Стереть его имя

Лиса полностью приходит в себя спустя десять минут после выстрела, замечая, что лежит на мягком диване, а рядом с ней сидит Тэхён, по-прежнему держа в руках револьвер. — Чонгук, что с ним? — торопливо спрашивает она, принимая сидячее положение и взволнованно оглядываясь по сторонам. — С ним все в порядке, — безразлично отвечает Тэ, немного раздраженно убирая кольт в сторону. — Мы достаточно развлеклись сегодня, так что я любезно попросил его убраться из моего дома. Знаешь, оружие, направленное в твою сторону, делает даже упрямую натуру на удивление покладистой. — Я хочу увидеть его, — озабоченно говорит Лиса, поднимаясь с дивана, но Тэхён резко останавливает ее, грубо хватая за тонкое запястье. — Послушай меня, детка, — цедит он, неотрывно, практически не моргая, вцепляясь взглядом в фиолетовые глаза интиры. — Чонгука ты больше не увидишь, считай, это была ваша последняя встреча. — Тэхён, пожалуйста, ты не понимаешь, он нужен мне, — умоляет Лиса. — Ошибаешься, дорогая, я лучше тебя понимаю, что происходит, — мрачно усмехается Тэ, сильнее сжимая пальцы на ее запястье, и девушка невольно морщится. — Идем, покажу тебе кое-что. Не выпуская руку интиры из своей, он тянет ее за собой в свой кабинет. Подойдя к столу, Тэхён достает из первого ящика стеклянный флакончик с красноватой жидкостью и небольшой кусочек мягкой ткани. — Что ж, теперь в этом нет никакого смысла, — разочарованно говорит он, с досадой смотря на свое имя под левой ключицей Лалисы. Смочив ткань неизвестным для девушки раствором, он проходится ей по золотым буквам, стирая их одну за другой. Интира хмурится, не совсем понимая, что вообще происходит, но не спешит отстраняться от Тэхёна, позволяя ему закончить. — Что ты сделал? — спрашивает она, касаясь кончиками пальцев места, где только что красовалось его имя. Игнорируя вопрос девушки, он разворачивает ее к себе спиной и, положив руки на плечи, проводит Лису к гранитному камину, останавливая напротив зеркала. — Это же… — только и может вымолвить интира, неверяще смотря на серебряные буквы на своей коже, из которых складывается такое любимое ею имя «Чонгук». — Да, детка, я думал, что если ты увидишь мое имя вместо его, то сможешь полюбить меня, — безрадостно говорит он, печально вздыхая. — Ты же знаешь, что нужна мне, я так хочу, чтобы ты была только моей. Однако Лиса его словно не слышит, ею полностью завладели восторженные чувства от того, что все наконец стало правильно и она не сошла с ума, влюбившись не в того человека. Это всегда был Чонгук, с самого начала, с того самого момента, как она впервые услышала его голос на аукционе. — Но, кажется, так это не работает, — продолжает Тэ, сильнее сжимая пальцами ее плечи, и Лиса, наконец, обращает внимание на то, что он говорит. — Просто закрасить его имя недостаточно. Нужно стереть, выжечь его с твоего тела и сердца. — Выжечь? — непонимающе переспрашивает она, смотря на совершенно безумный взгляд и пугающую полуулыбку Тэхёна в отражении зеркала. — О чем ты говоришь? — Не переживай, я сделаю все быстро, и тогда, возможно, ты забудешь о нем, — воодушевленно говорит он, отпуская девушку. Присев рядом с камином, он тянется к деревянной резной коробке, находящейся на нижней полке, сбоку от него. Открыв ее, Тэ достает антикварную, выполненную из бронзы с золочением кочергу, размером не больше двадцати пяти сантиметров, с интересом разглядывая. Интира замирает не в силах поверить в мелькающие в голове догадки, с нарастающим страхом наблюдая за действиями, кажется, совсем потерявшего голову от одержимости ею парня. Сунув кочергу в огонь, Тэхён ждет некоторое время, пока она достаточно накалится, а затем быстро подходит к ошарашенной интире и, схватив ее за плечо, прижимает раскаленный металл прямо к имени Чонгука, написанном на нежной коже Лисы. От острой, жгучей боли слезы непроизвольно брызгают из глаз Лалисы, а с губ срывается беззвучный крик, рот открывается, но голос ничего не произносит, словно его отняли. Не в силах стоять девушка падает на пол, упираясь ладонями в темный ворс ковра, чувствуя, как тело пронзает новыми болезненными судорогами, и она безуспешно хватает воздух побледневшими губами, задыхаясь. Еще никогда в жизни Лиса не чувствовала ничего подобного, казалось, в тело раз за разом вонзалось не меньше миллиона иголок. — Потерпи немного, — с сожалением в голосе говорит Тэхён, присаживаясь рядом с ней на корточки. — Скоро все пройдет. Чтобы боль наконец начала отступать, интире требуется около пятнадцати минут, и все это время единственное, чего она хочет, это умереть, чтобы все это сумасшествие наконец закончилось. Придя немного в себя, Лиса с трудом, но поднимается на ноги, отмахиваясь от помощи Тэ, словно от назойливого насекомого. Вся левая часть ее тела, начиная от шеи и заканчивая предплечьем, полностью онемела, воткни в нее нож, и интира ничего не почувствует. Упершись ладонью в край камина, она бросает ненавистный взгляд на уродливый ожог на своем теле, отражающийся в зеркале. — Ты чокнулся, если думаешь, что это что-то изменит, — говорит она подрагивающим голосом, все еще пытаясь привести дыхание в норму. — Я никогда не полюблю тебя и никогда не буду твоей. Только не в этой жизни. От ее слов глаза Тэхёна мгновенно вспыхивают гневом, и, схватив ее за руку, он практически швыряет еле стоящую на ногах интиру грудью на письменный стол. — Может быть, сердце мне твое уже не получить, — наваливаясь на нее сзади, вкрадчиво говорит он ей на ухо. — Но вот тело… Немного отстранившись от Лисы, Тэхён собственнически касается ладонями стройных бедер девушки, комкая нежно-розовую ткань шифонового платья. — А знаешь, детка, Чонгук с самого детства ненавидит делиться, — задумчиво произносит Тэ, сильнее прижимая рукой пытающуюся подняться Лису к гладкой столешнице из красного дерева. — Трахну тебя первым, и ты будешь больше ему не нужна. — Не смей, — противится интира, пытаясь вырваться. — Отпусти меня. Однако сопротивление девушки совсем не улучшает положение вещей, лишь сильнее распаляя Тэхёна. Нетерпеливо задрав легкую ткань ее юбки, его пальцы болезненно впиваются в обнаженные бедра Лисы, оставляя следы, и она испуганно дергается, чувствуя, как в ягодицы упирается его натянутая ширинка. — Я в предвкушении, — возбужденно говорит он, толкаясь в нее бедрами, и перед глазами интиры все плывет от ноющей боли, расползающейся по телу от такой близости Тэ. — Чертовски приятно, а ведь я еще даже не начал. С тобой действительно все по-другому, неудивительно, что Чонгук так хочет тебя. Негромкий стук, а затем открывающаяся дверь отвлекают хозяина дома, уже успевшего подцепить кончиками пальцев нижнее белье на теле интиры, от дальнейших действий, и Лиса судорожно выдыхает. — Я занят, — рявкает Тэхён, немного отстраняясь от девушки и оборачиваясь к заглянувшему в кабинет молодому человеку. — Чего тебе? — Простите, господин, вы просили напомнить о встрече, — смиренно опустив голову, говорит помощник. — Это важно. — Плевать, отмени все, сейчас у меня есть дела поважнее, — ухмыляясь, отвечает он, проскальзывая ладонью под пояс платья Лалисы, касаясь гладкой кожи ее спины. Почувствовав, что Тэхён немного отвлекся, ослабляя хватку, Лиса быстро поднимается со стола и, развернувшись, со всей оставшейся силой отталкивает его от себя. Схватив лежащий на столешнице золотой нож для вскрытия конвертов, она поспешно отбегает в сторону от Тэ, дрожащими руками направляя оружие на него. — Брось, Лиса, неужели думаешь, что сможешь справиться со мной? — снисходительно улыбаясь, спрашивает он, делая шаг в ее сторону. — Отдай это мне. — Не подходи, — с отчаянием в голосе шепчет Лиса, чувствуя себя загнанным в угол зверьком. — Хватит, отдай его, — недовольно повторяет он, протягивая ей руку. — Сделаешь еще хоть шаг, и я убью себя сейчас же, — угрожающе говорит она, подставляя нож к своему горлу, и Тэхён замирает на месте. — Не глупи, детка, ты не можешь убить себя, — стараясь, чтобы голос звучал мягко, произносит Тэ, ощущая, как внутри поднимается волна злости от того, что ситуация вышла у него из-под контроля. — Ты нужна мне живой — мертвая интира ничего не значит. — Я лучше умру, чем буду твоей, — все тело Лисы сотрясает крупная дрожь, так сильно, что кончик лезвия, приставленный к горлу, то и дело задевает нежную кожу, оставляя на ней кровавые ранки. — Хорошо, что ты хочешь? — напряженно спрашивает он, следя, как капельки крови стекают по бледной шее девушки. — Уйти, я хочу уйти отсюда, — еле слышно шепчет Лалиса, бросая перепуганный взгляд в сторону двери, у которой стоит сосредоточенный подручный Тэхёна. — Пожалуйста. — Отойди, — немного помедлив, стальным голосом говорит Тэ, обращаясь к помощнику. — Пусть уходит, пока что. Стоит только молодому человеку освободить выход, отходя в сторону, как интира тут же выбегает из кабинета и, не обращая ни на что внимания, бежит к выходу, молясь, чтобы никто не последовал за ней. Миновав ворота и небольшую аллею, находящуюся неподалеку от дома Тэхёна, Лиса оказывается посреди многолюдной улицы, растерянно оглядываясь по сторонам. Увидев свободное такси, она быстро подбегает к нему и, открыв дверцу машины, садится на заднее сидение, с опаской поглядывая на полноватого мужчину лет сорока. — Куда вам, мисс? — безразлично интересуется водитель, мельком бросая взгляд на сидящую позади девушку. — Вы знаете, где живет Чонгук? — робко спрашивает она, с надеждой смотря на мужчину. — Господин Чон? — Да, — подтверждает Лиса, комкая пальцами ткань своего платья. — Мне нужно к нему. — Как скажете, — все так же безэмоционально соглашается он, заводя машину. До дома Чонгука они добираются за каких-то десять минут. Стоит только машине остановиться, интира поспешно открывает дверь, покидая салон. Но не успевает она сделать и пары шагов, как тут же чувствует чужую руку на своем запястье. — Мисс, вы не заплатили, — возмущенно говорит мужчина, на этот раз с особым интересом разглядывая девушку. — Если у вас нет денег, мы можем договориться о других видах оплаты. Растерявшись, Лалиса не знает, что сказать, испуганно смотря на удерживающего ее руку водителя. Боль от прикосновения к чувствительной коже, на которой и так уже остались следы от пальцев Тэхёна, с каждой секундой становится все сильнее, и Лиса морщится, пытаясь выпутаться из болезненной хватки. — Лучше бы тебе отпустить ее, — слышится откуда-то сзади жесткий голос Чонгука, обращающегося к таксисту, а затем интира чувствует, как его руки обнимают ее за талию, прижимая спиной к себе. От такой резкой близости Чонгука Лиса едва остается в сознании, чувствуя, как внутри беснуется клубок смешавшихся эмоций. Стоило ему только оказаться рядом, как она моментально настраивается на него всеми точками восприятия, впитывая в себя тепло его тела, голос, нотки парфюма. Все это полностью захватывает ее, пьянит, заставляя интиру отрывисто выдохнуть, прикрывая глаза. Бросив Хачжуну, чтобы тот разобрался с таксистом, Гук уводит Лалису в дом. Оказавшись в своей комнате, Чонгук несколько секунд внимательно смотрит на нее, подмечая все синяки, порезы, ожоги на ее измученном теле, а затем прижимает Лису к себе так крепко, словно хочет растворить в себе, стать одним целым, чтобы с этого момента навсегда быть вместе. — Я убью его, — как-то пугающе хладнокровно говорит Чонгук, ласково проводя ладонью по мягким волосам прижимающейся к нему девушки. — Заставлю его испытать на себе все мучения мира за ту боль, что он причинил тебе. — Не надо, пожалуйста, — взволнованно просит интира, немного отстраняясь от него и заглядывая в глаза. — Я не хочу этого. Не хочу, чтобы ты встречался с ним. — Он должен поплатиться за то, что сделал, — Чонгук хмурится, изо всех сил стараясь контролировать бушующий внутри гнев. Однако вид ран на теле Лалисы заставляет с каждым взглядом на них злость лишь усиливаться. — С тобой я в порядке, — заверяет она, легко, практически невесомо проходясь кончиками пальцев по его щеке, успокаивая. — Больше никогда не отпущу тебя, — шепчет он, а затем осторожно перехватывает ее руку, прижимая прохладную ладонь к своим губам, целуя. Интира вздрагивает, но руку не убирает, с интересом наблюдая за его действиями. — Как ты себя чувствуешь? — Я бы хотела… — смущенно начинает Лиса, цепляясь взглядом за родинку на его шее. — Могу я принять душ? После всего, что было, ей до невозможности сильно хотелось смыть с себя все последствия сегодняшнего дня, а в особенности переступившие все дозволенные границы прикосновения Тэхёна. — Все, что ты захочешь, — незамедлительно озвучивает Чонгук, оставляя еще один поцелуй посредине изящной ладони Лалисы. Проводив интиру в ванную, он просит Хачжуна взять кого-нибудь из женского персонала и быстро съездить купить для Лисы необходимую на пару дней одежду. Больше в дом Тэхёна она не вернется, теперь уж он об этом позаботится. Девушка проводит в душе около тридцати минут, а затем, выключив воду, оборачивает полотенце вокруг своего тела, как раз когда слышит негромкий стук в дверь. — Входи, — негромко говорит она, придерживая край белоснежной ткани рукой. — Я принес одежду, — зайдя в ванную, Чонгук ставит небольшой бумажный пакет на тумбу у раковины, а затем поворачивается к Лисе. — Спасибо, — шепчет она, не зная, куда деться от его такого пристального взгляда. — Болит? — неожиданно спрашивает Чонгук, касаясь рукой ее плеча, рядом с ожогом, и интира расстроенно хмурится, замечая, что по-прежнему ничего не чувствует. Если бы не видела его ладонь на своем плече, даже не поняла бы, что он касается ее. — Я ничего не чувствую, — слышится тихий голос девушки, и черты лица Чонгука мгновенно напрягаются, а в глубине глаз мелькает странная тень. — Чье имя было здесь? — прищурившись, спрашивает он, смотря на травмированную кожу Лисы, и на ее лице появляется еле заметный румянец. — Твое, — спустя несколько секунд слышится ее робкий ответ, и без того темные, почти черные глаза парня темнеют еще сильнее. От одного только ее слова, каких-то простых четырех букв, каждую клеточку его тела тут же пронизывает сладостной судорогой. Взгляд медленно скользит по губам Лисы, шее, груди, а затем обратно, но уже гораздо быстрее. — Я подожду тебя в комнате, — с трудом выдавливает он из себя, пытаясь вернуть сознанию трезвость, а затем выходит из ванной. Стоит двери закрыться, интира приваливается к стене, чувствуя, как сердце на мгновение замирает, а через секунду заходится так дико, отчаянно, словно пойманная в клетку птица. Надев легкое светло-бирюзовое платье с кружевными лямками, Лиса наконец возвращается в комнату, подходя к ожидающему ее Гуку. — Когда ты в последний раз ела? — обеспокоенно спрашивает Чонгук. Протянув руку к Лалисе, он заправляет ей за ухо прядь влажных волос, словно невзначай касаясь бледной щеки девушки большим пальцем. Несмотря на всю красоту интиры, выглядела она сейчас так, словно еще немного и у нее не будет сил даже просто дышать. И это беспокоит Чонгука так сильно, что удивляет даже его самого. — Кажется, вчера днем, — задумчиво говорит интира, пытаясь припомнить. — Тебе нужно поесть. Идем, — взяв Лису за руку, он ведет ее за собой на первый этаж в столовую. И сев за стол, притягивает ее к себе, усаживая на колени. — Прости, не могу отпустить тебя. Лалиса смущенно улыбается, но не встает, позволяя обнимать себя. — Принеси что-нибудь, — спокойным тоном просит Гук у показавшейся с кухни женщины, и интира переводит на нее заинтересованный взгляд. — Чонгук… — начинает она, поворачиваясь к нему, но тут же замолкает, оказавшись всего в нескольких сантиметрах от его лица. — Что? — улыбаясь уголками губ, спрашивает он, позволяя себе скользнуть ладонью по ноге Лисы, пробираясь под платье чуть выше колена, легко поглаживая. От близости и прикосновений Чонгука Лиса буквально чувствует, как кровь стремительно циркулирует по ее организму, а дыхание учащается, становясь поверхностным. Наклонившись немного вперед, он с какой-то неутолимой жаждой втягивает в себя ее запах, растворяя в себе. И осознание того, что это аромат его шампуня вперемешку с ее личным, дурманит голову, взрывая все рецепторы. Склонив немного голову набок, интира почти невесомо касается подушечками пальцев его губ, ощущая, как по ним бежит ток, растворяясь под кожей, и она невольно вздрагивает. Чонгук же попросту перестает дышать, замирает, не в силах оторвать взгляд от ее лица. Рядом слышится стук посуды, и Лиса резко отдергивает руку, поворачиваясь на звук, а Гук с трудом вдыхает, прижимаясь губами к обнаженному плечу интиры.