Есть ли путь домой?: 2. Словно комета, сошедшая с орбиты

      На второй день их заключения стражник вернулся приблизительно через час после завтрака в сопровождении другого военного, чьи доспехи были намного шикарней, чем у тех, с кем пленники имели дело до сих пор и из-за этого у Токло сложилось впечатление, что этот тип кто-то важный (читай: ужасный). По тому, как Зуко смотрел на свежеприбывшего, парень предположил, что они встречались… с другой стороны, Зуко смотрел так почти на всех.       Солдат — «нет, наверное, он кто-то типа капитана» — подумал Токло, потому что его форма напоминала форму Джао — итак, капитан (?) открыл камеру, вошел в неё и нахмурился:       — Ты, — он щелкнул пальцами и показал на Зуко. — Ко мне.       Зуко даже не сделал попытки подняться, пытаясь скрыть ужас, который поселился в его глазах с того момента, когда дверь открылась. Капитан вздохнул с фальшивой усталостью:       — Офицер Такаши, — обратился он к охраннику. — Не могли бы вы подвести ко мне заключенного?       Охранник подошел и потянулся к Зуко. Мальчик шарахнулся от его руки и начал отползать назад. Токло вскочил и встал между ним и солдатом:       — Оставь его в покое, — сказал он, глядя на охранника. Какая-то часть мозга парня вопила, что он поступает очень глупо, но он её проигнорировал. — Зачем он вам?       — Тебя это не касается! — выплюнул солдат. — Прочь с дороги!       — Нет, пока ты не… уф!.. — солдат оттолкнул Токло, схватил Зуко и поволок его к Капитану, который взял мальчику за руку и вынул нож. Токло ахнул и рвался вперед — краем глаза он заметил, что Джет сделал тоже самое — но стражник со злобным рычанием выпустил в их сторону из кулака струю пламени.       — Не подходить! — угрожающе предупредил он. Одной рукой он завел и сжал запястья Зуко ему за спину, а другой надавил на затылок, заставляя мальчика смотреть в пол. Зуко зажмурился и побледнел. Токло очень хотелось отвести взгляд, но он не мог. Капитан одобрительно кивнул стражнику и поднял нож…       … и резким движением отрезал хвост Зуко под самый корень. Зуко издал нечто среднее между всхлипом и вздохом, поднял голову и посмотрел на Капитана — на пучок черных волос у того в кулаке.       — Ты ведь не ждал, что мы позволим тебе оставить его? — холодно спросил мужчина. — Предатель с королевской кровью — всё равно предатель. Даже хуже. Повелитель Огня подчеркнул, что не хочет, чтобы к тебе относились особым образом. Такаши, — обратился он к охраннику и скомандовал: — брось его, — а потом повернулся на каблуках и ушел. Стражник толкнул Зуко и последовал за начальством, наполняя тюремный блок грохотом шагов.        Зуко упал на колени, судорожно ощупывая голову. Токло замешкался, не зная, что сказать — да ладно, он даже не понял, что произошло! Он думал, что они собираются казнить Зуко, а вместо этого они его… постригли?!       То, как это было сделано, наводило на мысль, что это было важно. Джет казался таким же запутавшимся, как и Токло, но и обеспокоенным тоже.       — Зуко? — неуверенно позвал Токло. — Ты в порядке?       — Я… думаю, да, — Зуко уронил руки на пол.- Всё хорошо.       Хорошо он не выглядел. Токло подошел и сел рядом.       — Что это было? — мягко спросил он, опережая Джета, который, судя по лицу, собирался задать тот же вопрос, но не мягко.       — Волосы — символ чести у Народа Огня, — тихо сказал Зуко. — Как у предателя, у меня её… нет.       — Ох! — Токло закусил губу. — С тобой всё нормально?       — Я в порядке, — отозвался Зуко. — Я и не ожидал другого. То, что случилось — практически закон.       Токло нерешительно похлопал его по спине, пытаясь утешить. Мальчик раздраженно отпихнул его руку и встал:       — Сказал же, что всё хорошо! Хватит тратить время зря, нам надо выбираться отсюда!       «Как обычно» — Токло сунул своё слегка уязвленные чувства на дно души. — «Личное пространство, ага».       — Верно, — тихо сказал он вслух. — Так мы и сделаем. ***       — Зуко прав, — сказал Джет, садясь у стены. — Чем дольше мы ждем, тем ближе мы к Стране Огня и дальше от Хакоды.       Зуко зыркнул на Джета, чувствуя раздражение, потому что их мнения сошлись, но кивнул:       — У нас есть что-нибудь, чем можно вырубить охранника?       — Ничего, если только ты не сможешь метнуть ботинок через решетку так, чтобы попасть солдату в башку и послать его в нокдаун, — приподняв ногу, Джет посмотрел на свою обувь.       «Духи, это ужасное оружие» — подумал он, теребя пряжку, которая держалась на соплях. Она точно зацепится за решетку, если мы всё же рискнем, метая обувку.       Токло и Зуко тихо разговаривали, а Джет погрузился в размышления, продолжая рассеянно играть пряжкой.       Самое главное, как нам выбраться из…       Пряжка оторвалась. Джет посмотрел на неё и в голове у него щелкнуло.       — Эй, парни…       Когда Токло и Зуко посмотрели на него, Джет ухмыльнулся и поднял маленький кусочек металла:       — Кто-нибудь умеет взламывать замки? ***       Айро злился.       Нет, «злился» было слишком мягким словом. Он был в ярости.       Адмирал Чан мало того, что взял в плен племянника Айро, для этого напав на корабль Племени Воды, понеся значительные потери в бою, загубив множество жизней своих солдат…       Он еще и имел наглость написать об этой Айро и дерзость упрекнуть его за поведение Зуко. Он хвастался тем, что схватил опального принца и его друзей и держит их в карцере.       Команда «Вани» опрометью бросилась выполнять приказ раскаленного генерала, когда он потребовал искать и найти корабль адмирала Чана. Это было не так просто — маршруты крупнотоннажных судов проходили дальше от берега — но Дракон Запада был печально известен своей яростью.       Это был редкий случай, когда Айро радовался своей репутации. Он надеялся, что с Зуко всё в порядке. Адмирал Чан не слыл жестоким самодуром, как Джао, он скорей был пунктуальным служакой. И если он получил распоряжение насчет судьбы принца напрямую от Озая, то у Айро были причины волноваться о судьбе племянника.       Но Айро не собирался больше впадать в отчаяние. Он вернет Зуко и если для этого придется взять корабль Чана на абордаж, он это сделает. Он не подведет последнего родного ему человека. ***       Адмирал Чан сидел в своей каюте и писал письмо Повелителю Огня. Он знал, что корабль доберется до Кальдеры не раньше, чем через месяц, поэтому отправлять послание сейчас, возможно, было слегка самонадеянно — «все может случиться» и все такое — но Лорд Огня Озая наверняка с нетерпением ждал новостей о сыне и Чан собирался сообщить их ему. Как один отец другому. Если бы его сын оказался предателем, сердце Чана было бы разбито, но отцу, который должен вынести приговор своему ребенку, в тысячу раз тяжелей.       Адмирал вздохнул, поставил подпись внизу письма и отложил его в сторону.       Я просто не представляю, что должен чувствовать отец, зная, что ему предстоит казнить своего сына. Чан покачал головой. Но уверен, что Повелитель Огня непоколебимо выполнит свой долг, как и подобает правителю. ***       Повелитель Огня Озай ужинал, отдыхая после долгого дня, заполненного военными советами и организацией Летнего фестиваля. Слуги сновали, подавая блюда, убирая пустые тарелки и занимаясь прочей ерундой. По правую руку Повелителя сидела Азула, мрачно ковыряясь в порции жаренной утки.       — Как прошли твои сегодняшние тренировки в Покорении, Азула? — спросил Лорд. — Я видел, как ты отрабатываешь во дворе ката продвинутого уровня.       — Мастер Катсу считает, что скоро я буду готова для Покорения молнии, отец, — тон Азулы был равнодушным, но в глазах светилась гордость. — Он утверждает, что мой Огонь самый яркий и жаркий из всех, какие он видел.       — Отлично, дочь моя, — Озай улыбнулся. Он действительно гордился Азулой. — Для своего возраста ты отлично справляешься.       Азула склонила голову:       — Благодарю, отец.       Они закончили ужин в согласном молчании, после чего Азула вышла во внутренний дворик — Озай был уверен, что слышал голос одной из её подруг — а сам он удалился в покои почитать перед сном скучнейший отчет о состоянии сельского хозяйства в колониях.       «Надеюсь, это быстро усыпит меня» — подумал Лорд и усмехнулся. (Странно, что слуга, принесший свитки, буквально удрал из кабинета). ***       Короче говоря, Повелитель Огня Озай не слишком много думал о своём сыне.