Друг

      Послеполётный отдых в гостинице прекрасен. В большинстве своём потому, что никто не ломится ко мне в номер. Удивительно. Через полтора часа репетиция, а через четыре – уже концерт. И стоит только подумать об этом – тут же раздаётся нервный стук в дверь, от которого я вздрагиваю. - Алла, ты здесь?! Открой! – это Филипп, и он явно не в себе.       Я неторопливо приближаюсь к двери, а его голос с каждой секундой становится всё настойчивее. - Ты не слышишь сирену? – тяжело дыша, возмущается болгарин, когда я открываю дверь в номер.       Я хмурюсь, потому что не сразу понимаю, о чём это он, но, немного наклонившись в коридор, действительно слышу отголоски тревожной сигнализации. - Идём! Скорее! – он тянет меня за руку, и я только успеваю схватить с вешалки своё пальто.       Я пытаюсь сказать ему, что не нужно никуда бежать, но он каждый раз обрывает и тащит меня к выходу по мраморным ступеням между этажами.       У главного входа в гостиницу действительно уже собралась толпа, но эти люди явно подготовились – они в штанах и куртках. На улице +7, я стою в пальто, накинутом на шёлковый халат и гостиничных тапках, а Филипп – в цветастых трусах, кожаной куртке и кедах. Он оглядывается, и его эта ситуация явно смущает, а я уже не могу сдерживать смех и сгибаюсь пополам, хохоча. - Чего, Алла, смешного? – строго вопрошает мой друг, хмуря брови. - Филь… – из моих глаз уже проступают слёзы. – Когда ты вчера заезжал в гостиницу, тебе метрдотель что-то говорил?       Он явно озадачивается, потому что не видит никакого дыма, но становится твёрже в своём прежнем убеждении, когда примечает красную пожарную машину и вбегающих внутрь спасателей. - Филипп Бедросович, добро пожаловать… – он отматывает память на момент приезда в отель. – Восемьдесят третий номер… И больше не помню. - Про пожарную сигнализацию ещё всем должны были сказать, да? – я пытаюсь натолкнуть его на правильную мысль. - Блять… Должны, да! – он вспоминает, но ему не становится так же весело, как и мне. - Мне лично сказали, что это учебная тревога, и можно или выйти, или просто закрыться в номере, – я повторяю данные мне указания. - Мне тоже, да. Прости… – он явно чувствует себя виноватым.       Я уже замёрзла, но теперь мы должны стоять и ждать, когда всем разрешат вернуться в здание. Филипп это замечает и приобнимает меня, чтобы немного согреть. Так действительно лучше, но и без того ходит уже очень много слухов, будто бы мы любовники… И, с одной стороны, мне даже нравится подливать масло в огонь, зная репутацию Киркорова. А с другой – моих настоящих ухажёров эта дружба всегда настораживает.       Мне в один момент становится тревожно, и я озираюсь по сторонам. Слева от нас с Филиппом стоит Серёжа, и взгляд у него такой, что сейчас он точно ничего не поймёт правильно. Наш внешний вид может натолкнуть только на одну мысль – пожарная тревога вытащила нас на улицу прямиком из постели.       Снова пробивает на смех, только сейчас я нервно улыбаюсь, глядя прямо в глаза Челобанову. И это ещё сильнее его злит, но я не решаюсь подойти.       Очень кстати метрдотель объявляет, что мы можем вернуться в гостиницу. Филипп, рассыпаясь в извинениях, провожает меня до номера. Но я-то знаю, что как только он уйдёт, меня ожидает другой посетитель. Я даже не запираю дверь, и через минуту слышу резкий стук двери в косяках и тяжёлые шаги. Я соображаю лишь крикнуть из спальни: - Серёж, пожалуйста, разуйся.       Но ему, конечно, всё равно. - Ушёл твой дружок? – с явной издёвкой хмыкает Челобанов. - Его здесь и не было, если тебе это так интересно, – без лукавства бросаю в ответ. - И что это было за стриптиз-шоу на улице? – он всё ещё скептичен. - Просто Филипп забыл, что это учебная тревога, прибежал весь на взводе, вытащил меня на улицу… – начинаю я объясняться, а потом бессильно выдыхаю: - Это просто была забота, вот и всё. Он хотя бы обо мне беспокоится.       Я заканчиваю фразу, и что-то ухает в моей груди. Хочется пустить слезу от того, как это было нелепо и мило с его стороны. - А я вообще забыл про тревогу, – Сергей беспечен. - И почему в этот момент тебя не было в отеле? – теперь скептицизм проявляю я. - Я вышел в магазин за спичками. - У тебя же есть зажигалка, – я прищуриваюсь, пытаясь уличить его во лжи. - Я её потерял, – ему явно не нравится моё наступление.       Мои претензии выглядят так же глупо, как и его, поэтому Челобанов капитулирует: - Ладно, надо собираться на репетицию. Зайду после концерта? - Да, конечно, – у меня нет причин ему отказать, поэтому не нагнетаю.       Он уходит, а я продолжаю сборы. Позже звоню на ресепшен, чтобы заказать такси, но мне отвечают, что Филипп Бедросович взял напрокат машину и уже полчаса ждёт меня внизу. - Он меня просто окружил! – возмущаюсь вслух, но не могу не отметить, что это очень приятно.       Я выхожу на улицу. Филипп стоит рядом с отполированной чёрной «Волгой» на парковке и обезоруживающе улыбается. Хочется кокетничать, но я держу себя в руках – сегодня вечером у меня другие планы. - Прошу, – он открывает переднюю пассажирскую дверь.       Я сажусь, и не могу изобрести ничего лучше, чем: - Отличные трусы! А я всё думаю, чего это девки штабелями падают к твоим ногам! А это они от смеха!       Филипп не напрягается. Возможно, ему даже легче от того, что я зашла с шутки, а не с претензии.       На такой же лёгкой ноте мы доезжаем до пункта назначения. И я уже в предвкушении выступлений, которых так давно не было.

«Лекарство ты моё от скуки, Ты для меня незваный гость».