«Майкрофт.»
— Боже… — закрыла глаза со вздохом блондинка, наконец полностью разобравшись с этой путаницей. — Знаешь, кто это сделал? — с удивлением произнёс мистер Льюиз. Шарлотта открыла глаза. — Не думайте об этом случае ни минуты, — вместо объяснений отозвалась она. — Но… Девушка положила руку начальнику на плечо. — Вы — мой второй отец, обещаю, что подобного больше никогда не произойдёт, теперь мне нужно это… Мне надо с этим разобрать… — дополнила она и, подходя к двери, прибавила. — Ах да… Париж и Прагу отдайте Норе Кэмпбелл. — Но… — Нет, — не дала договорить начальнику Шарлотта. — Моё поведение было возмутительным, а мисс Кэмпбелл пора бы уже достать из пыльного серванта! — произнесла она с лёгкой улыбкой. — Это будет отличным уроком… Да и давно я не бралась за «ручной» труд, — мистер Льюиз ответил ей скромной, но весьма довольной улыбкой. Покинув галерею, девушка тут же нашла в сумочке телефон и набрала номер человека, который, надо было полагать, создал всю эту неразбериху. Ответом ей были молчание и приятный голос, советовавший оставить сообщение после звукового сигнала. Шарлотта нахмуренно отключила звонок, и мгновением позже ей позвонил Стивен. — Неужели пал Рим? — вместо приветствия поинтересовалась девушка. — Доброе утро, мисс Бромфилд, — вежливо поздоровался молодой человек. — Мистер Холмс сейчас… на важном собрании, боюсь, он не может вам ответить. — Хорошо… Тогда, как он освободится, вы настойчиво попросите его перезвонить мне? — попросила блондинка, огибая открытую перед ней мистером Гибсоном дверь джипа и аккуратно садясь в салон. — Разумеется, — ответил Стивен и, поразмыслив, добавил: — Но боюсь, что встречи сегодня не получится, мисс Бромфилд, мистер Холмс последние недели вновь работает допоздна по старому графику. — По графику «убейся, но сделай»? Спасибо за информацию, Стивен, попытаюсь это исправить. Всего хорошего, — вежливо отозвалась Шарлотта, прекращая телефонный звонок и поправляя вьющиеся волосы. — Домой, мисс? — поинтересовался водитель, посмотрев на хозяйку в зеркало заднего вида. — Нет, Уильям, подождите, — в поисках нужного номера в телефоне пробормотала девушка. — У вас появились планы? — А что? Хотел пораньше отпроситься? — улыбнулась Шарлотта, находя тот самый «контакт». — Хотелось бы, — усмехнулся мистер Гибсон. — Сейчас скажу, куда поедем, только позвоню кое-кому, — подмигнула в зеркало девушка и поднесла телефон к уху. — О-о-о! — донеслось после гудков удивлённое. — Добрый день, миссис Холмс! — поправила кудряшку Шарлотта, улыбнувшись, когда мистер Тернер, усмехнувшись, отвёл от зеркала взгляд и весело качнул головой. — Добрый, дорогая! Удивлена тебя слышать! Мальчики что-то натворили? — донёсся тёплый голос пожилой дамы. — О нет, — усмехнулась девушка и, облизнув губы, прибавила: — Но у меня есть вопрос насчёт одного из них. Вернее о его вкусовых предпочтениях…***
— Нет, никаких больше встреч! Отсылайте всех на месяц вперёд! — зло входя в свой кабинет и отдавая (несколько грубо) помощнику пальто, заявил Майкрофт, после чего направился к столу. — Но сэр…! Мистера Янга я ещё, может, смогут передвинуть, но а как же премьер-министр?! — бормотал паренёк, аккуратно укладывая на своих руках предмет гардероба начальника. — Пусть пришлёт своё прошение мне на почту или передаст вам! — шумно ставя дипломат на рабочий стол и устало садясь в большое кресло, ответил Майкрофт. — Так точно, сэр… — тише пробормотал Стивен, отходя к двери, от чего Холмс фыркнул (и когда он стал воякой?) — Сэр! — громче произнёс мужчина, повернувшись к политику, тот лишь поморщился, закрыв глаза. Он слишком устал, чтобы догадаться, о чём ему хочет сообщить секретарь. — Простите, но… я совсем забыл, утром звонила мисс Бромфилд (Майкрофт издал усталый вздох), она просила вас перезвонить… — спускаясь с бодрости на тихий испуг, добавил Стивен. — Благодарю, вы свободны, через десять минут отправимся в палату… после в Диоген к мистеру Абовяну и Таривердиеву, полагаю, они опять предложат нам военно-сухопутные ресурсы, — скорее для себя проговаривал мужчина, массируя перенапряжённую переносицу. — Понятно, сэр, — кивнул парень и покинул серый кабинет босса. «Снеговик» устало облокотился на спинку кресла, закрывая глаза: последние пару недель были чересчур бодрыми и времязатратными. Нет, он, разумеется, не жаловался, но и возвращаться каждый день за полночь — так себе привилегия после пары месяцев фривольного поведения и ласковых вечеров с мисс «Б». А ведь можно было подумать, что такое жаркое, несвойственное и спонтанное для него путешествие не закончится только по прибытии в туманный Альбион, а в разы удвоится, но такого, к сожалению с обеих сторон дуэта, не произошло. В следствии чего по возвращении Холмс с головой до пят захлебнула работа, невероятно скоро появившаяся и накопившаяся во время его отсутствия, а также не дающая ему передышку ни на минуту. Такого аврала политик не припоминал с кризиса пятилетней давности, он, разумеется, ожидал чего-то подобного, как никак это было легко просчитать, но всё же после взаимоотношений с мисс «Б», когда он стал нормально высыпаться, приходить и уходить ровно по расписанию, подобная перемена на обратный нагруженный график работы чувствовалась особенно явно и болезненно. Поэтому и встреч с Шарлоттой по возвращении в Лондон не наблюдалось. Однажды у мистера Холмса даже возникла странная и крайне глупая мысль, что они оба будто побывали в непродолжительном свадебном путешествии и, возвратясь домой, слишком уж быстро вернулись в рабочий ритм жизни, позабыв на некоторое время друг о друге. В любом случае ему не хватало большей развязности по отношению к возобновившемуся напряжённому рабочему процессу, а ещё сна и вкусного, полноценного рациона, что он уже привык потреблять, разгуливая с мисс Бромфилд по лучшим ресторанам города. И после полуминутного отдыха и размышлений: хватит ли ему сил на встречу с Шарлоттой, (если да, то во сколько, если нет, то как это можно восполнить?) — Майкрофт наконец открыл глаза. «Нет. Не получится.» Решил он, вздохнув и скривив губы. «Она вряд ли согласится поужинать в час ночи, и вряд ли я смогу что-то из себя выдать в постели, скорее засну, не дождавшись десерта.» Мужчина вынул из внутреннего кармана телефон и, решив перед тем, как позвонить ей, посмотреть, где она сейчас находится. — Пф… — выдал из себя, словно недовольный филин, Майкрофт, увидев её геолокацию в совершенно нелепом для неё месте — супермаркете. Набрав тут же её номер и попытавшись поразмыслить, что ей там нужно, вздохнул мужчина, постучав указательным и средним пальцем по столу. После третьего гудка до него донёсся знакомый и так неожиданно обрадовавший его голос. — Добрый день! А… сейчас уже пять… ну тогда вечер! — позади слышался шум магазина. — Что ты делаешь в «Харрэдс»? — поинтересовался мужчина с оттенком знакомой раздосадованности. — Готовлюсь к вечеру, — медленно и игриво мурлыкала Шарлотта. — У меня не получится встретиться, извини, — более приемлемым тоном отозвался мужчина, повернувшись на кресле к портрету её Величества. — Я думаю по-другому, — донёс всё тот же игривый голосок. — Нет, я освобожусь, самое раннее — к полуночи, а в половину первого буду дома, не думаю, что ты… — не договорил Холмс, так как его прервали: — Тебе надо меньше думать! — Майкрофт поиграл челюстью и, сглотнув, поспешил ответить: — Пощади мой сон, я и так встаю в шесть, а чем меньше сплю, тем хуже работаю. И если приеду к тебе, то буду дома лишь, даст Бог, к трём. — Я не предлагаю тебе ехать ко мне. Пауза. — Не понял. — Боже, ты и правда переработал, — вздох с другой стороны телефонного звонка. — Я приеду к тебе и всё подготовлю. — Подготовишь… — повторил её слова мужчина. — Приготовлю, оговорилась. — Я польщён таким рвением, но… — Нет, всё решено, просто скажи, что согласен, и встретимся вечером. Майкрофт в который раз тяжело вздохнул, принимая свой проигрыш. — У меня нет времени с тобой ссориться, делай, как тебе заблагорассудиться, и прошу прощения, мне пора, — не прикрываясь более маской раздражения или недовольства, спокойно и устало произнёс политик. — Чудно! До встречи! — отозвался радостный голосок, а после гудки, знаменующие о прекращении разговора. Холмс отвёл руку с телефоном к столу, другой же закрыл лицо, ругая себя за проявленную слабость по отношению к блондинистой зазнобе и прикидывая, во что ему это обойдётся.***
Мисс Бромфилд и вправду была не частым посетителем торговых центров или супермаркетов, предпочитая интернет-покупки живому хождению в местах скопления большого количества людей. Поначалу так было из-за родителей, в конце концов, она жила в огромном поместье и была дочерью не только лорда, но и в прошлом самого влиятельного человека в стране. Но сегодня был день исключений и день приятных открытий! Такой посредственный, обыденный для большинства шоппинг показался Шарлотте не только умилительным, но и довольно увлекательным! Узнав заранее у миссис Холмс о вкусовых предпочтениях её старшего сына более подробную информацию, девушка решила приготовить «кавалеру» его самые любимые блюда детства, чтобы хоть немного расслабить и обрадовать заработавшегося мужчину, а заодно полюбоваться успевшими привести её в лёгкой степени тоску синевато-серыми глазами. Но её покупки не ограничились просто продуктами да приправами. Уже выходя из «Харрэдсона», девушка заметила располагающийся напротив него магазин знакомой косметической фирмы. И заглянув туда, забрала с собой пару масел, ароматические ванильные свечи и даже пену для ванны с медово-кленовом ароматом, уже представляя, как скривится вытянутое лицо, увидев приготовленный для него сюрприз. Тут же в голову пришла ещё парочка мыслей, и, заехав дополнительно в цветочный, а также купив поблизости декоративные пустые фонарики, что остались на полках после новогодних праздников, она приобрела миниатюрную колонку, чтобы окончательно, так сказать, добить политика. Подъезжая к***
Майкрофт недоверчиво приблизился к собственной ванной со всё ещё подскочившей от речей блондинки правой бровью и хмыкнул, оглядывая вездесущую пену. Что ж! Так его ванна ещё никогда не выглядела! Вот, что может сделать женщина, когда ей предоставили большую свободу действий, чем того предполагали их странные взаимоотношения. Холмс чуть сглотнул, немного нагнувшись и намочив подушечки длинных пальцев в воде. «Идеальная.» Мужчина на короткий миг усмехнулся, но, тут же выпрямляясь, отчего-то обернулся, однако дверь была по-прежнему закрыта. Он повернул голову обратно к пенной ванне и, вздохнув, начал снимать запонки, скользя взглядом по откуда-то принесённым фонарикам и заключённым в них свечам. «В доме таких нет», — думал Холмс, пытаясь отвлечь вдруг запутанный нежданными сантиментами разум мыслями о том, где же мисс «Б» взяла эти фонарики и прочие приблуды. Но данная попытка получила хороший такой удар под дых, когда в комнату, к удивлению Холмса, проник мягкий, будто мамины булочки со сливками, голос мистера Мартина. Майкрофт сначала вздрогнул, как раз задумчиво снимая с плеч рубашку, и закатил глаза, но на припев, вздыхая, всё же улыбнулся, заметив небольшую колонку около раковины. Такого для него, пожалуй, не делал никто. Мамочка, конечно, тоже была порой нежна, но не до такой же степени… В конце концов, у неё было ещё два гения, а за ним и нехватка времени. Мысли, что мисс Бромфилд при всём этом ничего от него не нужно, слишком грели и воспевали его эго. «Или всё же нужно… » — подумал Холмс, распрощавшись с последней одеждой, после аккуратно погружаясь в идеально обволакивающую его со всех сторон пушистую, ароматную ванну. Усыпительная нежность, медленно распространяющееся изнутри — из окрестностей, а может, и из самого, как говорили многие, каменного сердца — тепло, а потом лёгкая грусть, чуть стискивающая горло. И сразу же радость — до того дикая, что даже захотелось плакать. Он глубоко вздохнул, впустив в себя пряные ароматы и, наконец, полностью сдавшись, расслабленно опустил голову на краешек ванны, прикрывая глаза. Пожалуй, он чересчур ослабил хватку, позволив ей подобное… И дело не только в том, как Шарлотта сегодня решила похозяйничать в его домике и даже проникла на третий этаж, его личный последний рубеж обособленности от внешнего мира. Нет, всё было хуже, причем намного. Он позволил ей прочитать себя, да, он дал ей лишь пролистать первую главу неподъёмного тома, но это в разы больше, чем он давал всему остальному миру. Возможно, Шерлок единственный, что осилил хотя бы половину… И то вряд ли всё понял… Родители знали только оглавление, а все остальные лишь название… Но зато, что он получил взамен? Это было самое странное… Если она решила сделать подобное, а в глазах политика это было невероятно странным поступком для человека, что мог его немного изучить… то получается, он мог… заинтересовать её? Он нахмурился, не открывая глаз. Нет, конечно, он её и так заинтересовал, не стала бы она тогда, ещё зимой, предлагать ему то, что длится до сих пор, но неужели, намного больше изучив его, он всё ещё вызывал симпатию? Самому Майкрофту это казалось чем-то нелепым… «Нет… это похоже на…» Он, моргнув, открыл глаза, до этого позволив погрузить себя в некоторую сказку, а сейчас слишком быстро «вынырнув» из неё. Пришедшая на ум мысль показалась абсурдом. Ведь она не могла чувствовать то, чего не существует. По крайней мере точно не к нему, и он, в свою очередь, не мог ощущать несуществуемого. «Подытожь» — посоветовал он сам себе. Шарлотта — самостоятельная, обеспеченная, не нуждающаяся в связях, не страдающая от недостатка мужского внимания, современная, пользующаяся своей внешностью и именем женщина, просто не могла надолго заинтересоваться им. И вряд ли Элизабет Беннет, в его тусклой истории… Да и он вряд ли мистер Дарси. От этих размышлений Майкрофт фыркнул. Нет, он точно не мистер Дарси. На ум тут же пришёл Лев Толстой со своим знаменитым произведением в три тома со скромным названием «Война и мир». Что ж, Элен Курагина отлично подходила Шарлотте как прототип… Нет, он не думал, что мисс Бромфилд настолько жестока и до крайности расчётлива, но всё же… Она не была героем… рыцарем, если выражаться проще. «Но за это она мне и нравится», — вдруг подумал мужчина, тут же нахмурившись. «Нравится.» «Она…мне… нравится…» «Ваза тоже может нравиться… Да. Она мне нравится, в этом нет ничего… противоестественного или дурного», — дискутировал сам с собой Холмс. Её недостатки порой даже его веселили: она отличалась от большинства светских дам, которые обычно сами, за счёт своей привлекательности, поднимались со дна до «дворца», или от тех, что не имея ни ума, ни красоты, держались на плаву благодаря фамильному капиталу, желая поскорее обвенчаться с каким-нибудь породистом жеребцом и осесть в дальнем Графстве в точно таком же особняке, в котором они появились на Свет. Нет, она комбинировала в себе изворотливость и очаровательность первых и внушительное состояние вторых, однако самостоятельно двигалась вперёд, собственно, давно ни от кого не завися. От него ей не требовалось ни положения в обществе, ни капитала, ни спокойной старости, но это приводило к мысли, что тогда она… в гипотезе, только возможно… начала чувствовать в его сторону кое-что, что могло повлечь некоторые обязательства и, о Боже! Даже ответной симпатии с его стороны! Потому что с каждой новой встречей, Майкрофт уже начинал чувствовать в себе что-то, что отрицал всё своё существование до этих странных взаимоотношений. Пока он не мог дать этому названию, и это крайне раздражало его и так уставшую душу. Он, вновь тяжело вздохнув, закрыл глаза. Пожалуй, можно подумать об этом завтра, сейчас он больше всего хотел подольше полежать в идеальной температуры пряной воде и послушать мягкое пение Дина Мартина, что так старательно завлекал его в полудрёму.***
Майкрофт моргнул и тут же поёрзал, услышав звук открывающейся двери, казалось, с тех пор, как он закрыл глаза, не прошло и пяти минут, наверное, он уснул ненароком. Проморгавшись и прищурившись, он встретился с улыбающимся личиком Шарлотты, аккуратно вошедшей в комнату. — Прости, что нарушаю твою идиллию, но… — она осторожно закрыла за собой дверь свободной рукой, в другой держала одежду для Майкрофта. — Если ты не хочешь ужинать холодным горячим, я бы попросила тебя спуститься. — Конечно… — кашлянул мужчина, чувствуя от чего-то неловкость и поджав губы, со взглядом испуганного оленя осмотрелся в полумраке в поисках полотенца, которое как назло висело на стене и до которого нельзя было так просто дотянуться, не продемонстрировав наготу. Шарлотта проследила этот взгляд, улыбнулась и, оставив одежду около тумбочки у раковины, объяснила: — Миссис Грин любезно нашла твою новую рубашку и брюки попросторнее… — повернулась к Холмсу блондинка. Тот, прикусив губу с внутренней стороны, отвёл взгляд. Ему хотелось поблагодарить её за всё это, но для него это было сложно, поэтому он просто буркнул: — Ну хоть не халат, — и, подумав, добавил: — Спасибо. Шарлотта в ответ улыбнулась и, подойдя под насторожившийся взгляд политика, присела на колени рядом с ванной. «И что она хочет сделать?!» — тут же возникла испуганная её ласковым выражением лица мысль. — Ну как? — чуть наклонила голову девушка, продолжая мило улыбаться Майкрофту. — Терпимо, — односложно ответил тот. — Брось! Тебе же понравилось, — рассмеялась девушка, облокотившись о ванну руками и положив на них голову, находясь от него в критической близости. — Я знаю... — тише добавила она. Майкрофт приподнял голову, чтобы хоть как-то увеличить расстояние меж ними, и, не смотря на девушку, произнёс: — Почему Дин Мартин? — Один раз, когда ты собирался уходить, одеваясь в моей прихожей, и не видел, что я пришла тебя провожать, я заметила, как ты мурчишь что-то из его репертуара... по-моему, это была «Dean Martin – That's Amore», — улыбнулась, продолжая смотреть прямиком в глаза мужчины, Шарлотта. Майкрофт, хмыкнув, отвёл взгляд, решив: — Полагаю, в тот вечер я выпил лишнего, — мистер Мартин и вправду был его любимым, если так можно выразиться, исполнителем, кроме, пожалуй, Эдварда Грига. — Не так чтобы очень, — донёсся с боку смешливый ответ, и Холмс, поджав губы, после промедления перевёл тему: — Ты, вроде бы, хотела, чтобы горячее не было холодным. — Ещё чуть-чуть... — тихо отозвалась девушка, продолжая смотреть на мужчину. Майкрофт, нахмурившись, повернул в её сторону голову. — Что «чуть-чуть»? — не понял он. — Посмотреть на «правительство Британии» в пенной ванне, — шепнула Шарлотта с предсказуемой игривой улыбкой. Майкрофт не менее предсказуемо закатил глаза. — Жду тебя внизу, — добавила блондинка, после чего неожиданно очень медленно и нежно поцеловала его в щёку, от чего он весь замер, а, когда она отодвинулась от него, всё ещё смотря в его светло-синие глаза, ему подумалось, что ещё немного, и она бы поцеловала его по-настоящему, слишком уж она с большим волнением сейчас смотрела на него и разок опустила взгляд на его губы. Через миг девушка, моргнув, встала и, кашлянув, вновь повторила, что ждёт его в столовой, затем оставила его в ванной с желанием и одновременным нежеланием перемотать время и самолично нарушить правило. «Это даже к лучшему», — подумал Холмс, «поцелуй бы означал, что все мои домыслы правдивы...».***
Уже одетый, чистый, но всё ещё мечтающий (хоть и немножко меньше) о постели Майкрофт шагал вниз по лестнице на первый этаж — к столовой — по ароматам, доносившимся оттуда, гадая, что же именно приготовила ему ночь. Войдя в комнату, он на миг замер, поправляя рукава свежей рубашки, увидев, как не заметившая его появления Шарлотта аккуратно ровняла букет ирисов в вазе на столе, что-то бормоча себе под нос. Это было очень красиво, а если учесть, что рядом уже стояли блюдо с чем-то горячим, тарелка с закусками и прочее-прочее... это всё казалось каким-то вырезанным моментом из красивого фильма. Он моргнул, чуть кашлянув. Девушка, тут же встряхнувшись, повернула в его сторону голову и улыбнулась. — К столу! — прибавила она, лёгким красивым жестом указывая место Майкрофта во главе стола. — Ты позвонила моей маме, — чуть хмурясь, произнёс Холмс, поправляя воротник рубашки и рассматривая более детально, что было сегодня приготовлено для его персоны. — Да-а-а… — с улыбкой протянула девушка, ожидая осуждения с его стороны и не глядя на мужчину, поправила салфетки, чтобы всё было идеально, и села вместе с ним за стол, по правую от него руку. Майкрофт вздохнул. Надо полагать, что мамочка счастлива. — Закуска у нас сегодня — яйца по-шотландски, на горячее — рулет из утки, а на десерт творожный пудингом с изюмом, — осторожно поглядела на политика блондинка, после озвучивания всех «лотов». Майкрофт медленно перевёл на неё взгляд. Очень трудно было сдерживаться и не приняться за поедание любимых блюд, но уж лучше бы она приготовила что-нибудь на свой вкус, чем осознавать, что сейчас мамочка, лёжа в постели, видит уже третий сон об их воображаемых детях. — Ну же, мы с миссис Грин очень старались, — кивая на еду перед собой, негромко сказала девушка. Майкрофт перевёл взгляд на вкусно пахнущий любимый рулет, что выглядел почти так же, как делала его мама, посмотрел на не менее любимые закуски и, наконец, переведя взгляд на Шарлотту, произнёс: — Спасибо. Но не стоило. — Стоило, — взявшись за тарелку с яйцами по-шотландски, тут же отозвалась блондинка. — Одно, два? — посмотрела на него мисс Бромфилд, вознамерившись наконец начать ночной ужин. — Одно, — быстро отозвался Майкрофт, всё ещё недовольно глядя на девушку. — Два, — передумал он, и девушка, положив себе и ему закуску, улыбнулась. — Не разольёшь вино? — попросила его Шарлотта, покосившись на бутылку. Майкрофт устало кивнул и, привстав, дотянулся до бутылки, а после хмыкнул, увидев, какое вино выбрала девушка. — Я попросила у миссис Грин принести какое-нибудь белое и была приятно удивлена, узнав, что ты недавно приобрёл то самое, что подавали на последнем приёме, — улыбнулась девушку. — Я лишь заметил, что оно тебе понравилось, — приподнимая один из уголков губ, Майкрофт первой налил в бокал девушке светло-золотистую жидкость. — Я планировал пополнить им ассортимент в Диогене, ну или принести на следующий совместный вечер. — «Это очень мило, но не стоило» — спародировала девушка, и Майкрофт, улыбнувшись, хмыкнул, наливая и себе. — Видишь, я могу принимать подобное внимание, — добавила девушка, взяв бокал в руки, пока Майкрофт, всё же расстегнув первую пуговицу рубашки, сел обратно на место и, тоже взяв бокал, соприкоснулся им с бокалом блондинки. — Бутылка вина — не одно и то же, что ванна и полноценный ужин, — ответил мужчина, делая одновременный глоток вина с мисс Бромфилд, та тут же поперхнулась и начала чуть кашлять, сморщив носик. — Это точно оно? — всё ещё морщась, перевела на Холмса взгляд Шарлотт. — Да, COSSART GORDON VERDELHO, Португалия, Мадейра, белое, сладкое, Вердехо 100%, — кивнул, наблюдая за аккуратно утиравшей рот девушкой, Майкрофт и сделал ещё один глоток, теперь чуть смакуя вкус и принюхиваясь к немного пряному запаху. «Да нет... точно то...» — подумалось ему. — А мне очень кислит... — перебивая вкус вина первым кусочком закуски, покачала головой девушка. — Это, наверно, из-за того, что я ничего не пила с самого приезда, или же в Швейцарии я была слишком пьяна, чтобы не заметить кислоты, — качая головой, произнесла девушка. Майкрофт, размышляя, что, на его нескромный взгляд, этот букет скорее представлял лёгкое послевкусие пряного пирога с патокой, а не кислоты, сделал ещё один глоток. Расправившись с оказавшимися невероятно нежными и правильными (прямо как у мамочки) закусками в полном молчании, они принялись за горячее. Мысли его постепенно ушли от вина в другое русло, а вернее ему думалось о том, что произошло неделю назад, и о чём он до сегодняшнего нежданного вечера никак не мог хорошенько поразмыслить — ему пришло свадебное приглашение на дядину свадьбу. До того момента он всё ещё предпочитал думать, что это всё какой-то розыгрыш мистера Шеринфорда, но, к сожалению, нет, и теперь ему придётся тащиться на праздник, полный дальних и не очень родичей... Так себе перспектива, надо сказать. — Прости за любопытство, но о чём ты так сильно задумался? — нарушила возникшую меж ними тишину девушка. Майкрофт поднял на неё взгляд, она вновь взяла в руки бокал, с некоторой подозрительностью глядя на содержимое. — Ужин не по душе? — прибавила она, посмотрев на него. — Нет, всё замечательно, спасибо, — быстро улыбнулся вежливой улыбочкой Холмс, немного оседая на стуле. — Тогда в чём дело? — сделав глоток и сново чуть поморщившись, девушка добавила: — Хотя... может, я и ошибаюсь, вино терпимое... Вот, что значит — двухнедельное воздержание! Майкрофт чуть помедлил, но, поморщившись, всё же ответил: — Дело в Дяде Руди. — Это тот, у которого скоро свадьба? — вспомнила рождество мисс Бромфилд, отставляя бокал на стол. — Ты запомнила? — чуть прищурился мужчина, Шарлотта притворно улыбнулась подобному замечанию, перед тем как ответить: — У меня отличная память на чьи-то предстоящие праздники и свадьбы, — Майкрофт на это хмыкнул. — Не удивлюсь узнать, что ты одна из любительниц подобных... разгульных торжеств.... — иронизировал мужчина с ехидной улыбочкой. — Только не свадеб, от них у меня начинается мигрень и появляется желание свести счёты с жизнью, — в подобной саркастической манере ответила блондинка, со вздохом так же оседая на стуле. Теперь Майкрофт наконец улыбнулся. — Так дело в предстоящей свадьбе? — после недолгого затишья спросила Шарлотта, глядя на букет ирисов. — Да… — протянул с неприятной гримасой мучений Холмс. — Почему? — без особого рвения в голосе поинтересовалась мисс «Б». — Мой дядя… — Не говори, что дело в возрасте, — перебила его Шарлотта, предположив очевидное и посмотрев на него. — И в этом тоже. — И? — делая явное усилие над собой и поднимаясь с места, спросила девушка, начав собирать опустевшие тарелки со стола. — В былое время он был видной фигурой в Британии, — после недолгого промедления сказал политик и, увидев в ней ожидаемый и так полюбившийся ему заинтересованный быстрый взгляд, дополнил вышесказанное, произнеся: — Имя Рудольфа Шеринфорда тебе знакомо? Шарлотта чуть прищурилась, роясь в воспоминаниях и собрав все тарелки, произнесла: — Что-то связанное с безопасностью… верно? Папа рассказывал, но я, признаться, была слишком мала, чтобы что-то из этого целиком запомнить, — добавила девушка, косясь на выход из столовой. — Но всё же это так. Внутренней и внешней безопасности Великобритании, а также он занимался военными поставками и военным положением страны в целом. Начинал карьеру ещё при Гарольде Вильсоне. — Ооо… — с почтением произнесла девушка. — Ну и при чём тут свадьба? — поспешила она спросить, явно торопясь принести десерт, но всё ещё продолжая внимательно слушать Холмса. — При том, что будучи человеком рациональным и умственно одарённым, ему (Майкрофт поморщился) не пристало вводить себя в узы и условности такого рода… — говорил он это с серьёзностью и некоторой заносчивостью, и Шарлотта с трудом подавила в себе желание улыбнуться, продолжая внимательно слушать. — Я знаю его хорошо и очень давно, чтобы (опять ужимка) негодовать и не понимать мотивации к принятию подобного решения. — А мотивацию в виде красивого личика и подтянутой фигурки ваш величайший ум не предусматривал? — всё же не смогла удержаться Шарлотта. Майкрофт ответил ей кривой улыбочкой. — Оставлю тебя придумывать остроумный ответ, а пока унесу тарелки и вернусь с королём вечера! — добавила мисс «Б», оставляя Холмса одного в большой столовой. Он, вздохнув, перевёл взгляд на ирисы. А всё же её взяла... Вечер казался идеальным во всех отношениях, и часть его, обожавшая комфорт и спокойствие, ликовала. Даже такая мелочь, как купленные ею цветы в целях украсить его строгий мужской интерьер, не могла не умилять, и он слегка улыбнулся, пока девушка не могла его видеть. А может, его дядя не такой уж кретин, что решил разнообразить оставшуюся жизнь с какой-то дурочкой? — Барабанная дробь! — вернулась через пару минут блондинка с блюдом, на котором стоял самого соблазнительного вида пудинг, облитый топлёным шоколадом. Майкрофт облизнулся и, кашлянув, продолжил монолог, пока она отставляла рулет и оставшиеся закуски подальше, чтобы поставить перед ними долгожданный десерт: — Мой дядя не из тех, кто отдаёт предпочтение подобному разгульному стилю жизни… — Как мы? — опять перебила его блондинка, озорно улыбаясь и поставив перед ним десертную тарелочку, взялась за нож, чтобы отрезать сладость. На это Холмс поджал губы, но не ответил, внимательно наблюдая, как Шарлотта отрезает его наилюбимейший мамин домашний десерт, на котором он набрал в детстве не один лишний килограмм. Шарлотта улыбнулась, видя подобную реакцию «кавалера». — Напомни, когда состоится его свадьба? — поинтересовалась блондинка, укладывая первый кусочек на тарелочку Майкрофта и отрезая себе. — Ближе к концу мая, — ответил мужчина, выпрямившись на месте и облизнув пересохшие от ожидания губы, взялся за десертную вилочку. — По крайне мере так было сказано в нелепом приглашении, пришедшем на мой адрес неделю назад, — добавил он с промедлением, посылая в рот нежную субстанцию. — А где будет происходить? — наконец усаживаясь обратно за стол, продолжала допытываться до мужчины Шарлотта, принявшись за свой кусочек. — В Шотландии, но если быть точнее в Замке Глэмис, — произнёс Майкрофт, пытаясь не подать вида, что умирает от блаженства и желания немедленно уничтожить весь пудинг целиком самым неприличным способом. — А какой дресс-код? — невзначай спросила мисс Бромфилд. — Я должна заранее продумать образ, — после этого Холмс моргнул с застывшей около рта вилочкой и, вновь моргнув, опустил последнюю, хмурясь и наконец понимая, как Шарлотта легко с помощью банального, но крайне вкусного творожного пудинга смогла провести его, как мальчишку. — Ты… — Я еду, — не давая договорить мужчине и посылая в рот ещё один кусочек, улыбнулась Шарлотта. — Но… — девушка снова перебила его: — Все обо мне и так после «Швейцарии» знают, думаю, моё появление не станет такой уж новостью, — Майкрофт выпрямился на стуле, демонстративно поджав губы. — Твои родители, как ты успел заметить, уже знают ну или хотя бы точно предполагают. Шерлок тоже, да и твой дядя — бывшая важная шишка, наверняка уже всё узнал одним из первых, связей, думаю, у него предостаточно! Ещё минута борьбы взглядов, что была предопределена усталостью и разваренностью одного из её участников, и Майкрофт со вздохом отвёл от неё глаза, произнеся и наконец донося новый кусочек пудинга до рта: — Изумрудно-голубо-синяя палитра, — это было сказано с недовольством, но смирением. — О! — встрепенулась девушка, облизнув губы, и задумчиво добавила: — К этому определённо подойдёт жемчуг, вроде бы, у меня было что-то подходящее, — Майкрофт, не совсем слушая её, доел свой кусок и посмотрел на оставшийся пудинг. — Я отрежу тебе ещё? — с улыбочкой спросила Шарлотта. Мужчина кивнул, он мог бы ещё поспорить о её появлении на свадьбе дяди, но он слишком хотел вторую порцию нежнейшего пудинга. — Предполагаю, у тебя ещё есть на меня планы, — протирая рот и заканчивая со вторым кусочком, заявил мужчина. — Конечно, — игриво улыбнулась девушка, держа бокал с вином и покачивая им из стороны в сторону. — После такого ужина, — жестом указал политик на стол перед собой, продолжив: — Я вряд ли способен на... — Да не о сексе я, — остановила его монолог девушка. — Вставай, идём! Радуясь, что не придётся с полным желудком демонстрировать то, на что не было никаких сил, встал из-за стола Холмс, подмечая, что «брюки посвободнее» были отличной идеей. В обычный день он бы сострил, но на часах было почти два, и сил на это не осталось. Девушка тем временем первая ступила на деревянную лестницу, поднимаясь на второй этаж и идя в гостиную.Повествование от мисс "Б".
— «Вся королевская рать» — заключил политик, увидев название фильма, пока Шарлотта подошла к прожектору, поправляя последний. — Да, — повернула голову в сторону Майкрофта блондинка, добавив: — Я подбирала на твой вкус, думаю, тебе понравится, там про политику и всё такое… — отошла, поглаживая руки от усталости, мисс «Б». — Ха, — хмыкнул «снеговик», тут же прибавив: — Так ты видишь мои вкусы? — Не ворчи и садись, — первая уселась на диване мисс Шарлотт, похлопав по месту рядом с собой. — Фильм, между прочим, получил Оскар в 1949-м. — А Оскар у нас теперь синоним шедевра… — Согласна, в наши времена уже нет, но, может, понадеемся на прошлое? — из последних сил улыбнулась девушка, наблюдая, как мужчина, не торопясь, подходит и усаживается рядом чуть кряхтя. — А сколько нам мучаться? — спросил Майкрофт, когда девушка включила фильм и послышалась первая музыка. — Ровно полтора часа, — облокачиваясь на спинку дивана, на выдохе ответила Шарлотта. — Ну хоть не два с половиной, — хмыкнул «снеговик». — Ш-ш! — шикнул на него девушка, так как закадровый голос начал повествование. Нарушить ночную тишину ей пришлось через пятнадцать минут экранного времени, оказалось, кинокартина было слишком скучна для её и так умаявшейся натуры. Поэтому она пару раз ткнув остриём туфельки Холмса и не дождавшись ответа, тихо произнесла, глядя на лицо, не обращающее на неё внимания: — Я была сегодня у мистера Льюиза, — вспоминая, что стало толчком для создания сегодняшнего медового вечера. — И? — не меняясь в лице и продолжая следить за развивающимся сюжетом, спросил Холмс. — Бедняга напуган до чёртиков, в моё отсутствие к нему ввалились громилы-вояки, представляешь? — с неприкрытым сарказмом, наблюдая за мимикой «кавалера», негромко произнесла блондинка. — Правда? Для меня это новость, — повернув голову с достаточно реалистичным удивлением, ответил Майкрофт. Губы Шарлотты тут же поразила очаровательная улыбка, из-за чего и Холмс не смог не усмехнуться. — Это очень мило, и я, разумеется, признательна за такое внимание с твоей стороны, — после промедления положила руку на его колени Шарлотта, пока тот наблюдал за её действиями. — Но больше столь радикальных мер не предпринимай, договорились? — Я полагал, ты оценишь, — глядя на её играющие пальчики на своих коленях, приятным баритоном заявил политик. — Разумеется! И я ценю! Но всё же я отказалась от Праги и Парижа и успокоила бедного мистера Льюиза, что подобное не повторится, — ответила мисс Брофмфилд, и Майкрофт тут же перевёл на неё взгляд. — Почему? — не понимал мужчина. — Почему я отказалась от командировок или почему больше не стоит наседать на моего бедного начальника? — приподняла уголки губ блондинка. — И то, и то, — лениво попросил Майкрофт. — Ну… — мисс «Б» выдохнула, чуть прикусив пухлую губу и отведя от него взгляд. — Первое — ради, какой никакой гордости и справедливости… ну а второе… — Шарлотт воззрилась на него своими светлыми глазами. — Мистер Льюиз — не только мой любимый босс, но и отличный человек, которого, если быть честными, я тогда подставила и по заслугам получила ожидаемое наказание. Майкрофт медленно улыбнулся, переводя взор на всё ещё продолжавшийся старинный чёрно-белый фильм, о котором они давно позабыли. Темноту гостиной освещал лишь проектор да тёплый торшер, стоявший в уголке комнаты, а старинное нечёткое звучание фильма настраивало на особый лад, и два усталых человека, хоть и наблюдали за происходящим на расправленном тканевом экране, всё же думали каждый о своём, ощущая общую усталость и осознание, что вряд ли доберутся до спален. Ещё через четверть часа, Шарлотта начала понимать, что ещё чуть-чуть и она заснёт, а, посмотрев вбок, увидела, что Холмс, уронив голову на собственную грудь, сам уже чуть ли не храпит. Улыбнувшись такому милейшему явлению, девушка привстала и аккуратно, чтобы не будить, еле-еле наклонила его в свою сторону, очень трепетно, помогая и так желавшему лечь усталому телу уместить голову на свои колени. Наклонив голову, она аккуратно огладила его по рыжеватым волосам — спящим она его ещё не видела. Всё же они оба соблюдали старинные условия странной сделки. К слову, своё условие она сегодня чуть не нарушила. Но в оправдание — соблазн был велик. Несколько месяцев назад она и представить себе не могла, что может увидеть «снеговика» в ванной, а сегодня... Она улыбнулась. Вечер удался даже лучше, чем она могла представить, а ещё эта записочка от миссис Грин, когда она вернулась на кухню, чтобы взять пудинг:«Было приятно познакомиться с вами поближе. Надеюсь, подобные вечера станут традицией. Желаю прекрасного вечера, миссис Айви Грин.»
— Хотелось бы, миссис Грин... хотелось бы... — вслух, тихо-тихо произнесла Шарлотта, перебирая милую кудряшку на залысине. Он этого и не вспомнит, но ей сейчас так... тепло? Влюблённой она чувствовала себя дважды. Но такое всепоглощающее тепло от столь незначительной близости, пожалуй, если очень подумать, не чувствовала никогда. Конечно, в её жизни было и первое волнение из-за первого поцелуя, и красные щёки от того, что кто-то прикоснулся к её руке... А если она была тогда не влюблена? Да и что такое влюблённость? «Два часа ночи — самое время подумать об этом» — опрокинула голову на диван Шарлотта. Она бы могла вспомнить Оскара Уайльда с его пониманием этого феномена, или Шекспира, Байрона, Эйнштейна, да хоть кого! Но ей в голову отчего-то постучал Платон с его:«Каждый человек, кого коснётся Эрот, становится поэтом, хотя бы дотоле он и был чужд Музам.»
А за этим воспоминания по курсу философии за первый курс, где они обсуждали феномен «Любви» с точки зрения древних греков. И вновь в голову влетели пять понятий: «Филия» — дружественные чувства и почти влюблённость или, по крайне мере, расположение, влечение и притяжение. «Эрос» — страстная плотская, но не долговечная любовь. «Агап» — нежная любовь, воспеваемая после всем христианством за жертвенность, снисходительность, прощающая всё и вся. «Сторге» — любовь- привязанность. Характерная для людей, которые не могут представить свою жизнь друг без друга. Это, конечно, лучше христианского с его этим «Любовь долго терпит, милосердствует...» и так далее и тому подобное, но всё же, если брать древнегреческую систему, «любовь» у неё в сердце? Шарлотта нахмурилась, её вдруг ввело в волнение, что она не может остановиться ни на одном из понятий. «Эрос» — они будто бы прошли, до «Сторге» ещё не совсем добрались, а для «Агап» недостаточно юны? Остаётся «Филия», но её это не устраивает. Дружеские чувства. Ха! Нет, она, конечно, просто обожала с ним беседовать и... «Боже, неужели это самообман? А, может, я просто влюблена в своё представление о нём? Ведь обычный влюблённый терзал бы себя, если бы не видел возлюбленного так долго, как я его... Непонятно. За две недели я должна была мучать саму себя... а я…» девушка недовольно прикусила внутреннею сторону губ, глядя на белый потолок. «Даже не вспомнила его, реставрируя картины и радуясь внезапно полученному расположению начальства...». То, куда пошли её размышления, ей не особо нравилось. Она бы закопалась в себе ещё глубже, но хватило одного взгляда вниз и мерного дыхания головы на её коленях, чтобы вернуть её в сказку сегодняшнего вечера и нежная улыбка заиграла на пухлых губах. Видеть его сейчас таким… Что ж… не каждый день на твоих коленях засыпает целое государство в одном лице. Нет, не так! Сейчас она не чувствовала никакого намёка на юмор, самоиронию или, может быть, желании сказать что-то смешное, немного нелепое, нет… В данную конкретную секунду она вновь ощущала, что этот вечер и это мгновение отпечатывается на ней и на всей жизни в целом. Подобные дни, часы, а порой секунды бывают у каждого человека, но далеко не каждый может поймать себя на их создании. Это было что-то — зачастую эфемерное, неосязаемое и труднообъяснимое, будто бы в голове включается запись от первого лица всех твоих мыслей, ощущение всего, что ты чувствуешь, видишь и слышишь. На чём сконцентрировано твоей подсознание. Сейчас она чувствовала спокойствие и одновременно негласную безусловную защиту, сопряжённую вместе с тёплым взаимопониманием и гармонией… При этом она не ощущала того жара и страсти, что были в ней в её первую девичью, наивную влюблённость (хотя после размышлений, была ли она, ведь то, что окутывало её сейчас с головы до ног, было какое-то другое чувство). Смотря теперь со стороны, она понимала, что скорее всего любила тогда телом и юношеским пылом, а не головой, хотя, может, она всё же обманывает себя сейчас, а не тогда? Но что же тогда сейчас? Нет… То, что она сейчас чувствовала, находясь рядом с человеком на её коленях, нельзя было классифицировать как обычную любовь или влюблённость, рядом с ним такие понятия как бы обесценивались и казались выдумкой и надуманностью, простотой, желавшей всё упрощать. Шарлотта точно не могла сказать, любит ли она его, влюблена — возможно, но влюблённость — далеко не любовь. Девушка вновь ласково огладила забавную кудряшку, чуть прикрывающую залысину мужчины. Отчего-то и казалось, что сегодняшний вечер был по значимости гораздо более важен, чем их первая несуразная ночь. На экране всё ещё раскрывали скучное дело, приглушённые голоса актёров превратились в общий умиротворяющий шум, мягкое освещение клонило в сон, часы мирно отсчитывали время, всё было спокойно, чинно, и в воздухе летал сладкий запах приятного вечера. Шарлотта аккуратно потеснилась вправо и, не будя политика, спящего теперь уже на диване, встала, не сводя с него взгляд и поправляя чуть задравшуюся юбку, вновь улыбнулась. Ей бы, конечно, очень хотелось остаться, но его же голосок, говоривший об условиях, волей-неволей заставил её оставить мужчину, да и тем более засыпать, не очистив кожу от макияжа — та ещё затея, если завтра хочешь выглядеть на все сто. «Ах, ну как же сладко он спит!» — подумала девушка перед тем, как подняться в гостевую спальню.