Хай Кинк & Катасах Аск #textaskgreedfall

Q: Леди Моранж отлично разбирается в островитянской культуре. Не приложили ли вы к этому руку, Великий Король? A: _______________________ — Ca—rants! В разлете приподнятых бровей залегает складка. Юная Лорин хмурится и повторяет, изо всех сил стремясь сохранить интонацию. — Каранц? Нежное грассирующее «р» делает её похожей на сероглазого мурчащего котёнка. По-мальчишески вихрастый Винбарр изо всех сил давит умиление, строго-престрого заглядывает ей в лицо и разводит руками, демонстрируя глубину рыка в середине слова, тихонько вдыхая аромат неведомой сладости кожи девушки. — CarRranTS! rrrrR!!! RRRR!!! TTSSS!!!!!… — КarRRRRRррранс!! Серые миндалевидные глаза избегают встречаться с жемчужным взглядом рогатого дикаря. Как renaigse старается дать верный звук слову… Неловкость ученицы и сама тайна их ночных встреч здорово раззадоривает, и хочется сгрести её в охапку и потереться щекой о матово сияющую кожу, пропустить сквозь пальцы шелковую мягкость её волос... Винбарру так трудно сохранять серьёзность и сдерживать улыбку, что сводит узорчатые скулы. Тусклый огонёк маленькой свечи дрожит на сквозняке, колышущем занавеску. — Карантс, карантс-карантс… — сердито шепчут пухлые губы. Лорин с видимым усилием вытаскивает из-под кровати огромный толстый фолиант, тащит его на ковёр и сдувает с лица выбившийся локон. — Посмотрите, как хорошо! Дикарь беззвучно присаживается над книгой и вдыхает запах испещрённых знаками страниц. На него смотрят небесные звери, вписанные в соединенные палочками звездные очи. Закусив губу, он внимательно рассматривает кричащие в его разум символы. Узловатый палец с тёмным ногтем тычет в кособокую фигуру. — Небесный Ткач. — Мы называем его Орион. Девушка что-то торопливо объясняет и смеётся собственной поспешности. На по-детски пухлых щеках показываются ямочки. Белоснежные зубки поблескивают в сумраке. — Твоя легенда правдива только для тебя и твоего народа, — он говорит медленно и тихо, с сильным акцентом, низкий голос оживляет тщательно выверенные слова. — Когда ты смотришь на Небесного Ткача, что видят твои глаза? Что держат его руки? Для пущей наглядности Лорин хватает с тумбы подсвечник и блюдце и занимает одну из классических поз Афины, вооруженной щитом и мечом. — Прошу меня извинить, но совершенно очевидно, в руках Ориона меч и щит. Тонкая ткань ночного платья скрадывает очертания её тела и подрагивает, мешает сосредоточиться. — Ну да, ну да… Видишь ли ты пряжу и моток? Угловатый, по-юношески нескладный, он расправляется во весь рост в оконном проёме, чуть иначе повторяя фигуру из атласа звездного неба. Смуглые ладони с точеными пальчиками прикрывают удивлённо раскрытый рот. — А ведь и правда! Выходит, он ткёт весь небосвод? — потрясённая открытием, Лорин чуть не хлопает в ладоши. — Пряжа Ткача суть звезды и полотно небесной механики! Невероятно! — Ты для renaigse слишком много видишь, леди Лорин Моранж… Он вздрагивает, когда в ладонь ложится маленькая прохладная рука. — Винбарр, вы carants моей anem. — Ты и это слово узнала??? У него нет больше сил сдерживать улыбку. Восхищение, радость и тайна переполняют эту ночь, и становится так правильно и так хорошо, что слова застывают. Только две ладони всё никак не могут разомкнуться, и две пытливых пары глаз тщатся отыскать различия, а находят всё больше сходств… Они одновременно оглядываются на ненавистную желтую коробку, что тихим звоном отмеряет оставшиеся минуты. Скоро небо начнёт сереть, и он бесшумно выскочит в окно, но обязательно вернётся назавтра, пахнущий лесом и ветром, а быть может, и острым железом спекшейся крови.