Хай Кинк & Катасах Аск #textaskgreedfall

Q: Говорят, вы с Мев были знакомы. Есть ли совместные воспоминания, о которых ты мог бы рассказать? A: _________________ Тропа от причудливо-кривых рощиц каменистого Менеи-Фалаг до густой зелени Фрасонегада то терялась, то появлялась среди спутанных корней, поросших мхом. Ноздри нервно втягивали воздух. Какофония звуков и множество запахов оглушала и гнала обратно в Доргред, к пещерам, под землю, в тишину и темноту, как можно дальше от кипучести жизни. В Святилище, что однажды станет ему домом и логовом, в котором он до конца своих дней будет возносить молитву en on mil frichtimen крылами и когт… ...почти из-под самого сапога выскочила полевая мышь и скрылась в траве, оставив после себя короткий зигзаг следа и умопомрачительный запах. Живот сейчас же заурчал. – Раздери меня левольг, — тихо выругался Винбарр. – Я человек. И хочу есть как человек… Рот сам собой наполнился слюной, и он судорожно сглотнул. Сроки уединения в посте и молитве медленно, но неумолимо, удлинялись, покидать Святилище хотелось всё реже, однако пока доставало воли не поддаваться несвоевременному зову. Мелодичный перестук напомнил, на чьей земле он сейчас, и уголок рта doneigad невольно пополз вверх. Anemen shadi. Чуть пошатываясь, Винбарр прибавил шаг. Сейчас из всех Детей Тир-Фради только Мев могла составить ему добрую компанию для доброй охоты. Да и вернуть в приемлемое состояние. Листья толстых вязов трепетали, колеблемые влажным воздухом. Голоса невидимых птиц перекликались рисунком, определяющим отражение звездной карты на счастливой земле Тир-Фради. Сегодня Мев не нашла себе занятия получше, чем проверить границы деревни. Обычно этим занимался кто-то из воинов, но что-то подтолкнуло ее сделать это самой. Один из деревянных колокольчиков отвязался, и сейчас Мев занималась тем, что привязывала его обратно. Рядом крутился лис, словно наблюдая за ней. Мев подняла взгляд и прислушалась. Ей показалось, что рядом есть не только голодный лис, но и кто-то еще. Tierna задумчиво прикусила губу и снова прислушалась. Она не дотягивалась чтобы привязать колокольчик на нужную ветку. – Если уж пришел и с добрыми намерениями, то помоги. Женщина слегка улыбнулась, найдя взглядом в кустах знакомую фигуру. – Приветствую, tierna harh cadachtas, да цветёт земля под твоими ногами. Широкая ладонь мягко перехватила колокольчик и приладила над головой у вставшей на носочки Мев. Та скептически осмотрела Винбарра и прищурилась. Бледнее обычного, с запавшими глазами, осунувшийся, с шальным мутным взглядом… – О тебе не могу сказать ничего хорошего, кроме того, что ты растрёпанный, и взгляд голодный. Она осторожно указала на космы собеседника, где запутались сухие ветки и паутина. Как давно он вообще тут бродит и почему – для Мев пока было неясно. Но выглядел Винбарр действительно неважно. Лис в кустах фыркнул и покинул это место, наверное, уйдя в поисках еды или тишины. Колокольчик над их головами издал мелодичный перестук от порыва ветра. – Пойдём. Tierna привела его в свою хижину, и doneigad осел на циновку, глядя в одну точку. Мев что-то говорила, гремела плошками с травяными настоями, хрустела пестиком в ступке, косо посматривая на брата. Выйти обратно в человека через чистое искусство Мев. Винбарр вздохнул. – Пей. Перед ним образовалась дымящаяся чашка с резким запахом и кусок лепешки с чуть подгоревшим краем. Так, как он любил. Живот тотчас отозвался урчанием. Он набил рот и опустил в плошку длинный нос. – Идём на оленя, а? Мев снова критически его осмотрела и цокнула языком. Не нравилось ей состояние Верховного Короля, ой как не нравилось. Но спорить особо не было смысла. Да и как-то не пристало. Несмотря на статус, перечить чужой воле – чистое неуважение. – На оленя. В таком состоянии. Может лучше на лягушек? Разомлев от еды, Винбарр неопределённо махнул рукой. – Доброе мясо даст довольно силы и мне, и тебе. Впрочем, я и лягушек могу… Он уже присмотрел себе угол под пучками трав, почти у самого очага, где мог бы задремать, как в детстве, поджав под себя ноги. Но кто он такой в доме Хранительницы Мудрости для таких вольностей? – …жилы постовым раздашь… Их же по пол-дня жевать можно… Рот предательски наполнился слюной. Он сглотнул. Мев знала своё дело. Вместе с усталостью по телу разливалась древняя сила и покой. – Может лучше отдохнешь с дороги и прекратишь думать об оленях? Мев подсунула ему под нос очередную мисочку с отваром. – Негоже почтенному Вождю бродить по лесу и лисиц пугать. Ты же не я. Она пожала плечами. – Вот полежишь, силы наберешься, тогда и на оленя пойдем. Мев говорила с ним, как с маленьким. Так она уговаривала ученика поесть кашу, что помогала копить силу, но имела совершенно отвратный вкус. Винбарр покосился на плоскую от времени циновку. Лежащее в том же углу колючее одеяло обещало покой и уединение в доме той, что никогда не задаёт вопросы. Ему стало невыразимо тоскливо. — Я нужен в племени, — буркнул он, сёрпая настолько сильной концентрацией полыни и багульника, что во рту стало сладко. Мев едва заметно вздохнула. Состояние Короля ей нравилось все меньше. – Будь ты моим учеником, послушался бы меня. Но что поделать, слушаться тут должна я. Tierna забрала у Винбарра мисочку. Коснулась его скулы, оттягивая нижнее веко, не спрашивая разрешения. Ей незачем. Вдруг запястье обожгла хватка костистой ладони, а на неё саму уставились пронзительные глаза. – Не прикасайся ко мне, tierna harh cadachtas! Тебе многое можно, и только тебе. Но держись от меня подальше. По крайней мере сейчас. – Куда идти собрался? Домой? – невозмутимо спросила она. – Святилище становится моим домом, – честно признался он. – En on mil frichtimen ещё не принял, а то, что было домом… Семьей… Оно уже бежит от меня. Чужак, чужак, везде чужак, самому себе чужак! Белёсые глаза обшаривали Мев, изо всех сил избегая встречаться с ее взглядом. Он не понимал, для чего она носит амулеты, если сама она – амулет, воплощённая душа Тир-Фради. Винбарр снова помотал головой, отгоняя видения. – Эй. Тише, Винбарр, тише. Она говорила тихо и осторожно убрала руку. Внимательно осмотрела его и отошла на пару шагов. – Тир Фради – твой дом. Тебя везде примут, везде выслушают и предложат помощь. Мы ведь все – дети одной земли. А ты – наш Король. Она отошла к очагу и задержала взгляд на пляшущих язычках пламени. – Мы сходим в священную рощу, если ты не против. Олени там тоже есть. – Благослови тебя en on mil frichtimen, – пробормотал он и поднялся. – Да. Да. Только если не дойдешь, я накормлю тебя свой противной кашей. Она фыркнула, и на миг вся ее серьезность и отстраненность растаяла. Но только на миг. – Твоя каша – притча во языцех, – Винбарр поёжился, изображая вящий ужас перед знаменитой кашей Мев. Он смотрел на Хранительницу Мудрости сверху вниз, но только из-за высокого роста. Глубоко внутри него вопил от восторга мальчишка, который словно впервые наблюдал за неспешными движениями маленьких рук, что ткали реальность из пучков трав, горьких дымов и песен на забытом языке. *** Полуденный Вигшадхир был тих и пуст, как если бы все жители внезапно покинули его. Мев неторопливо брела между старинных поросших седыми лишайниками и пушистыми мхами хижин. Сейчас все Люди Тени разбрелись по делам, и во дворе можно было заметить разве что старого охотника да парочку молчаливых детей, играющих белоснежными костями. Никто не интересовался, почему и куда они идут. Мев открыла проход на тропу и пропустила Винбарра вперед. Кроме неё да пары-тройки посвящённых никто не ходил сюда. Но для Верховного Короля делали исключение во многих вещах. – Тебе бы чаще на свежем воздухе бывать. Скоро позеленеешь весь. «Уж кто бы говорил» – благодушно подумал Винбарр, любуясь мягкой зеленью метки самой Хранительницы Мудрости. *** Тишина Священной рощи полнилась шорохами и едва уловимым шепотом. С ветвей старых деревьев свисали плети пушистых ото мхов воздушных корней. Мев давно воспринимала естественные звуки природы как блаженную тишину. Крошка-поползень мигнул чёрной бусинкой глаза и взбежал вверх по бугристой коре расколотой молнией лиственницы. – Провести тебя к животным? – Я сам. Плотно сжатые губы почти бездумно выпустили неслышные слова приветствия и дозволения охоты. Невесть откуда взявшийся тёплый ветер поднял и закружил вихрь мелких листиков. Задрав голову, Хранительница Мудрости сладко зажмурилась и что-то прошептала. Мягкий солнечный свет струился по тёмным кронам вековых секвой и не достигал земли. Где-то тихо звенел ручей. Винбарр вытер нос локтем и достал короткий, всего в пол-руки, дротик. Брови Мев вопросительно поднялись. – Да, я буду за ним бежать. Нет, у меня не будет второго удара. – Ну да, а я донесу на себе и тебя, Верховный Король, и тушу оленя, если допустить шанс, что твой удар придётся не туда, и он тебя поднимет на рога… – В таком случае en on mil frichtimen пошлёт пару ульгов, чтобы сберечь твои хрупкие плечи от груза наших туш. Мев фыркнула. В её беззлобном цинизме тихо шептала забота. Почти не приминая траву и шутливо препираясь, они тихо брели в сторону водопоя. Мев бы не позволила охотится тут кому-то другому. Но Винбарр точно не услышит её аргументов. Как говорят старшие, чем бы дитя не тешилось... Потому tierna и нашла под деревом удобный плоский мшистый камень и устроилась на нем. Села да стала ждать, пока король удовлетворит желание погоняться за добычей. О том, что в деревне вдоволь мяса, она решила не говорить. Пусть. А уж если он и правда упадет от усталости – это целиком и полностью его дело. Со стороны водопоя послышались рев и крики встревоженных оленей. Мев прикрыла глаза и вздохнула. День обещал быть интересным. *** Согнувшись под грузом туши, Винбарр с трудом переставлял ноги. Удар был точным, а погоня – короткой. Жизнь оленя для жизни его самого, и утолённая жажда крови вернули из небытия обратно в человека. Окровавленная морда с ветвистыми рогами тяжело рухнула у ног Хранительницы Мудрости. Изрядно посвежевший Король протянул ей маленький резко пахнущий мешочек. — Желчь. Подумал, тебе сгодится. Мев благосклонно кивнула. Колесо прекрасной, полной пестроты, жизни совершило очередной оборот, жёсткий, но гармоничный в своей неотвратимости.