***
— Ай, Невилл! Ты мне ногу отдавил! — возмущается Гермиона — Извини, — шипит Нев. — Но тут темно и мы под чарами невидимости. Не слишком-то хорошо все видно, знаешь ли. — Хватит. Почти пришли, здесь не до ссор. — Гарри резко прервал пререкания друзей. Мы остановились перед тяжелой дубовой дверью, которая была заперта на засов. — Алохомора! — шепнула Гермиона и засов послушно отъехал. Я, молясь всем известным мне богам, чтобы дверь не скрипнула, осторожно ее толкнула. Боги моим мольбам решили не внимать: дверь издала протяжный вой. Цербер, до того мирно дремавший под мелодичное треньканье зачарованной арфы, чихнул и приоткрыл глаза на левой голове. Гарри сдавленно выругался. — Проснулся, — констатировала Луна, когда пес зарычал и вскочил. Драко спешно завел какой-то романс, предпринимая попытку усыпить пса: — Яблони прекрасный цвет, Небо яркое зари, Верности даем обет, Примем смерть достойно мы. Пес перестал рычать и с философским выражением на лице снова улегся на деревянный пол. — Помнить будут нас, героев, Помнить будут удалых, Что пошли на смерть стеною Защищать своих родных. Глаза цербера снова прикрылись. — Но не этого хотим мы, Не об этом мы поем, Души наши яблонь цвету Навсегда мы отдаем. Цербер громко храпел, а мальчишки осторожно поднимали крышку люка. — Я первый, — решился Гарри и, спрыгнул вниз. За ним — Драко, я, Гермиона и Луна. Последним спрыгнул Невилл, приземлившись на толстые стебли. Кстати о них. Шершавые стебли медленно оплетали наши тела, стягивали конечности. Драко выдал отборный трехэтажный мат и начал дергаться: растение туго обвило его ногу и начало душить Гарри. — Нужно расслабиться! — кричала Гермиона. Один за другим мы начали проваливаться через побеги, пролетая несколько метров и пребольно ударяясь о каменный пол. — Наверное, мы под школой, — выдал Гарри. Вокруг была кромешная тьма и промозглый холод. — Все в сборе? — уточнила я, пытаясь отдышаться. Сердце бешено стучало в груди после преодоления «Дьявольских силков». — Я тут. И я. Вроде все. Ага. — донеслись голоса Герми, Луны, Гарри и Драко. — Постойте, — меня пробил липкий страх. — Где Невилл? Лица друзей, освещенные светом моего Люмоса, мгновенно побледнели. Луна отчаянно вскричала: — Невилл! Невилл! — Невилл! Неви! Нев! Не! — эхо не замедлило разнести возглас. Сверху донесся крик и сдавленный хрип: — Я… не… аргггх… ккх… не. кх… не могу! Идите… ккхкх… без меня! — Невилл! — в помертвевших глазах Луна стояли слезы. — Идите! Я сглотнула комок в горле и хриплым, словно чужим голосом произнесла: — Нам надо идти. Мы стремительно пересекли комнату с мертвым троллем и вывались в комнату с летающими ключами. Когда за нами закрылась дверь, Луна осела на каменный пол, содрогаясь в рыданиях: — Он не выживет! Он умрет! Гермиона бросилась ее успокаивать, а Гарри севшим, но не потерявшим решительности голосом произнес: — Мы не можем его вытащить… Нам надо идти дальше. Он отвернулся и принялся выискивать нужный ключ. Наконец, он просто наложил на все ключи «Арресто Моментум» и они посыпались на пол. Я вздрогнула, когда рука Драко перехватила у меня прямо над головой тяжеленный золотой ключ. — Спасибо, — смущенно поблагодарила я, а он лишь коротко улыбнулся. Гарри нашел нужный ключ и открыл дверь. Огромная шахматная доска занимала всю комнату. Мы заняли пустующие клетки. Игрой вызвался руководить Драко, которого по чистокровной традиции обучали игре в шахматы. — Белые всегда начинают, — произнес Драко, глядя на ту сторону доски. — Ага… вот оно… Белая пешка шагнула на две клетки вперед. Драко начал руководить черными фигурами, которые покорно вставали туда, куда он им указывал. — Гарри, переместись на четыре клетки вперед! — скомандовал он. В первый раз всем стало не по себе, когда противник напал на их второго всадника. Белая королева сбила его на пол и стащила с доски — лежавший вниз лицом рыцарь не шевелился. — Мне пришлось им пожертвовать, — прошептал Драко, хотя, судя по его виду, он тоже был потрясен жестокостью расправы. — Гермиона, теперь ты можешь взять этого слона. Белые фигуры были безжалостны. Вскоре у доски уже лежала целая гора неподвижных черных тел, а значит, скоро мог прийти и их черед. Уже дважды Драко только в самый последний момент успевал заметить, что мы находимся в опасности. Сам же он беспрерывно метался по доске, и следовало признать, что, несмотря на жестокость противника, белых фигур на ней осталось ненамного больше, чем черных. — Мы почти у цели, — вдруг лихорадочно зашептал Драко.—Дайте мне подумать… дайте мне подумать… Белая королева повернула к нему свое отсутствующее лицо. — Да… — решительно произнес он. — Мне придется пожертвовать собой. — НЕТ! — дружно запротестовали мы. — Но это шахматы! — крикнул в ответ Драко. — Здесь приходится идти на жертвы! Здесь только два варианта! Либо сейчас я пожертвую собой, либо придется пожертвовать Гермионой и Луной! Я не могу допустить этого! Я сделаю один шаг вперед, и она меня заберет, и тогда ты, Гарри, сможешь объявить королю шах и мат! — Нет! — мягко остановила его Гермиона. — Я чуствую, что именно ты, Драко, должен идти вперед. Я не знаю, как Луна, но я готова пожертвовать собой. — Мне уже не важно, — помертвевшим голосом ответила Луна. — Эээ… Ну ладно, — Гарри и Драко недоуменно переглянулись. Гермиона и Луна поочередно шагнули другие клетки. Мы с ужасом наблюдали за тем, как белая королева ударила и оттащила сначала одну, затем другую. Кажется, обе были бессознания. — Нам пора, — хрипло сказал Гарри. Мы осторожно обошли пешки и зашли в следующую комнату. Там, на низком деревянном столе стояли семь разных сосудов. Как только я подняла со стола кусок пергамента впереди и позади двери оказались перекрыты ярко-фиолетовым огнем. — Так-с… Три из них яд, две вино, нам нужны две остальные, — проговорила я, рассматривая текст на пергаменте. Я схватила одну из бутылочек и внимательно рассмотрела ее содержимое. Затем, немного капнув на стол, хмыкнула и капнула йодом из аптечки. От капли жидкости пошел зеленый дымок. — Яд, — констатировала я и отставила баночку в сторону, — Кажется, с желчью броненосца. В следующей было вино. Я взяла следующий сосуд, понюхала, попробовала пульнуть небольшим сгустком огня. Не дождавшись от жидкости никакой реакции протянула баночку Гарри со словами: — Это тебе. Огнезащитное. — Постой! — вскричал Драко, когда Гарри поднес сосуд к губам. — Ты проверила на реакцию с водой? — он взолнованно обратился ко мне. Я резко побледнела, в который раз за сегодня. Я резко выхватила из рук Гарри баночку и капнула туда воды. Гарри недоумевал, а мы с Драко с затаенным дыханием следили за реакцией. Секунд через тридцать из сосуда начала вылетать розовая пена. Я испуганно взглянула на мальчишек. — Это Уидосорос, — прошептала я, — а я — дура. Уидосорос — это яд. Ты бы, Гарри, умер через час. В жуткой агонии. Гарри тяжело вздохнул, а я не смогла подавить всхлипа. С остальными сосудами я разобралась довольно быстро. Гарри выпил свое зелье, мы с Драко — свое. Попрощались без лишнего пафоса. Пожелали друг другу удачи, я напоследок крепко обняла Гарри и чуть ли не насильственно влила ему в глотку Укрепляющее. Гарри кивнул нам и, глубоко вздохнув, прошел сквозь ярко-фиолетовое пламя. — Астория! — за спиной раздался тихий оклик. Я обернулась. Лицо Драко казалось немного взволнованным. Кажется, он хочет что-то сказать. Он ревниво наблюдает, как она крепко обнимает Поттера. Что-то шепчет ему на ухо. Как смеется с подругами. Как сосредоточенно разглядывает полупрозрачные баночки с зельями. Заправляет за ухо выпавшую из косы прядь. Задумчиво прикусывает кончик пера, пока пытается написать эссе по Травологии. Раскинув руки и смеясь, кружится вокруг костра. Он судорожно выдыхает и чуть слышно шепчет: «Прости меня». Не успеваю спросить, за что я должна прощать — он резко притягивает меня к себе и впивается своими губами в мои. Я застыла, пораженная происходящим. Меня обдает волной его запаха: мяты, яблок и парфюма. Мысли, как назло, все куда-то разбежались. — Я…Извини… Я… не должен был этого делать, — он отстраняется и нервно ерошит волосы. Я почему-то думаю о том, насколько мягкими они выглядят. — Нам надо идти. — Аа… Да. Да, надо идти, — заторможенно киваю и проскальзываю через фиолетовый огонь, зная, что Драко пойдет прямо за мной. Выхожу из пламя и испуганно замираю. Прядо передо мной возвышается огромная фигура белого рыцаря с занесенным в воздух мечом. Последнее, что я помню — острую, всепоглощающую боль в груди и испуганный мальчишеский вскрик за спиной.***
Я с трудом пытаюсь открыть тяжелые веки и вижу над собой белый потолок. Вокруг — ряды кроватей, застеленных белыми покрывалами. Через большие окна проникает много солнечного света. Возле моей кровати сидит Драко. Он читает. Невольно любуюсь острыми чертами лица. Замечаю, что у него перевязано правое плечо. Пытаюсь позвать, но из груди вырывается только хрип. Драко испуганно вскидывается и, подскочив к тумбочке, наливает мне воды из графина. Почувствовав на губах холодное стекло, жадно глотаю живительную прохладу И откашливаюсь. — Как ты себя чуствуешь? Позвать мадам Помфри? — он взолнованно притрагивается к моему лбу и поправляет сбившееся одеяло. — Мне нормально. Что с тобой? Почему у тебя перевязано плечо? И где остальные? Где Гарри? Он неловко отвел глаза и сел назад на стул. — Все по порядку. Когда я прошел через огонь… Драко вышел из фиолетового пламя и испуганно вскрикнул: ему на руки упало окровавленное тело. — Астория? — парень с неверием смотрит на бледное лицо девушки. — Астория? Нет! Не умирай! Руки окрашиваются в красный, пытаясь зажать сквозную рану в груди раненной. Драко с ужасом взирает на свои руки, а затем на то, как изо рта девушка вытекает кровавая струйка. Над ними возвышается фигура белого рыцаря с окровавленным мечом. Взревев от ярости, парень бросает в рыцаря бомбарду. Тот с грохотом рассыпается на обломки. Тут, словно очнувшись от порыва злости, Малфой начинает судорожно копаться в аптечке и вливать в подругу зелья. Однако, ни одно не помогает. Тогда, рыча от безысходности, Драко подхватил бесчувственное тело на руки и направился к другому углу комнаты, где на груде каменных обломков лежали Гермиона и Луна. Оба были без чувств и никак не могли помочь блондину. Тот грязно выругался, поднял когтевранок с помощью Вингардиум Левиосы и, зажав палочку в зубах, снова поднял на руки тело возлюбленной. Так он прошел через комнату с ключами и зал с мертвым горным троллем, оказавшись в темном пространстве под Дьявольскими Силками. Там было тихо, но вдруг: — Драко? Это ты? — с каменного пола донесся слабый Онголос Невилла Лонгботтома. У Малфоя отлегло от сердца. Аккуратно положив бесчувственных на пол, он выхватил палочку, зажатую между зубов. — Ты цел? — хрипло спросил он товарища. — Не могу двигать руками и правой ногой. Думаю, они сломаны, — ответил Невилл. — Как остальные? — Плохо. Луна с Гермионой без сознания. У Стори сквозная рана в районе груди. Пульс есть, но слабый. Надо торопиться . Драко что-то прикинул, а потом со всей дури зарядил Бомбардой по стеблям Дьявольских силков. Те разлетелись в клочья. — Так, Невилл. Я тебя и Луну с Герми Левиоссой подниму наверх, а там ты своей палочкой поднимешь меня с Асторией… — Дошел до больничного крыла уже в полузабытье. У самого входа встретили Снейпа. Тот побледнел прошептал что-то про Поттера и ринулся по коридору. Гарри спасать, похоже, — рассказывал Драко. — Я вас всех передал охреневшей мадам Помфри, а сам в обморок упал. Очнулся — говорят, магическое истощение. Из-за стресса и из-за того, что слишком долго Левиоссу держал. От занятий до конца учебного года отстранили. Гермиона и Луна в порядке, ночь в лазарете провели и их отпустили на занятия. Невилла Костеростом два дня пичкали. Он так-таки сломал ногу и руки, пока пытался из Дьявольских Силков вылезти. Но сейчас уже ходит на занятия. Снейп притащил в ту ночь Гарри. Вроде все нормально, но когда он проснулся, к нему приходил Дамблдор. Они поговорили, но я ничего не слышал. Он мне уже потом рассказал, что случилось. Так-то по факту, произошло все, как ты рассказывала. Только как-то так получилось, что в конце на Гарри и Квиррела обрушился потолок. Камень разбился на кусочки, а Гарри слегка прибило камнем по башке. Но вроде жив. Его уже на уроки отправили. — А что со мной? — поинтересовалась я. — А с тобой все плохо было. Я когда тебя сюда принес, ты уже фактически чуть не умерла от потери крови. Помфри притащила из Мунго какого-то мужика, Сметвика, по-моему. Они там что-то странное делали, кучу всего кололи и вообще чуть ли не сердце полностью меняли, я уж не знаю, я не целитель, но вроде как ты выжила. Правда, ты потом еще бредила четыре дня. Но… вот. Вроде жива. Точно ничего не болит? — заволновался он. — Все нормально, правда. И… спасибо, что спас меня, — я улыбнулась, — Я… хотела сказать, насчет того… — Если ты о том, что произошло в комнате с зельями… Я хотел извиниться. Я был неправ и я не хочу тебя ни к чему принуждать. Если ты не против, я хотел бы остаться друзьями. — он снова неловко заворошил волосы. — Нет, — я смущенно улыбнулась, — я… даже не против была… — Правда? — его глаза загорелись. — Ага… — призналась я, чувствуя, как пылают щеки, — и ты… мне очень нравишься… Драко счастливо засмеялся и притянул меня к себе в крепком объятии: — Ты же будешь моей девушкой, да? — Выбора нет, — ворчу я в его плечо, — Кто ж меня от смерти спасать-то будет?***
По платформе 9 и ¾ туда-сюда сновали толпы детей. Тут и там раздавался смех. Мы вышли из поезда, оглядываясь по сторонам. Драко, обняв всех на прощание и, под улюлюканье остальных, поцеловав меня в щеку, трансгрессировал с отцом. Невилла забрала бабушка. Я вместе с Гарри и Гермионой вышла на маггловскую платформу, где их ждали мистер Дурсль и родители Герми. — Ну, вы пишите мне, ладно? — неуверенно попросил нас Гарри. — Обязательно, — улыбаюсь я и шучу. — Но скучать не обещаем. И, крепко обняв его, я вернулась назад к поезду, где меня ждала мама. В конце концов, подумала я, мы ведь встретимся совсем скоро. Правда, Гарри об этом еще не подозревает…