрешено всегда можно изменить. Это же в наших силах. Верно? — Может и да, а может и нет, — задумчиво проговорил Люпин. — Но в одном Бродяга точно прав - не торопись с выводами. Присмотрись к Снеггу. Возможно, если удасться понять, что он узнал, мы сможем помочь и ему, и себе. Джеймс наконец-то расслабленно выдохнул и улыбнулся. Эта была усталая, но не вымученная улыбка. Он взъерошил свои волосы. Это был добрый знак. К нему начало возвращаться хорошее настроение. — Так, погодите-ка, а что насчёт вас, голубки? Что-то я раньше не замечал за тобой, Бродяга, интереса к парням. Или ты так хорошо скрывал? Нет, ну ладно Лунатик, ну тут можно было предположить, — весело начал Джеймс. — Чего?! Можно предположить, значит?! — Римус вскочил с кресла и звонко рассмеялся. — Ты что не помнишь, как на третьем курсе я был влюблён в Мэй с седьмого курса? Правда, я тогда ей об этом не сказал, но было же очевидно! — Ну а я по натуре своей изменчив… Стоп, какая Мэй? Та блондинка, за которой бегало полшколы? Может мне перекрасить волосы? — Сириус свалился на диван рядом с Джеймсом и махнул палочкой. Отчего огонь в камине вспыхнул. — Влюблен?! Мне всегда казалось, что ты был влюблён разве что в Макгонагалл! Только ты всегда так усердно выполнял все задания и смотрел с таким трепетом на оценки в табеле, — смеялся Джеймс, почти падая на пол. Сириус тоже покатился со смеху. Римус попытался изобразить обиду, однако его хохот очень скоро вырвался наружу. Когда они наконец отсмеялись, Люпин спросил: — А где собственно Хвост? — Да хрен его знает, я не видел его с начала Бала. Может загулял с какой-нибудь красоткой из другой школы и спит теперь в повозке рядом с ягуарами? — предположил Джеймс. — Интересно куда его занесло, — Сириус обхватил Римуса сзади за талию и смотрел на огонь. — Знаете, в последнее время он стал часто пропадать, вы не находите? — Джеймс перевёл взгляд с огня на Люпина. — Как только появиться - устроим допрос с пристрастием, — быстро решил Блэк. — Пойдёте на кухню прошмыгнем? Достанем немного еды? А то мы с Луни так и не успели поесть. — Оу, я не хочу слушать про бурную ночь, поэтому пошли, и без комментариев по дороге, — поднялся Джеймс с задорной улыбкой и дал пять Блэку. Друзья рассмеялись и вылезли в дверной проём.

***

Около постели Снегга стоял человек и водил палочкой над всем его телом, словно пытался смотреть внутрь через кости. Волосы падали на лицо, прилипали к мокрому от пота лбу. Человек был сосредоточен и напряжен. Наконец он закончил и отошёл. — Expecto Patronum! В воздухе появилась призрачная королевская кобра. Человек заговорил на шипящих звуках: «Он - ж-ж-жив. Мож-ж-жно продолж-ж-жать, Мой Лорд.» Змея словно кивнула и испарилась в окне. Человек убрал палочку и поспешил прочь из Больничного Крыла, так и незамеченный никем.