Есть ли путь домой?: 2. Словно комета, сошедшая с орбиты

      Зуко сидел на крыше кают-компании. Новый питомец Хакоды настойчиво пытался к нему присоединиться.       Токло наслаждался бесплатным развлечением.       — Токло! Помоги мне! — немного нервозно потребовал Зуко. Он отступил от края крыши, когда изощенок снова начал пытаться вскарабкаться по стене, срываясь и поскуливая.       — Не-а, — сказал Токло, облокачиваясь спиной на ящики. — Это расплата.       — За что?!       — За твоего гусиного монстра.       — Юки, — прорычал Зуко, отдергивая руки вне зоны возможных укусов, — не монстр! У неё хотя бы нормальное количество ног! И она не пытается никого убить просто так!       — Зашибись, — Токло встал и поправил свои доспехи, которые сдвинулись, пока он отдыхал. — Это просто щенок. Ты не видел, какими они вырастают.       — Мне плевать! Оно меня укусило!       — Он не виноват, что от тебя пахнет мерзким Огненным Покорителем, — Токло присел рядом с изощенком и начал почесывать его под подбородком: — Правда, мальчик? У тебя был плохой опыт с этими огневиками, да?       — Я передумал. Я не буду тебя учить драться на мечах! — провозгласил Зуко с крыши.       Токло вздохнул, покачал головой и подхватил на руки очаровательную извивающуюся кучу лап, экзоскелета и меха, одновременно поглаживая щенка по голове:       — А кто тут хороший мальчик? Ты хороший мальчик, да?       Щенок лизнул Токло и тот, улыбаясь, посмотрел на Зуко:       — Путь безопасен, спускайся. Я обезвредил свирепого зверя.       Зуко нахмурился, подошел к краю крыши и, спрыгнув, приземлился в кувырок, прежде чем встать.       — Всё равно, держи… это подальше от меня, — проворчал он, почесывая маленькую красную отметину на руке.       — Он тебя не укусит, если ты будешь к нему добр. Он чувствует людей с плохими флюидами, — Токло с улыбкой посмотрел на щенка. — Верно?       — Напомни мне, почему Шеф решил, что нам нужна собака, — сказала Акела, выходя из каюты и заправляя в ремни на спину ножны с бумерангом. — Что, на корабле и так не хватает мелких бесячих существ?       — Эй! — рявкнул Зуко. Акела усмехнулась:       — Забавно. Ни одно имя не прозвучало, то ты решил, что я имею в виду тебя. С чего бы это? Ты, наконец осознал своё настоящее Я?       Токло захихикал, Зуко наступил ему на ногу и… ой-ёй, у этого мальчишки сильные ноги!       — На складе проблема с крото-мышами, — Акеле ответил Ааке, который закончил точить нож. — Хотя слова «он слишком милый, я не могу устоять» были буквально написаны на лице Шефа.       Зуко усмехнулся:       — У Шефа слишком низкие стандарты.       — Само-собой, тебя же он подобрал.       — Точно!       Токло поморщился. И не только из-за многочисленных очаровательных щенячьих лапок, впившихся ему в руки. Хакода вышел на палубу, держа шлем под мышкой:       — Все готовы?       — Да, сэр, — Ааке крутанул нож в пальцах и со щелчком вогнал его в ножны.       — Хорошо. Токло, Панук, вы остаетесь охранять корабль, — Оставайтесь на палубе и следите за всем, ладно? Будьте готовы драться или быстро ставить паруса, если потребуется. Кустаа будет рядом на случай травм.       — Мы поняли, — кивнул Токло.       — А если на корабль нападут, что нам с Джин делать? — спросил Зуко.       — Надрать как можно больше задниц, — фраза Акелы прозвучала одновременно со словами Хакоды:       — Спрячьтесь в трюме. Если вам будет грозить опасность — защищайтесь любым способом. Только постарайтесь не сжечь корабль.       У Зуко был серьезный вид, когда он кивнул вождю:       — Понял, сэр. Я передам Джин.       — Хорошо. Будьте начеку и прикрывайте друг друга, — Хакода ободряюще улыбнулся мальчику и повернулся к остальным воинам:       — Выдвигаемся. ***       — Ты протопчешь дыру в полу, Зуко.       Мальчик бросил взгляд на Джин и, явно назло ей, продолжил мерить шагами палубу еще более агрессивно, чем раньше. Пока еще безымянный кусачий монстр следовал за ним, раздражающе щелкая многочисленными лапками и периодически пытаясь цапнуть за пятку.       — Не трогай его, Джин, — сказал Панук. — Мы все нервничаем.       — Я не нервничаю! — прорычал Зуко и у него изо рта вылетели искры, погасшие всего в паре сантиметров от глаз. Мальчик поморщился:       — Просто я… я…       — Может, просто ненадолго присядешь? — предложил Токло.       — Да. Конечно. Сядь, расслабься и умри. Гениально, Токло!       Как только эти слова слетели с его губ, Зуко внутренне вздрогнул. Он не хотел этого говорить! Он просто…       Панук нахмурился:       — Так. Новый план, — он показал на каюту. — Иди и сядь. Мы останемся тут.       — Как скажешь, — Зуко, демонстративно громко топая, практически ворвался в каюту, рухнул на койку и стиснул зубы, стараясь не слышать щелканья лапок побежавшего за ним щенка.       «Прекрати быть таким придурком. Никто не виноват, что ты ведешь себя как великовозрастный младенец с паранойей» — голос в голове Зуко подозрительно напоминал шипящий шепот Азулы.       Он всматривался в дно койки Джин над головой, пока у него не заболели глаза. Голова кружилась, гудела и казалась слишком тяжелой, каждый мускул в теле болел от нервного напряжения. Он слышал, как снаружи остальные разговаривают — слишком громко, чтобы это раздражало и слишком тихо, чтобы он мог разобрать отдельные слова.       Внезапно мирная беседа сменилась криками, полными тревоги и гнева. Зуко мгновенно вскочил, выхватил мечи и бросился на палубу.       Джин, Панук и Токло дрались с четырьмя солдатами Народа Огня. Зуко, вскрикнув, бросился им на помощь…       … и врезался прямо в бронированный нагрудник.       — Принц Зуко, — голос, раздавшийся над головой мальчика, он, к большому сожалению, знал. — Я так и думал, что найду вас здесь.       Зуко попятился, у него перехватило дыхание, когда он выдавил:       — Джао…       — Капитан Джао. Вижу, что жизнь с дикарями не улучшила ваши манеры.       Как Джао нашел меня? Я был так осторожен, как он узнал…       Зуко отступил еще на шаг и бросил взгляд на бой, всё еще идущий на палубе «Ахлута». Один из солдат Огня лежал без сознания, но трое других продолжали сражаться.       — Не волнуйтесь, — усмехнулся Джао, — вы же знаете, что у этих «воинов» нет ни единого шанса против опытных солдат. Дайте им просто сделать своё дело, — он говорил так, словно речь шла о уборке дома или игре, а не о жизнях людей:       — Ну, пошли. Больше нет необходимости оставаться здесь… ЭЙ!       Зуко метнулся мимо Джао в сторону Джин — парни Воды могли справиться сами, но у Джин было мало боевого опыта и, он был в этом уверен, еще меньше опыта в боевом Покорении Земли, а у солдата перед ней была пика. Последний раз Зуко держал мечи несколько месяцев назад, но придется выкручиваться с тем, что есть.       Ему удалось сбросить солдата за борт, прежде чем Джао схватил его за руку. От неожиданности Зуко выронил меч.       — Кто бы мог подумать, что наш собственный принц окажется предателем? — прошипел Джао ему на ухо. — Знаете, я ведь собирался вернуть вас дяде. Но теперь… — его хватка на запястье Зуко стала болезненно крепкой, ногти впились в кожу, а глаза остановились на шраме мальчика:       — Держу пари, Повелителю Огня понравится закончить то, что он начал. В конце концов, есть только одно наказание за измену.       Кровь бросилась в голову Зуко. Он чувствовал, что его лицо пылает от гнева и ярости, а глаза слезятся от боли и он закричал:       — Я не предатель!       — Да? А как еще назвать сотрудничество с врагом своей нации и убийство своих солдат? — хмыкнул Джао. Зуко зарычал замахиваясь оставшимся мечом, а капитан лишь усмехнулся и прошептал, тихо и холодно: — Какова мать, таков и сын, верно?       Мир покраснел. В следующее мгновение на мече Зуко была кровь, а Джао с воплем выпустил запястье мальчика, отдергивая окровавленную руку. Воспользовавшись мгновением свободы, Зуко развернулся и побежал.       Он бросился к каюте, но Джао не отставал, изрыгая проклятия и бросая огненные шары, которые, к счастью, лишь разбивались о дерево корабля, не поджигая его. Всё закончилось, когда Зуко с разбегу врезался животом в кухонный стол, падая на него лицом и выпуская из рук меч. Клинок скользнул по столешнице и упал с другой стороны.       — Нет, — в панике прошептал мальчик. Шаги Джао приближались, и не было времени подобрать меч, а нож был в сапоге, но нельзя наклоняться и подставлять затылок врагу…       Секунда замешательства оказалась роковой. Джао подскочил, рванул Зуко за плечо, переворачивая спиной на стол, прижал…       — Я заставлю тебя за всё заплатить, — шипел Джао, толкая Зуко в грудь. Он схватил одной рукой, обжигающей, мальчика за шею, вдавливая его в столешницу, а другую поднял, и она запылала, и понеслась к лицу Зуко, и Зуко забыл, как дышать, как двигаться…       Шум в каюте отвлек Джао, он поднял голову и Зуко, вырвавшись на секунду из кошмара, изо всех сил пнул его в колено. Раздался громкий треск, за которым последовал крик агонии. Рука Джао дрогнула и врезалась в плечо мальчика вместо его лица. Но в момент удара она всё еще горела…       Зуко услышал вопль и понял, что кричит он сам, а потом боль захлестнула его, мир почернел. ***       Хакода понял, что на «Ахлуте» идет бой, как раз когда они покидали корабль Джао. Добравшись до своего корабля, они увидели на палубе двух солдат Нации Огня, лежащими без сознания (или жизни), а Токло и Джин сражались с третьим. Панук привалился к перилам, зажимая рану на голове. Бато без церемоний прикончил последнего солдата и Хакода отвернулся, когда кровь брызнула на палубу.       Глаза вождя натолкнулись на лежащий меч — он был похож на дао Зуко, и от него шла цепочка красных капель. Взгляд Хакоды проследил за ними до каюты, косяк и дверь которой была покрыта подпалинами.       Нет.       С дубиной наперевес Хакода промчался через каюту. Он был у входа в кухню, когда из-за её двери раздался звериный болезненный вой, а через секунду послышался полный боли и отчаяния сдавленный крик, оборвавшийся слишком резко.       Хакода вышиб дверь и ворвался на кухню. Мужчина в доспехах Огня крутанулся ему навстречу, но внезапно запнулся и начал заваливаться на одну сторону, что позволило Хакоде познакомить голову Покорителя со своей дубинкой. Они встретились с сочным хрустом. Глаза солдата закатились и он рухнул на пол. Хакода перешагнул через него и успел подхватить на руки маленькое беспамятное тело, прежде чем оно упало.       На правой руке и горле Зуко были огромные ожоги. Не такие серьезные, как на его лице, но, несомненно, болезненные. На левом запястье виднелся синяк и цепочка полукруглых ранок, словно кто-то впивался в кожу мальчика ногтями. Хакода бросил взгляд на валяющегося Покорителя, чья внешность слишком походила на описание капитана Огненного Флота, и совсем было решил пнуть его, как следует, но в этот момент Зуко пошевелился, надрывно вздохнул, поворачивая голову и пряча лицо на плече вождя. ***       Бато и Акела занимались телами. Хакода просто сидел, держа Зуко на коленях, прижимая его голову к плечу, и ожидал, пока Кустаа возился с порезом на голове Панука. Изощенок (которого Хакода подумывал назвать Скаттлзом) метался по каюте, виляя хвостиком и оделяя слюнявыми поцелуями всех членов экипажа, которым посчастливилось (или нет) сидеть на полу.       Целитель поморщился, когда увидел ожоги Зуко, но сделал выражение лица более нейтральным, стоило мальчику взглянуть на него.       — Всё не так плохо, — заверил его Кустаа.       — Где был твой врачебный такт, когда у меня под ногтем застрял шип свино-краба? — пробормотал Токло, который сидел в гамаке и занимался тем, что тыкал пальцем в синяк на своём предплечье.       — Там же, где был твой мозг в тот момент, когда тебе вздумалось поиграться с диким свино-крабом! — отозвался Кустаа.       Зуко с видимым усилием сглотнул:       — Свино-краб? — спросил он и голос его хрипел намного больше, чем обычно. Он заговорил первый раз с тех пор, как десять минут назад очнулся на руках у Хакоды. Вождь порадовался, что мальчик чуть ожил и больше не падает в обморок. Зуко поморщился, приподнимая подбородок, чтобы Кустаа смог нанести противоожоговую мазь ему на горло.       — Ага. Перед тем, как отправляться в плавание, мы осмотрели корабль и нашли целое гнездо этих красавчиков в трюме. Там их было штук пять, не меньше. И догадайся, кому пришлось ими заниматься перед отплытием? Мне. А наш дорогой старый дядюшка, — Токло ткнул большим пальцем в сторону Кустаа, — имел крайне недовольный вид, когда я появился у него в лазарете с шипом в ноге.       Зуко тихо хмыкнул:       — По-моему, это даже звучит глупо, — он опустил голову, когда целитель закончил бинтовать шею. — Вы взорвали корабль Джао?       — Взрывчатого желе на весь корабль не хватило, — проворчал Ааке, который сидел в углу и подравнивал ногти ножом. — Пришлось ограничиться машинным отделением.       Зуко не улыбнулся, но уголок его рта приподнялся в едва заметной ухмылке:       — Кажется, я сломал Джао ногу, — сказал он, протягивая целителю для обработки пострадавшую руку.       — Отлично, — заявил Токло, заканчивая возиться со своим синяком. — Хотя, чего на самом деле заслуживает этот тип, так это старого доброго пинка по своим волосатым дынькам.       — Пожалуйста, не употребляй этого слова! — в тоне Зуко было отчаяние, как будто он просил уже не в первый раз. — Есть так много других синонимов, которые можно использовать — почему именно… этот?!       — Зуко, здесь дамы!       — Дамы предпочитают больше никогда не слышать от тебя слово «дыньки», особенно если ты описываешь некого огненнофлотского мудака! — отрезала Акела.       — Поддерживаю просьбу, — высказалась Джин.       — Присоединяюсь к дамам, — вздохнул Хакода, оглядывая свою команду. Никто, за исключением Панука и Зуко, не пострадал, если не брать в расчет пару синяков и царапин.       «Наша первая официальная вылазка против Нации Огня и единственные, кто при этом пострадал, даже в ней толком не участвовали» — подумал вождь. — «В следующий раз я встану на якорь подальше от берега».       Все произошло именно из-за того, что они были слишком близко к докам — если бы Джао пришлось добираться до «Ахлута» на лодке, его бы заметили и остановили задолго до того, как он смог бы подплыть достаточно близко, чтобы нанести вред.       Как бы я хотел, чтобы следующего раза не было.       Хакода посмотрел на Зуко — он всё еще не мог поверить, что мальчик сравнительно легко отделался. Мужчина представил, как сам бы себя чувствовал на его месте. (А еще он очень старался не думать о том, как встревожился, увидев ожоги Зуко и это было до боли похоже на то чувство, когда, давно, вернувшись домой, он обнаружил, что кое-кто, кто был ему дорог, о ком он заботился, истерзан и сожжен. Но он не мог перестать об этом думать, а еще о своих детях, оставшихся дома. Они оба младше Зуко.       И им придется защищать деревню, если туда придет такой вот «Джао»)       Этой ночью Хакода плохо спал.