Магия богатыря

Глава первая. Серега с трудом открыл глаза, загнанно дыша, как конь, после галопа. Грудь ходила ходуном, а в голове был полнейший хаос. Он увидел перед глазами небо в клеточку, но не придал этому значения, ему было не до того. Он пытался научиться дышать, и осознать тот факт, что тело – ЧУЖОЕ! Другой рост, телосложение, руки, ноги… Он не сразу смог его ощутить, но постепенно, час за часом, покалывание стало распространяться от торса к конечностям, позволяя ощутить едва ли не каждую клеточку. Сколько прошло времени, он не знал, да и не следил, потому что был очень занят. Прилагал все усилия, чтобы ощутить тело. Со страхом, в котором легко себе признался, парень попытался сделать первые движения, и это оказалось весьма непросто. Медленно проходя разумом по телу, он стал помаленьку двигать пальцами ног, затем напряг голени, потом бедра, и эти подергивания прошлись по всей поверхности тела. Тяжело? Это да, тут не поспоришь, но он не мог и не хотел сдаваться. Час за часом, с небольшими перерывами, он обучался передвигать это странное тело, и ему удавалось. Сергей морщился от того, как сильно болит голова, но мозг у этого тела оказался не развитым, просто на удивление. Дед ему всю жизнь вдалбливал навыки, для которых нужна работа подсознания и сознания, причем – их синхронной работы, да и образование Сережа имел весьма обширное и глубокое. На интернет трафике дед не экономил, заставляя внука искать ответы на самые сложные и разнообразные вопросы, обучая думать. Сопоставлять факты, и делать выводы, не говоря уж про воинское умение. Мозги у парня работали отлично, пусть гением он никогда не был, но даже враги признавали его светлый ум, пусть и безо всякого удовольствия. Но мозг этого тела оказался не приспособлен к привычным для него нагрузкам, и думал слишком уж медленно. Это раздражало. Сильно. И все же, через пару суток, он смог переворачиваться, и даже умудрился врюхаться лицом в тарелку с «едой», после чего обучился принимать пищу. Глотать, например, и вообще, опробовать двигательные навыки языка, оказалось трудно, отличия от его родного тела оказались огромны, а рефлексов у этого тела почти не сохранилось. Наконец, он просто вырубился от усталости, прекрасно понимая, что когда проснется, то захочет в туалет, и вряд ли сможет это сделать, потому что для этого требуется встать на ноги, а это, увы, невозможно. Первые пять дней были ужасными. Жрать, как пес, урюхиваясь мордой в тарелку, ходить под себя, и не иметь никакой возможности хоть что-то изменить, это морально тяжело, но время и усилия… Эти два компонента любого успеха выручили и в этот раз. Серега научился двигаться, более или менее управлять направлением взгляда и вообще глаз, нормально глотать, и даже немного, пусть и непонятно говорить. На шестой день он научился немного двигать руками. И стало немного полегче. Вообще, все это выглядело похоже на восстановление после обширного инсульта, так что здесь, в тюрьме, это зрелище не особо кого-то удивило. А вот речи на английском языке, сильно заинтересовали Сергея, потому что было много упоминаний Мерлина, с частями его тела, магии вообще, и сотен частностей. Обсуждение соседей в клетках, вызывали огромный интерес, и приводили мысли к странному выводу. В этом мире есть магия. Более того, где-то через десяток дней, после «попадания», когда Серега пытался проползти на четырех костях к туалету, камеры посетили странные создания. Очень странные, вообще-то. Невысокие жутковатые человечки в пеленках вместо одежды, с тихим хлопком появлялись в клетках, щелкали пальцами, приводя все в порядок, и с хлопком же исчезали. Камера Сергея так же прошла через подобное, и после щелчка даже изгвазданная вонючая одежда стала почти как новая. Ни запахов, ни пятен, ничего. Чистая одежда. Собственно, тело тоже очистилось от следов испражнений и мочи, что благоприятно отразилось на психологическом настрое узника. Что ни говори, но чистота вовне, и чистота тела, крайне благотворно влияют на чистоту внутри разума. Все становится как-то светлее, что ли, чище. - Мерлин! – Воскликнул мужчина в соседней клетке, уронив газету в клетку Сергея. – Вторую газету теряю! Парень с трудом сфокусировался на упомянутом предмете, и решился. Дополз до нее на четырех конечностях, сверкая голыми ягодицами, из-за снятых пару дней назад штанов, потому что носить их стало просто невозможно, и мягко, как смог, подтолкнул упавшую газету к перегородке. Обычная газета… И уже отползая, он заметил краем глаза какую-то странность, словно фотография на первой странице, будто бы двигалась. Не поленился, оглянулся, но сосед уже протянул руку, и дотянулся до бумаги, вытягивая ее в свою клетку. И все же, Сергей был уверен, что ему не показалось. Он подполз к другой газете, и сколько бы не смотрел, но она оставалась самой обычной. Парень отвернулся, и снова, краем глаза заметил движение на фото. Решив обдумать это позже, он пополз к шконке. Устроился на ней, и заставил явно перетруженное тело расслабиться, после чего перешел к разуму, успокаивая мысли, делая разум пустым, насколько только возможно. Пустым и расслабленным, чтобы хорошенько выспаться. Глаза потяжелели, и он уснул. Проспал четыре часа, и проснулся полным сил. Пора продолжать реабилитацию. К концу месяца, Серега встал на свои новые ноги, и это было прекрасно. Теперь не придется мучиться с туалетом, с огромным трудом целясь, и все равно, время от времени, промахиваясь. Да и вообще, встав прямо, он ощутил себя человеком, а не детенышем макаки переростка. Постепенно, парень стал не только приводить тело в порядок, но и прислушиваться вокруг, присматриваться, учить язык, который сильно отличался от привычного английского, и постепенно адаптироваться к новым условиям жизни. Стоит сказать, что парень не унывал. Он знал, что обязательно выкрутится, как и всегда. С его-то способностями, это было просто неизбежно – дед его отлично обучил. Нужно только приложить мозги и труд, и все получится. Отметив два месяца, как он в новом для себя мире, Сергей понял, что изменился. И дело не в том, что тело новое, хотя без его влияния явно не обошлось. Дело в том, что он стал видеть разные странности. К примеру, вспоминая первое время, когда он только сюда попал, он не видел тех странных страшноватых человечков, которых тут называют эльфами или домовиками. Просто камера вдруг раз, и чистая. Но прошло немного времени, и он стал их видеть, где-то на пятый день. С газетами и вовсе произошла изрядная перемена. Изначально, это были дурацкие журналы про сады-огороды и выращивание гороха в суровых условиях дальнего севера, но со временем, фотки реально задвигались, а потом и текст изменился. А газета осталась той же самой, между прочим! Теперь, там писали о новостях странного волшебного мира, о каком-то Гринденвальде и его бесчинствах, короче, текст изменился напрочь. И все бы ничего, но люди в клетках, обсуждали как раз этого террориста, причем некоторые говорили о нем с искренним восхищением. Серега серьезно задумался, не сошел ли он с ума, но проверив себя десятком способов и тестов, вынужден был заключить – нет. Он в своем уме, полностью и бесповоротно, что к слову, порадовало. - Эй, болезный! Дай ту газетку! Скукота смертная, Боркин в конец охренел, не желает говорить. Ты вот, тоже, молчишь все время. Корочь, Агастос, давай газету! Серега вдруг понял, что теперь знает, как зовут это тело, в которое он так неудачно угодил. Агастос. Ничего так, имечко. Он протянул газету, и тут появилась миска с едой. Парень взял ее рукой, и наклонился, чтобы выпить этот надоевший, несоленый, отвратительный бульон, как замер. Он каждый день видел отражение своего лица в бульоне, но сегодня оно было немного другим. Он словно стал немного похож на самого себя из прошлой жизни! Волосы посветлели, цвет глаз, вроде как, слегка изменился, и черты лица тоже. Парень всматривался в свое лицо, и в его голове крутилась только одна мысль. Душа повлияла на тело настолько, что оно изменилось внешне?!! Это восхитительно! Вот прямо так и подумал: «Восхитительно». Откуда это вылезло, он не знал, но в этот момент ему было плевать. И только вечером, перед тем как он лег спать, сберегая силы и восстанавливая их, пришла еще одна мысль. Если душа смогла повлиять на тело настолько явно, то и тело на душу может повлиять? Сергей тогда и не понимал, насколько эта мысль правильная, ведь появившись в этом теле обычным маглом, пусть и с сильной душой, он уже стал сквибом. Смог видеть магию и даже читать магические газеты, скрытые от обычных людей заклинанием. Агастос был не слабым магом, пусть и несколько ограниченным. Все же, кровь не водица, тем более, кровь темного рода Бронсонов. От тела, пропитанного магией, от крови, несущей в себе изрядный магический потенциал, и от магии, разлитой в этом месте в огромных количествах, Сергей постепенно получал главное – дар. Пусть ничтожно слабый, пусть он только начинал свое формирование, и все же, дар. Благо, что силы его души вполне хватило на то, чтобы принять подарок Судьбы, идущий из тела, ведь в ином случае, он бы быстро погиб, и отправился на перерождение с поврежденной душой. Однако, история не ведает сослагательного наклонения, что бывает очень даже на руку, как в этом случае. Постепенно, тренировки Сергея стали все более тяжелыми. Он начал отжиматься, не обращая внимания на слабость этого тела. Приседать. Качать пресс, и все через боль. Прежний хозяин запустил его, просто слов нет как. Однако, с тех пор, как тело начало подстраиваться под душу молодого человека, оно изрядно помолодело. Исчезла седина в волосах и бороде, спина налилась молодой силой, ноги стали набирать привычную массу, как и руки. Шея стала явно толще, и по всему телу стали появляться видимые обычным глазом вены, что при такой физической нагрузке, близко к норме. Все чаще, в моменты пикового физического напряжения, глаза мужчины вспыхивали синим, причем изнутри. Он об этом, конечно, не знал, потому что был полностью сконцентрирован на том, что делал, однако, ощущал, как где-то глубоко в груди, что-то слегка отдает теплом. До первого стихийного выброса осталось недолго. Адаптация шла тяжело и долго, Сергей же не спешил. Он понимал, что, оказавшись в новом теле, потребуется много времени, чтобы получить хоть какие-то результаты, не говоря уж про те кондиции, что были у него в прошлой жизни. Тогда он мог пробежать по пересеченной, лесной местности, полсотни километров с полной нагрузкой. Это тело сдохнет после десятка километров бега, если не раньше. Просто привычки к бегу нет никакой. И все же, постепенно, мышечный каркас стал выравниваться, пусть и с большим скрипом. Для побега отсюда, этого было очень мало – ничтожно мало. К тому же, нужно еще и боевые рефлексы восстановить, а на это потребуются годы. К тому же, пока вообще непонятно, куда бежать, куда прорываться, и что там делать. Магия… она сбивает все планы, и без понимания, что и как, сбежать не получится. Устав, он привычно опустился на кровать, и лег, уходя в медитацию. Все, как дед учил. Чувствуя на себе уже привычные, насмешливые взгляды соседей по клеткам, которые прекрасно знали прошлого Агастоса, чье поведение было совершенно иным, Сергей закрыл глаза. Он все глубже погружался в себя, очищая разум, и сливаясь со стремлением духа. Постепенно, все его существо связывалось в нечто единое, фокусировало лишь одно желание – познать самого себя. Новый уровень воздействия на самого себя, который Сергей постиг перед своей смертью, который так и называется – состояние Единства. На самом деле, это не редкость среди солдат, бойцов, йогов и монахов. Считается, что подобного уровня концентрации может добиться вообще любой человек, что откроет перед ним многочисленные возможности, которые по мере развития, кто-то мог бы назвать суперсилами, или мутанскими способностями. Вот только, ничего мутантского тут не было. Вообще. Все дело именно в уровне концентрации, и никакого волшебства, так сказать. Последние полгода новой жизни, Сергей заново достигал нужного уровня концентрации, и нельзя сказать, что это было легко. Дед его, вообще мог войти в это состояние моментально, а потому, в его-то восемьдесят лет, выглядел и чувствовал себя на тридцать с копейками. А вытворить мог такое, что никакие узкоглазые ниндзя не смогли бы, даже со всеми своими приспособами и скрытым оружием. Дед Пантелей был настоящим русским богатырем. Крепким, как железное дерево, гибким, словно ива, и могучим, как Игдрассиль. Внук освоил лишь малую толику его науки, но даже так был на десяток голов выше обычного человека, даже супер тренированного. Желание сформировалось не сразу. Сначала был сознательный импульс, направленный на изучение самого себя, желание увидеть, ощутить, почувствовать себя как можно глубже. Затем, подключилось подсознание, ведь подспудно он понимал, что не поняв самого себя, невозможно добиться хоть чего-то стоящего. Поддержав первичный импульс, подсознание усилило его, дало новые оттенки и краски. А дальше включился дух. Все то, что люди определяют словом «Воля», но на самом деле, нечто куда более глубокое и могущественное, подхватило импульс, моментально усилив его, и сконцентрировав уже собранную энергию психики, сжало в миниатюрную точку, и отпустило, позволяя собранной энергии разойтись по телу, по ауре, и даже по разуму. - Ты глянь, как Агастоса-то корежит! О! Детский выброс! Ты гляди! Ха-ха-ха-ха!! – В соседних клетках, такие же арестанты тыкали пальцем в бьющееся в агонии боли и воспоминаний тело, и смеялись. Конечно, у взрослых волшебников не бывает магических выбросов, потому что течение магии по телу давно упорядочено, и взято под контроль худо-бедно. Но Сергей, который не только полностью ощутил свое тело на всю глубину, с невероятной детализацией, но и пробил блок в своем разуме, который хранил все воспоминания настоящего Агастоса, только недавно стал слабеньким волшебником, на уровне трехлетнего магглорожденного, так что никакого контроля над потоками магии не было даже приблизительно. Он вообще, только сейчас ощутил в себе магию, когда просканировал себя. А потом на его разум нахлынули воспоминания. Самое сложное в том, что воспоминания несли в себе слепки эмоций, испытанных самим Агастосом, вот только, Сергей, даже проживая в своей памяти его жизнь, эмоционально реагировал совсем иначе. Для него это был как плохой фильм, который хочется выключить, но ты поспорил с друзьями на ящик отличного вискаря, что досмотришь до конца не отвлекаясь. И приходится смотреть, причем, с полным погружением в виртуал. Примерно так. Решения, которые принимал Агастос, ему претили, редкие моменты осознания – вызывали отвращение подобной тупостью, а выборы, которые тот делал, порождали раздражение своей недальновидностью. Агастос, по мнению Сергея, был наивен, глуповат, хоть и по-своему талантлив, конечно. Это как смотреть первые серии «Наруто» - чуть зубами не скрипишь от жуткого несоответствия талантов и мозгов. Бесит прям. Эмоции, которые испытывал Сергей, становились все насыщенней, пока в какой-то момент, его нововыращенная система магических каналов, не перенасытилась. Случился магический выброс! Именно он привел в такой восторг соседей в клетках вокруг. Пока они смеялись, а оборванная мантия на полу клетки, расплывалась гнилым пятном, эмоции стали снова наполнять систему магических каналов. Проходя через места соединений каналов, энергия постепенно менялась, пока не стала чистейшей магией, после чего попала в ядро, постепенно раскручивая его все сильнее. Не прошло и получаса, как произошел еще один выброс! Как ни странно, но чем больше у ребенка выбросов в детстве, тем лучше его магическая система, и тем чище магия, тем плотнее эта всемогущая энергия. И тем больше ядро, что тоже немаловажно для любого волшебника. Сергей продолжал обрабатывать память Агастоса, а его помолодевшее тело, все сильнее долбило эмоциями, постепенно раскачивая его магию, потому что выбросы продолжались сначала каждые полчаса, потом все чаще и чаще, пока не остановились на отметке в каждые три минуты. На самом деле, Серега сгенерировал не так уж много чистой магии. И все же, имея столь малый объем, в общем зачете получилось более ста двадцати выбросов. Не каждый чистокровный может похвастать таким количеством! Эти выбросы не дали ему какой-то огромной силы, не сделали его титаном от магии. И все же, они дали главное – невероятную плотность магии, то есть, почти безграничный потенциал развития. Он буквально вывалился из транса, и не обращая внимания на развороченную клетку, полное отсутствие каких-либо вещей или простейшего унитаза, потерял сознание. Огромное количество информации, к которой у него появился полный доступ, пусть и не ударил по мозгу, поскольку вся эта информация и так была в нем, но вот по сознанию, словно веслом шарахнули. Было крайне тяжело прожить шесть десятков лет жизни некроманта, и при этом, остаться собой. Серега даже с испугу освоил новое состояние сознания, которое назвал «наблюдением». Словно это все не с ним, и вообще, он смотрит на все с высей небесных. Психика защитилась от деформации самым простым и эффективным образом, но даже так, он получил очень много негативных эмоций и чувств. Это было нечеловечески тяжело, но он выдержал, и даже с ума не сошел. Просто потерял сознание, как только все закончилось, от сильнейшего психического истощения. Когда он проснулся, то все было как обычно. Клетка снова была в норме, унитаз на месте, и даже мантия, грязная и дырявая тоже валялась на кровати, которая так же возникла из ниоткуда. Он проснулся на полу, прямо под этой самой узкой кушеткой, выбрался, и задумчиво посмотрел на своих соседей. Те так же смотрели на него с совершенно ошарашенными лицами, не совсем понимая, что именно произошло. Точнее, вообще не понимая. Впрочем, Сереге было на них откровенно плевать, как и на их мысли, ведь теперь он знал, что сможет выбраться отсюда. И да, это сулит новые трудности с адаптацией, теперь уже в детском теле, но оно того стоит. Однако, все это не сейчас. Сергей понял, что ощущает магию, пусть и иначе, чем некогда Агастос. Некромант ощущал ее этаким прохладным ветерком, а он чувствует, как по телу течет густая лава, хотя и не обжигает. Разница в плотности огромна, однако сил у Сереги были сущие капли. Без эмоциональной раскачки, он как пятилетка по силе, а с ней, как первокурскник того же Хогвартса или Ильверморни. Короче, этого определенно мало. - Итак, я волшебник, - буркнул себе под нос Серега, и растеряно почесал в затылке. Светлые пряди волос легли на лицо, скрывая некоторую растерянность. – Волшебник, с великолепными знаниями по магии, в основном темной – некромантии, но без палочки, чтобы ее хоть как-то использовать. Конечно, всегда можно попробовать обойтись без палочки… но это будет долго и тяжело. Плюс, это тело реально отличается от моего прошлого, и в разы сильнее. Жизненной энергии в нем море. Итак, два пути развития. Первый, стать богатырем, что с таким телом будет куда проще. Второй, стать даже не волшебником, а магом, потому что без волшебной палочки стать волшебником нельзя. Хотя… а зачем вообще выбирать? К тому же, прямо сейчас мне не нужно развивать умения богатыря, все равно переселяться в детское тело, подготовленное Агастосом. Сейчас мой приоритет – магия. Причем без палочки. Пока не разовью потенциал и не стану сильнее, не смогу переселить свою душу. А значит, вперед, за тренировки. Эх, дед, как же мне тебя не хватает, - он тяжело вздохнул, и угрюмо уселся на кровать. Отдых, короткая медитация, и нужно приступать.