***
— А они давно знакомы? — Миссис Холмс вглядывалась в кухонное окно, глядя на прогуливающуюся парочку. — Пару месяцев, — произнёс Джон, жуя тост и печатая новый рассказ в блоге. Дом проснулся, миссис Холмс готовила Шерлоку завтрак, мистер Холмс играл в гостиной с Рози, Джеймс жевал что ни попадя. — Ясно-ясно, — хмыкнула миссис Холмс, чуть подёрнув уголки губ в лёгкой улыбочке. — Я бы не строил поспешных выводов, — отозвался Шерлок, ища в телефоне новое дельце. — Не забывай, что это Майкрофт и что он… Матушка перебила Холмса: — Одинок. И довольно давно. — Повернулась в сторону младшего сына миссис Холмс. Шерлок на это и бровью не повёл. — У тебя есть Джон, Рози. — Кивнула в сторону гостиной, где с маленькой девочкой забавлялся мистер Холмс-старший. — Друзья и приятели, а кто есть у твоего брата? — Ему никто и не нужен, он давал это понять. И неоднократно, — все ещё не глядя на мать, а на экран телефона отвечал Шерлок. — Да, так же, как и злился, когда мы иногда оставляли тебя на его плечи, но он всё равно следил и следит за тобой, — не сдавалась женщина. Шерлок наконец посмотрел на неё. — Хочешь сказать, что мисс Бромфилд нравится ему, он колечко в кармане держит и со дня на день предложение сделает? — саркастически поинтересовался Шерлок. Джон и Джеймс синхронно фыркнули. — Нет конечно! — Миссис Холмс выпрямилась. — Я просто хочу сказать, что твоему брату не навредит общение хотя бы с кем-то… — добавила женщина, и таймер на плите пикнул, оповещая о готовности свежей выпечки. — Особенно, если этот кто-то — милая высокая блондинка подходящего для Майкрофта возраста, — усмехнулся Шерлок, чуть вильнув головой, возвращая внимание к письмам. — Да, ну и что такого? Они отлично смотрятся, разве нет, доктор Ватсон? — обратилась за поддержкой к Джону миссис Холмс, надевая рукавицы и открывая плиту. — Да, но боюсь, Майкрофту такое общение не в радость, — произнёс Джон, и миссис Холмс с шумом поставила около раковины форму с готовым Хантингдонским пирогом. — Они гуляют уже больше получаса! — заметила женщина. — Но едва ли это инициатива Майкрофта, — чуть кашлянул Джон, продолжая печатать. Миссис Холмс перевела взгляд на Шерлока, тот, почувствовав это, тоже посмотрел на неё, задумавшись. — Что? — поднял взгляд на миссис Холмс и Шерлок, и Джон, когда пауза после его слов затянулась. Мамочка и сын сверлили друг друга глазами. — Ты преувеличиваешь её значение, — произнёс наконец Шерлок, глядя на мать. — А ты преуменьшаешь, — в ответ сказала миссис Холмс. — О чём Вы? — нахмурился Джеймс. — О том, что кем бы моего сына ни считали, он не стал бы утро после Рождества проводить на улице в пешей прогулке столь продолжительное время в компании человека, который ему не импонировал, — отозвалась миссис Холмс, переводя взгляд на доктора и Джеймса, чуть улыбнувшись обоим. — Она не может нравиться ему, ему никто не нравится, — упрямо произнёс Шерлок, морщась. — Почему? Она не глупа, очаровательна, из хорошей семьи, с достойной работой, не слишком юна или стара и, в конце концов, очень красива. — Красота — понятие относительное, — опять поканючил Шерлок. — Но она красива. И в его вкусе, — произнесла женщина, и вновь в воздухе повисла недолгая пауза. — В его вкусе? — после повторившийся паузы, где оба присутствующих на кухне Холмса боролись глазами, произнёс доктор Ватсон. — Джон, он мой сын, и я ещё помню его любимые чёрно-белые фильмы и как он смотрел на роковых блондинок, — улыбнулась миссис Холмс, переводя взгляд с Джона на недовольного Шерлока. Джон усмехнулся. — Проявлять симпатию к дамам с экрана телевизора — одно, но проявлять внимание к реальной — совсем другое, — произнёс Шерлок. — Да, именно поэтому я рада, что он начал проводить время хоть с кем-то более… живым, — многозначительно улыбнулась миссис Холмс. — Он никогда не допустит в отношении мисс Бромфилд чего-нибудь недозволительного, — взглянув на экран телефона, произнёс Шерлок. — Ты слишком обожествляешь его, дорогой, — вновь возвращая внимание к окну, произнесла миссис Холмс.***
— Я останусь до тех пор, пока не устану. А пока Британия во мне нуждается, я никогда не устану, — произнесла великую цитату Шарлотта, немного ёжась в светлом пальто, всё ещё держась за руку Майкрофта, идущего рядом. — Маргарет Тэтчер, — добавила она, усмехнувшись. — Она меня всегда вдохновляла… великий политик. — Хвалебные отзывы о ком-то из нашего политического мира — это явный прорыв, — усмехнулся мужчина, уже привыкнув, к своему удивлению, к её присутствию так рядом с ним в этой прогулке. — Майкрофт! — прицыкнула Шарлотта, слегка толкая его плечом, пока тот еле заметно и еле слышно посмеялся. — Я был с ней знаком, встречались пару раз, — заметил Майкрофт. — О-о-о! Все так серьёзно… Я и не знала, что у Вас был роман с мисс Тэтчер. Майкрофт закатил глаза, но все ещё весело улыбался. — Ладно-ладно, не буду больше задираться, папочка! — усмехнулась Шарлотта. — Вряд ли у Вас получится, — хмыкнул мужчина, пробежавшись по ней взглядом. — Порой мне думается, что Вы полностью состоите из колких усмешек, ехидных взглядов и унизительных улыбочек, — добавил с полуулыбкой Майкрофт. — Вот как! — чуть кашлянула усмехающаяся Шарлотта. — Ну, а Вы тогда из безучастия, снобизма, уныния, невзрачности и поджатых губ! — произнесла девушка. — Я невзрачен, — продолжал улыбаться мужчина. — Боже! Вы безнадёжны! Из всего этого Вы выудили лишь «невзрачность», что, к слову, была в том перечислении, лишь чтобы задеть Вас…. — глянула на мужчину блондинка. — Я знаю, — посмотрел на неё политик, весело и довольно улыбаясь. — О, Майкрофт… — чуть покачала головой она, первой переводя взгляд на классический зимний пейзаж английской провинции, растирающийся перед ними. — И с каких пор Вы перешли с «мистера Холмса» на «Майкрофт», — вздохнул мужчина, тоже переводя взгляд на природу. — С тех самых пор, как перестала Вас бояться, — заметила Шарлотта, останавливаясь и заставляя тем самым остановиться и Майкрофта. — Это Вы зря, — хмыкнул мужчина, как и мисс Бромфилд, глядя в даль. На губах девушки расцвела заманчивая улыбка, которая появлялась обычно на губах подростка, решившего как-то насолить приятелям. — Я бы хотела посмотреть, как бы Вы захотели меня напугать. — Майкрофт чуть подёрнул брови наверх, а уголки рта искривились в ухмылочке, не меньше напоминая юношескую, чем та, что была на губах у Шарлотты. — Думаете, у меня не получилось бы? — посмотрел наконец на девушку Холмс. Шарлотта стрельнула в его сторону глазами. — Как показывает практика, у Вас всё получается, но меня больше интересует, как Вы собирались бы это сделать. Полагаю, это действие с Вашим непосредственным вмешательством было бы достаточно сексуальным, — произнесла Шарлотта, которая в тот момент могла поспорить, что хоть лицо её собеседника в это миг и продолжало быть таким же насмешливым, как и до этого, но вот зрачки политика, несомненно, увеличились. Это подтолкнуло её ещё для одного «действия». Пользуясь его некой обездвиженностью от слов и желания придумать наилучший и самый колкий ответ для поддержания разговора, что пошёл явно, по мнению мужчины, «не туда», девушка привстала на цыпочки, немного опёрлась о его руку и оставила легчайший поцелуй на его щеке. А вернувшись на своё прежнее место, по правую руку от него, с весельем заметила, как весёлая усмешка преобразовалась в кривую ухмылку, а во взгляде появилось недоумение и даже некоторое подобие страха, припудренного немалым слоем возмущения. — О…! — Одна из бровей девушки сама с собой выскочила наверх, вместе с одним из уголков губ. — По-моему мне удалось Вас напугать, а не наоборот, — добавила она, пока Майкрофт продолжал недовольно смотреть на неё. Девушка перевела взгляд на пейзаж перед ними. Минуты две она размышляла, как же удивительно просто ввести Холмса-старшего в замешательство, чувствуя на себе его задумчивый взгляд, а потом, повернув в его сторону голову, произнесла: — Сменим тему. Какой Вам запомнилась миссис Маргарет Тетч? Майкрофт моргнул, явно не ожидая столь быстрой смены темы разговора. — Эгоцентричной, — откашлявшись, произнёс он, переводя взгляд на рощу, расстилающуюся перед ними. — А на сколько по шкале от Джеймса до Шерлока? — поинтересовалась Шарлотта, слыша со стороны политика лёгкое фырканье. — Ну вот, я снова смогла Вас развеселить, — улыбнулась девушка, посмотрев на Холмса, что действительно больше не выглядел столь озабоченным, как пару минут назад. Он тоже смотрел на неё, даже скорее рассматривал. «И что же хранится в этой голове…» — подумала блондинка, глядя в серо-синие холодные глаза и думая, что и не настолько они и холодные и что их обладатель тоже не «снеговик». Он вполне себе живой, материальный, как оказалось, даже в некоторой степени милый, тайно заботливый и тёплый человек. — Мистер Холмс, — произнесла мисс "Б", рассматривая его. — Лучше собеседника я бы тут, конечно, вряд ли нашла, и прогулка мне очень нравится. Но ещё чуть- чуть, и я простужусь, — добавила Шарлотта и перевела взгляд на дом родителей Холмса, что ещё виднелся, так сказать, на горизонте, но всё равно, казалось, находился на достаточном расстоянии от парочки. — Вы правы, —произнёс Майкрофт, чуть щурясь и тоже вглядываясь в дом. — Тогда пора возвращаться? — посмотрела девушка на «британское правительство». — Полагаю, да. Мы и так задержались, — кивнул Майкрофт. Дорогу до дома провели в молчании. Шарлотта лишь периодически фыркала, раз за разом вспоминая о своей выходке, но Майкрофт возобновил свой самый любимый метод и просто-напросто игнорировал блондинку. — Как погуляли? — как ни в чем не бывало поинтересовалась миссис Холмс, когда они вернулась в дом, и, сняв верхнюю одежду, вошли в кухню, где сейчас гости и жители тёплого дома ели знаменитый пирог. — Замечательно, — безрадостно отозвался Майкрофт, морщась, видимо, из-за того, что ему опять придётся сидеть рядом с мисс Бромфилд, мест ведь остались лишь два и те рядом. — На улице прохладнее, чем вчера, — улыбнулась Шарлотта, поправляя причёску. — С Рождеством! — добавила она. — С Рождеством! — вторили ей мистер и миссис Холмс. Джон приподнял бокал с джином, а Джеймс повторил всё те же слова только через мгновение промедления и с полностью набитым пирогом ртом. После позднего завтрака все собрались в гостиной, миссис Холмс достала шахматы и монополию. Её «мальчики», разумеется, выбрали шахматы, а хозяева дома вместе с Джоном, Шарлоттой и Джеймсом, разместившись кто на диване и кресле, а кто (ну «кто-кто», Джеймс, конечно) на полу, принялись играть в монополию на длинном кофейном столике. Их игра шла хорошо, даже очень хорошо, лидировали Джеймс и миссис Холмс, а вот чудо-братья явно не упускали момента подёргивать да подначивать друг друга на пути к победе. И если игравшие в монополию решили закончить игру досрочно перед ужином, подсчитав, у кого больше денег, тот и выиграл, то конец партии Майкрофта и Шерлока закончился шумным подъёмом последнего из-за стола и полётом ладьи в противоположную стену. — Да что это такое! — грозно произнесла, хмурясь, миссис Холмс, вместе с сыном входя в кухню, чтобы поужинать всем тем, что осталось от двух дней празднования. За ней потянулся мистер Холмс и Джеймс, пока Джон поднялся наверх, чтобы разбудить дочку после обеденного сна. Шарлотта же, идущая в конце, мельком взглянула на поднимающегося со стула Майкрофта. — Ненавидит проигрывать, особенно мне, — быстро улыбнулся мужчина, тоже идя на кухню. — Ведёшь себя как дитё малое! — ругаясь, поставила на обеденный стол запеканку миссис Холмс. — Не наговаривайте на детей, Рози и то получше эмоции скрывает, — вернулся с дочкой на руках доктор Ватсон. — Да просто Майкрофт грязно играл! Не так, как ты нас учила, — не сдавался Шерлок. Миссис Холмс вопросительно вскинула бровь. — Я поставил его в положение цугцванга, а он победил меня просто по методу Лори Хартикка! Это как долго строить замок из песка и видеть, что у твоего соперника лучше и больше в два раза, чем у тебя, а потом «случайно» уронить на лучшую башню своё ведро и радоваться, что замок испорчен, — в голосе младшего Холмса, очевидно, слышалась обида. Шарлотта чуть нахмурилась, переведя взгляд на рядом сидящего Майкрофта, тот поджал губы. — Но я победил. Разве не это главное в игре? — добавил он, фальшиво улыбнувшись, и чуть откинувшись на спинке стула посмотрел на мамочку. — Да для начинающих шахматистов. А разве не я учила тебя, что шахматы — это искусство! В умелых руках, конечно. А ты вместо того, чтобы подумать, как выкрутиться по-другому или признать поражение — да, Майк, поражение, не надо так закатывать глаза! — решил обыграть брата самым простым способом, разрушив этим красоту игры. — Это так. Но я просто хотел закончить игру, ты сама говорила, что пора ужинать, — спокойно произнес мужчина, глядя исключительно на матушку. — И слова не хочу слышать! Никаких оправданий, ты поступил некрасиво, никогда не думала, что ты опустишься до такого… — грозно произнесла женщина, и над столом повисла неловкая пауза. Шарлотта буквально чувствовала, как Майкрофту обидно. Матери обычно радуются победам сыновей, а не выругают… Если честно, она так и не понимала, что стало причиной ссоры. Ведь он выиграл! Какая тогда разница, какой он там приём применил: базовый или не базовый. Выиграл же… Но, видимо, в семействе Холмсов столь банальный ход считался чем-то недопустимым, и поэтому карался гневной тирадой, а в детстве, наверное, запретом на сладкое на несколько дней… Миссис Холмс продолжала бурчать и то и дело пускать в сторону старшего сына недовольные взгляды, но зато Шерлок, сидевший напротив, похоже, ликовал, ни на миг не убирая с лица кривую улыбочку и глядя на брата с усмешкой. Шарлотта перевела взгляд на Майкрофта: уши его горели, но вряд ли от гнева. Она, сглотнув, опустила взгляд на тарелку перед собой. Всё это очень походило на то, как её собственный отец публично отчитывал одного из братьев в детстве, её он предпочитал вызывать на пугающий тет-а-тет в свой кабинет… бр-р. Поэтому немудрено, что при очередном упреке от миссис Холмс Шарлотта инстинктивно, по привычке, нашла под столом руку Майкрофта и сжала в своей. Так она всегда делала для братьев и только через миг поняла, что рядом не один из них. Но, о чудо! Подняв глаза и посмотрев на мужественно принимающего все замечания матери Холмса, Шарлотта не обнаружила ни единого признака, что сейчас держала именно его руку. Она-то думала, что он сконфузится, недовольно воззрится на неё или, напротив, поморщившись, одёрнет руку, но его ладонь по-прежнему находилась в её, а её хозяин оставался неподвижен и даже не смотрел на девушку. Шарлотта немного сильнее сжала его руку: ноль реакции, и вдруг поняла, посмотрев на Шерлока, что сейчас с довольной кошачьей ухмылкой глядел на старшего брата, чуть облокотившись о спинку стула и сложив руки домиком на ноге, закинутой на другую. «Он просто не хочет, быть замеченным, - подумала блондинка, — вот и не меняет позы, чтобы не раскрыть свой маленький секрет». — Так что считаю, что ты проиграл эту партию, братец… — заключил всю ту речь, что благополучно прослушала взволнованная (держащая «британское правительство» за руку) Шарлотта, Шерлок. — Согласна, — садясь за накрытой ею же стол, кивнула миссис Холмс, видимо, уже успев остыть, ведь в голосе больше не было недовольства. — Войн без потерь не бывает, — пробурчал Майкрофт, вдруг в ответ сжав руку Шарлотты, зло глядя на младшего брата, учинившего всё это. У Шарлотты, надо бы заметить, перехватило дыхание от такого первого за всё время их общения — ответного действия со стороны Холмса. Благо, она подносила в тот момент кружку к губам и смогла скрыть вздох за глотком тёплого кофе. Дальше мистер Холмс-старший поспешил увести тему на что-то более нейтральное, но Шарлотта толком не могла сконцентрироваться и понять, о чём он говорит, чувствуя, как на её щеках расцвели розочки, а губы так и силились улыбнуться. Отчего-то она почувствовала себя вновь шестнадцатилетней школьницей, когда впервые в жизни её сосед по парте во время астрономии под столом взял её за руку. Такое ощущение оборвалось, когда миссис Холмс призвала всех присутствующих налетать на съестное, но всё же Шарлотта никак не могла перестать думать о случившемся даже после того, как она больше не держала его руку. И отчего-то на место девичьему смущению пришла неуверенность и некоторый испуг посмотреть на мужчину рядом. Ведь он мог наконец показать своё недовольство, а это бы её в некоторой форме ранило. Она решилась посмотреть на него только под конец вечера, и, заметив, что она смотрит на него, мужчина слегка повернул в её сторону голову, спокойно посмотрев на неё, собственно, ничего не выражая на своём вытянутом лице. Блондинка чуть улыбнулась, но он лишь перевёл взгляд на вовсю что-то рассказывающего отца. Шарлотта улыбнулась шире, чуть потупившись, рассматривая остатки еды на тарелке, всё это было так по-домашнему, тепло и нежно, даже ссора… Заметив на себе взгляд, посмотрела на смотрящего на неё задумчивого Джона, сидящего с другой стороны стола, подле Шерлока. Он перевёл взгляд на Майкрофта, что вступил в разговор с отцом, потом на Шарлотту, девушка улыбнулась ему, и мужчина усмехнулся, после чего чуть откашлялся и переключил внимание на создавшуюся беседу. — Совсем забыла… — произнесла под конец ужина Шарлотта, когда Майкрофт поднялся из-за стола, сказав, что сбирается покинуть их общество и поехать домой, ибо его ждали неотложные дела, в существование которых, наверное, поверили лишь Джеймс и, может быть, мистер Холмс-старший отчасти. — Да, дорогая, — улыбнулась ей миссис Холмс. — Я тоже не собиралась оставаться еще на ночь… — Старушка негромко закудахтала, мол «оставайтесь», «мы рады гостям», но Шарлотта поспешила добавить: — Благодарю, миссис Холмс, но мне правда неудобно, да и дела есть… Джон, вы ведь тоже собираетесь ехать…? — Под конец монолога перевела взгляд на доктора Ватсона мисс Бромфилд. — Мы… — Джон помедлил, а потом вдруг выдал: — Нет, я думал остаться ещё на одну ночь. — Шерлок, сидящий рядом, недовольно и хмуро посмотрел на него, и тут, не дав Шарлотте понять происходящее, миссис Холмс спросила у нее: — А у Вас нет машины, милая? — Шарлотта моргнула переводя не понимающей взгляд с Джона и Шерлока на старушку. — Да… я отпустила своего водителя, так сказать, в отпуск… — задумчивая начав понимать, что к чему, подтвердила девушка. — О! — Женщина всё же не смогла скрыть улыбочки. — Так это решаемо… Майки? — Из гостиной с портфельчиком в руках, где, по всей видимости, был ноутбук, привезённый в родительский дом, показался Майкрофт. Шарлотта наконец поняла. — Будь джентльменом, подвези мисс Бромфилд до дома, — улыбнулась сыну миссис Холмс. — Ей, знаешь, тоже надоело наше общество, она хотела доехать с доктором Ватсоном и Шерлоком, но они остаются ещё на одну ночь, так что, будь добр, продемонстрируй свои прекрасные манеры, — добавила старушка, пока её старший сын, недовольно поджав губы, перевёл взгляд на продолжающих сидеть за столом Джона и Шерлока. — Ну так что? Подвезешь нашу милую гостью? — Подвезу, — сквозь зубы и медленно закрыв и открыв глаза, жеманно улыбнулся Майкрофт.***
— Сначала забрала Вашу спальню, теперь заставляю себя подвозить! Я чувствую себя чудовищем, Майкрофт! — поправляя юбку платья, произнесла Шарлотта, далее избавившись от платка, пока водитель, что приехал забрать своего начальника, тронулся с места. — Ничего. Всё в Вашем стиле, — холодно и отстранённо отозвался Майкрофт, тоже снимая с себя шарф и перчатки, провожая родительский дом нарочито равнодушным взглядом. — Это, честно, не моя выходка. — Разумеется, не Ваша, — чуть повысил голос от меланхоличного пренебрежения до заносчивого раздражения «снеговик». — Это всё мамочкины планы, — хмыкнул он. Блондинка прикусила нижнюю губу, не было сомнений, что она произвела на миссис Холмс неизгладимое впечатление… А тот факт, что она ещё водится с её старшим сыном и даже прогуливается с ним за ручку утром, наверное, вообще свело старушку с ума. Хотя её винить не в чем, Майкрофт настолько дикая птица, что даже такое минимальное его общение хоть с кем-то- воспринимается странно и будоражаще. — Вы похожи на неё, — через несколько минут возобновила разговор Шарлотта. Майкрофт, сидящий рядом, приподняв бровь, посмотрел на неё. — У Вас схожая мимика, ну и немного черты лица, да и интонации иногда… перекликается. Майкрофт хмыкнул и отвернул от неё голову, предпочитая, видимо, рассматривать окрестности, чем мисс Бромфилд, принёсшую ему за эти два дня уйму проблем… — Вот и поговорили… — тихо пробормотала девушка, не дождавшись ответа и тоже было отворачиваясь к окну. — Это было недозволительно, — окликнул её отчего-то совсем не громкий голос Холмса, и она, моргнув, посмотрела на него. — Что? — Все, — тише добавил мужчина, продолжая рассматривать рощи. Шарлотта поджала губы и, поймав на себе взгляд политика произнесла: — Сэр, не могли бы Вы включить радио. — Водитель, поглядев в зеркало заднего вида, посмотрел на начальника, тот поморщился сначала, но всё же кивнул. Дождавшись, пока салон наполнится мелодией, Шарлотта вновь вопросительно посмотрела на Майкрофта. — Не делайте вид, будто Вы ничего не понимаете, — практически по губам прочитала сочащиеся усталым раздражением слова мисс Бромфилд. — Ваш интеллект не настолько низок. — Спасибо за комплимент, но я всё же не понимаю, отчего столько суматохи с Вашей стороны, — также тихо и растягивая (зная, что ему не нравится подобная манера разговора), произнесла блондинка. — Теперь я сомневаюсь в Вашей разумности, — чуть прищурился Майкрофт, на что Шарлотта поспешила фыркнуть. — Мне надоели (он говорил слова с некоторой промедлением) Ваша бестактность и полное пренебрежением моими довольно явными просьбами прекратить нарушать моё личное пространство, — прошипел он. — Не будьте Вы дочерью Чарльза Бромфилда, то давно были бы не только уволены с Вашей любимой работы, но и больше бы не появились бы в Лондоне после подобных-то выходок… — Я не сделала ничего такого, что могло вызвать такое порекание, — в такт шипению мужчины произнесла блондинка, чувствуя, что его баранье упрямство начинает её раздражать. — Я не раз уже говорил… — начал было Майкрофт, закрывая от усталого раздражения глаза, но Шарлотта перебила его: — Почему Вы не можете признать, что Вам это нравится? — Мужчина открыл глаза, в недоумении посмотрев на неё. — Я сама видела. Почему Вы этого так боитесь, — поджала губы Шарлотта. — Боитесь лишнего общения со мной, боитесь сидеть рядом, боитесь, что я взяла Вас под ручку, что поправила галстук, отряхнула шарф? Промедление с обоих фронтов. Мужчина тяжко вздохнул и выдохнул. — Это не страх, а простое и истинное желание с Вами не общаться. — Почему? — вопросила блондинка. — Потому что мне даже с моим дорогим братом сложно порой разговаривать, — произнёс Майкрофт, чуть морщась, и, видя в глазах девушки непонимание, объяснил: — Если бы за Вами увязалась, к примеру, огромная моль, Вам было бы приятно общение с ней? Шарлотта приоткрыла рот от возмущения. — Так я моль? — В метафорическом смысле да, разумеется, — чуть поёрзал на месте Майкрофт, приподнимая голову. Шарлотта отвернулась от него, сжав покрепче челюсти, он всё же смог её задеть и, видимо, даже был рад этому. — А ужин, — вдруг вспомнила козырь Шарлотта, повернувшись к нему. — Ужин? — чуть повёл головой Холмс, но она уже видела, что он понял. — Вы сказали, что Вам он понравился, — коварно улыбнулась девушка. — Я сказал, что он был неплох, — упрямо произнёс мужчина. — Одно и то же. — Нет. Шарлотта издала из себя негромкий смешок и добавила, глядя на мужчину: — Вы сказали тогда, что подобное общение, оказывается, может приносить некоторое, цитирую: «Нераздражение», — продолжала свои издевательства над бедным упрямым политиком мисс Бромфилд. Майкрофт поджал губы, прежде чем ответить, но потом едко улыбнулся. — Это исключение. — А как же прогулка? — тут же произнесла девушка и, не видя в глазах мужчины понимания, объяснила: — Когда речь зашла о «пугать», — она улыбнулась, — неужели моль может быть интересной? Минуту они сверлили друг друга глазами, не говоря ничего, и лишь мелодия, доходящая до них чуть, цепляла два раскалённых взгляда. — Не будете же отрицать… — начала было Шарлотта с улыбкой «победительницы» на милом личике, но мужчина перебил её: — Вы не нравитесь мне, мисс Бромфилд, — опередил Майкрофт, и улыбка слетела с её губ, быстрее чем появилась. — И никогда не нравились, я ещё на заре нашего знакомства сказал Вам, что меня не привлекают ни женщины, ни мужчины, и Вы, уверяю Вас, не стали исключением, — спокойно, отчего было даже хуже, произнёс политик. — Вы врёте, — тихо произнесла девушка, и теперь уж на его тонких губах заиграла усмешка. Она стала сомневаться в вышесказанном. — Уверяю Вас, Вы мне никогда не нравились, мисс Бромфилд, — наплевав на шипение, произнёс мужчина. Она сглотнула, пытаясь не подать вида, что её как-то это могло задеть, и продолжала буравить его недружелюбно-недоверчивым взглядом. — И я не один из Ваших… — он усмехнулся, — поклонников, — особенно противно произнёс он, откровенно насмехаясь над ней. — Вы всё это время пытались… скажем так, залезть в мою голову и некоторым образом поселиться… но так и не признали свой крах, — заключил он, пока сердце Шарлотты набирало обороты, а кулачки сжимались, как и челюсть, от глухой ярости. — Рекомендую не тратить время впустую и найти новую игрушку, — добавил он, теперь сам улыбнувшись, как победитель. Напряжение между ними в салоне можно было ножом резать, настолько оно казалось осязаемым. А каждая секунда тишины накапливала в девушке не только злобное раздражение, но и желание совсем другого характера. Глядя в эти раздосадованные холодные глаза, ей хотелось разубедить его, впившись в губы, — наказать за сказанное… И почувствовать, как эти его внутренние, непостижимые для её понимания «принципы» рушатся от её к нему близости. Её не волновало, что они едут в машине не одни. Нет, она отнюдь не была любительницей подобного вида «шалостей», но всё же мистеру «всезнайке» удалась довести её до крайности, а если ещё учесть, что с осенней поездки у неё никого не было… что ж. Она довольно живо представляла себе, как залезает на его колени, «не нарочно» то и дело двигая бёдрами под его возмущённые жалобы. После для начала насильно кладёт на те же бёдра его руки и, не слушая, целует его в губы, держа его за воротничок пиджака, а через миг он и сам (в её предположениях) принимает условия «игры» и преисполняется большей симпатией к своей новой подружке. Но вместо этого она, прикусив внутреннюю часть губы, горделиво отвернулась и до конца поездки не сказала попутчику ни слова. Уже зайдя домой, стянув с ног небольшие каблучки и повесив на вешалку пальто, девушка выпрямилась, чуть потянувшись. Её щеки до сих пор пылали. А мысли сплелись в один противоречивый клубок, в котором сочеталось несочетаемое: от раздражения до такого игривого чувства студенческой юности как смущение… и сексуального желания, будь оно неладно. Никогда ещё за её тридцать лет она так сильно не хотела человека, который ей так сильно не нравился и нравился одновременно. — Да не нравится мне он! — возразила она самой себе в пустой квартире, потирая длинную шею. — Не нравится… — добавила тише.***
Майкрофт проводил удаляющийся от взора дом мисс Бромфилд и, поморщившись, обратился к Джейкобу: — Да выключи наконец эту галиматью! Водитель, как всегда, безмолвно поспешил выполнить приказ. Состояние Майкрофта было раздосадованное, а чужеродный голосок в голове театрально канючил: «Вы мне не нравитесь! Я говорил Вам ещё тогда! Сказал бы в довесок, что она некрасива и что от неё плохо пахнет для достоверности всей картины написанной лжи!» Майкрофт опять поморщился. Он мог обманывать Шарлотту, но себя обманывал с трудом. Она нравилась ему, но не так, как это обычно представляло среднестатистическое большинство. Он не был влюблён. Нет. Ему нравилось это её тепло, что передавалось и ему, когда она была рядом; нравилось, как она насмешливо разговаривает с ним; нравилось, что ей, вне сомнений, интересно с ним, даже когда он чересчур заносчив; нравилось чувствовать себя значимым и превосходящим в её глазах. А как ему нравилось, когда она защищала его. Нет… для этого даже слово «нравилось» не подходит, он чувствовал безоговорочную, ничем не заслуженную поддержку, и из-за этого в нём рождалось ощущение колоссальной благодарности. И как бы он ни оспаривал в себе нелюбовь к какого бы то ни было рода прикосновениям, когда она взяла его за руку, он хоть сначала и почувствовал страх, но, сжав её руку, ощутил беспрекословную поддержку, не ждущую ничего взамен. И даже тот легчайший поцелуй в щёчку был не таким плохим, как он всеми силами отрицал его привлекательность себе. Опять же он его напугал, но осознание того, что она его поцеловала без какого-то умысла, просто так, именно его (его!), тоже оказывало неизгладимое, превосходящее над многими неведанными, не свойственными для его натуры ощущениями. За время их последней встречи в том ресторане и неоднозначного прощания он надумал многое. Конечно, много раз гордо и более уверенно отвергал её в своей голове, но один раз дал волю воображению, нарисовавшему картину, что было бы, если бы он согласился. Что же… его воображение никогда не было, так сказать, бурным… но, видимо, все эти годы он попусту копил его на подобного рода случай. Подумав об этом в постели, он точно помнил, что именно в постели (об этом сложно было забыть) ему захотелось сказать тогда «да», а ещё захотелось сделать другое, чего он никогда не позволял себе, и он, также переборов в себе это дурное влечение к определенному действу, заснул. Но факт остаётся фактом, он думал о «продолжении» вечера, и с этим ничего уже поделать не мог… Почему же тогда он наговорил такое Шарлотте? Ха. Почему-то его гениальная голова пришла только к этому менее «гениальному» решению сложившейся проблемы. В конце концов, он так долго презирал желание брата иметь «разум поменьше, на чьём фоне он бы выглядел более выигрышно», неужели он может оступиться в отношении мисс Бромфилд? Нет уж, вряд ли. Лучше уж искоренить болезнь, когда она только дала свои побеги, но вот только эта болезнь уже пустила корни, и сколько бы он ни резал верхушку, корни глубоко внутри.