Есть ли путь домой?: 2. Словно комета, сошедшая с орбиты

      Шторм бушевал уже два дня, иногда ненадолго стихая, но потом с новой яростью набрасываясь на «Ахлут». Экипаж корабля перебрался в каюты под палубой ранним утром того дня, когда импровизированный душ с потолка явно дал понять, что крыша нуждается в серьезном ремонте, который придется отложить до тех пор, пока работникам не будет грозить опасность быть унесенными волнами величиной с дом или убитыми каплями размером с кулак.       Зуко искренне считал, что внизу гораздо лучше. Здесь хотя бы не было иллюминаторов, поэтому никому не грозила смерть от внезапно влетевшего в окно обломка мачты.       И качка тут меньше чувствовалась. Может, потому, что они находились ближе к центру тяжести корабля или еще почему то, но Зуко просто надеялся, что сможет проспать всю ночь, ни разу не упав с койки.       А еще было холодно. К счастью, не так, как было зимой, но гораздо хуже, чем на палубе, где солнце прогревало стены и крышу каюты. Зуко замерз. Он переоделся в сухую одежду, закутался в одеяло, забился в угол и всё равно мёрз.       Подошла завернутая в своё одеяло Джин с полотенцем на мокрых волосах и легла, положив голову на колени Зуко. Затем к ним присоединился Токло, устроившийся с другой стороны от мальчика и обнявший его за плечи. Зуко начал согреваться и почувствовал себя немного лучше.       «Нет, не лучше» — подумал он, увидев приближающегося Джета.       Джет сел у ног Джин и вытащил травинку изо рта.       — И часто вы попадаете в такие бури? — спросил он, приваливаясь спиной к переборке и начиная крутить стебелек между пальцами.       Зуко не обрадовало, что Джет кажется более взвинченным, чем обычно.       — Нет, не часто, — ответил ему Токло. — Обычно мы уклоняемся от бурь, но эта подкралась неожиданно.       Джет кивнул и сунул травинку обратно в рот. Он сидел, низко опустив голову и прижимая стиснутые кулаки к доскам.       Гром сотряс корабль до самого киля. Зуко стиснул зубы и вжался еще глубже в угол, словно это могло помочь. Джин осторожно взяла его за запястье.       — Ты в порядке? — тихо спросила она.       — В порядке, — отозвался Зуко сквозь зубы. По правде говоря, это было не так. Напряжение, казалось, висело в самом воздухе, действуя всем на нервы. Даже Скаттлзу, который весь день бродил туда -сюда, тяжело дыша и начиная рычать при каждом раскате грома. Команда изо всех сил пыталась успокоить щенка.       «Это нечестно» — подумал Зуко. — «Когда собака расстроена, то она «бедняжка» и «что случилось». А если человек, то «иди к себе и прекрати реветь» или « «успокойся и закончи ката».       Он подавил тяжелый вздох и закрыл глаза.       Собака. Ты завидуешь собаке. Это днище. Соберись, Зуко.       — Кто-нибудь голоден? — спросил Токло, вырывая Зуко из приступа самобичевания.       — Я бы поела, — согласилась Джин.       Зуко пожал плечами:       — Можно.       Койка заскрипела, когда Токло наклонился вперед:       — Джет, а ты будешь?       — Нет, спасибо.       — Ладно. Скажи, если передумаешь.       Токло ушел на кухню. Джин пересела на его место и приобняла Зуко, приваливаясь к нему. Это было лучше, чем напряженная я-пытаюсь-тебя-не-раздавить поза Токло и мальчик, положив голову на плечо Джин, мало помалу начал расслабляться, позволяя нервному напряжению уходить.       Он даже не понял, когда заснул. ***       Джин не двигалась до тех пор, пока окончательно не убедилась, что Зуко крепко спит. Духи свидетели, он в этом нуждался. Он был на взводе с самого появления Джета, а шторм только усугубил ситуацию.       Кстати о Джете. Он тоже не выглядел счастливым, уставясь вниз, и продолжая теребить свою пшеницу. Он то и дело вынимал колосок изо рта и катал его между пальцами, выковыривая зерна и бросая их на пол в бесконечном круговороте стресса.       — Ты в порядке? — спросила Джин, понизив голос, чтобы не разбудить Зуко.       — В полном, — Джет бросил на пол еще одно зернышко и сунул колосок обратно в рот: — Просто застрял здесь.       Джин его понимала. Хотя нижняя каюта была больше той, что наверху, но из-за того, что гамаки не успели повесить, вся команда сидела на полу и от этого комната казалась маленькой и тесной. И, хотя без окон было безопасней, их отсутствие делало ситуацию еще хуже. Так что приступ клаустрофобии был нормальным последствием всего этого.       — Понятно, — сказал Джин и потянулась, чтобы проверить, не высохли ли её волосы, а то сидеть с тяжелым влажным полотенцем на голове становилось неприятным. — Ну, по крайней мере мы больше не мокнем, — попыталась она использовать принцип «наполовину полного стакана».       Джет дернул плечом:       — Я привык спать под дождем.       — Что? — не поняла Джин.       Мальчик кивнул:       — Ага. У меня не было выбора — моё старое убежище на дереве было довольно сухим, но здесь я не смог построить что-нибудь путное.       Ой.       Когда Джет сказал, что у него нет семьи, Джин не думала, что всё настолько плохо. Понятно, что ребенок в одиночку не сможет содержать дом. Она сочувственно поморщилась — по крайней мере у неё были дядя и тетя, которые приняли её после смерти родителей.       — Вот дерьмо…       — Не без этого, — Джет опять пошевелил плечом. — Но могло быть и хуже. Я все еще мог бы быть в тюрьме огневиков, одетым в лохмотья и драться со здоровенными зэками за пайку.       У Джин свело живот:       — Ты был в тюрьме? Почему?       Джет нахмурился, но, пусть неохотно, но ответил:       — Один придурок поджег лес, когда я и мои… — он на секунду запнулся: — моя семья или то, что от неё осталось, отказались уходить из нашего дома, — Джет горько усмехнулся, откинулся на стену и вытянул ноги: — Конечно, мы дрались, но у него было много солдат. Я велел остальным уходить, а сам остался и сделал всё, чтобы прикончить этого урода.       — Получилось?       Джет снова хмыкнул:       — Ну, я его вырубил, а потом они протащили меня через пол страны и бросили в тюрьму, — он опустил голову: — Я даже не знаю, удалось ли остальным спастись… и нет никакого способа это узнать…       — Если только ты не вернешься домой, — внезапно все поняла Джин. — А теперь, когда ты на корабле…       Джет снова улыбнулся, но на этот раз его улыбка была почти застенчивой:       — Ага. Это всяко быстрей, чем идти.       Джин улыбнулась в ответ:       — Надеюсь, с ними все в порядке.       Лицо Джета стало печальным:       — Я тоже. ***       Когда Токло вернулся, неся в руках горшок с тушеным морским черносливом и стопку тарелок, он обнаружил, что из всей компании бодрствует только Джин. Зуко спал на одном её плече, а на другом дремал Джет. Когда Токло подошел, девочка поднесла палец к губам и показала на мальчиков, призывая парня к тишине.       Токло вздохнул и присел у переборки. Похоже, пройдет немало времени, прежде чем кто- то захочет перекусить, так что ему тоже, наверное, стоит передохнуть.       — Спокойной ночи, Джин.       — Сладких снов, — отозвалась девочка.       Токло откинул голову на стену и закрыл глаза.