Многое Шарлотта в своей жизни видела: и как мужчины врут, чтобы поскорее покинуть её постель утром, и как просто уходят, не оставив записки, и как наоборот не хотят уходить, что их приходится самостоятельно выталкивать за дверь, но такого откровенного игнорирования и избегания в любых возможных местах — никогда.
После той самой странной ночи, что с большой натяжкой можно было считать их первой ночью, мистер «британское правительство» пропал. Исчез! Причём, по словам Джеймса, он и у брата перестал появляться. Это Шарлотта объяснила себе тем, что Майкрофт попросту не хочет случайно выдать свой маленький секрет, но всё равно это было странно. Мужчина пропустил подряд два вечера, на которых Шарлотта намеривалась узреть его высокопоставленную персону, но вместо этого служила красивой статуэткой подле брата весь вечер. Ко всему прочему, он не отвечал ни на звонки, ни на сообщения, хотя просматривал их почти незамедлительно…
— Трус… — поморщилась Шарлотта, в очередной раз перечитывая последнее сообщение, которое написала пару дней назад, с просьбой встретиться и поговорить. Оно, разумеется, было прочитано, но так же, как и все предыдущие, проигнорировано.
— Не хотите по-хорошему… — добавила она бурча, поднимаясь с дивана, на котором до этого смотрела очередной фильм, посвящённый английским романам конца XVIII века. На это раз «Разум и чувства». — Будет по-плохому… — вздохнула блондинка, выключая телевизор и идя к лестнице, чтобы подняться в гардеробную.
Собравшись и переодевшись из делового пепельного в клеточку костюма, в котором она была утром у мистера Льюиза, в заманчивое светло-бежевое приталенное платьице, девушка вознамерилась проехать мимо «Диогена»: вдруг увидит знакомую машину, а тогда… тогда! Она улыбнулась своим коварно-игривым мыслям. В любом случае, она хотя бы попытается что-то сделать, хотя прошлые три проезда мимо этого мужского клуба не дали долгожданного результата, но что-то ей подсказывало, что сегодня точно повезёт.
И — о, чудо! Через полчаса, когда она добралась с вышедшим из отпуска мистером Тернером к клубу, наконец заметила знакомый Rolls-Royce с памятными красивыми номерами. Девушка улыбнулась.
— Останавливайся! Скоро приду, — чувствуя в себе возрастающее веселье, произнесла Шарлотта, не глядя на мистера Тернера.
— Как скажете, — усмехнулся мужчина, мельком взглянув на хозяйку через зеркало заднего вида.
Поправив наряд и причёску, блондинка, выйдя из машины, поспешила по белой лесенке к дверям молчаливого клуба. Недовольный старичок вновь угрюмо и недоверчиво воззрился на неё.
— Я к мистеру Холмсу, — бегло улыбнулась девушка, снимая пальто и подавая подскочившему с места юноше.
— Мисс! — не выдержал наконец старичок, слишком быстро для своего возраста подскочив и преградив ей путь к двери.
— Боже, ну, пожалуйста, не усложняйте ни мне, ни себе жизнь! — устало произнесла девушка.
— Мистера Холмса нет в кабинете, — зло ответил тот. Шарлотта тяжело вздохнула и, закатив глаза, спросила:
— А тогда где он, сэр? Ведь его машина тут, —кивнул она назад. Ох, как же она не любила подобные разговоры с маленькими людишками, возомнившими о себе непонятно что. Всё равно всё будет, как она захочет, так зачем противиться неизбежному?..
Старичок тем временем поджал сухие губы, недоверчиво глядя на неё и явно не торопясь отвечать. У Шарлотты сдала челюсть: да сколько можно ей перечить? Она к такому не привыкла.
— Ладно! — хмыкнула она, нацепив на себя улыбку, словно маску. — Прекрасно! — Она окинула взглядом мальчика-лакея, минуту назад унёсшего её пальто. — Я подожду его тут, — добавила она, жеманно улыбнувшись старичку и садясь на диван в холле около входной двери.
Не описать, как смотрел на неё этот старичок. В этом взгляде было и раздражение, вызванное её «шумом», и негодование таким наплевательским нарушением консерваторского столетнего решения о неразрешении «объектам» женского пола посещать данное заведение, и, в конце концов, скептицизм и недоверие, что объяснений и не сто́или.
Шарлотта была прекрасно знакома с таким типом людей — насквозь консерваторами и чуточку старыми сексистами. В какой-то мере отец был таким, и от этого она не так злилась на этого маленького старого человечка. Тем более, ждать ей долго не пришлось: меньше чем через пятнадцать минут из одной из дверей вышли несколько джентльменов, в том числе и Майкрофт. Как и положено по правилам, они все трое молчали, но по многозначительным взглядам, которыми они обменялись, как только покинули комнату, за их спинами, было понятно, что какой-то разговор у них всё-таки был.
Девушку троица заметила не сразу, а когда они всё же обратили на неё внимание, на лицах незнакомых джентльменов возникло предугаданное Шарлоттой любопытство, а лицо Майкрофта тут же приняло выражение пугливого зверя, застигнутого врасплох. Он ещё мгновение недоверчиво глядел на неё, застёгивая пуговицу пиджака, но потом, поджав губы и сглотнув, потупил взгляд на часы, что поспешил вынуть после того, как поправил пиджак.
— Да боже ж ты мой… — самой себе тихо буркнула блондинка, поднимаясь с диванчика.
Старичок спешно начал объяснять что-то Майкрофту на языке жестов, пока два остальных джентльмена, приняв верхнюю одежду от мальчика-лакея, с любопытством смотрели на разворачивающуюся перед ними презабавную картину.
Майкрофт стоял у стола, немного рассеянный и раздражённый, пытающийся уловить жесты торопящегося и возмущённого старика. Шарлотта, скрестив руки и чуть потопывая туфелькой, глядела на всё это со скептической улыбкой и лёгким прищуром светлых глаз. Картина и впрямь любопытная.
В итоге, Шарлотта, разумеется, была вознаграждена за своё ожидание аудиенцией с «мистером занудством» и, не раздумывая, уселась в кресло, не дожидаясь разрешения в его личном кабинете, где уже была парочку раз. Майкрофт же, помявшись у двери и наконец тяжело вздохнув, также поспешил усесться в кресло, не говоря ни слова, тщательно убрав недавние эмоции с лица и языка тела, сделав свой образ нарочито бесчувственным и не читаемым для его гостьи, что было довольно забавно, учитывая неловкую встречу мгновением ранее.
Девушка, не сдержавшись, фыркнула, от чего мужчина, выдав из себя звук недовольства, чуть повёл головой в сторону, будто бы надменный индюк.
— С чего бы начать, — продолжая улыбаться, глядя на мужчину напротив и гадая, как это он оказался в списке её «желаний», произнесла Шарлотта.
Последний продолжал делать вид, будто её тут и нет, рассматривая старинные гигантские часы. И это, вероятно, немного-немало говорило о том, насколько ему некомфортно и неловко вести с ней какую-либо беседу, ведь ему обычно всегда было, что сказать.
— Ладно-о… — пробормотала девушка и, выпрямившись в кресле, произнесла: — Почему Вы игнорируете меня, Майкрофт? — спокойно и размеренно спросила она, решив пропустить упрёки из-за инцидента со старичком и долгим ожиданием.
— Я не… — открыл было рот мужчина, медленно повернув голову на своей черепашьей длинной шее, но она не дала ему договорить.
— Всего я ожидала от Вас, но не трусости. — Он поджал губы, но продолжал храбро смотреть на неё. — Неужели близость с кем-то Вас так пугает… — чуть сощурила глаза блондинка, продолжая спокойно говорить.
Он опять приоткрыл рот, но она вновь не дала ему сказать и слова.
— А-а-а… не близость. Обязательства… Так? — уже с лёгкой усмешкой произнесла девушка, и мужчина закрыл рот, что она посчитала за «да». — Но мы же выдвинули условия? Разве нет? — чуть склонила голову вбок блондинка. — Можем добавить «никакой привязанности и обязательств»? М? Туда ещё можно прибавить и чувства?
— Это была ошибка, — наконец вставил своё слово мужчина. Шарлотта чуть подёрнула бровь.
— Это был всего лишь первый раз, он у большинства провальный, — спокойно и уверенно произнесла девушка, борясь с желанием подойти к сидящему, усесться к нему на колени и поцеловать в тонкие губы, да так, чтобы он потом объяснял старичку на языке жестов, почему из его кабинета доносились «интересные» звуки.
Возникла предсказуемая пауза, когда оба выжидающе изучали друг друга.
— Неужели я не достаточно хороша для Вас? — прервала её первой Шарлотта, не веря в сказанное и лишь пытаясь повлиять на мужчину.
— Вы и сами прекрасно знаете, что это не так, — с ноткой раздражения произнёс Майкрофт, морщась. — Мне просто не нужно того, что Вы так упорно предлагаете.
— Да Вы что! — быстро ответила блондинка, чуть наклонив голову и положив ногу на ногу.
— Да, — с вызовом произнёс Холмс, чуть покосившись, всего на секунду, на её коленки и тут же убрав взгляд обратно к древним часам. Она тихо хмыкнула, улыбнувшись, как Чеширский кот.
— И Вам ни капельки не понравилось? — приподняла бровь блондинка.
— Нет. Повторюсь: это была ужасная ошибка, — произнёс Холмс, ведя беседу с антиквариатом.
— А мне вот понравилось, даже очень… — немного соврала девушка, и в ответ он даже наградил её взглядом, говорящим «да что Вы». — Да, это было не десять из десяти, но, по моему опыту, если первый раз не такой уж и удачный…
— Прекратите, — прошипел Майкрофт, чуть щурясь.
— Знаете. Если бы Вы считали этот секс ошибкой, то это можно было легко почувствовать в процессе, — бесстрастно заметила блондинка. — Но Вы были так… — она улыбнулась, — нежны. Вряд ли бы Вы…
— Довольно!.. — повысил голос Майкрофт. Шарлотта поджала губы и чуть потянулась вперёд локтями, опираясь на коленки, сокращая расстояние между ними, как когда-то на первой аудиенции в этом кабинете.
Она понимала, что если не поменяет его решение сейчас, то не поменяет больше никогда. Шарлотта заглянула прямиком в устало глядящие на неё серо-синие глаза: в них читалась мука.
— Зачем Вы так?.. — тихо и совсем без капельки какого-либо флирта или намёка произнесла девушка. — Мы же идеально подходим под требования друг друга, — добавила она, пока два изучающих детектора сканировали её с ног до головы. — В конце концов, у каждой пятой или пятого есть партнёр только для секса.
— О. Какая точная статистика, — вздохнул мужчина, поёрзав в кресле и чуть отвернувшись от девушки, возвращая в тон привычные саркастические нотки, от чего блондинка слегка улыбнулась, чувствуя, что идёт по верному пути.
— Можете поругать меня за то, что я её выдумала, я не против, — с некоторым весельем произнесла она, и Холмс вновь повернул в её сторону голову, вздохнул и выдохнул, оглядев Шарлотту, но ничего не произнёс. — Разве так плохо иногда проводить время вместе, не имея при этом никаких обязательств? — поинтересовалась девушка.
Повисла недолгая пауза.
— Они всегда появляются, — с некоторой усталостью произнёс мужчина.
— Значит, постараемся, чтобы они как можно позднее появились… — Прикоснулась к рукам, сомкнутым в замок на коленях. — А как возникнут, тут же всё и закончим. — Посмотрела уже на его лицо, пока мужчина продолжал взыскательно наблюдать за её мимикой в попытках прочитать, что же таилось в курчавой голове.
— Наглядный пример того, почему с Вами у Вашего брата всегда отлично проходят любые переговоры, — вздохнул политик, и Шарлотта приятно улыбнулась.
«Победа».
— Это значит, что Вы согласны попробовать? — спросила блондинка, не убирая улыбку.
— Это значит, что я, по крайней мере, подумаю об этом на досуге, — с остатками неиссякаемого занудства отозвался Холмс.
— Отлично! Я рада! — выпрямилась, вставая с корточек, девушка. — Тогда приглашаю Вас на ланч завтра, ресторан выберете на Ваш вкус и отправите в сообщениях, — подмигнула мужчине Шарлотта, поправляя платье. Майкрофт чуть нахмурился.
— Только опять не начинайте гундеть, Майкрофт! — театрально протянула она, улыбаясь. — Будет славно. Обещаю. До завтра! — послав воздушный поцелуй и забрав с пустого кресла сумочку, виляя бёдрами, поспешила удалиться из комнаты.
Название ресторана Холмс написал ей почти сразу, как её нога покинула мужской клуб, и это немало развеселило её. Ланч же на следующий день закончился сладким продолжением у неё дома. Потом похожая встреча через три дня и ещё парочка на следующей неделе.
Не сказать, что они были идеальными, но всё же с каждым разом смущение, которое висело меж ними с первого раза, постепенно пропадало. Шарлотта всё-таки чувствовала, что он до сих пор почему-то сдерживается, не желая поддаваться собственным желаниям в полную силу. Но и это, она думала, должно было скоро пройти.
Ещё было любопытно, что мистер «британское правительство» отчего-то стесняется собственной наготы, также он не любил снимать с себя нижнюю майку и носки… Зато был до крайности нежен и аккуратен, что даже порой раздражало, особенно когда начинал фразу в разгар полового акта с «а можешь ли…» или «ты не могла бы», ну, и, разумеется, его коронная, что больше других бесила её: «Простите, Вы не против?» Нет, Шарлотта понимала, ей грех жаловаться! Но всё же это было некоторым перебором с его высокопоставленной стороны.
Проснувшись сегодня в приподнятом от вчерашнего приятного окончания дня настроении в своей постели, девушка потянулась, чуть щурясь, поглядела на окно, которое забыла закрыть вчера вечером, и, вздохнув полной грудью и морщась от яркого света, встала.
Оценив очередную особенность маниакального перфекционизма своего любовника — её ровно лежащие вещи на стуле подле туалетного столика — девушка, почесав голову, вышла из спальни, направившись в ванную.
Договор, как она прозвала его, о «поцелуях и снах» ещё действовал, причиняя, как и предполагала Шарлотта, вред обоим. Конечно, пока не такой сильный, как ожидалось, но это ведь только начало, правда? Он никогда не оставался на ночь, а она не разрешала и не целовала его в губы. На самом деле, про поцелуи она придумала на ходу, когда только заговорила об условиях, и не прогадала, не раз и не два ловя его взгляд, прикованный к её губам в минуты удовольствия и просто за обычной беседой. Таким образом, она опять же подначивала и некоторым образом докучала ему, и это даже нравилось мисс Бромфилд, если исключить то, что ей самой не менее часто хотелось поцеловать его. А вот правило про ночь огорчало не только её. Для Шарлотты всегда было очень ценно обнять или быть обнятой кем-то в ночи, почувствовать тепло и защищённость, что не исчезнет до самого пробуждения, а после, как в лучших старых фильмах, завтракать под джазовые мелодии и танцевать на кухне, поедая блинчики. Но, видимо, «снеговик» был иного мнения, предпочитая уезжать каждый раз после «финала» без каких-либо эмоций или вздохов сожаления, оставляя мисс Бромфилд одну на кровати с прижатой к телу простыней.
Сегодня же был особенный день — по крайне мере, обычные люди считали его особенным. Её день рождения. В прошлый раз она сбежала из Лондона в солнечную Иорданию, сняв там особняк и проведя в терзаниях целую неделю, пока её не забрал Эндрю. Да, вот таким образом прошло её тридцатилетие. Этот же день планировалось провести по-другому: сначала заехать к мистеру Льюизу по работе, потом пообедать с братьями в одном хорошем заведении, ну а потом… кто знает…
Приняв душ, собравшись и накрасившись, девушка спустилась на первый этаж и, вышагивая через гостиную на кухню, в самый последний момент остановилась, заметив периферическим зрением новый объект, лежащий на кофейном столике подле дивана. Развернувшись, она чуть прищурилась и, рассматривая небольшую коробочку и лежащий поверх неё маленький конверт, подошла к столику.
— М… — улыбнулась девушка, увидев знакомое название знаменитого французского бренда, взяв в руки коробочку.
В ней оказались часики от CARTIER, маленькие, очень аккуратные и красивые. Корпус был сделан из белого золота и украшен бриллиантами; посеребрённый циферблат; стрелки в форме мечей; сапфировое стекло; ремешок из кожи аллигатора тёмно-синего цвета; классическая застёжка из белого золота — в общем, чудо. Шарлотта тут же надела их на руку и, любуясь, достала из конверта записку, в которой не оказалось ни каких-либо поздравлений, ни пожеланий долгих лет жизни, счастья или любви, но был листок, на котором было написано:
«Надеюсь, Ваши опоздания больше не будут обоснованы неимением часов. М.Х.»
Девушка улыбнулась и, прикусив нижнюю губу, повертела руку с часиками, рассматривая это маленькое произведение искусств, решив, что обязательно навестит мистера Холмса и поблагодарит за подарок, хотя это было странно: никак она не думала бы, что Майкрофт поздравит её с днём рождения, это было как-то дико, но тем не менее несказанно приятно.
Приехав в центр современного искусства и обменявшись незамысловатым флиртом с красавчиком мистером Грантом, что вошло в приятную, льстившую ей привычку, Шарлотта поднялась на нужный ей этаж и, получив поздравление как и от милашки консьержа, так и от старого доброго швейцара, поспешила в кабинет босса. Сегодня должна была обсуждаться её поездка весной в Бельгию на большой аукцион.
Постучав в дверь и тут же войдя в неё, не дожидаясь разрешения, она застала начальника, беседующего с какой-то незнакомой ей брюнеткой. Улыбка тенью осталась на её губах, а глаза чуть прищуривались, рассматривая девушку, повернувшую в её сторону голову.
Она была хороша, очень хороша и молода. Угольного цвета волосы неотразимо смотрелись с шоколадно-жёлто-зелёными глазами, а профиль был чуть египетский, хотя кожа была очень бледной. И одета она была чудесно: алое платье от ALEXANDER MCQUEEN и от него же жакет смотрелись превосходно… Кто же она такая?..
— А вот и именинница пожаловала! — весело улыбнулся мистер Льюиз, расставив руки и вставая с места. — Поговорим позже, дорогая, — добавил он, переведя взгляд на незнакомку.
— Конечно, — улыбнулась брюнетка мистеру Льюизу и Шарлотте, грациозно двинувшись к двери, где всё ещё стояла в недоумении последняя. Давно она не видела новые лиц в этом здании, кроме, разумеется, заказчиков.
— Кто это? — поинтересовалась Шарлотта, как только за девушкой закрылась дверь.
— Нора Кэмпбелл, но поговорим не о ней, а о тебе! Не каждый же день тридцать один исполняется! — чуть посмеиваясь, подошёл и обнял девушку мужчина.
— Я её раньше не видела, — улыбнулась боссу Шарлотта, не намереваясь сменить тему.
— Она устроилась к нам недавно, — поспешил ответить мистер Льюиз, прервав объятье, и, потянувшись к столу, взял оттуда маленькую коробочку. — Это тебе. Надеюсь, оценишь, — добавил он, протягивая её.
— Красивая, что будет делать? — не намереваясь отступать, произнесла блондинка, открывая коробочку.
— Ревнуешь её ко мне, — хихикнул старичок.
— А стоит? О! Это же… — Девушка избавилась от подарочной бумаги и открыла коробочку.
— Зеркальце из Франции, 1790 года, времён Марии Антуанетты, одной из её фрейлин, в отличном состоянии и специально отреставрированное для моей лучшей сотрудницы, — по-кошачьи довольно улыбнулся мистер Льюиз.
— О боже, Вы, как всегда, дарите лучшие подарки! — поспешила обнять старого друга, по совместительству и начальника Шарлотта.
— Для тебя самое лучшее, но давай вернёмся к делу, по которому ты сегодня тут.
— Бельгия, — кивнула блондинка, любуясь изящным миниатюрным зеркальцем и усаживаясь на место, где мгновение назад сидела брюнетка.
— Да… Ты уверена, что хочешь туда ехать? — добавил начальник, чуть кряхтя и усаживаясь в большое кресло.
— Разумеется, импрессионизм и постимпрессионизм сейчас в моде, там, по слухам, можно урвать несметные шедевры, полмира туда съедется, и тем более, там будет ещё и конференция!
— Да… — еле заметно улыбнулся мистер Льюиз. — Но ты ведь терпеть не можешь эти конференции…
Шарлотта вновь чуть прищурилась.
— Вы не хотите, чтобы я поехала туда, мистер Льюиз?.. — медленно, в фамильной манере произнесла девушка. Начальник быстро и нервно улыбнулся ей.
— Почему? — нахмурилась девушка. — Это ведь аукцион года!
— Но ты так устала, дорогая, ты и так чаще других ездишь то туда то сюда, — произнёс старичок, продолжая неоднозначно улыбаться.
— Устала? Я не выезжала из Великобритании с осени. Это рекорд с самого начала моей работы здесь, — произнесла девушка уже строго. Что-то тут было не так.
— Да… Тогда поезжай, поезжай, — сглотнул начальник, и на его лице вновь отразилось добродушие.
Шарлотта наклонила голову: она не понимала. Промедление — девушка перевела взгляд на дверь, потом обратно на начальника и, наконец додумавшись, сглотнула и с обидой посмотрела на босса. Такого удара, да ещё и в день рождения она не ожидала.
— Вы хотели, чтобы не я поехала туда, верно? — Её голос звучал нейтрально, но обиженное выражение лица было не скрыть.
— Я… Нет, что ты! — помедлил было старичок.
— Дайте угадаю, она, — кивнула в сторону двери, из которой недавно вышла брюнетка, Шарлотта.
— Да что ты такое говоришь, милая…
— Я уже не в возрасте, пора бы найти новую девицу, а меня сдать в утиль, — не слушала начальника Шарлотта.
— Шарлотта! — чуть повысил немного боязливый голос мистер Льюиз. — Не говори чепухи!
Девушка, поджав губы, опустила взгляд на собственные руки.
— Тебя никто и никем никогда не заменит, — спокойно произнёс мужчина.
— Так обычно и говорят, когда кого-то кем-то заменяют, — безрадостно отозвалась девушка, рассматривая циферблат новых часов.
— Хорошо, скажу правду, — скрестил руки в замке и облокотился о стол мужчина, — Нора и вправду приходила просить, чтобы я отправил именно её от Англии на аукцион, и я подумал, что ей это будет полезно. Она умная девочка.
— И молодая, — не могла не вставить девушка.
— Не перебивай, пожалуйста, — попросил мистер Льюиз. Шарлотта поджала губы, продолжая рассматривать руки. — Она рубин, Шарлотта, а ты бриллиант. Никто не будет менять бриллиант высшего сорта на рубин, хоть и неописуемой красоты. — Девушка наконец взглянула на начальника, тот по-отечески улыбался ей. — И выбей из своей кудрявой головы аргумент про возраст, ты ещё ой как молода, дорогая, поняла? — Девушка кивнула.
Обговорив все рабочие детали и попрощавшись с начальником, Шарлотта вновь вернулась мыслями к этой блистающей во всех смыслах новой девушке. Ведь когда-то она сама была такой же… Странное ощущение.
Нет, это когда-нибудь, очевидно, должно было случиться, но она не думала, что так скоро… Незаменимых нет, как говорится, но ей придётся уйти в сторону перед такой откровенной молодостью, свежестью и красотой.
«Сегодня мой день рождения…» — напомнила самой себе блондинка, покидая здание. — «Хоть я и выросла из того возраста, что радостно считаю дни до его наступления…» — мрачнее добавила к прошлой мысли девушка, садясь в автомобиль.
***
— Красивые часы, — заметил Эндрю, усаживаясь вслед за Джеймсом и Шарлоттой за круглый столик в ресторане, где они втроём праздновали её скромное тридцатиоднолетие.
— Спасибо, — тоже посмотрела и огладила свой новый аксессуар девушка. — Подарок.
— Подарок, — хмыкнув, повторил Эндрю с улыбочкой. — У кого-то появился новый ухажёр?
— Может быть, — задорно усмехнулась блондинка, не глядя на брата и беря в руки меню. — Хотя почему ухажёр, мало ли у меня почитателей?
Эндрю фыркнул, а Джеймс, кашлянув и улыбаясь, завёл разговор о морепродуктах, что готовили здесь с особой скрупулёзностью. Только когда их пустые тарелки из-под «горячего» убрали со стола, а официант отправился на кухню узнать о десерте, Эндрю всё же вернулся к «часам», а точнее, их дарителю.
— Познакомишь нас со своим щедрым «почитателем»? — кивая на часики, поинтересовался мужчина. На губах Шарлотты вновь заиграла ухмылочка, и Эндрю дополнил выше сказанное: — Или мы уже знакомы? — Он перевёл светлый взор с часов на лицо блондинки.
— Сказав, кто это, я испорчу тебе впечатление от неминуемого осознания, ты ведь и так об этом когда-нибудь узнаешь, — по-лисьи улыбаясь, заявила девушка. Эндрю весело фыркнул, оседая в кресле.
— Так… — Джеймс отёр рот салфеткой, переглянувшись со старшим братом. — Может, наконец подарим ей подарок?
— Хм, — хмыкнул Эндрю, — а почему бы и нет! — выпрямилась на кресле мужчина.
— Это не шутка? — приподняла бровь девушка. — Когда вы мне вообще что-то дарили?!
— Ну, у тебя и так всё есть, — зевнул Эндрю, пока Джеймс доставал из большого кармана своего оверсайзного пиджака какую-то бархатную пурпурную коробочку.
— Вот, — подал последнюю парень.
— Если там что-то абсурдное или, по вашему мнению, забавное, я обижусь! — чуть прищурилась Шарлотта, открывая коробочку.
В ней оказался элегантный серебряный кулон. Он не был древним с многовековой историей или не принадлежал какому-то известному бренду, но был ей знаком. Нередко маленькая Шарлотта шаля находила его в мамином сундучке с «сокровищами»: маме его подарил её дедушка ещё до замужества.
— Вы его украли? — доставая кулон из коробочки и проверяя подлинность, поинтересовалась блондинка.
— Бог с тобой. Мне стоило лишь попросить, — отмахнулся Эндрю с небрежностью.
— Мы уговаривали маму месяца четыре, — проболтался Джеймс, получив тут же пинок под столом от брата. — Ай! Это правда.
— Верю, — улыбнулась братьям Шарлотта, поспешив надеть украшение.
— Давай я, — встал с места Эндрю, помогая девушке с кулоном. — Я знаю, как ты его всегда любила, хотя, признаться честно, я никогда не видел в нём ничего особенного.
— Он хранит мамину свободу, которой у меня никогда не было, — огладив холодное украшение, произнесла Шарлотта.
— Пф, — фыркнул её близнец, возвращаясь на своё место напротив. — Да у тебя её всегда больше, чем у нас с Джеймсом вместе взятых!
— Я немного о другой свободе, — вздохнула девушка. — Когда маме подарили этот кулон, она была ещё совсем юной, не имела приличного такого состояния и не принадлежала к какому-либо знатному роду.
— Ага, а заместо этого носила джинсы и выплясывала под ABBA, — усмехнулся Эндрю. Джеймс улыбнулся.
— Да, — ответила мягкой улыбкой Шарлотта. — Спасибо, — добавила она же. — Мне очень приятно, честно. Вы так старались. Молодцы.
— Твоя похвала — мёд для наших ушей, — актёрствовал Эндрю.
— Странное сравнение, — чуть наклонила голову вбок девушка.
— Он хотел сказать, что мы рады, что тебе понравился подарок, — поспешил сказать Джеймс, пока к столу подносили десерт.
***
Вернувшись после насыщенного дня домой, девушка перво-наперво сняла с ног туфли, переоделась в домашний шёлковый халатик и всё-таки решила напоследок глянуть один из любимых фильмов по одному из романов — «Гордость и предубеждение». Фильм она предпочитала 1995 года, хотя если точнее, это был сериал, но это было не так уж и важно, когда в кадре то и дело мелькал молодой и прекрасный Ферт Колин.
Уследив некоторую иронию, что она стала в некоторой степени мисс Элизабет Беннет, поедая при этом баночку карамельного мороженого, девушка подумала, что не так уж и плохо прошёл её день рождения, а также что недурно было бы завтра навестить её «мистера Дарси».
