В эти времена

– Что за важное сообщение ты отправил с Бендженом Брандону, отец? Отец Лианны изумленно посмотрел на нее. – Пожалуйста, Лианна, какое тебе до этого дело? Снова Лианна, не Лиа. Ее отец был ей недоволен. Она собралась. Слишком многое на кону, чтобы сейчас терять спокойствие. Она вспомнила подготовленные ею слова, аргументы, которые спланировала. – Если Станнис в это втянут, то это мое дело. Он мой муж. Отец фыркнул. – Втянут? Думаешь, мы с твоим мужем что-то замышляем за твоей спиной? "Втянут" было неверным словом. "Имеет отношение", лучше так. – Если Станнис имеет отношение.... – Мы все имеем к этому отношение. Все королевство, каждый мужчина, женщина, ребенок, лорд, рыцарь, простолюдин. Дело касается не только твоего любимого и обожаемого супруга, Лианна, – презрительно ответил Отец. Супруга, за которого ты отчаянно пытался меня выдать, отец. Тот, которого ты на мне женил. Она не сказала этого отцу, настолько далеко ее смелость не забиралась. И несмотря ни на что, она его любила, и не хотела причинить ему боль. – Если начнется война... – поколебалась Лианна. Ее отец резко посмотрел на нее. – Что тебе сказал Станнис? – Правду, – ответила Лианна. Он говорит мне правду. В отличие от тебя. Мой муж не закрывает меня от мира, от других, от правды. Он не такой. Ее отец рассмеялся. – Не будь столь наивна, Лиа. Он говорит тебе только то, что он хочет, чтоб ты знала. Не всю правду. – Он говорит мне, что я хочу знать, – спокойно ответила Лианна. – И что это? – к удивлению Лианны, ее отец действительно выглядел заинтересованно. – Скажи мне, дитя мое, что ты хочешь знать? – ее удивление усилилось при звуке нежного тона и при виде еще более нежного выражения лица. С таким же голосом и с таким же лицом Рикард Старк сидел у постели своей дочери после смерти его жены, ожидая, когда девочка наплачется и уснет. Она предпочла бы, чтобы он снова был сердитым и презрительным, это усилило бы решительность. Но вместо этого она начала колебаться. – Твой отец выбрал сторону, – эхом отозвался голос в голове Лианны. – И не сторону короля. – Это предательство, – прошептала Лианна. – Заговор против короля. Она схватила отца за руку, и ее страх начал нарастать. За отца. За братьев. За мужа. За Ренли. За ребенка, которого она носила. За себя. И еще, пусть она ненавидела себя за это признание, за него. За мужчину, о котором отказывалась думать, когда мысли о войне появились в ее голове. За человека, в этот момент брошенного его отцом в темницу. Отец Лианны положил свою руку поверх ее, и они держались так, отец и дочь, рука в руке, на один короткий миг. И ее отец разорвал их единение, глубоко вздохнув и отвернувшись. – Это не предательство, сажать на трон законного короля, – наконец сказал он, почти шепотом, как Лианна до него. – Король Эйрис – законный король, – сказала Лианна. Она знала, что говорила сейчас как Станнис, но ее это не обеспокоило. – Он отменил свою законность своими действиями, – ответил отец, лицо его было бесстрастно. – И ты уверен, что принц Рейгар будет лучше своего отца? Будет лучшим королем? – У него не будет другого выбора, – уверенно ответил ее отец. – Были даны кое-какие обещания, скажем так. И Рейгар не будет править столь вольно, как привык к этому Эйрис, отдаваясь во власть своей жестокости и... извращенности, – продолжил он с отвращением. – Король Эйрис не сдастся так просто, даже собственному сыну. Он уже давно подозревал своего сына, еще до турнира в Харренхолле, – ответила Лианна. – Откуда ты знаешь? – с подозрением посмотрел на нее отец. – Кто сказал тебе о Харренхолле? Рейгар сказал, когда мы говорили под звездами. Когда венок из синих роз все еще был на ее голове. Нет, не под звездами, в ту ночь не было звезд. Это была только луна. Только яркость луны обманывала их. Игра лунного света, так сказал Рейгар. Игра сердца, подумала Лианна. Мы обманули себя, что влюблены. – Лиа? Кто сказал тебе о Харренхоле и подозрениях короля Эйриса? – повторил вопрос отец, на этот раз резче. Еще одна ошибка, на этот раз больше. Ей следует внимательнее за собой следить, если она хочет хоть в чем-то убедить своего отца. – Возможно... Если я скажу... Расскажу ему обо мне и Рейгаре... – сказала Лианна мужу. – Что это даст? – ответил Станнис. – Боюсь, это отправит его на еще более отчаянный путь. Старки когда-то были королями, учил отец Лианну и братьев. Королями Севера. – Станнис, – ответила Лианна. – Станнис мне рассказал. – Станниса не было на турнире в Харренхоле, – ответил отец, не отрывая взгляда от лица Лианны, разглядывая, изчая, проверяя. – Рейгар... Принц Рейгар... Он говорил со Станнисом во время пира в честь именин. Он рассказал Станнису о Харренхоле и подозрениях короля, – быстро сказала Лианна. Ее отец скептически посмотрел на нее. Лианна ожидала неминуемого потока вопросов. Но в итоге он задал лишь один вопрос. – И Станнис тебе это рассказал? – спросил он с сомнением. Она с трудом скрыла облегчение. Неверие ее отца относилось не к источнику информации, а к тому, что Станнис мог это рассказать. Но облегчение продлилось недолго, когда истинное значение слов отца настигло ее. – Я его жена, в конце концов, – оскорбленно ответила Лианна. – Это так невероятно, что Станнис может мне рассказать? На этот раз ее отец отводил глаза. Он встал и медленно подошел к окну. Он стоял к ней спиной, когда заговорил снова. – Это ужасная вещь, но я... Испытал какое-то облегчение, когда умер Роберт. Лианна была ошарашена. Так хотел отец выдавать ее за Роберта или нет? – Это был прекрасный союз, для обоих родов. Жизненно необходимый, очень нужный союз. Но безрассудность Роберта очень часто напоминала мне тебя, Лиа, – сказал ее отец, наконец поворачиваясь к ней.– Я боялся, что вы оба начнете поддерживать и подогревать неукротимость друг друга, и никто не сможет вас охладить. Тогда почему ты согласился на помолвку, отец? Она расплакалась бы, если бы еще оставались слезы. Зачем ты говоришь мне это теперь? Но ее отец еще не закончил говорить. – Станнис... Станнис же с другой стороны, он безопаснее, то есть я так думал. Спокойнее. Выдержаннее. Холоднее. Он мог охладить твое безрассудство, – он остановился. – Он мог... Тебя защитить. Лианна была в ярости. – Я не нуждаюсь... Отец перебил ее: – Но я начинаю думать, что я ужасно ошибся. В Станнисе есть ужасающее упрямство, ледяная холодность, которую невозможно пробить, опаснее любого огня. На свой лад он может быть неукротимее, чем Роберт когда-либо был или мог стать. – Ты говоришь это только потому, что Станнис отказывается поступать, как ты хочешь, – напомнила Лианна. – Я только хочу, чтобы он поступил правильно! – взорвался ее отец. – Правильно на твой взгляд, отец, – твердо ответила Лианна. – Правильно то, что сохранит нас в безопасности. И Старков, и Баратеонов, – тихо сказал отец. – На войне никто не будет в безопасности, – сказала Лианна. – Как и под властью безумного короля, охваченного яростью, непокорного, неподвластного, – ответил отец. – С Рейгаром все будет по-другому. Он будет вам должен, тебе и другим лордам, что сбегаются ему на поддержку, ты это имеешь в виду. Вы свяжете ему руки и будете дергать за ниточки, и он будет королем только по названию. И все же, не лучше ли это, чем безумный король? Лианна не знала, как ответить на этот вопрос. Она отчаянно хотела, чтобы ее муж был рядом с ней. Не затем, чтобы он ответил ей, а чтобы они могли поспорить, обсудить, решить эту задачу вместе. Они так много прошли вместе, Станнис и Лианна, вместе с временем и расстоянием нарастала их близость. Вместе, но по отдельности, так было в начале. – Этого недостаточно, – сказала она ему. – Не для меня. Он старался. Она старалась. Они оба старались преодолеть расстояние друг между другом, с каким-то успехом, подумала она. Как же так вышло, что теперь они по-настоящему разделены?