***
Выходя из зала заседания в общей толпе разночинных политиков, Майкрофт, устало вздохнув, набирал Стивену сообщение, что ждёт его на парковке через восемь минут: нужно было ещё успеть в «Диоген» на встречу с одним красноречивым Бельгийцем, который требовал его аудиенции уже второй месяц… — Майкрофт! — отвлёк его внимание от телефона мистер Гарри Стэнли, с приветливой улыбкой подходя к нему и жестом предлагая пройтись позади толпы. Холмс, криво улыбнувшись, кивнул. — Никак не было времени поздравить вас! — начал Гарри, когда они отделились от общей массы политиков. Майкрофт сглотнул, продолжая неестественно формально улыбаться. После того воскресного обеда, полтора месяца назад, и, видимо, не без вмешательства мистера Бромфилда, внимание к его персоне поубавилось, чему Холмс был безмерно благодарен, поэтому разговор мистера Стенли оказался лёгкой неожиданностью… — Хотя, пожалуй, меня это не оправдывает… Но всё же лучше поздно, чем никогда! — заявил мужчина. — Так что примите мои поздравления! Мальчики, конечно, будут по-труднее, на мой взгляд, но зато с ними и повеселее! — улыбался мистер Стэнли. — Благодарю, — фальшиво-любезно произнёс Майкрофт, ожидая подвоха. Гарри к чему-то определённо вёл, и Холмсу хотелось конкретики — пустые разговоры вконец утомляли его за последнее время. Это был не первый человек, что поздравлял его, но первый, кто был так открыт и говорил об этом, как об обычном деле. — Признаться, я полагал, вы возьмёте отпуск, — продолжал Стэнли. — Всё же… поверьте мне! Та пора, когда они ещё не ходят — самая лучшая! — тихо посмеялся политик. Холмс лишь кивнул. — А его мать, если позволите, — аккуратно добавил Гарри, — это ведь уже не секрет… Я хотел сказать… Мисс Шарлотта в порядке? Первенец — дело нелёгкое. — Она в полном здравии, — выдавил из себя мужчина, желая поскорее сбежать от этого неудобного разговора. — Тогда будет разумно пригласить вас вдвоём на наши ежегодные игры. Всё как и всегда: двадцать девятое июня, поместье нашего любезного мистера Свона! Майкрофт моргнул, ранее его на этот вечер не приглашали. Холмс полагал, всему виной недостающее важное тому обществу знатное старинное имя, хотя он сам не нашёл бы и часа на столь ненужную трату времени, но что поменялось теперь? Неужели из-за Шарлотты, которую, видимо, теперь Британское высшее общество приписывало к Майкрофту, он наконец был равен этим чванливым остаткам былой аристократии? — И мальчика с собой возьмите, мы все собираемся семьями, чтобы наши маленькие драгоценности были в достойном обществе с пелёнок, — добавил мужчина, улыбаясь. — Я польщён… — произнёс Майкрофт, раздумывая о «достойном обществе». — Стоит ещё взять что-то для охоты, если вы захотите присоединиться! — добавил Стэнли. — В последние три года урожай был не столь сладким, пару зайцев да фазанов, но мистер Свон поклялся, что в прошлом месяце видел стайку оленей. — Благодарю за предложение, — скованно произнёс «Снеговик», остановившись на развилке. — Подумайте, Майкрофт, — улыбнулся ему Гарри. — Обязательно подумайте! — прибавил он и отправился вслед удаляющимся политикам. Майкрофт, ещё немного наблюдая за ним, свернул влево, вознамерившись посетить свой «верхний» кабинет, где обычно хранил различную макулатуру, способную перевернуть мировой порядок Земли… После подобного разговора осталось странное послевкусие. Его будто бы наконец пустили в почётный клуб, вход в который осуществлялся исключительно принадлежностью к Высшему Обществу, и, хоть будь ты президентом Америки, без породистой родословной тебя не впустят дальше передни… Сам Майкрофт никогда не стремился в такое общество, порой даже ликовал, что не надо оправдываться, почему он не пришёл на подобное застолье, его ведь туда и не звали! Но теперь… это было непонятно и двояко. С одной стороны случай, когда неродовитых мужей и жён нередко пропускали, так сказать, в свои круги — не такая уж редкость… Но с другой… Он ведь всё-таки не женат на мисс «Б». Тогда откуда такие привилегии? Или присоединялось ещё и то, что он самый влиятельный человек в стране? Ситуация была действительно двоякой… Уже сидя в машине, Майкрофт, размышляя, представил себя на одном из таких вечеров вместе с Шарлоттой и Арчевальдом. Да… в его голове они смотрелись неплохо. И эта мысль отчего-то резанула по мозгам Холмса. Он поджал губы, поправляя галстук. Неужели случайная картина, сочившаяся, с какой стороны ни взгляни, сантиментами, могла привлечь его? Железным аргументом вдруг стало то, что к той красивой картине донёсся отголосок предполагаемой фразы какого-нибудь предполагаемого аристократа-сноба, что наверняка сказал бы: «Ваш сын так похож на вас!». И Майкрофт не мог противиться сладкой субстанции, растекающейся по его сознанию от такой странной забавной галлюцинации…***
Обед в родственном кругу в большой столовой прошёл на редкость тихо. Отсутствие каких-либо колкостей и ужимок со стороны родителей удивляли. Шарлотте даже взбрело в голову, что это связано с присутствием тётушки и кузины… Но, как бы то ни было, тихий обед оказался приятным нововведением. А к моменту, когда подали «Баттенберг», она вообще сумела полностью успокоиться и, находясь в благоприятном расположении духа, побеседовать с отцом, что с момента беременности не так уж и жаловал её персону. Мистер Бромфилд любезно рассказал дочери об их планируемом визите с миссис Бромфилд в Махерафелт, к его старому приятелю, облюбовавшему там прелестнейшее поместье. Шарлотта слушала его и даже умудрилась улыбнуться — такое новое ощущение спокойствия в семейном доме, без сомнений, нравилось ей. Рядом переговаривались тётушка и её матушка, Лизи наблюдала за этим разговором, медленно и робко пробуя бисквитный торт. «А она красива…» — подумала Шарлотта, рассматривая кузину со стороны, пока папа описывал неудобства северной Ирландии и почему он сам никогда бы не захотел иметь там поместье. Тем временем мисс «Б» продолжала рассматривать внезапно появившуюся родственницу. Лизи была мила и чуть по-детски кругловата… с волнистыми длинными каштановыми волосами, лежащими на тонких мягких плечах, она немного походила на куколку; на шее две милые родинки; личико овальное и правильное… а взгляд серых чистых глаз такой… робко невинный… Суть беседы отца напрочь ускользала от Шарлотты, пока глаза блуждали по кузине. В Лизи была чистота и тихая добродетель… Шарлотт, же закончив «Hurtwood House» первой красавицей и самой популярной девочкой школы, уже тогда блистала сверхуверенностью и отработанной или, скорее, врождённой, поразительной льстивостью. В её восемнадцать всё Высшее Аристократическое Общество Британии либо ненавидело, либо боготворило близнецов Бромфилд. Это был их час, их мир, их время. И в ней не сквозило ни капли робости, что олицетворяла её юная кузина. Она чуть усмехнулась: разве правильно сравнивать наследницу Бромфилдов с девчушкой из глухого Уэльса? Нет. Это было жестоко… «Но лучше бы я была как Лизи…» — подумала Шарлотта, переведя взгляд на всё ещё рассуждающего отца и кивая на какую-то вопросительную фразу. Какой же она тогда была дурой… Да и годы спустя тоже. Она улыбнулась отцу уголками губ и рукой потянулась к кружечке с чаем. Ни грамма сомнений… ни угрызений совести… ей нравилось нравиться, нравилось восхищать, сиять, словно самый яркий алмаз на тиаре королевы Англии… нравилось притворяться. А когда это приелось, всё опротивело ей донельзя. Забавно… это произошло незадолго до того рокового случая, как Джеймс взломал Пентагон с компьютера городской библиотеки… Что же интересно было бы, если бы её внимание с собственной образовавшейся никчёмности не перехватил первый мужчина не жаловавший её и её общество? С какой-то стороны мистер Холмс, получается, спас её..? Ведь, оглядываясь назад, она была не уверена, что бы случилось с ней, если она продолжала бы находиться в своём великом смятении. — Шарлотт, — привёл её в чувства голос Маргарет Бромфилд, и она, хлопнув ресницами, посмотрела на матушку. — Может, покажешь Лизи дом и сад? Первоцветы уже распустились… особенно советую найти анемоны, они восхитительны! Шарлотта улыбнулась и перевела взгляд на Лизи. — Не вправе отказать, — добавила девушка, и уже Лизи робко улыбнулась. Проведя Лизи по поместью, Шарлотта вышла с ней в прохладу улицы, и, слава весенним богам, им улыбнулась удача: едва тёплый резкий ветер, напоминающий, что зима только-только отдала бразды правления весне, поутих, а всё ещё холодное солнце озарило возрождающийся пейзаж перед ними. — Рада познакомиться с вами, Шарлотта, — пролепетало юное существо, с наивной и естественной улыбкой поглядывая на кузину и кутаясь в тёплой курточке. Шарлотта ласково улыбнулась в ответ, на её плечах был песец. — Я тоже рада узнать, что у меня есть такая милая кузина, — ответила мисс «Б», с нескрываемыми улыбкой и любопытством глядя на свою кузину. Лизи оказалась и вправду мила, не сказать что настолько, чтобы поразить Шарлотту, но всё же по-своему хороша. В ней чудным образом сочетались романтическое кокетство и детская наивность. И, будь Шарлотта хотя бы на одиннадцать лет моложе, точно нашла бы в милой кузине приятную и верную подругу. Но, увы, ей уже было далеко не семнадцать и даже не двадцать, а потому в Лизи она могла видеть лишь наивные взгляды и пока ещё не разрушенные мечты. Лизи же, как было легко угадать, поначалу смутилась, осматривая жилище Бромфилдов, и немудрено — девушка вряд ли видела подобные жилые «дома», посещая такие лишь, может, на школьных экскурсиях. Она, словно малое впечатлительное и чуток робкое дитя, с восхищением изучала поместье, внимая каждому слову старшей кузины. Но, как только они вдвоём, одевшись, вышли на улицу, дабы посетить сад, перестала так уж трепетно слушать и продемонстрировала свою склонность к болтливости, с юным любопытством спрашивая у Бромфилд всё о семье и доме, но не в попытке выведать что-либо, а лишь искренне интересуясь обстоятельством дел. Также Лизи не забывала рассказывать и о родном доме в Уэльсе. Шарлотта поощряла эту словоохотливость, её развлекали картинки иной жизни и занимала юная простота, способная с таким жаром рассказывать о скучнейших вещах, как, например, школьной экскурсии в Ливерпуль или её первый поездки за границу, во Францию. Теперь, когда они шагали по тихонько оживающему саду, Шарлотта впервые ощутила лёгкие порывы старости, пронизывающие её не хуже весеннего ветра, что отголосками гулял по садам Бромфилдов, то и дело обжигая отважившихся выйти на улицу лёгким холодным бризом. Шарлотта чувствовала нечто подобное и при появлении Норы Кэмпбелл, но теперь злость не затмевала её разум, а даже напротив — нечто светлое рождалось где-то внутри неё. Ведь юность — это не только красота, это ещё и глупость, а глупость приносит за собой ошибки. Нет, ошибки и взрослость, но всё же теперь… зрелость казалось ей привилегией, а не неизбежной тяжёлой ношей. Сколько слёз ещё предстоит выплакать Лизи, сколько верных и неверных действий приведут её к опустошению. Да, с высоты прожитых лет Шарлотта ни за что на свете не согласилась бы обменять свою жизнь на её, чтобы вновь вернуться в юность. Хотя, возможно, так думают и их матери, глядя на саму Шарлотту. В конце концов, она не так уж и далеко ушла от собственной юности. Совсем недавно ей исполнилось тридцать три, и это — далеко не старость.***
— До свидания! — любезности ради улыбнулся в четвёртый раз прощающемуся с ним бельгийскому представителю Холмс, чуть салютуя ему бокалом портвейна. Как только дверь за ним была закрыта, улыбка с губ незамедлительно слетела и политик поудобнее осел в большом кожаном кресле, начав массировать переносицу указательным и большим пальцами. Подобные беседы нередко, бывало, утомляли его, но эта заставила желать тотчас переместиться домой и, вооружившись бутылочкой чего-то ещё более высокоградусного, чем портвейн, провести вечер за просмотром какого-нибудь хорошего старого фильма. Майкрофт хмыкнул, подумав, что уже давненько так не делал, а потом, вспомнив тот чудный вечер, когда мисс «Б» сделала ему небольшой сюрприз в виде ванной и ужина, улыбнулся, чувствуя сквозь время то тягучее, обволакивающее все его чресла спокойствие той чудной ночи… Он открыл глаза, лениво наблюдая, как пальцы чуть покачивают стакан с янтарной жидкостью в руках. Лёд за время разговора с бельгийцем давно растаял, и алкоголь золотой волной колыхался в хрустальной ёмкости. А ведь он и вправду давно не видел мисс Бромфилд, подумал, продолжая наблюдать за жидкостью, Холмс. Впрочем, Августа он навещал еженедельно, каждые выходные, только вот милой Шарлотты в последние два визита не наблюдалось. В первый раз она ездила куда-то с Эндрю, а второй была занята в кабинете и, видимо, забыла или не заметила его приезда. Эти визиты были сами по себе и без присутствия Шарлотты неловкими, по большей части Майкрофт просто сидел и наблюдал за подрастающим с каждой встречей мальчиком в руках няни. Как он всё ещё неуверенно крутит маленькой головкой из стороны в сторону, как он теперь может сосредоточить взгляд на неподвижном предмете или как капризничает и манипулирует няней, чтобы получить побольше еды. Глядя на него, Майкрофт гадал: «…а может, расчёты верны и он нормальный? Хотя… в таком раннем возрасте ещё сложно судить… верно?» Майкрофт моргнул, отгоняя эти мысли от себя, и, залпом опустошив алкоголь из стакана, встал с кресла. Идея, посетившая его великий мозг под воспоминанием о мисс «Б» и о сыне, была занимательна, а мысль, что она может пройти достаточно успешно, приятно щекотала его сознание.***
— А где Арче? — спускаясь по лестнице со второго этажа, где она тщетно пыталась найти няню и сына в отведённой им комнате, спросила Шарлотта, замечая миссис Крейнинс, что неспешно шла по направлению к главной гостиной с бутылочкой в руках. — Всё ещё у родителей? — проследив за её взглядом, предположила девушка. — Да, мисс, — кивнула женщина, пока её хозяйка спускалась с широкой лестнице. До этого Шарлотта демонстрировала заинтересованной в живописи кузине старые портреты Бромфилдов, хранящиеся на чердаке резиденции, а ещё собственный подарок на тридцатилетний юбилей свадьбы её родителей — пейзаж Джона Констебля, что сейчас покоился в старой библиотеке и радовал глаз жильцов дома. — Он должен был лечь спать уже как час назад, пора его спасать, — хмыкнула девушка и вместе с нянечкой направилась в сторону гостиной. Не дойдя до комнаты, она услышала голоса родителей и чуть замедлила шаг. — Он чудный ребёнок! — донёсся до блондинки голос её матушки. — Ещё не являлся бы бастардом, совсем замечательно было, — иронизировал Чарльз Бромфилд. — «Бастард»? — фыркнула миссис Бромфилд. — Милый, по-моему, кроме тебя, это слово последний раз использовали в тридцатых годах… Шарлотта, услышав это, чуть улыбнулась и подошла ближе, но, чтобы не показаться родителям, остановилась около проёма, прислушиваясь к разговору. — Можешь шутить сколько угодно, Маргарет, дел это не меняет, — продолжал отец семейства. — Ох, Чарльз… порадовался бы, что ты вообще дожил до внуков! — вздохнула леди Бромфилд. — А то с чрезмерным энтузиазмом нашего старшего сына и недостаточным энтузиазмом младшего следующего Бромфилд мы увидим, дай Бог, лет через десять. Шарлотта чуть не рассмеялась, прикусив нижнюю губу, чтобы избежать этого. На шутки жены мужчина ответил недвусмысленным усталым вздохом. — А она чудно справляется, знаешь ли… я думала всё будет гораздо хуже… — решила сменить тему Маргарет, и с губ подслушивающей блондинки пропала улыбка. Лучше бы её мамочка продолжала издеваться над папочкой. — Если под «она» ты имеешь в виду миссис Крейнинс, то я соглашусь, но если речь всё-таки о нашей дочери, то я не принимаю это заявление, — вздыхая, проговорил мистер Бромфилд. — Ты её недооцениваешь, она ни разу после рождения Арчи не попросила помощи у нас, в отличие от меня и… Чарльз перебил её: — Бог с тобой, Маргарет, у тебя были близнецы, тогда приехать мою мамочку просил и я! — бывший политик фыркнул и добавил: — А у неё один спокойный милый мальчик. И тем более ещё и няня. — У меня тоже была няня. — Повторю, с Шарлоттой и Эндрю это было жизненная необходимость. — С Джеймсом тоже… — Бедную мисс Арланд разрывали тогда наши милые близнецы, третьего Бромфилда она бы не перенесла, — не унимался в упрямстве Чарльз. — Милый, ты не понимаешь… Это её первенец, и для первого раза она справляется замечательно! — вступилась за дочь Маргарет. Шарлотта сглотнула, такое было приятно слышать. Особенно от не менее требовательной, чем грозный отец, мамочки. — Для первого раза? — хмыкнул Бромфилд. — Не знаю я ваши современные нравы, но роль одинокой матери не такая уж и желанная для достойных претендентов. — Ей не нужны претенденты, ты прекрасно знаешь, что он у неё уже давно есть. Опять усталый вдох, но на этот раз Шарлотте хотелось вторить ему. Не дослушав хвалебные оды, отпускавшиеся в сторону Холмса от её милой мамочки, Шарлотта, решив зайти за Августом минут через десять, тайком вернулась на второй этаж, размышляя о подслушанном разговоре. Оказавшись наконец в своей старой спальне, блондинка поспешила как можно скорее переодеться в шёлковый пеньюар, быстренько выпрыгнув из шерстяного платья, что кололось весь прошедший день. Настроение, как и предполагалось, было приподнятым, ведь не каждый день услышишь лестные слова от старших Бромфилдов. И, проворачивая услышанное вновь и вновь в мыслях, девушка и не заметила, как закончила все косметические приготовления на ночь. Подойдя к зеркалу и оглядывая себя со стороны, она с радостью заметила, что практически вернулась к той старой версии себя, которой была до беременности, и это не могло не радовать. Только шрам на животе пока напоминал о случившемся, но и его, как она слышала, можно было легко убрать. Шарлотта прикусила губу, переведя взгляд с живота на причёску, и огладила кудрявый затылок. Может быть, ей отпустить волосы? А что, мысль неплохая… затянувшиеся двадцатые годы на её голове порядком надоели… От мыслей о смене имиджа её отвлёк звук вибрации поставленного на беззвучный режим телефона. Девушка моргнула, разминая шею рукой, а другой взяла с тумбочки телефон. Майкрофт Холмс:Говорят, в «The Dorchester» завезли бутылочки игристого Jacob’s Creek.
Всё, что написал политик, Шарлотта улыбнулась, усаживаясь на кровать. Это было так по-холмски. Он не предлагал, не намекал, просто написал информацию и сейчас где-то там в Лондоне выжидал, словно терпеливый аллигатор, что же предпримет Шарлотта.Jacob’s Creek отлично сочетается с рыбой.
Не заставила его ждать блондинка, тихо улыбаясь и набирая текст.Согласен.
Пришло мгновенно. Шарлотта усмехнулась.Суббота в 18:30.
Добавил снеговик.Я не сказала «да».
Не опоздай.
Она, усмехнувшись, переменила сидячее положение на лежачее, представляя, как мужчина тоже усмехнулся, прочитав это. Майкрофт Холмс опоздает? Боже… что за нелепица… Она скорее поверит в существование Лох-несского чудовища, чем в это. Задумалась, выключая телефон. Почему она согласилась? Из-за наставления Эндрю вести себя с Холмсом по-снисходительнее ради собственного блага или же было что-то ещё? Девушка вновь усмехнулась. То чувство, что она называла про себя «влюблённость» и что она якобы испытывала тогда, как думалось, год назад к Холмсу, вряд ли кружило в ней. Нет, скорее, он ей нравился. Как собеседник, как заклятый друг, как человек в идеально подобранном костюме тройка… «А может, дать ему ещё шанс?» — мелькнуло в голове. Она поджала губы. С одной стороны какая-то её часть негромко просила об этом, но вот другая — более сильная и решительная, говорящая о будущем — противилась увядать в прошлом.