Точка схода

      К тому моменту, когда Шинсо закончил утренние процедуры и попил чай в гостиной, тусуясь с энергичной Тогой и спящим Даби, весь остальной состав Лиги Злодеев был разбужен в срочном порядке. Курогири пришлось прямо с кроватей доставить некоторых злодеев через порталы в гостиную. Ночью Магне, Спиннер и Мистер Компресс устроили вылазку в город. Сонные Магне и Спиннер прямо сейчас боролись с тем, чтобы проснуться. Мистера Компресса пока что было не видать, но Курогири, кажется, не был озабочен этим, а значит подозревал, что Мистер Компресс подтянется. Шинсо знал, что злодеи спали всего несколько часов, потому что они разбудили его и Тогу, как только пришли, поэтому Шинсо и Тоге пришлось окончательно встать, начиная утро, не предвещавшее никаких бед.       В данный момент Шигараки был похож на укутавшееся в особенно пушистое одеяло чучело, по волосам которого плакала расчёска. Спиннер и вовсе порывался уйти обратно, потому что у него под рукой не оказалось меча, что до этого момента неизменно висел у него на спине. Но Курогири открыл портал прямо перед носом убегающего Спиннера, и Спиннер, так и не добравшись до лестницы, оказался на прежнем месте, выходя через второй портал. Магне смирилась, села на пол, поймала мимо проходящую бодрую Тогу и посадила её спиной к своей груди, используя её как импровизированную подушку; голова Магне упала на голову Тоги. Твайс выдал комментарий о том, что вместо Магне именно он должен обнимать Тогу, но он сделал единственное, что мог в этой ситуации, и просто сел рядом с ними. Даби, едва проснувшись от шума, включил режим придурка и начал злорадствовать, наблюдая за злодеями; его забинтованная лодыжка балансировала над полом, свисая через подлокотник кресла.       — Ну что за сонное царство, а? Неудачники, — с издёвкой протянул он.       — Я тебе щас вторую ногу травмирую, урод, — буркнул Шигараки, но его голос был лишён обычного жара и яда. Он стоял посреди гостиной босиком и кутался в одеяло, словно в плащ. Мизинцы на его руках не торчали, а были подогнуты внутрь ладоней.       Спиннер ещё раз попытался добраться до лестницы, но снова вместо задуманного невольно юркнул в портал и вышел из другого, оказавшись там же, откуда убежал. Он грозно посмотрел на невозмутимого Курогири, но потом в поражении вздохнул.       — Что за хуйня, Курогири? — наконец спросил Шигараки; несмотря на то, что его не было на ночной вылазке, он выглядел так, будто тоже поспал всего несколько часов. Шинсо подумал, что наверняка он застрял на каком-то трудном уровне в своей приставке. — Какого хрена ты собрал нас всех здесь?       Курогири не ответил, потому что прямо за его спиной открылась дверь. Мистер Компресс зашёл в гостиную в своём злодейском костюме, выглядя ещё более торжественным, чем обычно, потому что в его руках находилась цветастая хлопушка. Он нашёл взглядом Шигараки, быстро подошёл к нему, отвесил поклон, приподнимая шляпу, и выпрямился.       — Меньше, чем через две минуты, начнётся шоу! — провозгласил Мистер Компресс, а после дёрнул нитку хлопушки. Цветное конфетти посыпалось на ошарашенного Шигараки. — Пресс-конференция! Ты же ждал чего-то подобного, а?       До этих слов Шигараки возмущённо отплёвывался от попавших ему в рот блёсток, но после он остановился и принял довольный вид.       — Все к телевизору, — широко ухмыльнулся Шигараки.       Как раз в тот момент, когда все сели в кучу, и Курогири включил новостной канал, из груди Шинсо пропал весь воздух, потому что на экране он увидел Айзаву, сидящим в центре между учителем Каном и директором Незу.       Шинсо впал в ступор рядом с креслом, мимо которого проходил, и теперь не знал, куда себя деть, но Даби решил дилемму за него: вытянув руку и положив её ему на плечо, Даби с силой надавил вниз, и Шинсо ничего не оставалось сделать, как рухнуть на пол и прижаться спиной к передней части кресла.       Не показывай им свой страх, упрекнул в голове призрачный голос.       Нет смысла скрывать, оправдался в ответ Шинсо и подтянул колени к груди, они уже видели мой страх.       Шинсо полагал, что умение держать себя в руках является его сильной стороной. Возможно, он сильно ошибался, потому что как только прозвучал голос Айзавы — он погрузил голову в образовавшееся углубление между ногами и грудью и, заткнув уши руками, плотно зажмурил глаза. Его окутала плотная оболочка из темноты, а слух заполнился равномерным гудением, похожим на то, будто он находился под водой.       Он думал о том, чтобы поднять голову и просто посмотреть на Айзаву, не убирая рук с ушей. Он думал о том, чтобы просто послушать голос Айзавы, не открывая глаз и не поднимая головы. Он думал о том, что не справиться ни с первым вариантом, ни со вторым. Потому что сейчас он уязвим настолько, насколько это вообще возможно. И дело было не в том, что он находился в окружении злодеев. Дело было в том, какие именно слова может произнести Айзава.       Шинсо не хотел слышать, как Айзава разочаровывается в нём. И хотя Шинсо понимал, что Айзава давно пересёк черту «плохого» взрослого и заслужил его доверие, он не мог сейчас рисковать.       Но, как и прежде, в действия Шинсо вмешались. На его шею опустилась горячая рука; сомнений в том, что это был Даби, не было. Пальцы несильно сжали его кожу, пробежались до подбородка и приподняли его голову. Шинсо убрал руки с ушей со смиренным вздохом, его глаза медленно открылись, и он заметил, что все злодеи пялятся на него с разным выражением лиц.       — Смотри и слушай, — опалил Даби своим дыханием ухо Шинсо. — Хватит прятаться, как кролик, тебе это совершенно не идёт.       Шинсо со слабым раздражением отмахнулся рукой от лица Даби, несильно шлёпая его тыльной стороной ладони в лоб; остальные злодеи вновь посмотрели в телевизор.       Если бы Шинсо знал Айзаву чуть меньше, он бы не распознал в его лице сдерживаемый гнев. Шинсо съёжился.       // …Шинсо Хитоши — блестящий студент академии Юэй, и это не изменится, когда он вернётся обратно… //       // …Но его мама… //       Шинсо даже не успел ощутить облегчения, как его будто внезапно шлёпнули лицом о землю.       // …Да, Шинсо Харука действительно находится в тюрьме. И вам бы стоило узнать заранее о том, что в озвученном вами законе есть одно огромное «НО»… //       Шинсо резко подскочил с пола, сердце готово было сломать рёбра; он выбежал в бар, хлопая дверью, и споткнулся. Он упал прямо в то место, где был убит Мускул, и потому отшатнулся в быстрых ползках, пока не ткнулся спиной в барные стулья. Едва он сделал пару неровных вздохов, как дверь распахнулась, и из проёма вышел Курогири. Взгляд жёлтых огоньков оглядел помещение и упёрся прямо в Шинсо. Курогири ступал к нему мерной, плавной поступью, приподняв руки и тем самым показывая, что ничего не собирается предпринимать. Шинсо на мгновение почувствовал себя очень глупо: насколько он выглядел не в себе, раз злодей решил, что такой жест необходим?       Курогири молча сел перед Шинсо, не отрывая от него ярко-жёлтого внимательного взгляда. Курогири аккуратно поместил фиолетово-пурпурные ладони себе на колени.       — Томура хочет, чтобы ты вернулся обратно, — ровно сказал Курогири. Шинсо помотал головой, замечая, что дверь в гостиную осталась распахнута; звук телевизора доносился оттуда так тихо, что слов было не разобрать. — Почему? — моргнули глаза-огоньки, но сам Курогири не шевелился, разве что его взгляд стал более цепким и изучающим.       — Не хочу, — сглотнул Шинсо. Они знают. Теперь они знают. — Ты заставишь меня?       Курогири остался неподвижен.       — Нет.       — Но ты всегда выполняешь приказы Шигараки.       — Он попросил, а не приказал.       Шинсо вглядывался в Курогири до тех пор, пока звук телевизора не стал громче, и слова с пресс-конференции не донеслись до его слуха так чётко, что их можно было разобрать.       // … У вас нет доказательств!.. //       // …А какие доказательства вам нужны?.. //       // …Доказательства невиновности Шинсо!.. //       // …Есть что-то, в чём его нужно винить?.. //       Шинсо резко подтянул ноги к груди и заткнул уши. На его ладони, как это было день назад при приступе паники, тотчас же опустились мягкие, но настойчивые руки Курогири. Курогири бережно отрывал один его палец за другим. Шинсо с плотно зажмуренными глазами продолжал качать головой из стороны в сторону. Все знают. Знают. Знают.       // …С такой необычной… нет. С такой злодейской причудой, как у Шинсо Хитоши, есть все основания полагать, что сейчас вы просто-напросто его выгораживаете, пытаясь отбелить крошащийся на глазах авторитет академии Юэй… //       Курогири сжимал его руки, пока Шинсо сопротивлялся его попыткам сдержать.       — Отпусти, — вырвалось из Шинсо.       — Прости, — прошептал Курогири, укрепив хватку.       // …Правильно ли я понимаю, что вы предлагаете винить студента в том, с какой причудой он родился?.. //       // …Это логично!.. //       — Я не могу это слушать!       — Можешь.       — Курогири, достаточно, — произнёс искажённый статическими помехами мужской голос, который до этого Шинсо ни разу не слышал. — Приведи его ко мне.       Когда руки Курогири замерли на ладонях Шинсо, то Шинсо наконец распахнул взгляд. Курогири смотрел наверх, туда, где телевизор на барной стойке светился надписью «sound only».       — Я схожу за Томур-       — Нет, — перебил его Все За Одного. — Приведи ко мне Шинсо.       По позвонку Шинсо прошлась дрожь, когда глаза-огоньки чуть расширились.       — Я вас понял, — возвращая самообладание, бесцветно сказал Курогири сквозь доносящийся шум из гостиной, и надпись на телевизоре пропала. Он начал вставать, и Шинсо в ошеломлении тоже, потому что его тянули за ладони, где всё ещё сохранялась хватка облачных рук.       Портал открылся сбоку от Шинсо. Курогири расцепил их ладони, твёрдо кивнул и после указал головой в сторону. Шинсо не нужно было знать, скрывает ли Курогири за этой пурпурной дымкой лицо, чтобы понимать, что теперь он настороже.       — Ты заставишь меня? — оглянувшись к порталу, тихо спросил Шинсо.       Курогири задержал на нём взгляд.       — Это был приказ, а не просьба.       Прошло пару мгновений, прежде чем Шинсо смиренно вошёл внутрь; знакомое чувство подступающей тошноты, когда он ранее проходил через порталы, не имело ничего общего с той тошнотой, которая окутала его на этот раз. Шинсо утешило то, что Курогири зашёл следом за ним, но исчезнувший за его спиной портал свёл это ощущение на нет.       Шинсо привыкал к темноте помещения до тех пор, пока его глаза не уловили монитор с блёклым источником света, осветившим руку, аккуратно уложенную на стол. Пока пальцы Все За Одного мерно отстукивали ритм о поверхность, остальная его фигура скрывалась в тени.       — Приятно с тобой познакомится, Шинсо. — Тон голоса Все За Одного, не искажённый статическими помехами, звучал выдержано и спокойно. Шинсо не ответил, но оглянулся к Курогири в поисках помощи и заметил лишь то, что взгляд жёлтых огней устремился вперёд, не моргая, и это дало понять ему, что Курогири будто стоял под гипнозом, заворожённый и вовсе не двигаясь. Обычно в присутствии Шинсо и остальных злодеев Курогири, чистя стаканы салфетками или наливая напитки у барной стойки, всегда выглядел расслаблено и безмятежно. Но не в этот раз. — Разве тебе неприятно со мной познакомится? — с лёгкой насмешкой спросил Все За Одного, не имея в голосе совершенно никаких ноток угрозы.       Интуиция подсказывала Шинсо, что человек, скрытый в тенях, отличается от остальных злодеев, поэтому он прикусил язык, чтобы не сказануть лишнего. Наконец, когда тишина затянулась, Курогири легонько коснулся плеча Шинсо, беспощадно вышвыривая его из оцепенения.       — Я… мне… Вы меня похитили, — обрёл дар речи Шинсо. — Это неприятно.       Все За Одного тихо усмехнулся, но Шинсо съежился от этого звука, от иллюзии спокойствия, которое ему хотели предоставить.       — Как думаешь, почему ты здесь? — прошелестел Все За Одного, плавно отстукивая пальцами по поверхности стола.       Шинсо сделал глубокий, бесшумный вздох.       — Здесь, в Лиге Злодеев или здесь, с вами? — решил уточнить он, сжимая край толстовки.       — Это имеет значение?       — С-слова имеют значение, — выдавил из себя Шинсо.       Тишина продлилась пару мгновений       — Ах, какой я невнимательный. Твоя причуда, — сказал Все За Одного с наигранным очарованием, и Шинсо подавил в себе вздрагивание. — Я забыл, что слова — это инструмент, и использовать их нужно с умом. Не все это понимают, но ты понимаешь. Ловко поставленная тобой языковая ловушка, в сеть которой так легко упасть, даст тебе силу манипулировать человеком с таким же изяществом, с каким профессиональный дирижёр способен управлять целым оркестром, бездумно следующим его указаниям. Слова, слова, слова… — мечтательным тоном скандировал Все За Одного, освещённой ладонью взмахивая так, будто прямо сейчас в его пальцах сжималась дирижёрская палочка. Но внезапно извивающаяся рука замерла в воздухе, и сам Шинсо тоже замер. Он будто находился перед смертоносной змеёй, готовой кинуться на любое его движение и вонзить в него ядовитые зубья. — Ошибок допускать нельзя. Особенно по отношению ко мне. Вот о чём ты думаешь, не так ли? — поинтересовался Все За Одного вкрадчивым тоном, но, как и прежде, Шинсо не уловил угрозы в его голосе, и потому смог на мгновение расслабиться.       — Логично, что я думаю о чём-то подобном, — залепетал Шинсо.       — Ты честен. Я люблю честность, — сказал Все За Одного, и воображение Шинсо подкинуло ему тошнотворную улыбку, на секунду мелькнувшую во мраке в том месте, где предположительно находилось лицо злодея. Всё существо Шинсо затрепетало. — Не бойся меня. Перестань, это лишнее. Я не один из тех невежд, подобных Мускулу, которые применяют физическую силу по отношению к детям.       Шинсо с содроганием вздохнул; звук вышел достаточно громким, чтобы Все За Одного это уловил.       — Знаешь, почему ты здесь? — мягко повторил вопрос Все За Одного.       — Для воспитательной беседы? — рискнул спросить Шинсо, и в ответ ему снова тихо усмехнулись.       — А ты аккуратен. Думаешь, я буду применять на тебе одну из манипуляторных тактик по убеждению тебя вступить в Лигу Злодеев? Думаешь, я буду запугивать тебя твоими близкими, чтобы ты сделал это? Например, скажу о том, что убью твою мать и сестру, если ты не согласишься сотрудничать? — безмятежно спросил Все За Одного.       — Н-но как?.. — Про мать, отбывающую срок в тюрьме, уже все в курсе, но глаза Шинсо расширились при упоминании сестры. Из его лёгких пропал весь воздух, его внутренности оледенели.       — Знаешь, Томуре не достаёт внимательности. Он положился на старую и неполную информацию о твоей семье. Но, думаю, что кто-то догадался о том, что когда Мускул повторял одно и то же имя, а ты так прытко отвечал ему на его нападки, то ты не просто опекал случайную девочку.       Шинсо обдало жаром, на контрастах ощущений он сумел со злостью и без страха рявкнуть:       — Я бы поступил так по отношению к любому ребёнку! — Но затем Шинсо резко приложил руки ко рту. Он почти зажмурился, но передумал, когда послышался тихий, но насыщенный смех, пробирающий его до самых костей.       — Приятное чувство, да? Будь храбр и впредь. — Рука Все За Одного, мелькнувшая в свете монитора, плавным движением подозвала Шинсо к себе. — Монстры скрываются в темноте, но я не один из них. Подойди, посмотри мне в лицо и не бойся.       Быть послушным — не то, что Шинсо хотел от себя в этой ситуации, но витавшее в воздухе давление неизвестности заставило его сделать осторожный шаг вперёд.       — Я стараюсь не бояться вас, но… — Шинсо замолчал. Вдох, выдох, вдох. Ещё один шаг. Носок его кроссовка во что-то ткнулся. Он опустил голову и разглядел на полу кучу извивающихся между собой проводов. Он смотрел под ноги, чтобы не споткнуться, смотрел до тех пор, пока не упёрся в край стола, и наконец поднял голову. Зрелище, представшее перед Шинсо, заставило каждый позвонок в его спине выпрямиться из-за вида отсутствующих глаз и носа Все За Одного, вместо этого почти всё его лицо и череп обрамляли давно застывшие отпечатки ожогов — шрамы, а из его толстой шеи — из трахеи — вытягивалась крупная трубка. Было ещё несколько трубок поменьше, выходящих из тела Все За Одного то тут, то там, но Шинсо пришлось сосредоточиться взглядом на чужом лице. Неизвестность отступила в тень, давление постепенно сходило на нет, и это было намного легче принять, чем Шинсо предполагал.       — Страха по отношению ко мне стало меньше, не так ли? — спросил Все За Одного, улыбнувшись той улыбкой, которая расходилась с фантазией Шинсо. Даже в тусклом свете было видно, какие ровные и аккуратные зубы у Все За Одного; такую улыбку можно было даже назвать приятной. Он был в строгом классическом костюме, обрамлявшим его крупное, внушительное тело, и сидел в кожаном, явно дорогом кресле; все эти детали будто были направлены на то, чтобы подчеркнуть его достоинство. Но всё портило то, что Все За Одного смотрел точно на Шинсо, будто бы его глаза, погребённые под шрамированной кожей, сохранили ясное зрение.       Шинсо хотел отшатнуться, но не из-за страха от ужасного вида этого человека, а из-за проницательности, которая сквозила в каждом его слове.       — Как вы и сказали, монстры скрываются в темноте, но теперь я вас вижу. Вы были правы, — напряжённым голосом ответил Шинсо.       — Тебе не обязательно льстить мне. — Все За Одного склонил голову, улыбка с его лица не слезла.       — Это была не лесть. — Для Шинсо собственное тело казалось тяжёлым с каждым вырванным из его горла словом.       — А что тогда?       — Правда.       — По-твоему, я не монстр?       — Наверное, не для меня.       Пальцы Все За Одного снова начали постукивать о поверхность стола; на этот раз движения были изящными, будто бы злодей играл нежную мелодию на клавишах пианино. Застывшая улыбка на его лице начала нервировать Шинсо ещё больше, особенно тогда, когда Все За Одного продолжать молчать, будто бы ожидая его ответа.       Шинсо набрал больше воздуха в лёгкие.       — Так почему я здесь? — выпалил он, сжав кулаки в попытках скрыть дрожь.       — Для игры в вопросы и ответы, — незамедлительно ответил Все За Одного. Он сказал это как какой-то неопровержимый факт: земля вращается вокруг солнца, а ты здесь, чтобы мы поиграли. — Я начну первым. Почему ты так мало используешь на них свою причуду? Я, если честно, ожидал большего.       — Мне… дорога моя жизнь, — замешкался Шинсо.       — Ты не врал мне до этого, не нужно начинать сейчас, — покачал головой Все За Одного, сохранив улыбку, и Шинсо встрепенулся, но, собравшись, сказал:       — Я просто не хочу этого делать.       Все За Одного прищёлкнул языком; звук эхом отразился о стены.       — Этот ответ ближе к истине, но… хм, ладно, на данный момент я приму это. Теперь твоя очередь. Задай мне правильный вопрос, не торопись.       Каждый нерв в теле Шинсо напрягся; его плечи вздёрнулись, а ноги отяжелели. Его вновь одолело всепоглощающее оцепенение, когда Все За Одного неизменно смотрел точно на него с этой на вид приятной улыбкой. Каждая мысль, атакующая мозг Шинсо, казалась ему неправильной. Шинсо перебирал в голове множество вопросов, беспокоивших его. Шинсо не мог спросить о том, вторгнется ли Лига Злодеев в академию Юэй и есть ли у них планы по поимке ещё кого-либо. Он не мог спросить о том, какая у всех них истинная цель, есть ли у них стремление изменить мир и каким способом. Он не мог спросить о том, как много известно Все За Одного обо всех тех разговорах, которые ведутся в баре. Он не мог спросить у Все За Одного, будет ли он его убивать или сколько времени он даст ему пожить, прежде чем избавиться от него. Шинсо так же думал, что ответы на подобные вопросы были бы слишком эфемерными и неточными. Внезапно в его голову ворвался крюк, зацепившись о него так сильно, что Шинсо, долго не раздумывая, выпалил:       — Рэгдолл. Лига схватила её по вашему приказу. Она жива?       Он не думал о ней с тех пор, как произошёл тот разговор в гостиной между ним и Магне с Даби, позже он был слишком озабочен тем, как остаться в живых в битве с Мускулом и слишком занят тем, чтобы успокоиться и отвлечься на какие-нибудь приятные мысли, например, на мысли о Каминари. Сейчас он чувствовал себя пристыженным за то, что позволил себе забыться, минуя попытки узнать о Рэгдолл подробнее у Лиги. Возможно, расспрашивать их было бы бессмысленно, потому что из слов Магне было понятно, что за содеянное с Рэгдолл несёт ответственность Все За Одного, а не Лига. В цели Лиги изначально не входило похищать героиню. Но Шинсо поймал себя на мысли, что даже не пытался задавать вопросы.       — Она жива, — послышался короткий ответ, и Шинсо не удержался от вопроса:       — Что вам от неё нужно? Что вы-       — Не твоя очередь, — мягко прервал его Все За Одного. — Почему ты за всё это время не пытался сбежать?       — У меня не было возможности.       Все За Одного медленно покачал головой.       — Во время битвы с Мускулом замок на двери расплавился, но ты решил сражаться, а не бежать. После убийства Мускула замок на двери всё ещё был расплавлен, и какое-то время ты находился в баре только с Курогири. Когда ты вместе с Тогой и Спиннером ушёл в ванну на второй этаж, в которой не был до этого, у тебя была возможность схватить их обоих в причуду и приказать им вывести тебя из здания. Всё ещё думаешь, что у тебя не было возможностей? Я перечислил лишь горсть из многочисленных возможностей.       Шинсо застыл, расширив взгляд.       — Я-я не… — Его руки затряслись, а горло сдавило.       — Твоя очередь. Я не буду учитывать вопрос, который ты задал ранее. Повторю: не торопись. Подумай.       Шинсо приложил все силы на то, чтобы дышать. Дыхание не слушалось его, но мысль, что он повалиться на пол в приступе паники в небезопасном пространстве, перед небезопасным Все За Одного, с собственными небезопасными мыслями, заставила его сражаться с призрачным демоном и выйти победителем. Шинсо понадобилась минута, чтобы преодолеть вспышку слабости и настроиться на то, чтобы отыскать правильный вопрос. Все За Одного всё это время терпеливо ждал.       — Есть ли что-то, что позволит вам отпустить Рэгдолл, сохранив ей жизнь?       Все За Одного рассмеялся мелодичным, приятным смехом, это было почти похоже на воркование. Но Шинсо знал, что не должен идти на поводу у миража, как бы сильно ему ни хотелось взять это эфемерное спокойствие и окутать им себя.       — Ты хочешь этого? — непринуждённо откликнулся Все За Одного.       — Не ваша очередь. — И затем Шинсо проклял свой тупой язык, прикусив внутреннюю часть щеки.       Все За Одного захлопнул губы, скрывая за ними ровные зубы, и затем ухмылка прорезала его лицо напополам, словно нож резко опустился в кусок мяса.       — Я считаю свою снисходительность к людям своей положительной чертой. Я прощаю ошибки, но их не должно быть много. — Сказал Все За Одного, и в тоне его голоса появилась уродливая смесь забавы и жалости, от которой у Шинсо сжался желудок. — Обойди стол и подойди ко мне. — Это не звучало как приказ, но Шинсо всё равно сделал то, о чём его попросили. — Протяни мне свою руку.       И Шинсо с опаской протянул руку, стараясь не дрожать.       Слабая хватка Все За Одного на его запястье не была внезапной, — Шинсо был готов к чему-то подобному, — но чужие пальцы будто прожгли ему кожу, и поэтому из лёгких Шинсо вышел шумный, дрожащий вздох, а его ноги затряслись.       — Ты хочешь, чтобы я отпустил Рэгдолл, оставив её в живых? — Все За Одного резко натянул его руку, и Шинсо пришлось упереться другой рукой в край стола, чтобы не упасть, потому что его тело накренилось под напором, который едва ли был сильным. Вопреки всему ему казалось, что на его плечи опустился неподъёмный груз. Его ухо опалил жар, исходящий из рта злодея. — Отвечай.       — Да, да… да!.. — изо всех сил убеждал Шинсо.       Когда хватка руки пропала с запястья Шинсо, он упал на колени прямо к ногам Все За Одного. Он почти отшатнулся, но пальцы, внезапно зарывшиеся в его волосы, заставили его замереть на месте, расширив взгляд. Все За Одного огладил голову Шинсо аккуратными, нежными движениями. Каждая конечность Шинсо ослабела, но разум его забился в судорогах от осознания того, что у него не хватало сил отпрянуть. В его мышцы закрадывалась боль, но её ему не причиняли.       И Шинсо понял. От Все За Одного только на первый взгляд не веяло видимой угрозой, но она была. Все За Одного читал Шинсо, как открытую книгу, читал его между строк. Все За Одного будто стремился создать образ куда более непритязательный, чем тот же Мускул или Лига Злодеев. Мускул был безумен и опасен сам по себе. Лига Злодеев шла по иному пути: Лига создавала вокруг себя оболочку, при которой Шинсо мог ощутить себя рядом с ними безопасно, они запутывали его разум, неосознанно прокрадывались в его душу маленькими шажками, затевая повседневные разговоры за чаепитиями, одаривая его приятными вещами и обрабатывая ему раны, и это было опасно. Но на самом деле опасность Все За Одного была в стократ пугающей, и заключалась она в том, что была продумана и расчётлива, будто каждое действие или слово злодея — это план, в котором Шинсо — пешка.       — Используй на мне свою причуду. Я хочу почувствовать хотя бы на мгновенье, какого это, когда я беспомощен, — попросил Все За Одного, пальцем накручивая фиолетовую прядь.       — Мастер-       — Не вмешивайся. — В словах Все За Одного наконец прозвучала стальная нотка, пальцы на голове Шинсо сжались, но через секунду снова начали бережно оглаживать его череп, будто извиняясь. — Не беспокойся обо мне, Курогири. Я буду в порядке, — благосклонно добавил он.       — З-зачем вам это? — потерянно спросил Шинсо, зажмурив глаза, когда рука Все За Одного пробралась к его затылку. Каждый волосок на теле Шинсо вздыбился.       — Большую часть времени меня одолевает скука. Мне приходится выкручиваться всеми мыслимыми и немыслимыми способами, чтобы избавиться от этого. Ты поможешь мне хотя бы ненадолго забыться? Я очень прошу тебя сделать это, дитя.       Рука Все За Одного подобралась к подбородку Шинсо и медленно побудила его приподнять голову. Шинсо раскрыл глаза, снизу-вверх всматриваясь в покрытую шрамами от ожогов кожу в том месте, где должны быть чужие глаза.       — Хорошо, — сглатывая и дёргая кадыком, смирился Шинсо, потому что он не видел иного способа вырваться. Он чувствовал себя в ловушке, чувствовал себя добычей перед хищником. Его губы задрожали на выдохе: — Ответьте мне.       Все За Одного убрал руку и положил её на своё колено. Облегчение, охватившее Шинсо, продлилось недолго, потому как Все За Одного сказал в ответ:       — Не разочаруй меня.       Шинсо застыл и побледнел, но нашёл в себе силы ощупать чужое сознание. Даже разум Все За Одного отличался от всех тех, которые Шинсо видел прежде. Разум Все За Одного — паутина, состоящая из нескончаемых нитей. Одна нить всегда отвечала за то, чтобы схватить чужое сознание, вторая за то, чтобы управлять чужой причудой. Но здесь нитей было так много, что их конца и края Шинсо попросту не мог различить. Кроме самой яркой и толстой нити, отвечающей за сознание Все За Одного. Шинсо схватил нить и натянул её.       А потом он повалился вперёд от того, с какой силой содрогнулся его собственный разум. Лоб Шинсо упёрся в толстое бедро Все За Одного, но, как и прежде, отпрянуть он не смог, из его ноздрей потекла кровь. Все За Одного не сопротивлялся, это был кто-то другой, и Шинсо ощущал себя так, словно к нему потянулось множество рук, пытавшихся разорвать его на кусочки.       Это сопротивление не было похоже на злобное безумием Мускула; это сопротивление не было похоже на отчаяние Спиннера, когда Шинсо развязывал бинты на его руках; это сопротивление не было похоже на непоколебимую решимость Мидории, которому удалось вырваться из контроля Шинсо на спортивном фестивале; это сопротивление не было похоже на панику Каминари, когда Шинсо помогал ему справиться с самим собой.       Шинсо не отдавал себе отчёта в том, что делает, и потому в попытках остановить это буйство, это безумие, он начал беспорядочно прикрепляться к любой нити, встречавшейся на его пути. Каждую нить Шинсо отпускал прежде, чем прикреплялся к новой, пока не понял, что сопротивление, — не принадлежащее ему и не принадлежащее Все За Одного, — ощущалась как бесконечная печаль сотен людей, умоляющие голоса которых призрачно касались его сознания. Слёзы хлынули из его глаз сами по себе, а когда поток крови попал ему в рот, он разорвал связь сознаний, заходясь в неконтролируемых всхлипах. Голова Шинсо сдвинулась вбок с бедра Все За Одного, и он бы повалился на пол, но крупная рука поймала его за плечо, а после двинулась дальше.       Рука Все За Одного — это обжигающее клеймо на его спине, но Шинсо в бессилии мог лишь приподнять голову. Все За Одного, склонённый в его сторону, улыбался довольной улыбкой. У него было нежное выражение лица.       — Спасибо, — искренне проговорил Все За Одного голосом, где мерцала гордость. — Именно осознание того, какой великой силой я обладаю, зачастую позволяет мне воздержаться от её использования. Но сейчас я не хочу воздерживаться, потому что решил, что хочу наблюдать за тобой. Я одолжу у тебя…       Но дальнейшие слова Все За Одного смазались в тумане, потому что у Шинсо не осталось сил ни на что, кроме как утонуть в забытье.       ***       Взгляд Шинсо медленно открылся, его руки рефлекторно сжали приятную на ощупь ткань, которой он ни разу не касался до этого. У Шинсо не было паники, его разум оказался спутан тернистыми ветвями, не давая ему толком сосредоточиться. В голове Шинсо всплывали расплывчатые наброски лица Все За Одного, но он слишком устал чувствовать напряжение, и потому его накрыло поверхностное безразличие. Повернув голову, ему хватило сил обратить внимание на обстановку. Это была светлая гостиная, наполненная членами Лиги Злодеев. Он не ожидал того, что что-то почувствует, но внезапно по его телу распространилось облегчение. Он почти бесшумно вздохнул, и тогда Тога заметила его пробуждение. Она сидела на диване у Шинсо в ногах, ковыряясь ножом в ногтях, но моментально спрятала нож куда-то под юбку, когда их взгляды встретились.       — Ты проснулся! — радостно крикнула она и, озаряясь клыкастой улыбкой, подскочила к Шинсо и села на пол, чтобы разглядеть его лицо. Но прежде, чем Шинсо даже успел подумать о том, что делать, пронзительный голос Шигараки, донёсшийся из угла гостиной, оглушил всё помещение:       — А ТЕПЕРЬ, УБЛЮДОК, ВЕРНИ МНЕ МОЁ ОДЕЯЛО! — После чего послышался быстрый топот его ног.       Взгляд Шинсо отчуждённо скользнул к ткани, которую сжимали его пальцы. И правда. Синее, пушистое и чертовски мягкое нечто лежало поверх его тела; ещё утром сонный Шигараки кутался в это одеяло, словно в плащ.       Шигараки жадно потянул руку к одеялу, но рука Магне со звоном хлопнула его ладонь.       — Умей делиться, — сказала она. — Так делают все хорошие лидеры.       Шигараки буквально зашипел на Магне, растопырив пальцы в её сторону.       — Хороший лидер должен заботиться о своих подчинённых, — вытянула губы Тога.       — ОН НЕ В ЛИГЕ! — закричал Шигараки, направляя руку на Тогу.       — Ты хотел сказать, пока что не в Лиге? — лениво протянул Даби с кресла, не отрывая взгляда от телефона и что-то кому-то печатая. — Мистер Компресс, Спиннер и Магне разве зря устроили ночную вылазку в город? А как же их план по замасливанию Шинсо? Ты откажешься от их задумки?       В Шинсо поднялся отстранённый интерес, но этого было мало, чтобы он что-то произнёс.       — И то верно, — буркнул Спиннер, вырастая рядом с Магне.       Шигараки раздражённо развернулся к Даби и пнул его в травмированную лодыжку.       — Бля! — скривился Даби, роняя телефон себе на лицо. — Ай-ай-ай…       Спиннер в два шага настиг Шигараки, ловко сжал его плечи и развернул его к себе, останавливая второй пинок, направленный на балансировавшую над полом лодыжку Даби, свисающую с подлокотника кресла. Тога злорадно рассмеялась, когда Даби начал баюкать свою больную ногу. Шигараки отмахнулся от рук Спиннера.       — В чём смысл его маслить, когда Мастер уже это сделал за всех нас, — подметил он.       — …О чём ты? — в ошеломлении спросил Шинсо, наконец обретя голос — скорее шёпот, — при упоминании Все За Одного.       Шигараки застонал, а потом взорвался выкриками, уперев в Шинсо крайне раздражённый взгляд.       — О, ну конечно, ты же проспал полдня! — рявкнул он. — Более того, сбежал прямо посреди прямой трансляции пресс-конференции! И ты, — Шигараки встал напротив дивана, сохраняя небольшое расстояние. Указательный палец обвинительно направился прямо в лицо Шинсо, но потом Шигараки замолчал, вновь застонал, запрокинув голову к потолку. Ладони Шигараки теперь растирали собственное лицо, будто бы он проходил через страдания. — Даби, включи на своём телефоне мой эпичный выход в свет. Покажи ему то, насколько я заботлив по отношению к неблагодарному ублюдку.       Даби вздохнул, пощёлкал что-то на телефоне и кинул его в диван. Шинсо нашарил телефон, приблизил его к своему лицу и после понял, что на экране было видео.       Его встряхнуло. Ему понадобились все силы на то, чтобы сдержать эмоции при виде бессознательной Рэгдолл, лицо которой было склонено вбок на фоне голубого неба. Камера, дрожа, сдала назад, показывая множество голов, смотрящих наверх, на крышу знакомого Шинсо торгового центра. Послышались крики о том, чтобы кто-то позвал героев, отдалённо прошумел детский плач. Но Шинсо полностью углядел фигуру Рэгдолл; она была замотана в цветное лоскутное одеяло, которым Шинсо укрывался по ночам. Курогири держал Рэгдолл на своих руках, пока рядом с ним мерцал портал. Камера сдвинулась левее, показывая Шигараки, чьё тело полностью покрывали ампутированные руки.       // …Знайте, насколько Лига Злодеев милостива!.. // — Шигараки раскинул свои руки в стороны, его голос приобрёл нотки покровительства. Люди затаили дыхание. Камера приблизилась; улыбка Шигараки проскальзывала по бокам от прилепленной ладони на его лице. — // …Мы возвращаем вам вашу героиню в целости и сохранности! А всё благодаря кому? Благодаря тому, чьё имя вы смешали с грязью на пресс-конференции. Благодаря человеку, стремившемуся изо всех сил быть среди вас. Но вы — ничтожное общество, заслуживающее только разрушения — отвергли его. Но несмотря на то, насколько вы маленькие и жалкие, он — причина, по которой она осталась жива! Шинсо Хитоши — причина, по который вы все сегодня останетесь живы!.. // — Курогири опустил Рэгдолл на бетон, но теперь с этого положения камера не могла показать её фигуру. Шигараки скрылся в портале, когда мальчишеский голос выкрикнул «героиня Мируко!», и Курогири незамедлительно исчез следом за ним.       Шигараки выхватил телефон из рук Шинсо и швырнул его прямо в лоб Даби.       — Ну, что скажешь, а? Достаточно ли я заботлив? — Судя по скошенному в сторону взгляду, последнее Шигараки произнёс скорее для остальных, чем для Шинсо.       — Это был приказ твоего Мастера, так что плюс одно очко репутации присуждается ему, а не тебе, — высказалась Магне, закатив глаза.       — Он и твой Мастер тоже! — крикнул Шигараки, но потом нервно возвёл руки в воздух и вновь застонал, как будто бы его страдания удвоились. Взвинченный до предела, он в итоге сдался: — Хорошо, хорошо... Я дам всем вам по маленькому кусочку своего торта, когда вернутся Твайс и Компресс!       — Уже лучше, — усмехнулась Магне.       — Я не люблю сладкое.       — Даби, заткнись нахуй!..       Единственное, о чём мог думать Шинсо, спрятав голову в одеяло, пока злодеи ссорились, так это о том, что теперь Рэгдолл в безопасности.       И вдруг резко Шинсо понял, что те мучения, через которые он прошёл, захватив в свою причуду Все За Одного — плата за жизнь Рэгдолл, своеобразный обмен. Так вот какая она — тактика человека, чья ласковая широкая рука не дала Шинсо повалиться на пол от бессилия. Все За Одного мог прибегнуть к методам устрашения, он мог угрожать жизнями мамы и сестры Шинсо, получая выгоду в том, что Шинсо сделал бы что угодно, чтобы их не трогали. Все За Одного ценил честность, и, как теперь полагал Шинсо, он ценил преданность. Не этого ли он хочет добиться от Шинсо? Выполняя желание Шинсо, намеревался ли Все За Одного заслужить в свою сторону доверие?..       Тога стянула с лица Шинсо одеяло в тот момент, когда громко хлопнула дверь.       — Шигги ушёл, так что хватит прятаться, — сказала она. Шинсо хотел возразить, сказав, что Шигараки тут не причём, но не стал; ему пришлось бы слишком много объяснять. — Как только Курогири принёс тебя, я снова тебе мордашку облизала, ты же не против? — Шинсо не разглядел в лице Тоги ни капли стыда за содеянное, но она упорно старалась изобразить вину.       — Не против, — вздохнув, прошептал он, и это было правдой. Тога — последнее, о ком он должен беспокоиться. После эмоциональной встряски он снова мог говорить.       — Ты, типа, использовал причуду на злодее, перед которым Шигараки на цыпочках ходит? — спросил Даби, отвлекаясь от переписки в телефоне.       — Меня попросили сделать это, — еле слышно отозвался Шинсо, выпрямляясь на диване. Тога открыла рот, чтобы что-то сказать, но Спиннер её опередил.       — Шигараки не ходит на цыпочках перед ним! — возразил он, будто бы для него это было личным оскорблением.       — О, да ладно, ты же видел Шигараки, когда у него намечается поход к Все За Одного, — протянул Даби, вернув взгляд к телефону. — Твой блохастый лидер обычно ходит сгорбленным и таким недовольным, будто ему в зад сунули особенно толстую палку, но как только Курогири произносит магическое «Мастер зовёт тебя», его спина выпрямляется, а он сам теряет весь пыл, становясь таким послушным и тихим, что даже жутко становится. Фу. Лучше пусть вечно ходит с палкой в заднице.       — Никогда не думала, что ты похвалишь Шигараки за его характер, — сказала Магне. — Спиннер?       Спиннер, нашаривая меч за спиной, хмурился в что-то печатающего Даби, который не обращал на него никакого внимания.       — Не смей подрывать авторитет Шигараки перед теми, кто не в Лиге, — выпалил Спиннер.       — Хм? — Даби отлепился от экрана, вздёрнув бровь. — Разве это не временно? Как же ваш план по замасливанию Шинсо?       Какого хрена, крутилось в голове у Шинсо. Теперь ясные мысли смогли пробраться ему в голову, и он ощутил пытливый интерес.       — Вообще-то Шинсо прямо тут, — обиделась за него Тога.       Прищуренный взгляд Спиннера скользнул к ничего не понимающему Шинсо.       Спиннер оставил меч в покое, молча отошёл к тумбочке в углу гостиной, вытащил огромную стопку, состоящую из папок с бумагами, и, вернувшись, положил её на столик. Диван разделился на троих: Шинсо, Магне и Спиннер. Тога украла одеяло у Шинсо и, кутаясь в него, легла на пол, видимо намереваясь уснуть; Даби ухмылялся в телефон, полулежа в кресле.       — Ночью нам удалось украсть из полицейского участка некоторые бумаги, — принялась объяснять Магне, передавая Шинсо верхнюю папку. — У Мистера Компресса ещё много шариков, где мы всё спрятали.       Шинсо раскрыл папку под взглядами Спиннера и Магне.       Дело № 108: растление и убийство несовершеннолетнего лица. Статус: закрыто из-за недостатка улик.       Рука Шинсо дрогнула.       — Мы можем поставить точку в тех расследованиях, которые имеют отношение к Мускулу, — сказал Спиннер.       — Обычно злодеям не составляет труда навести справки о других злодеях. Но мы не знали о Мускуле достаточно, — добавила Магне. — Мускул оказался очень скрытен в этом направлении, иначе бы СМИ давно знало о том, что помимо убийств он так же причастен к растлению детей. Иначе бы другие злодеи уже бы объявили на него охоту.       Из Шинсо вырвался вздох — самый громкий на данный момент звук после его пробуждения.       — Мускул признался, что всех детей убивал одним и тем же способом, — прошептал Шинсо, оторвавшись от папки. Его широко-распахнутый взгляд поочерёдно посмотрел на Магне и Спиннера. — Удар кролика.       — Именно, — ответила Магне. — В этих папках есть фотографии и описание того, как конкретно были нанесены увечья.       — Мы найдём двадцать девять детей, понял? — со злостью, не направленной на Шинсо, рыкнул Спиннер. — Ты закроешь этот гештальт, а мы тебе в этом поможем.       Шинсо, сжимая папку в руках, не ответил; он со вздохом перевернул страницу. От первой фотографии, которую он увидел, желчь подобралась к его горлу. От сухих фактов и подробных описаний ему стало только хуже.       Мысль, чёткая и яркая, ворвалась в его мозг; он будто оказался перед смерчем, готовым затянуть его в свою всепоглощающую воронку.       — Почему вы пытаетесь мне понравится? — выдавил из себя Шинсо.       — Это работает? — спросила Магне с мелкой ухмылкой.       — Если кишка тонка с этим справится, то отдай обратно! — Спиннер перевалился через Магне и попытался схватить папку в руках Шинсо.       — Нет! — рявкнул Шинсо, убирая папку подальше от Спиннера. Спиннер отступил, хмыкнув себе под нос. Шинсо поймал себя на мысли, что даже оказавшись в логове злодеев, он может сделать что-то. Что-то полезное не для Лиги Злодеев и даже не для себя. — Я… в деле, — прошептал он и, насколько бы ему ни было тошно, он решительно всмотрелся в фотографию, заталкивая обратно чувство подступающей тошноты. — Но что потом? Мы найдём их, и что будет дальше?       — Мы проберёмся в полицейский участок и оставим весточку этим идиотам о том, что мы делаем их работу намного лучше, чем они, — пробурчал Спиннер.       — К тому же, если нас воспримут всерьёз, то полицейские должны будут оповестить семьи о том, что убийца и растлитель их детей отправился в ад, — добавила Магне, злобно улыбаясь. — Ну что, за работу?       ***       Шинсо сидел, уперев руки в колени и спрятав лицо в ладонях. Живот продолжало мутить, кусок шоколадного торта, который для него оставил Шигараки на столике, не лез в горло, хотя и был ничтожно маленьким. Закрывая глаза, Шинсо видел перед собой бесчисленные фотографии с мест преступлений, где были убиты дети. Но Шинсо не жалел о том, что втаптывает свою психику в грязь, он не жалел о том, что несколько часов перебирал бумаги. Потому что ему, Магне и Спиннеру удалось найти первого ребёнка, чей способ убийства указывал на причастность Мускула.       В папках, помимо убийств и растлений детей, так же попадались дела о побоях внутри семьи и о пропавших без вести детях. Магне сказала, что ей, Спиннеру и Мистеру Компрессу пришлось забрать с собой абсолютно всё, что имело отношение к издевательствам над детьми, иначе бы им пришлось застрять очень надолго в полицейском участке, в который они ворвались. В любом случае, знание о том, какими жестокими могут быть люди по отношению к собственным детям, не приносило Шинсо облегчения. Ничто не приносило облегчения. Его мозг плавился.       — Эй, поделишься кровью? — тихо спросила Тога. — Стейк, который принёс Мистер Компресс, оказался просроченным, — заскулила она.       Шинсо, не открывая глаз, просто вытянул руку в направлении голоса Тоги. Встреча с Все За Одного теперь казалась Шинсо обычным лихорадочным сном. Все За Одного не врал, когда сказал, что монстры скрываются в темноте, и он не один из них. Шинсо не врал, когда говорил Все За Одного, что он монстр, но не для него. Для Шинсо были монстры пострашнее, те монстры, что скрывались в папках, где на листах жирным шрифтом было написано: закрыто из-за недостатка улик.       Шинсо давно не снились кошмары, но он знал, что скоро они высунут свои уродливые головы из той дыры, в которую он их когда-то засунул. Ему нужно было на что-то отвлечься. Но он не думал, что если предложит кому-то сыграть с ним в настольную игру, то это поможет. Если он попросит какую-нибудь книгу у Магне — он будет видеть перед собой не текст книги, а текст бесконечных перечислений того, как именно было совершенно насилие над ребёнком. Даже если бы он решил почитать — он бы всё равно откинул эту идею: Магне и Спиннер сейчас выпивали в баре, а он туда в ближайшее время не сунется. Он не хотел увидеть телевизор на барной стойке с той надписью, означавшей, что Все За Одного слушает их.       Судя по радостному выкрику Тоги «Приятного мне аппетита!», она закончила набирать кровь в шприц. Шинсо даже не заметил того, что ему чуть ранее закатали рукав, а в его вене несколько секунд назад находилась игла.       — Какого хрена ты всё ещё не съел торт, который я тебе так любезно предоставил? — рыкнул Шигараки обвинительным тоном. — Эй ты, читер!       Шинсо поднял голову. Шигараки смотрел на него со смесью недовольства и раздражения, уперев руки в бока.       — Хочешь — съешь, — ответил Шинсо.       — Ну уж нет, я этот торт тебе в глотку засуну, как хороший и ЗАБОТЛИВЫЙ лидер! — выкрикнул Шигараки на всю гостиную. — Я умею делиться, — пробурчал он.       Шинсо обессиленно вздохнул. Шигараки весь день ходил как бомба замедленного действия, что-то ворчал себе под нос, срывался на всех, но больше всего на Даби (Даби не помогал умерить пыл Шигараки, а только подливал масла в огонь). Шинсо хотел, чтобы это прекратилось.       Шинсо хватило нескольких дней на то, чтобы выяснить, что Шигараки доволен лишь в определённых случаях. Например, когда Шигараки включал режим «завербовать Шинсо», и потому вещал о том, настолько Лига Злодеев крутая и насколько несправедлив мир. От таких речей Даби закатывал глаза, а Шинсо хотелось спрятаться под одеяло и не вылезать. Шигараки был доволен, когда играл в видеоигры со Спиннером или Твайсом. Шигараки с радостью поедал сладкое, один раз в баре даже променял крекеры на пирожное Шинсо. Но был ещё один случай, когда Шигараки подсел к Шинсо на диван с огромной ухмылкой, не имея в своих помыслах давить на Шинсо, но Шинсо тогда был слишком не в себе после убийства Мускула, и Тога выгнала Шигараки, угрожая ему ножом.       — Расскажи мне, почему Всемогущий заслуживает ненависти. — Шинсо откинулся на спинку дивана.       Шигараки изменился в лице, напряжение спало с него моментально, его руки повисли по бокам от тела, а его подбородок чуть не встретился с полом. На заднем плане Даби скорчил гримасу и полез в карман за наушниками, Тога, которая наполовину опустошила шприц, начала отползать, не очень умело скрываясь, пока не вскочила за спиной Шигараки и не сбежала в бар. Твайс и Спиннер одновременно потянулись за пультом, чтобы увеличить громкость видеоигры.       — Хочешь, чтобы я рассказал тебе, почему Всемогущего нужно ненавидеть? — с подозрением спросил Шигараки. Даби прытко засунул наушники в уши, впопыхах щёлкая по экрану телефона; наверняка он жалел о том, что повредил лодыжку и был вынужден просиживать задницу в кресле.       — Во всех подробностях, — твёрдо сказал Шинсо, глянув на него. — Твоё мнение на этот счёт наверняка очень интересное.       Лицо Шигараки, что очевидно, расплылось в огромной, довольной ухмылке. Он расслабленно плюхнулся на диван и положил ноги на столик, развернувшись полубоком к Шинсо.       — Причина номер один ненавидеть Всемогущего заключается в том…       И Шинсо, закрыв глаза, принялся слушать долгий монолог Шигараки, надеясь, что это никогда не закончится. Потому что это был слишком долгий день, который начался с прямого эфира пресс-конференции, где он увидел Айзаву и где японское общество узнало о его матери; день, который продолжился встречей с Все За Одного, вылившийся в освобождение Рэгдолл; и день который закончился бесконечными папками с фотографиями, которые он не хотел видеть, но ему пришлось.       Шинсо никогда даже не допускал мысли о том, что его психика найдёт успокоение в Шигараки и его бубнеже о герое номер один. Пусть Шигараки, чёрт возьми, не затыкается, потому что если он замолчит — то Шинсо утонет в собственных мыслях.       Последнее, что помнит Шинсо перед тем, как уснуть — это начало двенадцатой причины ненавидеть Всемогущего.