Хай Кинк & Катасах Аск #textaskgreedfall

#ивент@textaskgreedfall #modernAU@textaskgreedfall #Vinbarr@textaskgreedfall #greedfall ⚕⚕⚕ Даже когда проклятый логист ко всем чертям убрался из святилища, Винбарр продолжил бесноваться. Какого дьявола непосвящённый смеет ему, первейшему из первых doneigada, указывать?! Да кто он такой?! Земля гудела и рокотала, и пролегай под гротом магматический канал, он обязательно наградил бы безразличное небо фонтаном кипящего камня. Нет, а что? Действительно, ещё одно жерло священному Вулкану. Почему бы нет… – Ладно, бери себя в руки, пока святилище не рухнуло, – прорычал он самому себе. Тяжело дыша, он замер над расколотым алтарным камнем. Трещина делила надвое бурое пятно, оставленное его кулаком. В воздухе клубилась пыль. Повсюду валялись обломки сталактитов Соли Земли и, словно в насмешку над ним, тихо искрились. Дикарь сполз по стене и уронил голову в руки. Что это вдруг на него нашло?! Он осквернил собственное святилище необдуманным жестом, поддавшись… Какой такой гнусной сентиментальности он поддался, чтобы тащить чужака в святая святых?! Чёртов moridegen ничем не лучше долбаных renaigse, а он, мудила, с чего-то вдруг решил… Хуже того!.. Никогда ещё он не чувствовал себя таким загнанным. Он ненавидел это чувство. Шевеля губами в такт рассуждениям, Винбарр завязал на затылке разметавшиеся по плечам дреды и вытер ладонями покрытое пылью лицо. Ему открывался унылый вид разбитого им же вдребезги священного грота. Казалось, примерка на себя самых уничижительных эпитетов ненадолго пригасит жгучий стыд за собственную несдержанность и слабость, и вообще… но вдруг он увидел торчащее из кучки камней ребро от старого подношения, упавшее с алтаря. Со вздохом дикарь поднёс к глазам баранью кость и вдруг тихо улыбнулся, вспоминая, как побледнел навт, когда дал волю всем своим предрассудкам. Длинный тёмный рот Винбарра растягивался всё шире, и вот уже на его покрытых шрамами щеках даже заиграли острые ямки, а он всё вспоминал, как moridegen, искренне уверовавший, что окончит свой путь здесь, под землёй, на вот этом алтаре, вдруг начал просить не за себя. На пути до главы диаспоры Yecht Fradi, Винбарру приходилось принимать достаточно неприглядные решения и с точки зрения закона Детей Тир-Фради, и с точки зрения закона renaigse, да и чисто по-человечески. И он очень хорошо запомнил, в какие ничтожества превращаются лучшие из людей во время торга за собственную жизнь. Но не – Васко. Произнёс он вслух. Имя словно прилипло к языку, и, казалось, имеет собственный, особый, вкус. Ему вдруг стало смешно и очень легко. Неужели им двигала всего лишь ревность к тому, что не в его, Винбарра, голову, пришла мысль об Отмене? …да и привёл он логиста сюда, к священному камню, по единственной причине, которую с первой же и единственной их встречи словно вырезал у себя на костях: искреннее, чистое, доосмысленное притяжение moridegen к Соли Земли. Его глаза горели не от жадности, как глаза Клода д’Орсея, когда прикидывал стоимость контрактов по Соли для оборонки. Логист не искал выгоды или власти. Им двигало только восхищение красотой и проклятая мера справедливого применения Соли Земли, как тому и положено быть. Вот что горело в глубине глаз чёртова навта. – Васко. Вскочив на ноги, дикарь спешно отряхнул штаны и спрятал кость за пазуху. Если чем он и осквернил святыню, так это собственной несдержанностью. И уж никак не тем, что привёл в своё тайное место глубоко порядочного гостя. Даже когда он едва не свернул ему шею, мальчишка не испугался и не заткнулся. Конечно же, как и от любого, оказавшегося на его месте, от него исходил естественный страх, но Васко, вооружённый только собственной правотой, шёл сквозь него, как и подобает истинному mal, готовый отстаивать свою правду до последнего вздоха. – …нашёл, с кем воевать… – простонал дикарь и сокрушённо покачал головой. Уже на поверхности Винбарр подставил лицо поднимающемуся солнцу. Он всё для себя решил. Отмена произойдёт незамедлительно, как только виновные в аварии будут найдены и наказаны. Как знал он и то, что среди прочих участников событий, он единственный будет знать обо всём случившемся. Остальные же ничегошеньки не запомнят. На мгновение на его лицо набежала нервная улыбка. Как и Васко. И он ничего не вспомнит. Он понимал, что не извинившись перед moridegen, останется с тяжёлым сердцем. Но наверное, так даже будет и лучше, – безразлично думал дикарь, рассматривая солевые переливы в небе, на котором румянилось утро. Каяться он не умел, а прощания никогда ему не давались. Удаляя номер Васко из входящих и из телефонной книги, Винбарр словно вписывал пережитое в тайное место, в котором спрячет ото всех – и прежде всего от самого себя – проклятого логиста. ⚕⚕⚕