Есть ли путь домой?: 2. Словно комета, сошедшая с орбиты

      Вечером ветер стал еще холодней.       Зуко сочувствовал остальным. Им пришлось помыться после того, как они отнесли останки туда, куда отнесли. Что они с ними сделали, Зуко не знал и не спрашивал.       Джин осталась с ним, вместо того, чтобы помогать, сказав, что не хочет, чтобы он был один. Зуко говорил, что все в порядке, что он справится, но девочка не ушла, а села рядом и начала разбирать цветы жасмина, которые нашла в лесу, перепроверяя, действительно ли это жасмин, а не что-то ядовитое.       Чай, который она заварила после того, как все собрались, был слишком крепким и горькими, совсем не похожим на чай дяди, но это было к лучшему — Зуко боялся, что если чай будет как у дяди, он затоскует о доме и расплачется, а плакать на глазах у всех ему действительно не хотелось. Хотя теперь, когда он подумал об этом, он все равно почувствовал, что хочет домой.       Разве это правильно — тосковать по месту, полному людей, которые убивали, уничтожали, причиняли боль и всё это ради власти?       А дядя… Зуко с ужасом вспомнил, как пару лет назад дядя писал им о осаде Ба Синг Се и шутил, что сожжет его дотла, когда захватит.       Зуко отставил чашку, когда чай встал комом в горле.       Дядя обо всем знал! Всём этом! Он должен был стать следующим Повелителем Огня. Он был генералом. Как он мог не знать? И он скрыл это от меня!       Он посмотрел через костер на остальных.       Почему эти люди, мои враги, вообще- то, честней, чем моя семья?       У Зуко закружилась голова, его начало тошнить и появилось желание уйти, побыть одному, чтобы мысли, кружащиеся в голове, ушли, чтобы перестать думать… Он пробормотал:       — Спокойной ночи, — и встал… В следующий миг он был на коленях, а перед глазами плыли пятна.       Приглушенные голоса доносились до него, но он не мог разобрать ни слова.       Всё почернело. ***       Токло успел поймать Зуко и не дать ему удариться лицом о землю, но это не отвечало на вопрос — что случилось?       Акела, осмотрев Зуко, тоже не смогла понять, что с ним. Сердце мальчика колотилось, а сам он был горячим. Лихорадочно горячим, а не просто горячим, как Покоритель Огня.       Заснуть Токло всё равно не мог, поэтому присматривал за Зуко, который так и не пришел в себя, за исключения пары минут, за которые он выпил полведра воды и назвал Токло «мамой», что довольно ясно говорило, что дела у Зуко были не очень.       По крайней мере, дождя, который застал их на вторую ночь подьема, не было. Это было бы кошмаром, хотя Токло на мгновение представил, что если Зуко промокнет и замерзнет, то может, это остановит сжигающую его лихорадку.       Токло решил спросить об этом Акелу, если вдруг всё не наладится. Он очень, очень надеялся, что всё наладится, потому что не хотел несли Зуко с горы. Но если Зуко придется нести с горы, он точно не позволит сделать это Акеле, а справится сам.       Парень посмотрел на голову Зуко (бледная, потная кожа, уродливый конский хвост) лежащую у него на коленях:       — Тебе лучше не заставлять меня нести тебя с горы. — бессознательный Зуко ничего не ответил. Токло вздохнул и осторожно похлопал его по плечу:       — Выздоравливай скорей, дружище, — прошептал он. ***       Шаги Зуко были беззвучными, пока он шел по проходу между двумя рядами колон. Свет факелов за них почти не проникал и мальчик не мог рассмотреть, что за тени движутся в колеблющемся мраке.       В конце прохода высились красные двери, которые, казалось, вырастали с каждым шагом мальчика, нависая над ним. Он толкнул их и они легко распахнулись.       Факелы и солнце слепили глаза, отражаясь от светлого камня. Ярусы сидений поднимались вверх, заполненные толпой безликих зрителей.       Он выдохнул, повернулся к своему противнику и замер в шоке.       Перед ним стоял Повелитель Огня. Он холодно улыбался, сжимая в руке горящий череп, а у его ног лежали обугленные кости. Пепел летел по ветру, покрывал пол и каждый шаг Зуко заставлял его вновь подняться, открывая каменные плиты, по которым шел мальчик.       Зуко подошел ближе и смог рассмотреть, что лежит среди черных костей — браслет, сплетенный из проволоки, который носила Джин, отрезанная косичка, унизанная цветным бисером, совсем как у Токло. Нож, ожерелье, изящная бусина…       Разбитая чайная чашка…       Дядя…       И украшение для волос, увенчанное золотым завитком пламени.       Мама.       «Ты видишь, принц Зуко, что случается с теми, кто идет против Повелителя Огня»       Зуко опускается на колени. Он дрожит, не в силах отвести взгляд от свидетельств кровавой бойни, что лежат перед ним. От запаха пепла стискивает легкие.       Рука сжимает его подбородок, поднимая голову. Другая рука почти ласково ложится на щеку.       На этот раз пламя не ограничивается его лицом.