Ты можешь быть слабым

— Проверяете работы? — Арсений Сергеевич вздрагивает. Он не слышал, как Антон зашёл в гостиную. — Получается так. Балбесы написали контрольную, а я её проверяю, — он мягко улыбается и откладывает тетради, сосредотачивая внимание на юноше. — Ты что-то хотел? — Просто скучно, хотел предложить фильм посмотреть, — Антон улыбается в ответ, рассматривая мужчину. Тот в клетчатых серых штанах, босиком, на нём, как обычно, белая футболка, но на этот раз с надписью «я перестал высыпаться». Антон не уверен, предложил ли он посмотреть фильм потому, что действительно хотел этого или потому, что неосознанно начинает бороться за внимание Арсения. Юноша чувствовал, как в университете, видя преподавателя, ему хочется сразу же получить взгляд его голубых глаз, которые тут же потеплеют и улыбнутся, увидев его. Когда Арсений Сергеевич подходит к ребятам поболтать и шутит вместе с Серёжей над Димой, он чувствует, что сердится на пацанов, так как считает, что эти шутки и смех должны принадлежать ему, а не им, ведь если бы не он, они все никогда бы не познакомились. Вот и сейчас он украдкой уже третий час наблюдал, как преподаватель сидел в окружении тетрадей, и не понимал, почему он не получает ни единой секунды внимания. — Какой фильм ты хочешь посмотреть, радость моя? — и уши Антона начинают краснеть. Он любит, когда Попов называет его так. Что-то в этом есть тёплое. И то, что так нужно парню. — Я ещё не придумал, — юноша теряется. Действительно, он так далеко не загадывал. Сначала нужно было придумать, как отвлечь Арсения, а дальше — посмотрим. Но Шастун не ожидал, что так легко завоюет Арсения Сергеевича, меньше, чем за минуту. Ведь обычно мужчина очень не любил, когда его отвлекали от важных дел. Он запирался в комнате, прося Майю не стучать и не заходить к нему, пока он занимается проверкой работ студентов. — Или ты не фильм хотел посмотреть? — брюнет улыбается, и где-то внизу живота у Антона что-то начинает трепетать от этой улыбки. Он не может полностью охарактеризовать это чувство, ему просто хорошо от того, что Арсений Сергеевич улыбается, каждая клеточка его тела согревается в такие моменты. Арсений всё видит. Видит, как Антон настойчиво хочет его внимания, видит, как мальчишка расцветал, стоило ему только бросить на него взгляд, как ловил жадно каждое его слово, внимательно слушая и кивая. Ему просто не хватало отца. Попов с грустью иногда задумывался об этом. Мальчик в пятнадцать лет лишился отца, его можно понять. Он пытался сильно не привязываться к этому лохматому чуду, зная, что потом будет больно обоим, но получалось очень плохо. Он старался не показывать чувства рядом с юношей, предпочитая, чтобы тот думал, что он холодный и с ним лучше не сближаться. Но с Антоном это сработало ровно наоборот. Чем сильнее Арсений отдалялся, тем сильнее льнул к нему этот удивительный мальчишка, видимо, пытаясь закрыть им, Арсением, гештальт отцовского внимания и любви. И мужчина потихоньку сдавался под натиском юноши, всё чаще и чаще позволяя себе быть собой рядом с ним. И жить становилось проще. Антон не знал об этом, но Майя часто любила рассказывать Попову про сына. В том числе и про отношения с отцом. Отец Антона — военный. Арсений был знаком с такими людьми. Глубоко травмированные внутри, они никогда не показывали свои истинные чувства, держа всех вокруг на расстоянии, даже самых близких. И Антон привык к такому поведению, привык выслуживаться, всеми силами, всеми правдами и неправдами добиваться внимания и одобрения отца. И зная всё это, Арсению очень не хотелось быть таким же человеком в его жизни. — Садись, — Арсений хлопает по дивану рядом с собой. — Не хочешь? — он теряется, не понимая заминки парня. — Я хочу так! — Антон по-детски надувает губы и садится на тёплый ковер перед Поповым, скрещивая длинные ноги. Он двигается поближе, опирается на диван, оказываясь между ног мужчины и задирает голову. — Так нормально? — Нормально, — смеётся Арсений и тянется за пультом. На самом деле, если быть прямо ну очень честным, Антону нравится, когда мужчина перебирает его волосы. Он всегда делал это так задумчиво, словно неосознанно, так что юноша в тайне ото всех, а главное, от самого себя, надеется, что Арсений Сергеевич во время просмотра фильма всё-таки решится снова покопошиться в его волосах. «Это так просто. Тебя можно читать как раскрытую книгу, глупый мальчишка», — думает брюнет, запуская пальцы в лохматые кудри младшего. Антон тихо поскуливает от удовольствия, прикрывая глаза и двигаясь поближе к этим нежным рукам. — Смотри фильм, — строго прерывает поток мысленного восхищения парня мужчина. — А то сейчас перестану, — Шастун тихонько фыркает, но сосредотачивается на кинокартине.

* * *

Фильм давно закончился. Идут титры. Арсений вздрагивает и открывает глаза. В комнате уже полумрак, вечер опустился на столицу, выключая зимнее солнце и включая сотни фонарей на шумных улицах. Скоро должна прийти Майя, вспоминает мужчина. У них запланирован прощальный ужин, женщина завтра утром улетает на отдых. — Антош… — Попов осторожно касается плеча юноши, но тот не отвечает. Он осторожно убирает ногу и встаёт. Спит? Как можно было уснуть… сидя? Арсений качает головой. Хотя, признаться, в армии он засыпал и не в такой позе. Но Антон же не в армии! Устал? Почему? Не высыпается? Когда Майя уедет, нужно будет заняться поплотнее вопросом сна этого мальчишки. Не должен пацан в восемнадцать лет засыпать, мать его, сидя! Тем более в свой выходной. На минуту Арсений замирает, разглядывая парня. Голова его свесилась, глаза прикрыты, нижняя губа смешно оттопырена, а грудная клетка медленно и ритмично вздымается во сне. Глупый мальчишка. Что мне теперь делать с тобой? Он осторожно подкладывает руку под шею парня, вторую руку просовывает под его худые коленки. Нужно осторожно положить его на диван. И можно будет заниматься подготовкой к ужину. Как хорошо, что он вовремя проснулся. Не хватало ещё, чтобы Майя застукала их в такой ситуации. Арсений твёрдо знал: он не делал ничего плохого, но ему просто не хотелось, чтобы такая ситуация произошла. Мужчина аккуратно поднимает Антона, кладёт на диван. Какой ты лёгкий! Ты хоть что-нибудь весишь? Как ребёнок, честное слово. Нужно заняться твоим питанием тоже. Куда смотрит твоя мать? Укрывает парня пледом, выключает телевизор и собирается выходить из комнаты. Но тут пальцы Антона касаются его руки, Арсений оборачивается, наклоняясь к юноше. Тот только обхватывает цепкими пальцами запястье мужчины и причмокивает во сне пухлыми губами. Чёрт. И что мне делать с тобой, Антон Шастун? Что мне делать? Арсений тихо опускается на ковёр рядом с диваном, стараясь лишний раз не тревожить свою руку, за которую схватился этот мальчишка. Если понадобится, он готов сидеть так вечность, лишь бы не потревожить его сон. Глупый мальчишка, завоевавший его сердце, что же ты делаешь?