***
Солнечный день в резиденции миссис Штайнер только-только начинался. Сегодня было ровно полтора месяц пребывания Шарлотты в этом тёплом и отдалённом от людской суеты месте. Неожиданный приезд девушки хозяйка восприняла с присущей ей легкомысленной радостью. Будучи уже двадцать лет вдовой покойного мистера Штайнера, Камилла беспечно жила, наслаждаясь всеми привилегиями безграничного банковского счёта и всевозможных людских наслаждений, в царственном особняке в одном из лучших мест солнечной Австрии. Родившаяся в Британии, но тотчас переехавшая с роднёй в США, пятидесятидвухлетняя мадам Штайнер выглядела как коренная англичанка, но с американской выправкой и душой. Женщина скептически отнеслась к важной новости мисс Бромфилд, но, по натуре меланхоличная и редко сосредоточенная на чём-то одном, не стала её осуждать, что усталой от признаний и новых и новых реакций Шарлотте было как раз на руку. Единственное, что раздражало — любопытство Камиллы о том, кто же оказался, так сказать, «виновником», однако, слава богам, перебираемые претенденты у миссис Штайнер были неверными. Первый месяц блондинке было совсем сладко: она только и делала, что отдыхала в тени слепящего солнца, плавала в идеально-мягкой воде и попивала напитки с приветливой хозяйкой этого чудного места. Точнее — миссис Штайнер попивала любимый ве́рмут, Шарлотта же с завистью смотрела на неё, поглощая смузи, свежевыжатые соки и воду, морщась только от одного запаха алкоголя. Теперь он вызывал у неё рвотные рефлексы да настолько сильные, что блондинка уже сомневалась, что когда-нибудь вновь сможет наслаждаться таким нектаром богов, как проссеко, ве́рмут или ягодный ликёр. Со следующего месяца пребывания в Австрии стало не так сладко. Пальцы рук и ног отекали, настроение становилось неустойчивым, и к этому всему ещё прибавились периодическая изжога, внезапные побеги в уборную и ужасная сонливость. Разумеется, Шарлотта предполагала, что эти девять месяцев не будут сказкой, но что же будет с ней дальше, если сейчас так..? К слову, её живот совсем слегка округлился и был заметен только ей самой, а если надеть хоть что-то более-менее не обтягивающее, то и сама Шарлотта забывала о своём положении. Миссис Штайнер, не имевшая собственных детей, с любопытством учёного, следившего за крысами, наблюдала за своей молодой приятельницей и ещё несколько дней после её приезда предлагала ве́рмут, забывая о её «проблеме». Выйдя на мощёную террасу, девушка, прищурившись от яркого утреннего солнца, прикрыла рукой глаза. Сегодня впервые её обследует врач, который должен был приехать после обеда по наставлению Камиллы. — Доброе утро! —поприветствовала её женщина, завтракая под зонтиком и просматривая новости в газете. — Я думала, ты не спустишься до полуденного солнца… Что разбудило принцессу? — То же самое солнце, я забыла закрыть вчера вечером занавески, — Шарлотта спустилась с веранды на газон, где за столом сидела миссис Штайнер. — Какие новости? — села напротив хозяйки девушка. — Францию накрыла волна выборов, первая в истории встреча лидеров США и КНДР в Сингапуре, чемпионом мира во второй раз стала сборная Франции, и весь мир так и не может отстать от свадьбы принца Гарри и этой бедной девочки — Меган Маркл, — рассказала женщина, поднимая взгляд с написанного на бумаге. — Мне она не нравится, — поморщилась блондинка. — Кто бы сомневался, она ниже метра семидесяти и не красавица, однако сумевшая покорить принца вместо тебя! — фыркнула миссис Штайнер. — Я никогда не мечтала о таком! — обвиняюще-весело заявила мисс «Б», позволяя прислуге поставить перед ней тарелку с завтраком и налить свежевыжатый яблочный сок, пока Камилла, сложив газету, отложила её в сторону. — Брось. Ты бы как родная смотрелась под ручку с этим Гарри, — усмехнулась женщина. Шарлотта приятно улыбнулась от подобной лести. — Ты помнишь, к нам должен заглянуть мистер Мюллер, — напомнила ей Камилла, наблюдая, как беременная девушка обнюхивает всё, перед тем как положить в рот. Женщина улыбнулась, подобное забавляло её. А всё из-за вчерашнего ланча, когда девушка помчалась в уборную, заявив, что только что приготовленная осетрина не свежа, хотя миссис Штайнер утверждала обратное. — Помню, — медленно прожевав кусочек чиабатты с утиным паштетом, ответила девушка. Это был её первый осмотр у врача в статусе «беременной», и поэтому она ни много ни мало переживала. — Всё будет хорошо, — беспечно заверила её Штайнер, улыбнувшись. — Я думала сегодня спуститься на пляж, составишь компанию? — Если переживу завтрак, то да, — улыбнулась Шарлотта, прислушиваясь к собственному организму — в последнее время он был неустойчив.***
Целый ресторан был наполнен шумной разномастной толпой парижских политиков и гостей столицы. Наивысшие чиновники свободно сидели и говорили с новобранцами, те — с премьер-министром и не менее важными лидерами мнений. О никакой субординации тут и не слышали. Поэтому Майкрофт и не любил бывать здесь. В Британии, не без его участия, всё всегда было чинно, благородно и по правилам. Тут же… вольно, пьяно и весело. Даже Стивен, которого он решил взять с собой в виде исключения из правил, — поскольку мистер Свон, который должен был лететь с ним, приболел, — оторопело сидел рядом, в ошеломлении глядя на весёлую массу. В зале шумного ресторана стояли два длинных стола, а за ними располагались порядка сорока-пятидесяти человек, младшим из которых было, дай бог, двадцать, а возраст старшего приближался к восьмидесяти. На фоне играл джаз, а снующие взад-вперёд официанты создавали ещё большую атмосферу толкучки и суеты. — Отличный вечер, не находите? — пробудил его от раздумий знакомый голос, прозвучавший где-то позади. Майкрофт, вздрогнув, повернулся, посмотрев на говорящего. Попивая из бокала и улыбаясь ему, рядом стоял прекрасный мистер Бромфилд, сияя удивительно идеальной улыбкой и доставая из внутреннего кармана пиджака футляр с сигарами. — Что вы делаете в Париже, мистер Бромфилд? — вместо приветствия произнёс Майкрофт, осматривая молодого мужчину и поднимаясь с места. Он был очень красивым, даже чересчур для выходца из Британии. Отпущенные чуть больше нужного волнистые золотые волосы, мягкие львиные черты на правильном, опять же, красивом лице. Безупречный вкус, которому свидетельствовал элегантный костюм, невероятно к месту смотревшийся на чуть подкаченной, но не теряющей элегантности высокой фигуре, с большими плечами и красивыми руками. Он даже, пожалуй, был немного красивее собственной сестры, которую несомненно напоминал не только внешне, но и манерой разговора, мимикой и даже этой кошачьей улыбкой. — Подозреваете меня в шпионаже? — продолжал улыбаться мужчина, протянув Холмсу футляр с сигарами. — Будете? — Майкрофт кивнул, продолжая изучать случайного знакомого. Ему действительно было любопытно, почему этот пижон находится сейчас здесь, хотя его визит был отменён ещё месяц назад из-за решения Холмса отправиться во Францию лично. В конце концов, он сам решил прощупать нового «игрока» в лице молодого президента. — Благодарю, — спокойно произнёс политик, взяв предложенную сигару. — В последнее время я к ним пристрастился, — улыбнулся, поджигая свою, Бромфилд. — Мамочка и Шарлотта, конечно, меня по головке не погладят, узнав об этом… Но! Ничего не могу поделать, — подавая Майкрофту зажигалку, добавил блондин. Упоминание его сестры заставило Майкрофта немного поморщиться и поспешно улыбнуться Эндрю, слишком уж он давно не произносил и не слышал этого имени. — Но всё же… — делая лёгкую первую затяжку, вернулся к вопросу о пребывании молодого Бромфилда во Франции Майкрофт, чувствуя, что тот не просто так упомянул сестричку. Тем временем блондин отвёл руку в сторону, жестом приглашая знакомого прогуляться по залу. — Не волнуйтесь, личные дела, — выпуская изо рта первое облачко дыма, отозвался Эндрю, вновь показав белые зубы. По всем человеческим нормам мистер Бромфилд должен был теперь недолюбливать «снеговика», вспоминая, как тот обошёлся с его любимой сестрицей, но Майкрофт отчего-то не мог прочитать этого в красивом, смотрящем на него лице. — Вам знакомо имя мистера Роберто Риччарди? — добавил Эндрю Бромфилд, вновь приблизив сигару к пухлым губам и медленно проходя последний стол, приближаясь к огромному зеркалу, в котором отражалась вся вакханалия сегодняшнего вечера, разворачивающаяся за их спинами. — Сын мистера Теодора Риччарди. Разумеется, мне знакомо это имя, — произнёс Холмс, фальшиво улыбнувшись и вспоминая до ужаса богатого старика миллиардера и единичный визит к нему восемнадцать лет назад в компании мистера Бромфилда старшего, как его стажёра. — Мы с ним старые друзья, — пояснил Бромфилд. — А вот вы, полагаю, в отличие от меня, приехали сюда явно не из-за бесполезного кутежа, я прав? — продолжая нить разговора, произнёс блондин, любуясь своим отражением и поправляя золотистый, небрежно выбившийся локон одной рукой, а второй придерживая дымящуюся сигару. — Кхм… М-да, — чуть кашлянув, отозвался Холмс, рассматривая собственную сигару и не спеша делать повторную затяжку. — И как вам новый президент? — улыбка на губах Бромфилда расцвела чуть шире, так напомнив Майкрофту улыбку его сестры, отчего он, сглотнув, моргнул, прежде чем ответить: — Вы находчивы… — Не в этом случае, — делая очередную затяжку, усмехнулся мужчина, поворачиваясь лицом к Майкрофту. — Слишком просто и логично, — добавил он. — На это большого ума и не надо. Холмс ответил очередной отработанной ужимкой. — Полагаю, я завтра увижу вас на приёме мистера Потье? — вновь спросил Эндрю. — Вот это уже находчивость, — добавил он, негромко посмеявшись. — Вы знаете и об этом? Для меня новость, — заморгал политик. — Знаю и верю, меня пригласил сегодня туда сам мистер Потье, он тоже мой старый друг. — Губернатор Парижа — ваш старый друг? — рассеянно произнёс Майкрофт, пересматривая документ «Эндрю Бромфилда» на своём внутреннем жёстком диске. Он не привык не знать всё обо всех. — Да… Как раз приехал отметить его новый чин, ещё месяц назад он был лишь первым послом, — осклабился в очередной улыбке блондин, явно радуясь, что смог удивить саму Великобританию. — На самом деле во Франции у меня не меньше друзей, чем на земле Её Величества, всё же я провёл тут некоторое время, когда учился по обмену, — Майкрофт одобрительно вильнул головой, этой информацией он владел. — Что касается мистера Потье — так мы подружились с тех самых пор, как он свёл мою сестру с одним из своих знакомых, вы знаете мистера Маэль Гарреля? — повседневным спокойным голосом поинтересовался Эндрю, выжидающе глядя прямиком в голубоватые, но при вечернем освещении темноватые глаза собеседника. — Мы незнакомы, — сухо ответил Майкрофт, ощущая потуги немедленно уйти. Это имя отдалось испольном в голове и тут же нашло нужную ниточку в деле мисс «Б». — О..! Замечательный джентельмен! Ценитель всего прекрасного, — особенно выделил последнее слово блондин. — Вы ему понравитесь, — добавил он, вновь поджигая свою сигару. — Значит, до завтра, мистер Холмс! Приятно вас тут лицезреть, — добавил он, приторно улыбнувшись, и, пожав Майкрофту на прощание руку, вернулся в ресторан. — Сэр… — подошёл к начальнику Стивен, пока Майкрофт недовольно провожал отдаляющегося к своей компании Бромфилда. — Нам пора, Стивен, — сухо ответил помощнику Холмс, отдавая тому не докуренную сигару.***
Приём в здании старинной мэрии проходил, как и вчерашний вечер — шумно и слишком уж для других весело. Майкрофту хватило около минуты, чтобы узнать, что молодой президент — не «игрок», а лишь фигура на шахматном доске, но зато довольно выгодная для Британии. Сотрудничать эта фигура изъявила желание сразу же, а значит, всё сложилось как нельзя лучше… И потому «снеговик» уже сотню раз успел пожалеть о своём личном приезде в страну и эти дни довольствовался лишь вкусной едой и возможностью курить в любом месте, но вот всё остальное вызывало лишь раздражение и скуку. После официальной части вечера в зале вновь правили беззаконный шум и праздность. Майкрофт, — сегодня находившийся без помощника, который отправился решать кое-какие дела в Лондоне, — один из немногих не забыл про шедевры гастрономического искусства сегодняшнего вечера. Ведь большинство присутствующих яро разговаривало и смеялось, находя старых друзей и новые знакомства более любопытными, чем вкуснейший ужин. Рядом, как назло, сидел болтливый мистер Потье. Этот французский политик был уже достаточно пьян, чтобы заметить, как небрежно и незаинтересованно отвечает ему Майкрофт, и понять, что с ним не хотят говорить, поэтому с самых первых закусок наперебой трещал, лишь изредка притрагиваясь к своей еде, нещадно душа Майкрофта пустой болтовнёй. Когда Холмса окликнул знакомый приятный баритон, тот как раз утвердительно кивал бреду мистера Потье, желая поскорее избавиться от француза, решившего отчего-то, что Майкрофту интересна тема новых театров в Париже и театрального искусства в целом, которое Холмс, к слову, на дух не переносил. Он с колоссальным трудом осилил двухчасовой спектакль пару лет назад, на который отводил родителей по их просьбе. Так что мурчащее: — Майкрофт! Оказалось спасительным кругом для уставшего за все эти дни от оголтелого Парижа политика. Разумеется, это был Бромфилд. Вместе с ним к ним подошёл незнакомый Холмсу высокий с интересной внешностью мужчина, имени которого он не знал. — Добрый вечер, — сглотнул Холмс, взглядом предлагая присесть Бромфилду и его спутнику. — О! Вы знакомы с Эндрю! — одобрительно заметил Потье, и «снеговик» фальшиво улыбнулся, видимо, мистера Бромфилда тут знают лучше, чем его. — Да, — кисло заявил политик, поворачиваясь и глядя, как белобрысый повеса и незнакомец садятся на пустующие места напротив него и мистера Потье. — Bonsoir, Monsieur Pothier! — мурлыкнул, словно довольный и сытый кот, Эндрю, обмениваясь приятными улыбками с мэром, после чего перевёл весёлый взгляд на Майкрофта. — Рад вас видеть, как и обещал, знакомлю вас с мистером Гаррелем, — сказал он, указав на незнакомца рядом. Холмс вновь прошёлся по нему взглядом, но теперь с куда большим вниманием. Мужчина был красивым, но не прилизанно-идеальным, лет пятидесяти, а, может, и чуть больше, но эти года ему только шли. Каштановые густые волнистые волосы с проседью, небрежная, но тем не менее очаровательная бородка, хищная улыбка и тёмные шоколадные глаза. На первый взгляд нельзя было сказать, из какой он страны, но и это, как ни странно, придавало ему шарма. — Рад знакомству, — наклонил голову в знак уважения мистер Гаррель, Майкрофт выработано улыбнулся, кивнув. Он читал о нём когда-то в биографии Шарлотты, но не предполагал, что тот выглядит именно так, ведь фотографии этого джентльмена в её папке не находилось. — Я пожал бы руку, но через стол было бы некрасиво, — добавил Маэль. — Конечно, — ответил Майкрофт, покосившись на довольного Эндрю рядом. Всё это время он наблюдал за их знакомством. — Мистер Потье, я не рассказывал вам о случае в Монако с участием двух японок и мистера Риччарди младшим? — через секунду промедления проговорил Бромфилд, обращаясь к французу. — О! Нет! Звучит интригующе, хотя, зная мистера Роберто… — хихикнул политик. — О, тогда нам есть, что обсудить! — весело подхватил блондин, добавив: — Обсудим это за стаканчиком бренди? — Разумеется! — обрадовался чиновник, поспешив встать и пойти вместе с Эндрю к барной стойке. — Как деликатно… — проследив взглядом за Эндрю, уводящим мистера Потье под ручку, весело заметил Маэль Гаррель. — Не то слово, — безрадостно и тускло ответил Майкрофт. Говорить с мистером Гаррелем он не видел смысла. — Так вы работаете на Её Величество? — посмотрел на политика Маэль, приподняв один из уголков губ. — Да, — отводя взгляд от Эндрю, кивнул Майкрофт и вдруг понял, что не знает, чем же занимается его собеседник. — А вы… — пробормотал он, облизывая губы и перебирая, с учётом его внешнего вида, возможные варианты. — Я занимаюсь всем и ничем, — показал ровные белые зубы мужчина. «Мда… идеальная пара для неё… вдвоём они, наверно, выглядели ослепительно…» — В основном всем тем, что связано с искусством, так мы и познакомились с Шарлотт, — прибавил мужчина. — Шарлотт, — рассеянно повторил за ним Майкрофт. — Эндрю всё вам рассказал, — хмыкнул Холмс. — Конечно, он в этом смысле не похож на британцев, — подзывая жестом ближайшего официанта, произнёс Гаррель. — Вы поголовно скрытные, а у него sa langue va comme un claquet, — прибавил мужчина, благодарно кивнув официанту. — Не лучшее качество для дипломата, — скептически отозвался Холмс, тоже сделав глоток из своего бокала. — Отнюдь. Иногда оно всё-таки может пригодиться… Майкрофт на это лишь хмыкнул, повернувшись с Гаррелем в сторону Бромфилда, который сейчас льстиво улыбался и весело общался с мэром Парижа, будто тот ему не меньше, чем брат. — Вы здесь родились? — предположил после короткой паузы, дабы не нарушать приличия светской беседы, Майкрофт. — В Португалии, моя мама оттуда, но вы правы, папа перевёз нас сюда, как только мне исполнилось два… — отпил шампанского мужчина. — У вас совсем нет акцента в английском, — заметил политик, посмотрев на него. — Как и в родном французском и португальском, у меня проблемы только с итальянским, ну и румынский совсем не дался, — пожал плечами Маэль Гаррель, улыбнувшись. Майкрофт поднял одну бровь. — В детстве я решил выучить языки всех своих родственников, а у меня их немало, — продолжал улыбаться он. — Обширная, как видно, генетика, — выучено улыбнулся Холмс. — Не то слово, а насчёт английского — я долго у вас учился и жил, — добавил Гаррель. Тут Майкрофту пришлось вздрогнуть, ведь компания, стоявшая у барной стойки, недалеко от них, громогласно выкрикнула что-то неразборчивое на французском в виде единогласного тоста и вскинула вверх руки с бокалами, сотрясая помещение звонким смехом и восторгами, на что Маэль усмехнулся. — Это в честь нашей победы на Кубке Мира по футболу, думаю, мы будем праздновать ещё месяц! — очаровательно улыбался собеседнику француз. — Вторая победа Франции, как ни крути! А вы какой спорт предпочитаете? Майкрофт отрицательно качнул головой и, пряча недовольство в последнем глотке из бокала, изрёк: — Никакой. — Даже женский теннис? — в шутливой форме чуть сузил глаза француз. — Никакой, — чувствуя колоссальную усталость от вечера и от этого разговора, повторил «снеговик». После окончания утомительной беседы и поглощения крокембуша, о котором, к слову, никто, кроме Майкрофта, не вспоминал, продолжая разговаривать и вести буйные беседы, Холмс решил уйти по-английски, разочарованный собственным решением появиться здесь. Он уже представлял себя в номере отеля и как будет узнавать всё об этом мистере Гарреле. Да, за Шарлоттой он больше не следил, но это не мешало ему наблюдать за другими соучастниками её прошлой, настоящей и будущей жизни. Летний вечер подарил приятную прохладу. Хоть мэрия и находилась в центре Парижа, на улице было темно свежо и прохладно — отличная альтернатива душным солнечным дням, особенно когда ты одет в неизменный костюм-тройка и у тебя нет альтернатив. Подобная прогулка для мужчины была редкостью: Холмс не любил даже парижских водителей, так что предусмотрительно выбрал отель в центре, решив, что уж лучше он походит по земле, как простой смертный, чем доверит собственную жизнь какому-нибудь, хоть и профессиональному, но болтливому водителю. У Джейкоба был первый и последний отпуск в году, так что Майкрофт мог доверять здесь только собственным ногам — благо отель располагался в паре минут от любых локаций, которые посещал во время своей поездки мужчина. Даже из аэропорта он приехал сюда вместе с прибывшим в одно время с ним политиком из США, что любезно предложил ему свой Бентли. — Майкрофт, вы опять сбегаете первым, я предвидел! — вновь его остановил знакомый голос, прерывая Майкрофта от размышлений насчёт французского «шумного» народа. «Снеговик», преодолевая желание выровняться, поджал губы и спокойно повернулся к чуть запыхавшемуся, догнавшему его блондину. — Извините меня за Гарреля. Я мог бы понять, что это неуместно, — добавил мужчина, поправляя золотистые волосы и по-лисьи улыбаясь политику. Майкрофт состроил фальшивую улыбочку. — Не думал, что вы человек, которого съедает совесть, — бесцветно отозвался Холмс, отворачиваясь и всем своим видом показывая, что общения с кем-либо ему уже хватило за эти дни. — Вы остановились в «Плазе», верно? — догнал его мужчина, теперь идя с нежелавшим беседовать Майкрофтом вровень. — Верно, — кисло отозвался Холмс, тяжело набирая в лёгкие воздух, и, не менее тяжко выдыхая, поглядел на беспечно идущего рядом Бромфилда. — Франция вам к лицу, — заметил он, чувствуя, что никак не отвертится от блондина. — М-м… да… Чувствую себя здесь как дома, — улыбнулся Бромфилд. — И всё-таки простите за вопрос, но как вам мистер Маэль? — Вполне оправдывает свой внешний вид, — кисло отвернул от него голову Майкрофт. — О да, именно он когда-то показал мне, что можно брать от жизни всё и даже больше, — коварно улыбнулся ему блондин. Холмсу пришлось строить вновь подобие улыбки. Британцы шли по ярко освещённому тротуару. Ещё минут пять, и он дойдёт до отеля. — Вы без шофёра? — подметил мужчина. — Дал ему отпуск, а французских водителей на дух не переношу, так что выбрал отель поближе к мероприятию, — заявил Майкрофт, хмурясь и ругая себя за излишнюю разговорчивость. Видимо, он выпил лишка. — Выпьем по стаканчику? — остановился Эндрю на углу дома, показывая в переулок, где виднелся, зазывая приятной вихриватой вывеской, местный бар. — Помнится, у них был отличный джин, — добавил он, улыбаясь. — На сегодня хватит, мистер Бромфилд… — кашлянул политик. Эндрю состроил театрально-обиженную гримасу. — Один стакан, прошу вас, — сделал пару шагов в сторону блондин, продолжая коварно улыбаться. — Завтра у меня утренний рейс… — произнёс Майкрофт, собственно, не желая выпивать с Бромфилдом, но всё же задумчиво шагнул вслед за молодым мужчиной, заинтригованный его интересно-завлекающей улыбкой. Видимо, даже Майкрофта он смог уболтать, магия в чистом виде… — Вы должны, я купил вам подарок, — по-лисьи улыбался блондин. Холмс же нахмурился, начиная понемногу пугаться и не понимая этих намёков. Ему бы стоило приметить это, но на приёме он излишне выпил, растормошил сознание беспричинной злостью, да и улыбка стоящего напротив джентльмена слишком уж напоминала улыбку одной дамы… — Подарок, — сухо повторил Холмс за Эндрю, вместе с ним медленно шагая в сторону бара. — О да, — усмехнулся мужчина, остановившись у дома, хотя бар располагался в следующем. — Цветок, — произнёс последнее Бромфилд и поднял голову чуть вверх, посмотрев на балкончик на втором этаже, который до этого не подметил Майкрофт. Холмс проследил за этим взглядом и увидел красивую молоденькую девушку, одетую в совсем лёгкое открытое платье, улыбающуюся им двоим с балкона. — Это Ёнхи… Ну, она так себя называет… Навряд ли это её настоящее имя… — продолжая улыбаться и смотреть на девушку, мурлыкал, словно кот, Эндрю. — Бедняжка проделала долгий путь из Северной Кореи до лучшего сладкого дома Парижа… Цену её мадам заламывает, конечно, нешуточную, но поверьте, она того стоит… — перевёл взгляд на замершего в недоумении Майкрофта, Бромфилд, хищно усмехаясь. — Я не… — Мне показалось, что между нами возникло напряжение, и я лишь хотел сделать вам приятное… — перебил «снеговика» блондин, добродушно улыбаясь. — Вы очаровательно беспечны… — наконец, смог сформулировать слова политик, качая головой и совсем без улыбки глядя на молодого мужчину. — Но боюсь, что я не такой, а если каким-то невидимым для самого себя образом я показался вам таким, прошу прощения, что разочаровал. Но я навряд ли когда-либо мог принять или приму подобный… подарок, — спокойно, но немного точнее, чем нужно, проговорил, выпрямившись, Майкрофт. Один из уголков губ Эндрю подёрнулся вверх и так же быстро перерос в обычную для его личины улыбку. — А вы не перестаёте меня удивлять, — медленно произнёс дипломат и, покосившись на девушку, всё ещё стоявшую на балконе, прибавил: — Я передам Ёнхе ваши глубочайшие извинения… Майкрофт хмыкнул и, поглядев на конец своего зонтика, почувствовал, как горят его уши. — Приятной ночи, — поморщившись в кривой полуулыбке, произнёс Холмс. — Несомненно приятной, мистер Холмс, — улыбнулся ему Эндрю, медленно открывая дверь в публичный дом.***
— Успокойся, милая, и признай очевидное, — посмотрев на опустевший бокал в руке, небрежно пробормотала женщина. Прошло несколько дней с посещения резиденции доктором, ничего кардинально не изменилось, лишь только Шарлотте стало чуточку полегче от выписанных мистером Мюллером лекарств и успокоительной фразы: «всё в норме». — Тебе нравилась сама игра, «охота», если позволишь… а ты такая же охотница, как и я, и всегда была такой, — сейчас хозяйка и гостья отдыхали на уединённом частном пляже. Камилла вальяжно лежала на шезлонге, а Шарлотта сидела на соседнем, скрещивая руки и тем самым неосознанно прикрывая чуточку увеличившийся живот, что с обтягивающим — теперь уже сплошным — купальником, одолженным у миссис Штайнер, был впервые заметен чужому взгляду. Перепады настроения и волнения так и не прошли, но приступы изжоги стали донимать её в разы меньше. — Скажи мне это девятнадцатилетней, желавшей выйти замуж за студента по обмену, — невесело отозвалась блондинка, рассуждая про себя, как это они отошли в разговоре от темы раннего Возрождения до социальных взаимоотношений между мужчиной и женщиной. — В двадцать лет и я была обручена с одним перспективным финансистом из верхнего Ист-Сайда, — хмыкнула Камилла. — Ты? Обручена? — на губах блондинки возникла сомневающаяся, но вместе с этим заинтересованная улыбка. Её брак с мистером Штайнером был Шарлотте вполне понятен. Он — вдвое старше Камиллы, миловидный и богатый, а ещё очень добрый. Она — тогда ещё молода и свежа, с изумительной родословной и американской взбалмошной лёгкостью. Этот союз был выгоден обоим, хоть и не продлился и десяти лет. А вот подобная и такая ранняя помолвка столь ретивый натуры, как у Камиллы, казалась ей странной. — Да, но я вовремя сбежала, прихватив с собой сувенир в виде обручального кольца, теперь эта штучка напоминает мне не совершать прежних ошибок. — Неужели он был так плох? — Нет, — хмыкнула дама, — напротив, идеален. — Тогда почему ты не осталась..? Миссис Штайнер приподняла очки и, улыбнувшись, посмотрела на собеседницу. — Просто я поняла, что выбор узоров на скатерти и подбор семейного фарфора — не моя страсть. — Но брак — это ведь не только текстиль и посуда, — весело улыбнулась девушка, поправляя выбившийся на лицо локон. — Да..! — женщина опустила очки на глаза и вновь повернулась к солнцу. — А ещё бранчи с замужними парочками, тихие вечера и приевшийся с годами блёклый секс. С моим милым Мистером Штайнером было по-другому… Шарлотта прикусила нижнюю губу, поглядев на тёплый песок под ногами. — Если на бранче ты — королева, а секс не так уж плох… — Милая, прекрати! — перебила девушку Камилла. — Ты ведь не такая, я же видела! Ты забыла вечер нашего знакомства в Тоскане?! Шарлотта слегка усмехнулась, вспоминая прошлое. — Двое прекрасных мужчин за один день… Первый — оппонент твоего брата по переговорам, второй — тот прекрасный парень с лучшей бородкой, что я видела. — С тех пор я изменилась, и, признаться честно, что тогда и что сейчас я всё ещё чувствую некоторый стыд. — Люди не меняются, дорогая, — отмахнулась мисс Штайнер, не веря в слова англичанки. Шарлотта вздохнула, видимо, что бы она не говорила, Камилла никогда не поверит ей и будет в любом случае переубеждать. — Который час, дорогая? — вдруг поинтересовалась дама после минутного молчания. Шарлотта потянулась к близстоящему маленькому столику, на котором были пустой бокал миссис Штайнер из-под шампанского и её мобильный. — Половина пятого, — чуть щурясь, сказала блондинка, читая, кроме этого, очередное сообщение от Джоан Фокс с предложением заехать в гости — такое старая подруга присылала ей уже второй раз за месяц. — Прелестно. Я говорила, что к нам заглянет наш общий старый друг? — переменила лежачее положение на сидячее хозяйка резиденции, чуть потягиваясь и разминая шею. Шарлотта нахмурилась, может, она что-то пропустила? И отрицательно качнула головой. — Ну… значит, это будет приятный сюрприз! — улыбнулась женщина, пока мисс «Б» совсем нерадостно и фальшиво улыбнулась.***
— А так и не заметно совсем… — тихо приговаривала Шарлотта, поправляя волнистое платье от Zimmerman, которое отлично скрывало её нелёгкую участь от глаз других. Около получаса она подбирала идеальный наряд для встречи с обещанным Камиллой гостем, гадая, кто же это может быть, и, решив, что, кто бы ни был — он или она, — этот гость не должен узнать её секрет. — Et tu es là, mon amour! — послышалось из окошка, и Шарлотта вмиг выпрямилась: подобное обращение на французском резко сужало круг подозреваемых. Девушка тут же подскочила к окошку, чуть отодвигая прозрачный тюль, чтобы её не заметили. Увидев того самого «старого друга», блондинка тут же отняла руку от ткани и прислонилась к стене около окна. Вот это и правда сюрприз! На лужайке, около подготовленного на улице из-за духоты дня большого стола, она увидела мистера Маэля Горреля — бывшего любовника, с которым она рассталась около трёх лет тому назад. Расставание было красочным и громким. О нём сплетничали все кому не лень, строя теории за теорией. Но на самом деле всё было до ужаса банально. Маэль, являвшийся гиперболой её милого близнеца, был попросту не готов к тому, чего ждала от него Шарлотта. А именно — в первую очередь верности. Это были её вторые после болезненного студенческого разрыва серьёзные отношения, только вот она не учла, что мистер Горрель, являющийся таким деликатным, галантным и милым, несовместим с подобного рода взаимоотношениями. Вместе с галантностью шла ветреность, деликатность прикрывала полигамию, а за милым образом крылась развратность. И последней икринкой стала вскрытая измена с одной очень знаменитой дамой, с которой кто-то имел тогда дружеские связи. Ну тем не менее этим двоим всё-таки получилось остаться после горячего романа, если и не друзьями, то хорошими знакомыми. Девушка сглотнула, вновь поправляя юбку. И чего ей нервничать? Её объёмное лёгкое платье скроет секрет, а она всё ещё свежа и весела, когда Маэль, старше Камиллы на пять лет, наверняка уже стал выглядеть менее импозантно, чем раньше. Не всегда же ему блистать. Встряхнув золотыми кудрями, Шарлотта вышла из комнаты, готовясь к бою. Заметив спускающуюся к ним мисс Бромфилд, парочка обернулась, и весёлая Камилла, приподнимая бокал, торжественно-смешно изрекла: — Та-дам! — Выглядишь прелестно…. — тем временем, отставив свой бокал на стол, промурлыкал Маэль, вставая и галантно отодвигая перед ней стул. — Благодарю. А ты, как всегда, льстишь, как я посмотрю, — неловко улыбнулась блондинка, усаживаясь на предложенное французом место, украдкой посматривая на него. Они не виделись уже довольно давно, и, хоть он был старше миссис Штайнер, выглядел, вопреки предположениям блондинки, сногсшибательно. Года только придавали ему новых фактур и красок, а новоявленные морщины — ажурной сексуальности. Он не окрашивал волосы, и поэтому лёгкая седина на висках и в бороде выгодно подчёркивала его статную привлекательность. Обычно именно женщина после расставания с кавалером при новой встрече должна выглядеть в разы краше, но рядом с мистером Гаррелем даже двадцатилетний мальчик-модель, проводящий время в разъездах по показам, смотрелся бы заурядно. Шарлотта неловко поправила воланчики на платье, пока мужчина не стесняясь и с улыбкой смотрел на неё. — Маэль… — начала было хозяйка резиденции, но прервалась, так как мужчина, продолжавший доселе рассматривать бывшую пассию, перехватил её руку и нежно поцеловал. — О, Гаррель! — тут же задорно рассмеялась миссис Штайнер, и даже на губах Шарлотты возникла весёлая улыбка. — Мне нужно было завершить кое-какие дела в Вене, и я вспомнил о старых друзьях, — сам объяснил своё появление мужчина после поцелуя и после того, как в его руках вновь блеснул бокал. — Рада, что ты к нам заглянул, — не соврала блондинка, чувствуя некоторую лёгкость, хотя недавно думала, что этот вечер окажется совсем не таким. — А я-то как! — показал зубы француз, делая очередной тост в сторону Шарлотты. — Чего тебе налить? — облизывая губы после глотка, спросил он. — Н-ничего, — поспешно отмахнулась девушка, пока миссис Штайнер улыбалась. — Даже твоё любимое просе́кко? — растягивая слова и доставая бутылочку из ведёрка со льдом, поинтересовался мужчина. — Даже его, — закрывая свой бокал от приближающейся руки экс-кавалера, улыбнулась Бромфилд. — Милый, она теперь фанатка холодной отфильтрованной воды и сока с комочками, — объяснила Камилла, кивая на свой бокал, чтобы Маэль подлил ей розоватой жидкости заместо бокала Шарлотты. — Вон оно как? — повёл бровями мужчина, подливая старой знакомой алкоголь. — Мне уже не двадцать, что уж так разгульничать, — попыталась сгладить углы Шарлотт, внимательно глядя на хозяйку резиденции, видимо, она всё-таки пока ничего не сказала новому гостю (и не стоит). — Ну и здоровье у меня не столь крепкой, как у вас двоих, — в шутливой форме завершила девушка, от чего компания рассмеялась. — К слову… недавно наслаждался компанией твоего чудного брата, — заметил Маэль, когда через четверть часа к их столу подали горячее. Шарлотта приподняла голову на говорящего, с близнецом она с того самого вечера так и не разговаривала. — О, красавчик «Э»! — весело улыбнулась Камилла, делая театральный акцент на «Э». — Напомнил мне меня в молодости! — улыбнулся хозяйке Маэль. — Он познакомил меня с мистером Холмсом, — в той же милой манере спокойно добавил мужчина, пока Шарлотта замерла, прожёвывая запечённую по сыром тихоокеанскую форель. — О! — перевела взгляд с девушки на Гарреля Камилла и обратно, явно догадываясь, что речь о том самом человеке, имя которого она пыталась выудить у своей гости с самого её приезда. — Так вот как его имя! А то милая Шарлотта никак не хотела мне его называть! Какой он? — Шарлотта проглотила кусок, наблюдая за старыми знакомыми. — Ну… — мужчина перевёл взгляд на Шарлотту, чуть прищурившись, ну конечно, Майкрофт и рядом с ним не стоял. — Британец, — наконец посмотрел на Камиллу Маэль, и та фыркнула. — Что это значит? — нахмурилась было блондинка, до этого решив не вмешиваться в данный дискус касаемо Холмса. — Ты сама англичанка! — добавила она, взглянув на улыбающуюся женщину. — Только по крови! Мой дом и сердце навсегда в Нью-Йорке! — вновь приподняла бокал для очередного тоста Камилла, и они с мистером Гаррелем рассмеялись. Оба были уже достаточно навеселе, и лишь Шарлотта хмуро смотрела на парочку, изредка попивая свою воду. — В нём больше даже чего-то шотландско-ирландского, если ты понимаешь, — добавил Маэль, поддерживая тост «собутыльницы» и чокаясь с ней бокалами. — Такой высокий… рыжеватый… с залысиной… баритон… — задумчиво добавлял постепенно мужчина. — Ты говорила, он политик? — посмотрела на Шарлотту Камилла, и девушка вместо ответа сделала порядочный глоток воды из своего бокала. — Да, по-моему, — кивнул Маэль. — А вы недавно расстались? Мне показалось, что он совсем не рад был со мной беседовать, — добавил он, улыбнувшись. — Он вообще не любит без толку беседовать, — пожала плечами Шарлотта, ставя бокал обратно на стол. — А не вместе мы пять месяцев, — идеально соврала она. Миссис Штайнер чуть нахмурилась, видимо, путаясь в подсчётах. — Порядочно, — хмыкнул француз. — Но я, признаюсь, был удивлён, он, если так выразиться… — Не мой типаж, я знаю, — кивнула девушка с быстрой фальшивой улыбкой. — Нет… я о другом, — отмахнулся Маэль. — «Типажа» не существует! Нет. Мне показалось, что он слегка ревнует тебя, — по-кошачьи улыбнулся мужчина. Шарлотта весело и громко усмехнулась. — Исключено! — задорно улыбалась девушка. — Боже… — рассмеялась она, качая головой. — Нет, ты ошибся! — добавила Шарлотт, улыбаясь всё ещё хитро смотрящему на неё бывшему ухажёру. — Как скажешь, — облизнул губы француз, с улыбочкой переглядываясь с Камиллой. Шарлотта закатила глаза: — Вы его не знаете! — отмахнулась она. Через пару шуточек и несколько бокалов миссис Штайнер, после десерта, когда все старые байки и сплетни были удостоены их внимания мистер Гаррель, решив самолично выбрать следующую бутылочку чего покрепче из архивов Камиллы, покинул дам, отправившись в дом и обещая скоро вернуться. — Сколько вы не виделись? — провожая взглядом гостя, поинтересовалась хозяйка поместья. — Пять лет, — честно ответила Шарлотта, тоже глядя на высокую удаляющуюся фигуру. — Это правда, или ты опять ошиблась в паре месяцев аль лет? — повернула к ней голову Камилла. — Никто не должен знать, — после секундного промедления ответила ей девушка. — Если бы я сказала правильную цифру, а после он узнал бы о… положении, — она покачала головой. — Нет. Об этом никто не должен знать. — Для чего такая секретность, дорогая? — щёлкнув пальцами и поманив к себе прислугу, чтобы со стола убрали последнюю посуду, поинтересовалась вдова. — Он… — Шарлотта помедлила и заговорила, только когда на столе, кроме цветочной композиции, тарелок с фруктами и её одинокого бокала с водой, ничего не осталось: — Он не просто политик. Он словно Папа Римский для католической церкви, только вместо католической церкви — Британия, а вместо Папы — сноб-зануда с великим умом. — Боже правый, — улыбнулась Камилла. — Значит, ты умудрилась насолить самой вредной и большой рыбке в вашем холодном прудике? — допила последние капельки на дне своего бокала женщина. — Интересная метафора, но он, скорее, рыбак, если на то пошло, — тоже допила свою воду Шарлотта. — А сейчас, — девушка встала из-за стола. — Я, пожалуй, пойду к себе, передай мои извинения Маэлю, но я очень притомилась за день, а моя кровать такая мягкая. Так что выпейте за моё здоровье, bonne nui. Поднявшись на этаж, где располагалась её комната, Шарлотт, не став медлить и откладывать на потом, тут же набрала брата. — Что ты сделал! — с неприятным раздражением прошипела она вместо приветствия. — И тебе добрый вечер, мы давно не говорили, как у тебя дела? Живот уже больше барабана? — раздался вальяжный голос из динамика. — Мистер Гаррель навестил нас в резиденции миссис Штайнер и рассказал о милой встречи с тобой в Париже и о его новом знакомом — Майкрофте Холмсе! — зло парировала блондинка, с треском закрывая за собой дверь. — А ты об этом? — зевнули на той стороне провода. — Что там было? — села на кровать девушка, стаскивая с ног босоножки. — Я лишь позабавил себя маленькой гипотезой… — хмыкнул Эндрю. — Гипотезой? — повторила Шарлотта, опав на кровать спиной и продолжая держать телефон у уха. — Ну и повеселиться не грех… — Эндрю… — Я ничего ему не сказал, успокойся. Повисла пауза. — Ну тогда в чём веселье? — прикусила внутреннюю часть нижней губы блондинка, боясь услышать ответ. С другой стороны устало вздохнули. — Я всего-то познакомил его с мистером Гаррелем, он выказал ему демонстративно натянутую дружелюбность, что меня, безусловно, позабавило, ну и после я отвёл его в сторону Maison de tolérance и чуть не рассмеялся, увидев его лицо, когда познакомил его с чудной Ёнхи. У Шарлотты перехватило дыхание, и она обрадовалась, что сейчас лежит на кровати. — Ты… — Эта была шутка! — беспечно отозвались с другой стороны. — Тем более он отказался, а это значит… — Это ничего не значит! — повысила голос блондинка. — Ничего! Он бы никогда ни согласился на это! Никогда и ни при каких условиях! Это просто унизительно! Омерзительно, Эндрю! Оба близнеца замолчали. — Может, ты ему всё ещё нравишься? — прервал паузу Бромфилд. — Проблема в том, что я ему никогда не нравилась, — с закрытыми глазами тихо отозвалась Шарлотта. — И я не уверена, что он мне… — добавила она. — Но… — Я же говорила, между нами и вправду всё было очень странно… — Однако ребёнка ты решила от него оставить, — аккуратно заметил Эндрю. — Я ещё до всех этих странностей решила, что тот раз последний и что в следующий надо принимать уготовленное мне судьбой, — серьёзно произнесла она и могла поклясться, что её милый брат сейчас же фыркнул. Девушка поджала губы. — Я не буду ничего говорить об этом, — отозвался мужчина. И после непродолжительной передышки поинтересовался: — Как ты? Надеюсь, всё… в порядке? — Да, — задумчиво ответила Шарлотта, открыв глаза. — Изжога, конечно, жуткая была, да и другие особенности моего положения оказались не особо приятными, но всё хорошо. — А Камилла? — Первую неделю предлагала мне ве́рмут, — наконец улыбнулась Бромфилд, на что Эндрю рассмеялся. — Приезжай, тут без тебя скучно, — добавил он после очередной паузы. — Осенью, тут слишком хорошо, а в Лондоне летом душно, — ответила блондинка. Уже после разговора переодевшись в одну лишь футболку — другое и не наденешь в такую-то погоду, — лёжа под тонким белым подобием одеяла, Шарлотта размышляла о собственных словах и об этом странном годе… А ведь она в какой-то момент начала было думать, что влюбляется в этого хмурого сноба. А вон оно как всё получилось. При первом же выборе между ним и собой, она предпочла себя и свои интересы.***
Вернувшись после недолгого перелёта из Парижа в Лондон, Майкрофт поспешил домой, за его отсутствием возникла куча новых дел, но, находившись в дурном расположении духа, он не нашёл ничего лучше, чем провести сегодняшний вечер в одиночестве дома, устав от шумных дней, проведённых во Франции. Тишина и пустота в собственном убежище успокоили его. Заранее дав распоряжение, чтобы по его приходе точно не было ни души, он облегчённо выдохнул, снимая пиджак, и медленно направился в кухню. Насчёт еды он распоряжение не делал, но урчащий желудок всё же надеялся найти хоть что-то в большом холодильнике. Однако тщетно. Тот мог дать своему хозяину только яркий свет и пустоту полок. Майкрофт, хмыкнув, закрыл его, подумав: — «Может быть, это и к лучшему», и заковылял в гостиную на излюбленное место возле камина. Тот был не разведён, ну конечно, за окном ведь лето, а в доме работал кондиционер, избавляя единственного жителя от внешней духоты. Шумно вздохнув и выдохнув, мужчина уселся в большое мягкое кресло, размышляя о всём случившемся за последнюю неделю. Забавно, что политика и его работа, собственно, из-за которых он очутился в Париже, играли самую незначительную роль во всей этой истории. Больше Холмса волновал Бромфилд с его бесстыдством, которое тот себе позволил, отчего-то подумавший, что короткая интрижка его сестры и Майкрофта меняет в корне взаимоотношения между ним и этим очаровательным политиком. Чего только стоила выходка с мистером Гаррелем, а о подарке Холмс пытался даже не вспоминать. Но получалось это, к его сожалению, плохо, из-за чего он фыркал, поджимая губы. Вот и сейчас, недовольно глядя на не горящее содержимое камина, он, хмурясь, пытался понять, что двигало мистером Бромфилдом в ту ночь? Самым очевидным вариантом было то, что по натуре безрассудный и весёлый парень просто хотел поразвлечься без какой-либо задней мысли… Но… Он всё-таки не был настолько дураком и, возможно, а, скорее всего, наверняка («она же была у него перед отъездом») знал, что именно стало причиной разрыва всяческих взаимоотношений его сестры и Майкрофта и из-за этого решил посмеяться над обидчиком его возлюбленной близняшки. Или здесь было что-то другое? Майкрофт повёл головой в сторону располагающегося рядом столика, на котором соблазнительно стояли графин со скотчем и один одинокий низкий стакан. Выпрямившись на месте, он потянулся к ним. С момента прекращения общения с мисс «Б» Холмс возвращался домой, только чтобы поспать, так что сегодняшний вечер был исключением из правил и привлёк мужчину, желавшего всеми силами не находить время для того, чтобы думать обо всём, что произошло «до». Ну а когда в твоих руках уже стакан со скотчем и голова забита мыслями о брате злополучной бывшей пассии, противиться было трудно. «Надо поспать», — решил Майкрофт, вставая, и, отвернувшись от камина, наткнулся взглядом на пустующую стену позади кресла. «Давно пора что-нибудь сюда повесить,» — подумал он и усмехнулся пришедшей в голову мысли о том, «кто же мог бы ему помочь?». Нет, он разберётся с этим сам.***
— Мне снова пришло письмо от М6, вернее они шифруются, но… и дураку понятно… — просматривая почтовый ящик в ноутбуке и сидя на диване в квартире Шерлока и Ватсона, заметил Джеймс. — Опять предлагают работу? — послышался голос Джона с кухни. — Да… последние полтора месяца поток «зазывалок» в разы увеличился, — кивнул, удаляя входящие, Бромфилд. — Позвони сестричке, она это быстро уладит, — небрежно заметил Шерлок, полируя у окна скрипку. — Уже вряд ли получится, — качнул головой Джеймс, разом привлекая внимание Шерлока и Джона. — Они ведь больше не… Вы не знали? — поднимая взгляд от экрана, произнёс парень, с удивлением глядя на приятелей. Шерлок, поведя головой, вновь вернулся к полировке инструмента, а Джон, хмыкнув, продолжил приготовление ужина для малышки Рози. — Вы не знали, — весело повторил уже в утвердительной форме Джеймс, улыбаясь и переводя взгляд то на Джона, то на Шерлока. — Это было неизбежно, — интонацией всезнающего пророка изрёк Шерлок. — Миссис Холмс расстроится, — с весёлой ухмылкой добавил после паузы Джон. — Да, но ей с самого начала не стоило питать лишних надежд, — отложил скрипку в чехол Шерлок, посмотрев на друга. — Может быть, она и переборщила, дав Майкрофту то кольцо, но её можно понять, — ответил на это Джон, продолжая улыбаться, и, закончив с тыквенным пюре, пошёл в сторону собственного кресла, на котором сидела маленькая Рози, заворожённо смотрящая мультики, идущие по телевизору. Шерлок воззрился на друга, словно на врага, а Джеймс, хмурясь, громко повторил за доктором: — Кольцо? Какое ещё кольцо?! — Обручальное, — со смешком добавил Ватсон, беря на руки дочку, и, уже отворачиваясь от Джеймса, услышал вслед от Шерлока, стоящего около окна: — «Но её можно понять?» Когда тебе уже надоест… — не договорил детектив, пока Джеймс, продолжая хмуриться, не понимал, о чём они ругаются. — Когда ты сходишь с ней на свидание! — бодро, не поворачиваясь к другу, ответил Джон, усаживая дочку в кресло для кормления. — Я запутался, — сквозь сору признался Джеймс. — Меня не интересует подобного рода чушь, — закатив глаза, сквозь зубы повторил, будто бы для умственно отсталых, Шерлок. — А три отправленных в ответ ей сообщения говорят об обратном, — издевающееся ухмыляясь, заметил доктор Ватсон. — Это ничего не значит! — повысил голос детектив и, взяв в руки со стола ноутбук Джона, озлобленным коршуном отправился в собственную спальню. — У Шерлока была подружка..? — не веря в сказанное, произнёс Джеймс после нескольких секунд, как дверь за детективом громко защёлкнулась. — Почти, — усмехнулся Джон, давая Рози первую ложечку пюре. Новость о разрыве отношений странной парочки и впрямь удивила Ватсона, но не настолько, чем вообще появление каких-либо отношений между этой же парочкой. И Шерлок, пожалуй, прав. «Это было неизбежно», — мысленно согласился доктор.