***
Вечером Люпин не знал куда деть свои глаза, чтоб не смотреть в глаза Блэку. Мародёры пытались шутить, но получалось плохо. Многим школьникам написали родители - хотели немедленно забрать их из школы. Паника, ужас, страх. Все понимали, что начиналось нечто ужасное. Однако, в любом, даже совсем шатком мире, стоило оставаться человеком. Многие понимали, что образование важно, и буквально умоляли родителей оставить их в Хогвартсе. Некоторые соглашались, некоторые действовали категорично. Люпин написал своим - они все поняли, хотя и, как все, волновались за сына. Поттер сразу получил несколько сов - одну от отца с работы, другую от матери из дома. Он мужественно писал, что ни в коем случае не поедет домой и не оставит здесь друзей. Петтигрю получил письмо от бабушки - та грозилась забрать его завтра утром, однако, он, посмотрев на друзей, набрался мужества и написал, что никуда не поедет, покуда не закончит обучение. Блэку, как и ожидалось, не написал никто. Родители его, казалось, выжгли его из памяти. Поэтому он шутил задорнее всех. Но нельзя было отрицать, что атмосфера повисла гнетущая. Дамблдор на ужине постарался убедить всех, что покуда он с ними - все школьники будут в полной безопасности. В это хотелось верить. Но не все были настроены столь радужно. На утро первый поезд для желающих уехать - был готов доставить их до Лондона. Все, кто пожелал остаться - верили директору.***
Люпин не находил себе места. Однако, ещё до ужина отправил Миллеру сову с местом и временем встречи, не зная придёт ли туда Райан. Римусу надо было не заметно ускользнуть от друзей, поэтому он сказал, что его вызвали, как старосту на экстренное совещание. Это никого не удивило. И в назначенное время он вышел из портретного проёма. Ноги сами донесли его до Выручай-комнаты. Он зажмурился и представил себе комнату Миллера, в которой бывал лишь раз. Удивительно, но, когда он открыл глаза - перед ним возникла небольшая дверь. Он толкнул ее. Внутри было тихо, никого не было видно. Люпин зашёл и тихо позвал: — Райан? Ответа не было. Он присел на кровать. На ней были рисунки. В них Римус с легкостью узнал себя. Он вертел их в руках, рассматривая и перебирая. Каждая деталь словно выточена была из тонких пальцев Миллера и четко передавала образ Люпина. Улыбку, глаза, задёрнутый нос, лёгкие прикосновения рук к кому-то. Словно, Райан был шпион и наблюдал за ним из-за угла. Римусу даже не верилось, что их когда-то связывали отношения. Щелчок. Люпин вздрогнул. На пороге ванной стоял Миллер. Он сжимал в руке бокал. Настолько сильно, что костяшки его пальцев побелели. – Что ты хотел? – хриплым голосом спросил Миллер. — Я хотел бы объясниться, я понимаю, что вёл с тобой себя, как последняя свинья. Что использовал, но я хотел бы… — Стоп, — Райан сделал шаг вперёд, его серые глаза словно накрылись дымкой. — Ты любишь Блэка? Не так ли? — Я? Да, но, послушай… — Люпин пытался сдержать в голосе дрожь. Получалось плохо. — Нет, это ты послушай, – бокал Райана полетел в сторону, а в руке резко появилась палочка. — Я ждал, терпел, относился к тебе снисходительно. Но теперь, когда ты проявил столько неуважения. Прости, Римус. Я желал тебе другой участи. Империо! Перед глазами Римуса все поплыло, в ногах почувствовалась ватность. Он не мог говорить. Дышал через раз. Лишь голос Райана тихо сказал: — Слушай меня, я тебе не враг.