***
Для асоциального Какёина тоже не было секретом, что их учитель биологии — грёбаный мудак. У него не было любимчиков или изгоев: он ненавидел всех одинаково, но выражал это так завуалированно, что придраться было не к чему. Какёин вообще не понимал, зачем выбрал биологию дополнительным предметом. Раньше, ещё в Японии, эта дисциплина давалась ему легко, да и преподавателя он любил. Сейчас же он подумывал о том, чтобы отказаться, потому что терпеть это отношение почти два полных учебных года у него не хватит сил. На сегодняшней биологии Нориаки прилежно сделал конспект по учебнику, немного тренируясь в том, чтобы красиво вывести английские буквы в тетради, попытался развеять каллиграфией скуку, но не получилось. Поэтому он, осторожно поглядывая на преподавателя — мужчину лет тридцати пяти, который был чем-то похож на Джуда Лоу, — снова открыл незаконченный рисунок в скетчбуке. Он полностью нарисовал тот кусок комнаты, который помнил до мельчайших деталей. Даже наклон тени у поломанного стула помнил и старательно его заштриховал. Оставалось самое важное и одновременно самое сложное. Какёин поводил концом карандаша по нижней губе — это был компромисс с самим собой, чтобы перестать грызть свои карандаши. От дурацкой привычки было сложно избавиться. Кончик немного сточенного грифеля чуть подрагивал. Словно начав рисовать длинный силуэт, он собственными руками даст ему жизнь. Признает существование, поверит в реальность происходящего с ним каждую ночь. Какёин закусил губу и сосредоточился, выгоняя из головы всю эту муть. Он просто хотел запечатлеть на бумаге всё то, что видит уже на протяжении двух месяцев. Может, если он закончит рисунок, кошмар исчезнет? Переместится на бумагу, чтобы навсегда остаться на небольшом листе между других рисунков. Но рука всё равно немного дрожала, делая первые штрихи неуверенными, косыми, неаккуратными. Сложнее всего было с позой и лицом, а искать референсы в интернете было глупой идеей. Где он такое найдёт? — Студенты, прошу вашего внимания, — преподаватель, видимо, решил, что с них достаточно тишины и спокойствия. Какёин быстро захлопнул скетчбук и отложил карандаш в сторону. Последнее на сегодня занятие вот-вот должно было закончиться, а значит, завершит свой недошедевр он уже дома. — Я напоминаю, что в этом году будет два зачёта в конце каждого семестра. И если вы выбрали мой предмет для дальнейшего изучения, то должны были быть готовыми к дополнительной нагрузке. Вам нужно начать готовиться к декабрьскому зачёту уже сейчас, а поэтому я даю вам задание — проект на произвольную тему. Тема должна быть связана с биологией, само собой. Требования такие же как к реферату, но с парой исключений. Первое, работать вы будете в парах. И когда я говорю «пара», я имею в виду двух человек. Не одного, не трёх или четырёх. Двух. Какёин с трудом удержал вздох. Где он будет искать себе напарника? Подождать, пока по парам разбредутся знакомые друг с другом ученики, и потом подойти к кому-нибудь такому же социально неловкому? «Не было проблем», — пронеслось в голове. Он готов был сделать всё в одиночку в ближайшее время, но прекрасно понимал, что просить местного Джуда Лоу об уступках бесполезно. — Также я хочу от вас грамотной и, самое важное, красивой презентации проекта. Можете выкрутить творческую жилку на максимум, это только будет приветствоваться. Видео, плакат, коллажи, да что хотите. В плане творчества даю полную свободу. Но рассчитывайте, что срок сдачи — неделя. В следующий четверг всё должно быть сделано и готово к сдаче. По классу прошёл лёгкий гул. Какёин всерьёз сидел и размышлял о том, чтобы пойти и прямо сейчас написать отказ, а после заново скорректировать собственное расписание. Бежать от внезапно возникшей проблемы — удел трусов, однако… Биология ему совсем была не нужна. Лучше он возьмёт физику. Всё равно в Японии они уже прошли то, что сейчас изучали его сверстники. Хотя творческое задание — это интересно и притягательно. Неожиданно Какёин ощутил тычок в спину. Он вздрогнул и резко обернулся, отчего чёлка резво подскочила. Сзади него сидел Джотаро и, привалившись на локти, внимательно смотрел ему в глаза. — Что? — не выдержав прямого взгляда, немного нервно спросил Нориаки. Он чувствовал себя глупо. Настолько погрузился в себя, что даже не заметил, что они с Джотаро, оказывается, вместе ходят на биологию. По правде говоря, сегодня он был рассеяннее обычного. — Проект, — Джотаро не поменялся в лице, — со мной. Какёин удивлённо на него посмотрел, не понимая мотивов. Впрочем, удивление исчерпало себя быстро: наверняка Джотаро оказался почти в таком же положении, как и сам Какёин. У него тоже могло не быть приятелей на этом предмете. Но почему Джотаро выбрал именно его, Какёин не понял. — Хорошо, — неожиданно для себя согласился Нориаки, даже не подумав. А ведь он собирался отказаться от биологии совсем. — Тогда после урока приходи в курилку, — Джотаро поправил козырёк своей фуражки. Какёин кивнул и отвернулся. Сердце сделало кульбит, зашлось быстрее, а после медленно успокоилось. Это всего лишь совместная работа, всего лишь школьное задание. Так почему же он чувствовал такое сильное волнение? Хорошо, что было на что переключиться. Например, на свой рисунок, который нужно было закончить. Ещё можно было посмотреть через окно на улицу, где блёклое солнце пыталось отогреть землю и жухлую траву. Где-то там, за воротами школы, город жил своей унылой и скучной жизнью. О проекте не было смысла думать: в конце концов, Какёин теперь работал в паре. Он просто решил, что возьмёт творческую часть на себя и что-нибудь нарисует. Жаль только, что дома не водилось ватманов, но их можно было купить в небольшом художественном магазинчике, который он уже давно для себя присмотрел. Похоже, у него появился повод не идти домой сразу. Хотя есть хотелось жуть как. После звонка Какёин, ловко лавируя между учениками, пробрался к своему шкафчику и с удовольствием натянул на себя толстовку. А следом — капюшон, чтобы холодный ветер меньше забирался в уши. Ему хотелось как обычно вставить наушники в уши, включить что-нибудь весёлое вроде «Green Day» и пошляться по улицам, пока пальцы на руках не отмёрзнут к чёртовой матери. Но у него теперь были небольшие планы, которые, как он надеялся, не займут много времени. А после можно вдоволь проморозиться до костей. Он лишь нащупал пальцами аккуратно свёрнутый в кружок белый провод наушников, затянул завязки на капюшоне чуть сильнее и вышел наружу. С утра температура почти не повысилась, и изо рта вырвалось облачко пара. На самом деле он не знал, успел ли выйти из школы Джотаро, и ему было всё равно. Он не был против немного подождать. Какёин ненароком заметил, что к той курилке никто из вышедших студентов не пошёл. Кто-то, не стесняясь, на ходу доставал сигареты и пихал в рот, но желающих укрыться за небольшой пристройкой так и не нашлось. Нориаки был даже рад, что будет ждать Джотаро в полном одиночестве. Только вот ждать никого не пришлось. Джотаро стоял и курил, опёршись о стену спиной. Та же чёрная матовая косуха, драная на затылке фуражка, чёрные джинсы и цветастый двойной ремень. Его рюкзак был небрежно брошен у ног. Какёин вздохнул и едва заметно покачал головой: этот парень явно был любителем нарушать правила. И это совсем его не касалось, да. — Привет, — Какёин подошёл ближе, стараясь не морщиться от едкого дыма вокруг Джотаро. Единственное, что его сейчас по-настоящему радовало — возможность вновь с кем-то поговорить на японском. Он не старался выглядеть дружелюбно или, ну, нормально: и так прекрасно знал, что его мешки под глазами идут впереди него. Какёина мало волновал сейчас его внешний вид, особенно после муторного учебного дня, но задумчивый взгляд Джотаро, скользнувший по его лицу, заставил немного напрячься. — Ты же вроде рисуешь? — Джотаро зажал сигарету между зубов. Какёин удивлённо на него посмотрел. — Видел сегодня, — он пожал плечами. — Ну да, — Нориаки отзеркалил его жест, чувствуя себя немного неловко. Он привык к тому, что окружающие его попросту не замечают. В последнее время уж точно. — Поэтому могу взять на себя творческую часть, — у Джотаро в глазах спряталось целое небо и, о боги, как же Нориаки соскучился по ярким краскам в своей жизни, — если ты не против, конечно. — Не против, — Джотаро выпустил дым в сторону от него, — я полный профан в рисовании. И в творчестве. Повисло молчание. Какёин внимательно рассмотрел носки своих серых кроссовок, вздрогнул от гудка машины где-то неподалёку. Нервы совсем ни к чёрту стали. — А какую тему мы выберем? — он снова поднял взгляд на Джотаро, который, кажется, рассматривал его всё это время. От этого было немного неуютно. Зачесались кончики пальцев, где-то прямо под ногтями, и Какёин резко, но тихо выдохнул. Волнение в груди разрасталось и крепло, занимало всё больше пространства, мешая дышать. Удивительно, что смотреть в глаза Джотаро было так легко. — У меня есть несколько идей. Нужно будет встретиться и всё обсудить. Почему-то сегодня все фразы Джотаро казались какими-то обрубленными, немного резкими. Какёин невольно принял это на свой счёт, а потому поджал губы, мысленно отстранился. Он тоже не был в восторге, что их заставили работать в парах. — Можно всё сделать в школе, — он расслабил плечи, выдохнул, выпуская из себя всё волнение. И стало легче. Было бы неплохо, если бы они просто распределили обязанности и делали свою часть поодиночке. Джотаро едва заметно скривил пухлые губы, затянулся последний раз и безразлично отшвырнул окурок в сторону. Какёин проследил за ним глазами. Бычок упал на асфальт и рассыпал вокруг несколько оранжевых искр. — В школе неудобно, — Джотаро повернул козырёк немного вбок. Отвёл взгляд в сторону, и вновь повисло недолгое молчание. — У меня дома будет лучше. — У тебя дома? — Какёин нахмурился. Дурацкий ветер кинул чёлку ему в лицо, и самая длинная прядь угодила прямо в рот. — Ну да, — Джотаро наблюдал, как Нориаки отплёвывается от собственных волос. — Если ты согласишься взять что-то из морской тематики, то у меня уже есть материалы. Какёин не стал спрашивать, в чём проблема принести эти самые материалы в школу. Он внимательно посмотрел Джотаро в глаза, пытаясь выискать в них что-нибудь… Подвох? Скрытую насмешку? Но не нашёл ровным счётом ничего. Спокойный, ясный взгляд из-под тени козырька и густых тёмных бровей — Нориаки ещё раз отметил, что Джотаро красивый. Это была простая констатация факта, как то, что воздух сегодня неприятно кусался холодом. — Хорошо, — второй раз за день согласился он, понимая с удивлением, что ему, наверное, очень хочется хоть с кем-то подружиться. С Джотаро у них было хоть что-то общее — они оба были японцами, которых как-то занесло в эту дыру. Какёин не мог утверждать за них обоих, конечно. Они смотрели друг другу в глаза, и каждый пытался разглядеть что-то своё. Нориаки хотел спросить, что ему взять с собой, да хотя бы адрес узнать, но нарушать тишину почему-то не хотелось. — Дай номер свой, — отмер первый Джотаро и отвёл взгляд в сторону, — адрес скину. Нориаки смутился, поджал губы и кивнул. Послушно продиктовал заученные ещё два месяца назад цифры, стараясь ни о чём не думать. Ветер на улице набирал силу, и теперь его чёлка извивалась и била по глазам так, что пришлось заправить её за ухо, спрятав все волосы под капюшоном. Через секунду смартфон звякнул оповещением пришедшего сообщения. Какёин достал телефон и проверил: Джотаро жил не так далеко от школы. — А когда?.. — он снова поднял глаза. — Завтра, — казалось, Джотаро сам смутился. Козырёк натянул пониже, почти скрывая густой тенью синее небо в глазах и длинные тёмные ресницы, чуть поджал губы и сунул руки в карманы своей кожанки. — Можем после уроков вместе пойти, если расписание совпадёт. — У меня шесть уроков, — Какёин облизнул чуть обветренные губы. Он весь день забывал про свой вишнёвый бальзам, погрузившись в чересчур мрачные воспоминания своих кошмаров. Теперь он подумал, что эти сны высасывали его и днём. Нужно было немного проветрить голову и переключиться. — Пойдём вместе, — Джотаро кивнул и вытащил пачку «Парламента» из кармана. — Тогда… до завтра? — Какёин чуть скованно улыбнулся, не зная, о чём ещё можно поговорить. Ему было неловко, поэтому он теребил в кармане провод наушников. Но, несмотря на неловкость и сковывающее смущение, не пойми откуда взявшееся, говорить с Джотаро было приятно. Возможно, из-за родного языка, но факт оставался фактом: с Джотаро было непривычно легко. Хотя они едва друг друга знали. Вообще не знали, на самом деле. Джотаро кивнул, сунул белую сигарету между губ, глядя в глаза Какёину как-то странно. То ли улыбнуться хотел, да не сумел, то ли ещё что. Нориаки взглянул в голубые глаза в последний раз, запоминая яркий оттенок, чтобы вечером намешать акварелью похожий, и отвернулся. Вынув наушники, он сделал пару шагов в сторону, а после долгожданно заткнул уши и пошёл вперёд, не оборачиваясь. Какёин понятия не имел, что спустя пару секунд на Джотаро налетел взволнованный Полнарефф, который бессовестно подслушивал за углом всё это время, хоть и не понимал по-японски ни слова. — Дружище, ну ты даёшь!.. — Заткнись, — перебил его Джотаро и поджёг сигарету.***
Холодный, какой-то острый ветер резал нежную кожу щёк словно бритвой, и Какёин пожалел, что любимый шарф пылился где-то на полках шкафа. Он не волновался, что забыл его в старом доме в Японии, потому что собирал вещи так тщательно, будто боялся оставить отцу хоть какое-то напоминание о своём существовании. Сейчас бы завернуться в сатиновый белый шарф, спрятать часть лица мягкой тканью, унестись мысленно в то время, когда всё было спокойнее и понятнее. Лучше — едва ли, но стабильнее точно. Теперь же Какёину казалось, что земля вот-вот разверзнется и поглотит его к чёртовой матери, что ничего хорошего его уже больше никогда и не ждёт. Глупые мысли преследовали его преимущественно тогда, когда он всеми силами старался отвлечься от чего-то другого и забивал голову всякой псевдофилософской ерундой. Какёин тихо вздохнул, сделал музыку чуть тише, потому что бит очередной песни неприятно ударил по ушам. По сторонам смотреть не хотелось: он шёл давно знакомой дорогой, где аккуратные, вылизанные до скрипучей чистоты домишки ужимали улицу с двух сторон. Он сам теперь жил в похожем. Где-то сквозь музыку угадывался недружелюбный лай собаки, бледное небо затянули ещё более бесцветные облака, бросая тень на остывающую перед зимой землю. Всё вокруг было таким безжизненным, холодным и депрессивным, что тоска сама расползалась уродливым осьминогом в груди. Ни красок природы, ни цветастых рекламных баннеров — абсолютно ничего. В такое место он бы приехал, если бы решил покончить со своим жалким существованием, но всё ещё сомневался. «Городок самоубийц», — почему-то пришло в голову. Хорошо, что в том месте, куда он шёл, было более приятно находиться. Там вкусно пахло свежей бумагой, картонными коробочками разных карандашей, алюминиевыми тюбиками с краской и всевозможной всячиной, от которой каждый раз глаза зажигались и разбегались. Какёин обожал бродить у стеклянных, натёртых до хрустального блеска витрин; в эти недолгие моменты он искренне отдыхал душой. «А ещё там наверняка теплее», — с надеждой подумал он, немного сгорбившись и втянув шею. Холодный ветер забирался под толстовку и школьную форму, чтобы вдоволь искусать беззащитную кожу. Собственное тело отказывалось вырабатывать тепло уже давно, а потому Какёин постоянно мёрз. Замёрзшим казалось и всё вокруг, даже собственная мать, вернувшись на родину, будто окончательно заледенела. До магазина он добрался быстро, напрочь игнорируя ноющий желудок. Снял перед дверью наушники и вошёл — над головой звякнул небольшой колокольчик. В нос ударили знакомые и любимые запахи творчества, а продавец — невысокий старичок в круглых очках — поднял голову. На его бейдже витиеватым шрифтом было написано «Мистер Терри — искусник». Какёин не знал, что значит «искусник», а спрашивать не счёл нужным. Пожалуй, мистер Терри был единственным человеком, с которым Какёин перебрасывался хотя бы парой-тройкой слов за последние два месяца, хотя владелец художественной лавки и казался немного странным. Возможно, из-за стеклянных светло-голубых глаз, а может, потому, что его улыбка была чеширской, будто наспех приклеенной к остальному лицу. — Добрый день, — поздоровался мистер Терри и поднялся со стула. — Здравствуйте, — Какёин всё пытался избавиться от привычки кланяться. Он просто повертел головой, но ничего нового не нашёл: успел всё осмотреть в свои прошлые визиты. — Мне нужен ватман. — Стандартный? А1? — продавец шустро прошёл в другой конец магазина, где на этажерке была выставлена различная цветастая упаковочная бумага. Рядом с ней стояли свёрнутые в трубы ватманы разного формата. — А акварельные есть? — идея пришла неожиданно, и Какёин быстро прошёл к стеклянному стеллажу, где были выставлены разные кисти. Если Джотаро хотел сделать проект о чём-то морском, то почему бы не рисовать акварелью? Её Нориаки всегда предпочитал остальным краскам. — Конечно, — мистер Терри опять улыбнулся, но не так широко, чтобы показать удивительно ровные и белые для старика зубы. — Может, вам подойдёт А2? — Да, вполне, — Какёин отвернулся и присмотрел самую большую кисть из белки. Его собственная уже давно немного облезла, а деревянная ручка намертво пропиталась краской. — И двенадцатую кисть из белки. Продавец молча разложил всё у кассы, неторопливо пробивая товары по компьютеру. — Что-нибудь ещё? — мистер Терри поднял на него взгляд и заглянул в глаза, и только-только начавший согреваться Какёин снова замёрз. Будто резко в прорубь провалился. — Нет, — он растянул губы в более-менее дружелюбной улыбке, внутренне понимая, что скупил бы тут половину ассортимента, если бы позволял бюджет. Мать не шибко баловала его карманными деньгами, но на свои хотелки ему вполне хватало. Кисточку Какёин осторожно уложил в отдельный карман рюкзака, а ватман обнял рукой и прижал к боку. Он уже повернулся к выходу и сделал пару шагов, когда в спину прилетело: — Молодой человек, — мистер Терри опёрся локтями о прилавок и сверлил его непонятным взглядом. Какёину отчего-то стало не по себе. Холодок пробежал от локтей к кончикам пальцев. — У вас шнурок развязался. Нориаки удивлённо посмотрел вниз. — Спасибо, — он неловко присел и затянул шнурки на левом кроссовке потуже. Ватман едва не выскользнул из-под руки, а рюкзак неудобно завалился набок. — Любая мелочь может испортить ваш день, — мистер Терри улыбнулся. Так широко, что тронутая морщинами кожа на щеках собралась маленькими волнами вокруг рта. У Какёина что-то дрогнуло в груди. — Будьте осторожны и смотрите под ноги, мало ли где окажется вырыта яма. — А… Ага, всего доброго, — Какёин спешно покинул магазин и полной грудью втянул ледяной воздух. «Чокнутый старик», — подумалось ему, а грудь затянул стальной обруч дурного предчувствия. Он понятия не имел, что старик имел в виду, и было ли это вообще завуалированной угрозой… Хотя, с чего бы? Они даже не были знакомы толком. Но Какёин всё равно почувствовал, как страх из ночных кошмаров медленно выползает в реальность. Странное иррациональное чувство заставило каждую мышцу в теле напрячься. — Ненавижу этот чёртов город, — вслух процедил Нориаки и позволил ветру подхватить эти слова и унести дальше по улице. Домой он шёл, внимательно глядя под ноги.