Точка схода

      Айзава открыл дверь кабинета, где учитель Кан вместе с Мономой, Киришимой и Сэро трудились на дополнительных занятиях, и в этот момент голос Мандали зазвенел в его голове, оповещая о том, что на лагерь напало два злодея.       Студенты изменились в лице — все до единого выглядели хмурыми. Кан выпрямился       — Король Влад, защищай детей! — развернувшись обратно, заключил Айзава. — Я оставляю на тебя это место!       Не дождавшись ответа Кана, Айзава побежал по коридору. Вопросы вертелись в мыслях Айзавы, но у него не было ни одного ответа.       Он миновал двери здания и пробежал несколько шагов по поляне, замечая над лесом поднимающийся дым, который освещался синим.       — Это плохо, — вслух сказал Айзава, остановившись на секунду. Лес горел, а студенты находились именно там.       — Лучше о себе побеспокойся, Сотриголова.       Айзава резко повернул голову, а чужая рука уже направилась к его лицу, озарившись синим огнём.       Всплеск огня едва не задел Айзаву, но он успел зацепиться лентами захвата за выступающий угол здания и подбросить себя вверх. Он повис, остаточный жар сохранялся в воздухе, и он всмотрелся в злодея цепким взглядом.       Мужчина, нет, парень, исправил себя Айзава, потому что несмотря на обожжённую серо-фиолетовую кожу — начинавшуюся от ушей, пересекающую половину нижних щеки и губы и спускавшуюся вниз по шее до ключиц, — которая скреплялась металлическими скобами в участках, где кожа была нормальной, угадывалось молодое лицо с ярко-бирюзовыми глазами. Даже обожжённые мешки под глазами, которые добавляли возраст, не обманули Айзаву. Это было чем-то искусственным. Айзаве всегда было жалко наблюдать за молодыми злодеями — сражаться с такими и думать, что так могло на них повлиять, было выше сил Айзавы. Но он пресёк дальнейшие мысли. Сейчас этот злодей напал на лагерь, в котором находились дети.       — Не зря тебя называют профессионалом, — ухмыльнулся злодей и направил раскрытую ладонь к Айзаве. Постаревшие со временем ожоги также были и на руках злодея, начинаясь от запястья и устремляясь за рукава.       Волосы Айзавы взметнулись вверх, глаза запылали красным.       — Второй раз не прокатит. — С этими словами ленты сразу обвязали тело злодея, и Айзава прыгнул прямо на него. Схватив злодея за короткие тёмные волосы и взмахнув коленом ему в лицо, Айзава нанёс чёткий удар и повалил его на землю. «Он лёгкий» — пронеслось в голове у Айзавы. Он припечатал ногой тело злодея и заломал его руку за спиной.       — Кто ты, сколько вас и какая у вас цель, говори, — рыкнул Айзава и вытянул руку злодея вверх.       — Да нахрена мне отвечать тебе? — В голосе злодея сквозила ухмылка, хоть Айзава и не видел его лица.       Айзава вывихнул его руку с характерным щелчком и склонился.       — Следующая будет правая, — прорычал он. — А потом я примусь за ноги.       Злодей усмехнулся, вместе с этим земля задрожала, а из леса выбежали студенты, ранее вернувшиеся с испытания храбрости. Айзава отвлёкся на Минету, Ииду, Коду и Оджиро, и злодей воспользовался заминкой, оттолкнув Айзаву своим телом и выбираясь из-под него, но не из лент.       — Ты хороший учитель и герой, раз в момент опасности готов отвлечься на нескольких детишек, вместо того, чтобы разбираться со мной, — пропел злодей, и Айзава натянул ленты захвата, намереваясь подтащить его обратно к себе. Но вместо этого оружие рассекло чужое тело напополам, будто оно было сделано из пластилина. Лицо злодея растекалось как плавленый воск, а довольная ухмылка натянула скобы на щеках, когда как бирюзовые глаза блеснули. — Ты заслужил моё имя, Стёрка. Я — Даби. Запомни меня, мы ещё встретимся. И защити детей.       Там, где только что стоял Даби, осталась лишь субстанция грязи.       — Учитель! — набегу заголосил Минета со слезами на глазах. Иида, Оджиро и Кода бежали к Айзаве с обеспокоенными лицами. — Что это, кто это?!       — Внутрь, живо! — крикнул Айзава и помчался в лес мимо них.       Кто этот Даби? Как злодеи нашли тренировочный лагерь? Они случайно наткнулись на одну из баз Кошечек, спрятанной глубоко в лесу? Это вряд ли, подумал Айзава. Рэгдолл и её причуда распознали бы вторжение лишних людей ещё издалека. Значит злодеи появились внезапно. Была ли это Лига Злодеев? Это было похоже на правду. У них был Курогири, чья причуда открывала порталы.       Директор Незу и остальной персонал Юэй после нападения на академию обсуждали то, что среди студентов может быть предатель. Но как информация о местонахождении лагеря попала Лиге Злодеев в руки? Ведь у всех студентов забрали телефоны, более того, Айзава самолично выключил каждый из них. Коробка с телефонами была спрятана в комнате Пиксибоб и находилась в сейфе под паролем. Было ли у кого-то из студентов иное средство связи?       — Блять, — ругнулся Айзава, перемещаясь по деревьям с помощью лент. Он не проверял наличие другой техники у студентов. Честно, он не хотел кого-то из них подозревать. Видимо, это была ошибка. Серьёзная ошибка, которая может стоить жизни невинных детей.       Айзава кинул ленту в ветку и прикрепился, а после в полёте чуть не угодил в Мидорию, но вовремя заметил зеленоватые зигзаги и увернулся.       Приземлившись, они посмотрели друг на друга. На спине Мидории находился Кота, вцепившись ему в шею так сильно, что у ребёнка побелели костяшки рук. Спереди Мидория одной рукой поддерживал Эри, она еле-еле цеплялась в ответ с полузакрытыми глазами. Эри и Кота выглядели заплаканными.       — Я так рад вас видеть! — запыхавшись, сказал Мидория и, даже не давая времени Айзаве открыть рот, затараторил: — Эри надышалась ядовитых паров. Она то в сознании, то нет. Шинсо защитил их от злодея, от Мускула, но сам остался с ним. Каминари пошёл ему на помощь. Вы должны сообщить Мандали о том, чтобы студентам было разрешено сражаться против злодеев!       Айзава задушил нарастающих страх в зародыше. Нужно сохранять спокойный ум, чтобы не впасть в панику.       — Немедленно отведи детей на базу, — сказал Айзава и закинул ленту вверх. — Оставайся там! — крикнул он чуть погодя.       — О, к-конечно!       Айзава не поверил ответу Мидории, но времени спорить не было. Прежде чем над Мидорией возьмёт верх безрассудство, он по крайней мере доставит Эри и Коту к Королю Владу и остальным студентам.       Айзава направился к месту, где ранее Кошечки дожидались студентов из леса. Три минуты, нет, две, потому что Айзава спешил изо всех сил, и он достиг поляны, где уже было сражение между Кошечками и злодеями.       Тигр был занят крупным мужчиной и более-менее справлялся с ним, но Мандали…       — …Я следую учению Пятна! Ты не настоящая героиня! — Ящероподобный злодей направил оружие, состоящее из разных клинков, прямо на упавшую на землю Мандали. Но ленты Айзавы были легче, и поэтому они достигли запястья злодея в мгновения ока. Оружие из клинков ударилось о землю и развалилось. Мандали успела отскочить, и Айзава оказался возле неё.       — Сообщи студентам, что им разрешено использовать причуды. Злодеев как минимум четверо! Мидория с Котой и Эри направляется к базе.       Лицо Мандали лишь на секунду разгладилось в облегчении, но потом она нахмурилась и приложила ладонь к виску. Айзава вышел вперёд, закрывая собой Мандали. Он защитит её, пока она передаёт сообщение.       — Ты сломал моё оружие! — заорал ящероподобный злодей, гневно сжимая рукоять с несколькими оставшимися там клинками. — Ты всего лишь подобие героя, ты должен умереть!       — Спиннер, держи себя в руках! — крикнул злодей, отбивавшийся от атак Тигра.       — Да понял я, сестричка Магне, — сплюнул Спиннер и направил оружие на Айзаву. Как раз в этот момент Мандали закончила передавать сообщение и встала бок о бок с Айзавой. — Мне и этих зубочисток хватит, чтобы сразить фальшивок!       Спиннер отцепил два клинка от рукояти и помчался на Айзаву и Мандали, со свистом разрезая воздух оружием. Ленты Айзавы встретили Спиннера; сначала Айзава избавился от одного клинка, схватив злодея за запястье и тряхнув его, и уже хотел приняться за второй клинок, но Спиннер резко вывернул свободную руку и рассёк клинком ленту, освобождая себя от захвата.       — Сестричка? — тем временем в ошеломлении пробасил Тигр, ударами кулаков пытаясь попасть по Магне.       Магне, приложив больше силы, со злостью отбивала атаки Тигра.       — Что тебя так удивляет? — прошипела она грубым, явно неженским голосом. — Судя по твоему виду, тебе никогда не понять таких, как я!       Магне рыкнула, а затем её пухлые губы в поддразнивании чмокнули воздух, когда Тигр налетел на неё с новой порцией кулаков.       — Думаешь, что что-то знаешь обо мне?! — пророкотал Тигр.       — Мне не нужно знать о тебе ничего, кроме того, что ты один из невежественных мужланов! Только странно, что на тебе женский шмот…       Мандали набросилась на Спиннера, когда он ловко миновал Айзаву и приблизился к ней; она, сбегая от клинка, нанесла удар ногой ему в солнечное сплетение и выбила кислород из его лёгких. Айзава встретил летящее тело Спиннера на полпути и избавил его от оставшегося клинка, а затем скрутил частью лент его тело. Мандали подбежала и припечатала коленом тело Спиннера к земле. Спиннер брыкался, но это было бессмысленно.       Айзава уже бесшумно подходил к Магне сзади, пока она и Тигр вели диалог посреди боя. Оказавшись у неё за спиной, он резко ударил Магне по внутренней части колен, и она повалилась на землю с пыхтением. Тигр нанёс ей чёткий удар в загривок и завёл ей руки за спину, уложив колено между её лопаток.       — Сотриголова, дальше мы сами со всем справимся! Возвращайся на базу и свяжись с полицией и скорой, наша связь не работает, — гаркнул Тигр, и Айзава кивнул. Затерявшись в кустах, но не уйдя достаточно далеко, Айзава услышал, как Тигр грубым, но спокойным и расчётливым голосом обратился к Магне:       — …Имя, данное мне при рождении — Амэя. Так что я понимаю тебя, сестричка…       В голосе Тигра не было осуждения и поддразнивания, и Айзава удивлённо вздохнул, узнавая информацию, которая не предназначалась для его ушей. Он тихо, но быстро поспешил обратно к базе. Прежде чем вызвать помощь, ему необходимо убедиться в том, что Кота и Эри в порядке. И, в случае чего, остановить безрассудных студентов, если им в голову взбредёт мысль сунуться в лес.       ***       Каминари радовался тому факту, что Шинсо отчасти пришёл в себя — теперь его взгляд стал более ясным и осознанным. Шинсо вертел головой и даже несколько раз исправлял направление пути, когда Каминари не замечал ядовитого тумана, слишком сосредоточившись на том, чтобы миновать участки с синим огнём. Когда в мокрых тряпках на их лицах уже не было смысла, они выкинули их. Повезло ещё также с тем, что фиолетового тумана было не видать — возможно, что кто-то из студентов справился с этим. Они достигли тропинки-крюка, и, едва ступив на неё, Шоджи вышел на них.       Лицо Каминари озарилось.       — Ура, — тихо и с улыбкой сказал Каминари. Шинсо с облегчением вздохнул.       На нескольких щупальцах Шоджи отрастил уши: он вертел отростками в разные стороны.       — Каминари, нужна твоя помощь, — без лишних предисловий сказал Шоджи, а затем обратился к Шинсо: — Забирайся мне на спину, времени ковылять нет.       Только потом Каминари заметил, что одно из щупалец Шоджи истекает кровью.       — Боже, ты в порядке? — спросил Каминари, пока Шинсо карабкался на Шоджи. Щупальца обвили его, и Шинсо прикрыл глаза, пробормотав «спасибо».       — Это копия. Отрастёт, ничего страшного. А теперь за мной.       Каминари так и сделал. Набегу Шоджи начал рассказать о том, что он и Токоями столкнулись со злодеем — Мунфишем, напавшим на них из засады с причудой, которая давала ему возможность из своих зубов создать тонкие, беспорядочные клинки. Мунфиш бормотал что-то о том, что не добил «буйного» студента, и поэтому он намерен направить всю свою мощь на них. Шоджи, прикрывая Токоями, лишился одного из щупалец, и видимо это настолько поразило Токоями, что он не смог больше сдерживаться. После Тёмная Тень сошла с ума, атакуя всё, что находится вокруг — Мунфиш сбежал, но Токоями оказался бессилен в том, чтобы успокоить Тёмную Тень. Шоджи выращенным ухом услышал обрывки голосов Каминари и Шинсо, и поспешил к ним за помощью.       — Твоё электричество должно помочь. Я буду держать Токоями, а ты с другой стороны подберись к Тёмной Тени и используй причуду.       Каминари ругнулся себе под нос. Электричество гудело у Каминари в теле, но оно было тихим и плавным. Такое всегда случалось после того, как он делал большой выброс электричества.       — Я не думаю, что смогу вызвать достаточно яркую вспышку… Но я сделаю всё, что смогу!       — Почему Тёмная Тень буйствует? Она же вроде милая? — слабым голосом поинтересовался Шинсо, его голова болталась из стороны в сторону по спине Шоджи, пока Шоджи бежал, обхватив его щупальцами.       — Во мраке Тёмная Тень обретает силу, но при этом Токоями сложнее её контролировать, — ответил Шоджи.       Шинсо протянул тихое «хммм». Шоджи ускорился, когда звуки разрушений и высокий рёв загремели неподалёку, а затем он остановился так резко, будто его ноги погреблись в землю. Шинсо испустил шумный, поражённый вздох.       Каминари добежал до них и увидел, почему они стали такими потерянными. Тёмная Тень была громадной и взбесившейся, что не было новостью, но Токоями оказался заключён прямо внутри её пасти, словно в тюрьме. Даже если Каминари заискрится, и Тёмная Тень уплывёт обратно, то он так или иначе заденет Токоями и шокирует его.       — Уходите! — крикнул Токоями, заметив их. Из его глаз текли слёзы, а тело выгибалось от боли. — Или умрёте!       Тёмная Тень взревела, сверкнув красной волной из глаз, и прибила лапой несколько деревьев с такой лёгкостью, словно смахивала крошки со стола.       — Не волнуйтесь обо мне! Идите дальше! — крикнул Токоями.       Шоджи и Каминари отпрянули, спрятавшись подальше за кустами, пока Тёмная Тень хаотично уничтожала лес. Ни у кого не было даже мыслей оставлять Токоями позади.       — Я не знал, что Тёмная Тень может быть настолько безумной, — изумился Каминари.       Шоджи поднял щупальце, всматриваясь в капающую кровь.       — Думаю, Токоями не может её сейчас контролировать, потому что он испытывает глубокое чувство вины. Токоями едва ли способен сейчас справиться с собой, и поэтому Тёмная Тень настолько дикая. Они связаны не только телом, но и мыслями.       — Но Тёмная Тень не различает, кто ей друг, а кто ей враг, — тихо сглотнул Шинсо.       Каминари затаил дыхание, вперившись взглядом в Тёмную Тень. Если Токоями и Тёмная Тень связаны мыслями, то…       — Она не безумна, — прошептал Каминари, когда его поразила эта мысль. Он повернулся к Шоджи и Шинсо с расширенными глазами и сбивчиво заговорил: — Тёмная Тень не может понять, кто перед ней, прямо как… она тоже испытывает чувство вины… она..       Каминари зажмурился. Именно чувство вины когда-то заставило Каминари спрятаться в туалетной кабинке после сражения с Незу на практическом экзамене. В тот момент страх накатывал на него медленно, его причуда выходила из-под контроля, и поэтому он терял сам себя из виду. Тогда он не мог различить грани реальности и не мог избавиться от дурмана, охватившего его. Он не мог…       Каминари почувствовал касание; по его щеке легонько прошлись пальцы. Каминари открыл глаза, выплывая из мыслей; из-за плеча Шоджи протягивалась рука Шинсо.       — Эй, вернись с луны, — сказал Шинсо с нотками поддразнивания, и Каминари издал тихий смешок. Но потом раздался ещё один рёв, и это отрезвило Каминари.       — Я думаю, что Тёмная Тень не может справиться с паникой, выдохнул он. — Она не безумна.       Шинсо принял серьёзный вид. Каминари гадал, думал ли Шинсо о том же, о чём и он.       — Шоджи, спусти меня на землю.       — У вас обоих есть план, — заключил Шоджи, ставя Шинсо на ноги.       Вместо ответа Шинсо поковылял по направлению к Тёмной Тени и остановился у дерева. Скрывшись, он выглянул из-за ствола.       — Тёмная Тень! — крикнул Шинсо, и она обернулась на звук. — Эри не обрадуется, если увидит тебя такой!       Тёмная Тень неистово вскричала, но вместо неё рявкнул Токоями:       — Я же сказал вам всем убираться!       Каминари дёрнул Шоджи за руку, и они склонились над землёй, прячась. Шинсо, поморщившись от боли, прополз к кусту, скрывая себя в листве.       — Эри скоро будет здесь! — проорал Шинсо. Тёмная Тень завопила, уничтожая лапами деревья. — Разве ты хочешь разочаровать Эри?! Она будет плакать!       Из Тёмной Тени вырвался стон, и Каминари невольно дёрнулся от боли в её голосе. Красные глаза засияли пониманием, пока её тело качалось то сюда, то туда.       — Эри! Эри! — сбивчиво окликала Тёмная Тень. Краснота её глаз сверкала вспышками, будто в ней боролись две сущности, а её тело тряслось, но не для того, чтобы что-то разрушить, а для того, чтобы сдерживать себя, обхватив своё эфемерное тело лапами.       — Я её брат! — крикнул Шинсо, выходя из кустов. — Если не хочешь, чтобы Эри плакала, тогда ответь мне, и я всё прекращу!       Её затравленный взгляд нашёл Шинсо.       — Прекрати это! — взмолилась Тёмная Тень, мотая головой. Но потом она замерла.       Каминари увидел, как Шинсо приложил ладонь к лицу. Со спины не было видно, что с ним произошло, но Каминари подозревал, что у него из носа снова потекла кровь, когда он схватил её сознание под контроль.       Медленно шаркая, Шинсо направился к Токоями и Тёмной Тени.       Каминари и Шоджи побежали за ним.       — Слушай меня, мой голос, — вскидывая голову, сказал Шинсо, зажимая нос ладонью. Он подошёл достаточно близко, чтобы не кричать с расстояния. Каминари к этому моменту уже крутился рядом, пытаясь оторвать кусок ткани со штанины, но вместо этого Шоджи положил ему руку на плечо, останавливая.       — Постарайся успокоиться, хорошо? — продолжал Шинсо, стараясь звучать спокойно, но было видно, что он едва сдерживается от того, чтобы его лицо не сморщилось.       Шоджи ткнул платком в щёку Шинсо, и он принял его, не отрывая взгляда от Тёмной Тени.       — Давай ты спустишь сюда Токоями, ему нужно немного пространства, — объяснил Шинсо, и Каминари заметил, что он не вкладывал в голос обычных приказных ноток, а просил. Тёмная Тень в любом случае послушалась бы его, находясь под контролем. Но факт того, что Шинсо выбрал более мягкий путь — поселил в сердце Каминари теплоту.       Когда Токоями спустили вниз, Шоджи и ему протянул платок, а Каминари взял его за плечи, чтобы он не упал, и приложил руку к его затылку с перьями.       — Расслабься, Тёмная Тень, не дрожи. Теперь всё хорошо. Извини, я не сказал тебе всей правды: Эри не придёт сюда, но мне нужно было, чтобы ты обратила на меня внимание. Подожди, подожди, — сказал Шинсо, совсем чуток выдав истинные эмоции, когда его брови чуть дёрнулись от боли. Каминари понял, что Тёмная Тень сопротивляется. Шинсо торопливо продолжил, сохраняя мягкий тон: — Я предлагаю сделку. Я приглашаю тебя и Токоями в… кошачье кафе. И я приведу с собой Эри. Она обрадуется, узнав, что сможет провести с тобой время. Взамен я прошу тебя успокоиться.       — Тёмная Тень, — прохрипел Токоями, разворачиваясь в слабом охвате рук Каминари, — я принимаю предложение Шинсо, мы сходим в кафе.       Шинсо стоял в молчании некоторое время, пока облегчённо не вздохнул.       — Ага, да, вот так, ты хорошо справляешься. А теперь уменьшайся до своего обычного размера.       Грозная фигура Тёмной Тени начала таять, пока она не оказалась напротив Шинсо.       — Сейчас я отпущу тебя, — сказал Шинсо, поглаживая её голову.       Потом Тёмная Тень ожила, в ошеломлении моргнула красными глазами и отпрянула от руки Шинсо, а затем спряталась в спине Токоями, не издав и звука.       — Ей стыдно, — пробормотал Токоями.       — Передай ей, что стыдиться нечего, — ответил Шинсо, его платок полностью окрасился кровью, несколько капель стекали вниз по запястью.       — Передам, как только проснётся, — кивнул Токоями, приваливаясь обратно на Каминари. — Спасибо, что сделал это. Но… почему не я?       — Возможно, вы и связаны, но у неё… — Шинсо внезапно пошатнулся; Шоджи оказался рядом с ним в мгновение ока и взвалил щупальцами его тело обратно себе на спину. Шинсо бесполезно растёр кровь по лицу и сделал глубокий вздох. — Может, она и принадлежит тебе как причуда, но у неё по-прежнему свой разум.       Каминари почувствовал под своей рукой, что грудная клетка Токоями дрогнула.       — Верно, — тихо сказал Токоями, и вместе с этим Шоджи оглянулся в лес.       — Я слышу звуки сражений. Треск льда Тодороки и лязг металла.       — Мунфиш. — Токоями отлепился от Каминари и выпрямился. — Нам нужно-       — Погнали! — перебил Каминари, и спустя мгновенье все рванулись за Шоджи. Если Тодороки сражается с Мунфишем, это значит, что и Бакуго тоже — они были напарниками на испытании. Набегу Каминари сбивчиво начал объяснять, что случилось с ним и Шинсо.       Их глаза загорелись решимостью. Лига Злодеев ни за что не доберётся до Шинсо и Бакуго.       ***       Айзава распахнул дверь кабинета, где ранее оставил Кана и студентов, и впустил внутрь Камакири и Комори, на которых он наткнулся по пути сюда.       — Учитель Айзава!.. — послышался хор голосов, но Айзава их проигнорировал.       Он обвёл цепким взглядом помещение, пока не остановился на спящей Эри на коленях Ашидо. На Эри лежала чья-то рубашка — через секунду Айзава понял, что Монома стоит рядом с голым торсом. Кота сидел у соседней парты и был зажат между Кодой и Сато. Причина, по которой Кота терпел возле себя студентов-героев была в том, что на коленях у Коды лежала коробка с чирикающим птенцом, о котором заботились дети. Всё выглядело хорошо, студентов в помещении прибавилось, но…       — Где, чёрт возьми, проблемный ребёнок? — рыкнул Айзава. Он вовсе не был наивным в этом вопросе, но не сумел сдержать негодование.       — Я же сказал, что нам нужно идти за Мидорией! — повышенным голосом сказал Киришима, подлетая к Кану. — Он оставил здесь детей и сбежал! Мы должны-       — Нихрена вы не должны, — отрезал Айзава, одновременно с ним заговорил Иида, рубящим движением прорезав воздух:       — Киришима, послушай!..       — Но-       — Кири, прекрати, — прошипела Ашидо; Эри на её коленях издала сонный звук. — Все вы должны вести себя тихо, даже вы, учитель Айзава, — отчитала она. Оджиро за её спиной вскинул брови.       Иида проблеял тихие извинения. Киришима стыдливо опустил голову, когда Кан положил на его плечо руку, а на другое плечо опустилась рука Сэро. Кан повернулся к Айзаве, который пытался скрыть смущение за лентами захвата.       — Извини, Сотриголова, я мог остановить Мидорию, но… — вместо продолжения Кан мотнул головой в сторону студентов. Айзава вздохнул, и в этот момент за дверью послышались шаги.       Айзава отпрянул, Кан, схватив Киришиму и Сэро за одежду, поступил так же. Синее пламя ворвалось в помещение; дверь разрушилась в щепки, парты и стулья, находящиеся близко, подпрыгнули в воздух и начали щедро падать повреждёнными обломками. Все студенты были достаточно быстры, чтобы избежать разрушений и сгруппироваться в одну кучу. Будь иной момент, Айзава бы похвалил их за реакции, но в выемку помещения зашёл Даби с ухмылкой на лице.       — Разве тебя уже не победили?! — вскричал Минета.       Волосы Айзавы взметнулись вверх, глаза запылали красным, а рука потянулась к лентам захвата, но вместо всех действий, которые он хотел предпринять, в воздухе просвистела жидкость и врезалась прямо в ноги Даби.       — Хочешь добавки?! Щас устрою!       Айзава, выбравшись из оцепенения, крикнул:       — Ашидо, стоп!       В этот момент Кан налетел на Даби и припечатал его к стене сгустками запекающейся крови.       — Нам нужно его допросить, — рыкнул Кан.       — Не имеет смысла. Это копия, — пробормотал Айзава, видя, как ноги Даби плавятся, превращаясь в грязь. — Он просто тянет время.       — Как быстро вы меня победили, — рассмеялся Даби, но тихое хныканье Эри заставило его остановиться.       Даби, вздёрнув брови, посмотрел за плечо Кана; Айзава не мог отвести взгляда со злодея, рискуя тем, что вновь появится синее пламя. Но Айзава подозревал, что Даби заметил Эри и Коту.       И прежде, чем Кан ударил злодея в голову, уничтожая копию, Айзава мог поклясться, что в выражении лица Даби проскочило секундное сожаление. Масса грязи потекла по стене и сквозь кристаллизовавшуюся кровь Кана на пол, словно воск от свечи.       Айзава наконец моргнул, деактивируя причуду.       Студенты успокаивающе нашёптывали Эри и Коте, что всё хорошо, пока Кан осматривал каждого студента на предмет травм.       — Ашидо, — окликнул Айзава, но как только он заметил её суровый взгляд и крепкую хватку на Эри, он передумал её ругать за безрассудство. — В следующий раз дождись приказа.       Она кивнула ему, поджав губы.       — Король Влад, — окликнул Айзава, направляясь к выходу. — Я свяжусь с полицией и скорой, а после пойду обратно на передовую. Уверен, что если сюда заявится очередная копия, то ты справишься.       Уже в коридоре его нагнал Киришима.       — Постойте!       — Я не возьму тебя с собой, Киришима. Возвращайся-       — Нет! — перебил Киришима, и Айзава развернулся к нему с тяжёлым взглядом. — Я-я не об этом! Я просто подумал, что возможно нужно сходить в медпункт за успокоительным. Для детей. Второй этаж, проводите?       За плечом обеспокоенного Киришимы образовались Сэро и Монома, а Кан выглянул из проёма.       — Предметы первой помощи тоже нужны. Некоторым нужно обработать царапины, — сказал Кан.       — Не тормозите, — обратился Айзава к студентам. Рядом с медпунктом была комната, отведённая для Айзавы, а там — телефон.       Айзава проводил их до медпункта и завернул в соседнее помещение. Оставленный в тумбочке телефон был быстро включен; он проигнорировал накопленные в течение шести дней сообщения от Ямады и быстро связался с помощью. Когда он вернулся обратно, студенты почти собрали необходимое, и в последние минуты он дал им наставления.       — Поставьте пару человек у окна, которые будут следить за местностью. Я буду присылать студентов. Выходите встречать их по несколько человек, а не поодиночке.       — Это очевидно, — протянул Монома, держа в руках белую коробку с красным плюсом. Накидывая на голый торс чей-то медицинский халат, он с издёвкой добавил: — Уж параллель точно об этом в курсе.       — И как тебя только терпят, — высказался Сэро с лёгкой улыбкой, прикрепляя к своим клейким лентам несколько коробок первой помощи. Айзава оценил желание Сэро разрядить обстановку шуткой, тем более, это сработало, когда между двумя студентами начались препирательства.       — Поторопитесь, — одёрнул их Айзава, и через секунду Киришима воскликнул «нашёл!», держа в руках бутыли с успокоительным.       Айзава отвёл их обратно и, не теряя больше времени, рванул в лес для поиска студентов.       ***       Треск льда, лязг метала и ругань Бакуго подступали из темноты леса. Ускоряться не было смысла, Каминари и остальные и так бежали изо всех сил. Каминари увидел, как над лесом возвысился столп льда, а Бакуго взорвал его не самым мощным взрывом (иначе он бы поджёг лес) прямо в лицо злодея — Мунфиша.       — Не пройдёшь, урод! — взревел Бакуго, и Мунфиш упал навзничь с осколками льда на землю, но он перекатился на живот, не используя руки, потому что его черный костюм был подобием смирительной рубашки. Пользуясь данной секундой передышки, Каминари позволил себе посмотреть на Тодороки — у того на спине бессознательно висел Кайбара, прямо как сейчас Шинсо на спине Шоджи. Стало ясно, почему Тодороки не так активничал в битве. Мунфиш пришёл в движение, а затем Каминари понял, что Шоджи подразумевал под «беспорядочными клинками из зубов».       — Бакуго, Тодороки! — крикнул Токоями. — Мы здесь!       — Свежее мясо-о-о, — протянул Мунфиш жутко безэмоциональным голосом, паутиноподобные зубья подняли его тело в воздух. — Я ни с кем не поделюсь, я сожру вас всех!       — Осторожнее! — крикнул Тодороки, когда клинки увеличились в длине и направились в сторону пришедших.       — Иди сюда, тварь! — рыкнул Бакуго, взбираясь по остаткам льда и взрывая их под собой небольшим взрывом, не задевая лес. Он оттолкнулся, и в этот же момент Каминари заставил себя собрать все те скудные остатки электричества и выйти вперёд Шоджи с Шинсо и Токоями, чтобы загородить их собой. Он направил себя ввысь толчком электричества и схватил голыми руками первые попавшиеся ему на пути металлические зубья. Боль охватила его ладони, когда металл врезался в пальцы, и он скривился в лице, когда одно из зубьев проехалось по его ноге.       Бакуго не долетел до Мунфиша, и его разочарование вылилось в дикий рёв, когда он увидел Каминари.       — Какого хрена ты творишь, идиот!       — Каминари! — обеспокоенно выкрикнул Тодороки.       Игнорируя всех, Каминари сосредоточил всё внимание на Мунфише.       — Железо, сталь, платина, титан, никель и еще куча всего, придурок, что является для меня отличным проводником! — Каминари паниковал лишь мгновенье, когда все зубья двинулись к нему, но его мозг быстро подсказал ему, что так даже лучше.       — Я убью тебя перв-       Мунфиш недоговорил, а зашёлся в мелких судорогах, когда электричество Каминари поползло по зубьям всполохами искр.       Но внезапно всё прекратилось. По телу Каминари прошла неистовая дрожь — электричество кончилось в самый неподходящий момент, и, плавая на поверхности мыслей, Каминари осознал, что ему вот-вот наступит конец.       А когда сплетение клинков бессистемно направилось в разные стороны, как прежде, и когда уголком зрения Каминари заметил, что они лишили Шоджи по крайней мере трёх копий щупальцев, а полуобморочный Шинсо упал на землю с его неустойчивой спины, и когда Токоями едва увернулся от опасности, где маленькая Тёмная Тень приняла на себя атаку — Каминари пал во тьму. Бакуго всё ещё ругался где-то на фоне, но по крайней мере его успел защитить лёд Тодороки.       Перед глазами Каминари не пронеслась вся жизнь, а лишь те мгновенья, когда он смотрел в окровавленное лицо Шинсо и его полузакрытые фиолетовые глаза после стычки с Мускулом.       Гнев, подступивший из глухой темноты, охватил всё существо Каминари. Он вышел за пределы в первый раз, и если он сдохнет сейчас, то по крайней мере напряжёт каждую частичку тела, чтобы заискриться ещё раз.       На заднем плане он слышал голоса, но не мог разобрать, что ему кричат. Выйти за пределы возможностей во второй раз за день? Мидория проворачивал подобное десятки раз, так чем Каминари хуже? Раз плюнуть! Особенно, когда желание защитить перекрывало здравый смысл и окрашивало его налитые кровью глаза в яростный блеск золота.       Выражающее пустоту лицо Мунфиша и безумные слова о смерти охватили зрение и слух Каминари; адреналин заглушил боль от зубья, которое резко проткнуло ему плечо и вышло с другой стороны.       Голубоватое сияние, а не жёлтое, окутало тело Каминари в разрастающуюся сферу, а затем и тело Мунфиша, заключая их в вакуумную оболочку, где концентрировалось электричество — всё такое же с оттенками неба. Суетливые молнии не подпускали никого близко, роились во все стороны, вспыхивали и угасали ломанными линиями. Синева света тем ярче мерцала и слепила, чем больше и больше Каминари впадал в помешательство, направленное на защиту.       Бездна трепетала и манила, обещая освобождение, и ухмылка прорезала лицо Каминари, когда тело Мунфиша встряхнулось от боли, а хруст от сломанных зубьев заполонил пространство. Затем они повисли в воздухе, и Каминари побуждал себя обогащаться электричеством, потому что Мунфиш до сих пор находился в сознании.       Бездна трепетала и манила, и освобождение подкрадывалось к Каминари всё ближе, но он ещё не готов — Мунфиш, харкая кровью и пачкая зубья, не затыкался о смерти его друзей. Каминари хотел, чтобы он заткнулся, и молитва была услышана спустя мгновенье — Мунфиш, закатив тёмные бездушные зрачки, зашёлся в приступе хрипа, но для Каминари это звучало, как колыбельная.       Бездна трепетала и манила, и Каминари не находил сил с ней больше тягаться — центр сферы, где были Каминари и Мунфиш, как магнит втянул в себя витавшее в пространстве электричество, впитывая энергию.       Из Каминари вырвался дрожащий вздох, понимая, что происходит.       — В УКРЫТИЕ! — изо всех сил крикнул Каминари.       А через несколько секунд с громким, пронзительным хлопком шаровая молния разорвалась — под силой давления она выгребла яму и вплющила туда Мунфиша, вместе с этим как ореол откинулись деревья, с корнем вырываясь из земли.       Каминари завис в воздухе на пару мгновений, а после — падал в полубреду, едва чувствуя конечности и собственное сознание. Краем зрения он всё-таки кое-что заметил — вспышки зелёного. Мидория схватил Каминари в воздухе и маневрировал на землю одним точным прыжком.       Каминари находился в тумане. Зрение ускользало от него, но ему удалось понять, что он лежит на земле, а чьи-то руки держат его за голову. Кто-то касается его раненного плеча, кто-то трогает его торс и ноги. Холод в районе лба испугал Каминари. Он умирает?       — …рана! Двумордый, блять!.. — вторгнулся яростный голос в уши Каминари, а затем другой, более спокойный:       — …но температура его тела…       — …истекает кровью! Я прижгу, блять!..       — …но…       — …Каччан прав!..       — …заткнись, Деку!..       Жжение в плече на контрасте с холодом у лба ошеломило Каминари, и восприятие вернулось к нему в виде широко распахнутых глаз и протяжного вздоха. Каминари также хотел пошевелиться, но не мог.       — Он не сдох, — констатировал очевидное Бакуго, прижигая рану.       — Каминари! — радостно заверещал Мидория.       Каминари слабо заморгал, всматриваясь на окруживших его людей. Он не видел Тодороки и Кайбару, но они здесь точно были — ладонь у лба всё ещё пускала ему холод, и Тодороки вряд ли бросил бессознательного студента из паралели. Каждый склонился над ним, и Каминари рассеяно и плавно водил зрачками по лицам: Мидория, Бакуго, и… и всё. Паника охватила Каминари.       — Пауэрбанк, у тебя морда поплыла, так что сейчас ты идиот ещё больше, чем прежде, — своеобразно оповестил Бакуго о режиме «дурачка», пока зрачки Каминари бешено скакали от Бакуго к Мидории и обратно. — Когда вернёшься из своего дурацкого режима, я втащу тебе за то, что ты спиздил моего злодея. И используй эту непонятную хренотень на мне!       — Разумно ли просить об этом Каминари? — спросил Тодороки и тотчас же получил затрещину от Бакуго. Но не успел Бакуго тявкнуть на него, как в разговор вклинился Мидория:       — Ему, кажется, плохо! — Мидория склонился над лицом Каминари, и взгляд Каминари невольно остановился на нём. У Мидории был заплывший глаз, а всё его лицо испещрено царапинами. Каминари не придал этому значения, пока пытался мысленно сообщить о том, что не видит остальных. — Всё хорошо. Всё в порядке.       «Но это не так!» — хотелось крикнуть Каминари.       Тодороки оказался догадлив больше, чем остальные:       — Где Токоями, Шоджи и Шинсо?       Бакуго быстро крутанул головой, да так, что можно было подумать, что у него могла сломаться шея.       — Эй, идиоты! Вы где?       Выражение лица Мидории вобрало в себя смесь удивления и тревоги.       — Я не видел никого, кроме вас, — медленно сказал он.       — Кого-то потеряли? — раздался солидный голос со стороны леса, будто говоривший был кем-то вроде ведущего телешоу. Кроме Каминари, все резко запрокинули головы. — Я спрятал их своей магией! Не все из них талантливы, но одному точно суждено блистать на сцене, чтобы раскрыть свой истинный потенциал. Он не должен пропадать здесь с героями.       Каминари хотел вскочить, но он даже не мог пошевелить и кончиком пальца. Он хотел быстро ввести в курс дела остальных, сообщив о том, что Лига Злодеев пришла за Шинсо и Бакуго, но его язык бесполезно прилип к нёбу.       — Верни их! — Мидория подорвался с земли, а Бакуго следом.       — Ты нахрен кто такой?! И о чём ты вообще?!       Обе руки Тодороки пробрались по бокам Каминари, подбирая его ближе к себе. Затем появился лёд, резко направившийся в сторону злодея, который тотчас же миновал опасность. Появляясь в поле зрения Каминари, злодей приземлился на ветку дерева, вальяжно поставив трость для устойчивости. На нём был длинный жёлто-оранжевый плащ, белая маска, скрывавшая лицо, и коричневая шляпа с пером.       — Мистер Компресс к вашим услугам, — поклонился он, а затем расправил ладонь в красной перчатке — маленькие голубые шарики блестели, перекатываясь в его пальцах. — Добро пожаловать на представление! Но для начала…       — ПОШЁЛ НАХУЙ!       — …маленькое вступление. — Мистер Компресс недовольно цокнул. — Это и тебя касается, Бакуго Кацуки. Так что слушай внимательно.       Каминари видел, как весь пыл Мидории поутих при словах злодея, и в этот же момент он со страхом осознал, почему Мидория не бросается в бой — его одежда была порвана знакомым образом. Таким, как это бывало у самого Каминари, когда он выпускал сильный разряд электричества. Возвращаясь назад, он понял, что Мидория скорей всего бросился спасать его от Мунфиша в то мгновенье, когда всё электричество вышло из тела Каминари. Наверняка во всей этой суматохе Мидория не услышал выкрика Каминари об укрытии и попал под удар. Заплывший глаз и царапины на лице Мидории — не все его травмы. Одна из ног Мидории была повёрнута под странным углом. Что до Бакуго — тот раскинул руки и угрожающе выпустил несколько небольших взрывов. Очевидно было, что если он воспроизведёт достаточно мощный взрыв, то спалит лес. А вот Тодороки снова направил лёд в Мистера Компресса, но тот в насмешку прыгнул и приземлился прямо на острие льдины, а потом оттолкнулся тростью и воспроизвёл «бросок» всего тела через голову, как акробат.       Как и бывало прежде, режим «дурачка» постепенно сходил на нет и давал Каминари власть над собственным телом — теперь он мог медленно вертеть головой, так что направил взгляд на злодея.       — Мы хотим предоставить вам возможность увидеть полную картину, — в полёте сказал Мистер Компресс и приземлился на крону дерева, всё также презентабельно и с достоинством. — Мы хотим дать вам альтернативы. Вам навязали правила, которым вы должны следовать.       — Вы — это кто? — хмуро спросил Мидория, искрясь ярко-зелёными всполохами.       — И зачем вам похищать наших одноклассников? — с тихим гневом в голосе процедил Тодороки.       — Ты тупой, раз выдал себя, чтобы затеять бессмысленные разговоры! — зубоскалил Бакуго. — Не недооценивай меня, уёбище!       — Даже не думал об этом, Бакуго, — ответил Мистер Компресс голосом, где сквозила улыбка. Игнорируя вопросы остальных, он продолжил: — Кстати, знали ли вы, что наш общий знакомый Мунфиш с теми острыми зубками слишком хорош в роли убийцы? Ему даже отказали в помиловании. Он настолько дикий, что его приговорили к смертной казни. Но вот что интересно… Такой головорез пал от рук вот от того парнишки? Каминари, кажется? Я впечатлён. Но жаль, что он слишком яркий. Совершенно нам не подходит. А Токоями другое дело… Прискорбно, что он не покрасовался в полной мере, но мне хватило того, что я увидел… А этот парнишка с причудой мутантного типа? Прощу прощения, не помню имени, но и он может вполне к нам вписаться.       — Он высоко, — прошептал Тодороки. — Мидория, присмотри за ними! Мы с Бакуго справимся! — Тодороки вскочил с земли, оставляя там Каминари и Кайбару. — Бакуго!       — Отвали-       — Не время для споров! — крикнул Тодороки.       — Отвали, Двумордый!       — Он высоко, — с нажимом повторил Тодороки.       — Чё? А. — Бакуго ухмыльнулся.       Мидория проковылял к Каминари и Кайбаре с решительным видом, но борьба на его лице была очевидна: с травмой ноги и с двумя лежащими людьми, за которыми нужно присмотреть, он мало что мог сейчас сделать.       Как только Тодороки топнул ногой, создавая внушительную скалистую горку, Бакуго оттолкнулся от земли мелкими взрывами и стремительно взобрался по льду прямо к Мистеру Компрессу на возвышение.       Над лесом вспыхнул мощный взрыв.       — Фокус-покус! — радостно протренькал Мистер Компресс, и неизвестно каким образом взрыв вместе с Бакуго пропал. Но внезапно из-за льдины начал падать непонятно откуда взявшийся Шоджи, и Тодороки пришлось изменить траекторию льда, чтобы мягко спустить его вниз по скользкой горке. — Мой вам подарок за старания!       — НЕТ! КАЧЧАН!       — Какая удача, что одна из целей пришла прямо ко мне. — Мистер Компресс взмыл в воздух, когда очередное нагромождение льда подскочило прямо к нему. — Я умею только обманывать и убегать, так что сражаться я был не намерен — у меня плохо это выходит, особенно с героями. Извините! — Затем в полёте он приложил ладони к ушам. — Первый ударный отряд, заканчивайте, цели у меня! Пора опускать занавес! Точка сбора через пять минут!       — НЕТ! Верни Каччана! Верни Шинсо и Токоями!       Как только Тодороки и слегка рассеянный Шоджи подбежали обратно к остальным, Мидория быстро зашептал:       — Нет-нет-нет… Я идиот, я такой идиот! Я был так ошеломлён, что забыл, что Каччан как обычно бросится напрямую к злодею! Я должен был-       На плечо Мидории опустилась твёрдая рука Тодороки.       — Мы вернём их, — обратился к нему Тодороки, сжимая губы. — Останься здесь с Кайбарой и Каминари, а я и Шоджи-       — НЕТ! Я пойду с вами! — Опираясь на травмированную ногу, Мидория со всей решимостью озарился зелёными всполохами.       Замешкавшись всего на пару секунд, Тодороки кивнул и топнул ногой. Лёд плотно обхватил Каминари и Кайбару, чтобы они не скатились, и Тодороки тихо извинился перед ними за холод. Вся группа оказалась на макушке льдины, которая мчалась стремительно быстро к Мистеру Компрессу, маячившему где-то вдалеке.       Как раз в тот момент, когда они догнали его, Мистер Компресс юркнул вниз — Мидория был первым, кто, шатко встав, прыгнул за ним, а затем и Шоджи сиганул следом.       Тодороки вновь замешкался, но спустя мгновенье направил себя вниз вместе с Кайбарой и Каминари. Он положил их спиной к льдине и скрыл в листве, а потом бросился в битву как раз в тот момент, когда синее пламя пролетело к Мидории и Шоджи, которые припечатали Мистера Компресса к земле, но отступили из-за опасности поджога.       Каминари был благодарен Тодороки за то, что он поместил его так, чтобы было видно битву, хоть и не очень чётко. Каминари едва успевал вертеть головой, чтобы следить за ходом битвы. Злодеи были достаточно отвлечены, чтобы не заметить Каминари и Кайбару. Перед взором Каминари мелькали кадры, но их хватило, чтобы соединить картинку.       Злодеев оказалось несколько, и он узнал их злодейские имена, когда они кричали друг другу команды. Помимо исчезнувшего Мистера Компресса был Даби — парень в тёмном плаще, которому принадлежал синий огонь. Сейчас он стоял в стороне, пока девушка — Тога, в школьной юбке и свитере, налетела на споткнувшегося из-за травмы ноги Мидорию. А мужчина — Твайс, в чёрно-белом комбинезоне, был занят Тодороки.       — Холодно! / Горячо! — кричал Твайс противоречивые вещи, будто в нём сидело две личности, пока он отпрыгивал от льда.        Блеск серебра завладел вниманием Каминари: Тога в другой стороне занесла нож над Мидорией, но Шоджи был достаточно быстр, чтобы откинуть её в сторону.       — Не вставай на пути к моей любви! — истошно завопила Тога.       По позвоночнику Каминари прошла дрожь — голос принадлежал не взрослому человеку, но он не успел развить дальнейшую мысль, потому что боковым зрением увидел сияние голубого, из которого появился Мистер Компресс и оказался рядом с Даби. Мистер Компресс, порывшись в карманах жёлто-оранжевого плаща, что-то сказал, а Шоджи, раскрывая щупальце с тремя голубыми шариками, заорал «бежим!».       Лёд разделил студентов и злодеев, и Тодороки немо указал в сторону Кайбары и Каминари остальным, но не успели они сделать и двух шагов, как в воздухе материализовалось очертание тёмной туманной фигуры.       Если бы тело Каминари не работало сейчас автономно, у него бы перехватило дыхание, но весь кошмар был заключён в его голове, не имея возможности трансформироваться в движение — лишь мерные вздохи исходили из его груди.       Голоса были тихими, но Каминари удалось их услышать:       — Этот парень… — Глаза Тодороки расширились.       — …участвовал в нападении на Юэй, — ошеломлённо сказал Шоджи.       — Курогири с причудой порталов, — медленно заключил Мидория.       — Пять минут прошло, пора уходить, — обратился Курогири к злодеям, игнорируя студентов.       — Изуку, до встречи! — восторженно прикрикнула Тога и скрылась в созданном портале. Твайс ушёл через другой портал.       Затем всё снова завертелось: что-то явно было сказано Даби и Мистером Компрессом. Шарики в щупальце Шоджи превратились в ледышки, и из-за этого трое студентов рванули обратно к злодеям.       Мистер Компресс решил напоследок поклониться бежавшим к нему студентам.       Лазерный луч — причуда Аоямы, сразу понял Каминари, — ослепил пространство и прорезал маску на Мистере Компрессе — три шарика выскользнули из его рта. Мидория схватил один, Шоджи второй, Тодороки почти вцепился в третий, но Даби был быстрее.       — Заканчивай представление, — громко сказал Даби с ухмылкой, когда Тодороки пролетел мимо него. Даби наполовину ступил в портал.       Мистер Компресс щёлкнул пальцами и скрылся; Токоями появился из шарика рядом с Шоджи, а Бакуго возле Мидории.       Следующее, что увидел Каминари — это Шинсо, которого Даби схватил за шею и утащил за собой в портал, схлопнувшийся в одно мгновенье.       Охвативший разум ужас и распространяющаяся по телу бесконечная усталость и боль внезапно затянули Каминари на дно, и он, сопротивляясь изо всех сил, всё равно закрыл глаза, отправляясь в небытие.       Никогда ещё Каминари так не жалел о том, что находится в режиме «дурачка».